Игра в ящик

Автор Андрей Измайлов

Гений всегда опасен для власть имущих — с точки зрения власть имущих. Любое ничтожество, иронией судьбы вознесённое на вершину, инстинктивно уничтожает тех, кому проигрывает «по сравнению». Всё познаётся в сравнении, не так ли?
Верховный должен быть Верховным во всём — по логике любого ничтожества. Будь то даже «какие-нибудь» шахматы.
Те, кто не согласен, подлежат либо «убеждению» разных степеней, либо уничтожению, вплоть до физического.
Что было, то и будет; и нет ничего нового под солнцем. Строго по анекдоту о семье карликов: так мы доживёмся до мышей!. Впрочем, смотрим и видим — так оно и есть!
А гениев таки жалко...
Повесть и две статьи известного петербургского писателя.

• Язык: Русский
• Издатель: Aegitas
• Дата выпуска: 21 февр. 2016 г.
• ISBN: 9781772464177

Предварительный просмотр книги

Об авторе

photo_izmailov

Андрей Измайлов родился в 1953 году в Баку. В 1974-м переехал в Сосновый Бор. В 1981 году закончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета, после чего работал в районных газетах и многотиражках, литературным консультантом в Доме Писателей. Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Первая публикация — рассказ «Холодно — горячо», напечатанный в газете «Балтийский луч» (г. Ломоносов) в 1975 году. С 1979-го — член ленинградского семинара писателей-фантастов под руководством Бориса Стