Превратности судьбы

Автор Рашит Мусин

В сборник вошли восемь рассказов автора. Основная тематика – отношения между мужчиной и женщиной в различных, порой нестандартных ситуациях.
В рассказе «У тихой заводи» главный герой, будучи юношей, знакомится со своей ровесницей. Быстро воспылав любовью, теряет ее. Через много лет он возвращается к месту знакомства, находит там запустение и случайно встречает опустившуюся старушку, в которой узнает первую любовь. В «Итогах» - пожилой мужчина критически оценивает совместную жизнь с женой и свою состоятельность в связи с ее юбилеем. Тему пожилого человека продолжает рассказ «О ней». Возраст - не помеха новому чувству. Однако долг перед близкими и возраст вынуждают принять циничное, но верное с его точки зрения, решение. «Осень» - случайная встреча неизлечимо больного человека с немолодой женщиной полной оптимизма. Короткая беседа с ней даёт заряд бодрости главному герою. Узнав о ее смерти, восхищается жизненной силой и принимает решение в память о ней иначе прожить отмеренные дни.

В «Генофонде» страсть молодого человека и замужней женщины оказалась искусно прикрытым намерением родить от породистого мужчины. Рассказ «В лунный полдень» знакомит читателя с героями, поставленными в пикантную ситуацию.
«Третья охота» обращает внимание на отношение к природе и людям. «Лужайка жизни» - аллегорический рассказ о судьбах на примере окружающих нас «меньших братьях».

• Язык: Русский
• Издатель: izdat-knigu.ru
• Дата выпуска: 16 апр. 2015 г.
• ISBN: 9781310899935

Рашит Мусин

Автор - Рашит Мусин, родился на Урале в 1954 году, учился и вырос в Свердловске, ныне Екатеринбурге. С 1977 года живёт в городе Обнинске. Большую часть жизни работал электриком и поездным электромехаником на железной дороге. В разное время отмечал для себя интересные истории, которые и пытается теперь в форме рассказов донести до читателя. Это первый опыт публикации. В настоящее время пенсионер.

Предварительный просмотр книги

Третья охота

Наступившее после аномальной жары ненастье взбодрило измученный организм. Поэтому, увидев на рынке бабушку, перед которой сиротливо лежали три грибочка, я внутренне окрылился и на следующий день с утра отправился в лес. Грибы для меня — не самоцель, к поездкам в отдаленные места, где фантастические урожаи, отношусь скептически и всегда довольствовался тем, что мог найти в соседнем лесу. Вот и в этот раз, перейдя Белкинский овраг, я уверенно зашагал через поле в сторону Кривского. Хмурое небо, порывы ветра с редкими, но уже осенними каплями ничуть не беспокоили. Скоро моей добычей стали два скрюченных, но крепких белых гриба. Это воодушевило, однако дальше кроме сыроежек ничего не попадалось. Чтобы не возвращаться пустым, я время от времени выбирал те, что посимпатичнее, и складывал в пакет. Неспешная прогулка по лесу отвлекала от суеты повседневных забот, успокаивала и настраивала на философский лад. Вдруг мое уединение прервали треск ветвей и громкий разговор за кустами. Совсем недалеко шли, громко переругиваясь, трое мужчин. Не желая нарушать своего умиротворенного настроения, я поспешил удалиться и пошел в другую сторону. Но резкий окрик, словно хлыстом, разрубил идиллию леса.

– Стой, мужик! Иди сюда! Быстро! — шумно треща валежником, трое крепких мужчин догоняли меня. Согласитесь: после подобного начала вряд ли кому-нибудь захотелось бы с ними встречаться. Но и убежать я бы не смог. Двое в камуфляжной форме крепко держали за руки,

– Ты чего, дед? Не слышишь, что ли? — говорил, подходя, третий. Он был в спортивной куртке, стриженый наголо, на руках татуировки. — Покажи, чего набрал!

Те двое протянули мой пакет. Покопавшись в нем, стриженый удовлетворенно хмыкнул:

– Во! А говорите, белых нет! Дед и то нашел, — и, возвращая пакет, неприятно засмеялся:

– Да ты не боись, мы только хотели посмотреть, что еще в этом лесу осталось. Мои архаровцы совсем мышей не ловят, — и со всей силы ударил одного из них в грудь кулаком. Тот покачнулся, но устоял, подобострастно заулыбавшись. — Ну, иди, дед. Собирай свои рядовки.

Надо ли говорить, что настроение подобной встречей было испорчено. Еще с час я бродил по лесу, пытаясь, как учат психологи, находить положительное в любом происшествии. Ведь могли грибы отнять, а могли и избить. Все хорошо закончилось. Но это не помогало. Мысль о неистребимом хамстве омрачала всю прелесть общения с природой. Повинуясь некоему инстинкту, я начал собирать все сыроежки подряд, только чтобы они не достались этой троице. Смешно, но это несколько успокоило. Приободренный своей акцией мщения, я вышел из леса и направился по тропинке в сторону дома. Внизу, возле оврага, подстелив куртку, сидел тот самый стриженый «хам», как я его мысленно окрестил. Его корзина была наполовину заполнена грибами, среди которых были белые и подосиновики. Двое его телохранителей с пакетами стояли рядом. Увидев меня, хам тяжело встал и, выйдя на тропу, перегородил дорогу. Взгляд его был потупленным, от былой наглости не осталось и следа.

– Простите, отец, — тщательно подбирая слова, заговорил он. — Я вот все думал, что, наверное, вел себя грубо по отношению к тебе… Вам. Лес — не место для понтов. Перед матерью-природой все равны. Я же сам родом отсюда. Пацаном грибы собирал вон там, — он махнул рукой в сторону города. — Теперь тут целый район. Малолеткой ушел, четверть века в этих краях не был. Сегодня проезжал мимо — дай, думаю, детство вспомню, — неподдельная слеза катилась по его щеке. — Хотел и архаровцев своих приобщить к истокам, но они, сами видите, туповаты.

– Напрасно вы так о них, — вступился я за ребят. — В каждом человеке есть достоинство, и не надо его принижать. Тем более если вы с ними работаете.

– Слыхали? — повернулся он к «архаровцам». — Я с вами работаю. Отец умудренный говорит. А вы говорите, что глумлюсь над вами, — и, снова обращаясь ко мне, добавил: — Вот сегодня заставил их поработать — пустые банки в лесу собирать. Всё польза, если в грибах не разбираются. Обидно стало за родную природу, стыдно за людей, которые ее изгадили. За себя стыдно. Прости… те, отец, мое хамство и спасибо. Спасибо, благодаря вам я многое понял, — он протянул мне свою мощную руку, которую я не колеблясь пожал.

Поднимаясь из оврага, я оглянулся. Ребята в камуфляже собирали пакеты с пустыми банками, стриженый тоже тащил большой мешок. Дрогнуло сердце. Но в то же время наивно думать, что за пару часов люди могли радикально измениться. Уже шагая по проспекту, я обернулся еще раз. Ребята в камуфляже грузили мешки в багажник джипа, а стриженый — в багажник шикарного лимузина, стоявшего на обочине возле поворота. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и помахал мне вслед. Я ответил. На душе потеплело, и появилась надежда на то, что сегодняшняя прогулка по родному лесу хотя бы чуть-чуть шевельнет какие-то струны в его сознании. Взглянув на сыроежки в своем пакете, я невольно улыбнулся: не они — нет, не они составили смысл и радость моего нынешнего похода. Но им тоже спасибо!

К содержанию

* * *

У тихой заводи

– А потом что ты собираешься делать? — с нескрываемым любопытством спросила Маша, пристально заглядывая в глаза Андрея.

– Рано еще загадывать: я же еще не поступил.

– Не может человек жить, не планируя своего будущего…

– Планы, конечно, есть. Рассчитываю и дальше заниматься наукой. Если получится — поступлю в аспирантуру, потом дальше… Ты представляешь, какая это перспективная отрасль? Не поверишь: когда-нибудь нынешний переносной магнитофон можно будет разместить в зажигалке или авторучке, а телевизор будет плоским и его можно будет повесить на стену…

– Фантазер! — засмеялась Маша и побежала вперед по тропинке.

Они уже час гуляли по парку, плавно переходящему в нетронутый лес. Посыпанная гравием дорожка незаметно кончилась, и теперь они шли по лесной тропинке, которая выводила к старому пруду. Летом вода в нём прогревалась до состояния парного молока. В детстве Андрей часто купался здесь с друзьями, но пруд зарастал, и, став постарше, он уже брезгливо посматривал на густую тину. Однако детская привязанность сохранилась. В восьмом классе он засиживался на его берегу до темноты, слушая соловья. Это вдохновляло на лирику, и он пытался изложить свои чувства в стихах. Естественно, стихи были адресованы однокласснице, которая вдруг из обычных девочек превратилась в фею, принцессу и совершенство. Свои творения он оценивал довольно критично и при этом не находил или почти не находил изъянов, однако от посторонних скрывал. Только однажды он рискнул прочесть их своей избраннице. Та слушала, сначала вежливо улыбаясь, потом с явно скучающим видом. Наконец, не выдержав, встала и заторопилась домой:

– В другой раз, ладно? Мама ждет, обидится…

После этого она всячески избегала встреч с Андреем наедине, а одноклассницы внимательно смотрели на него, перешептываясь. Это было не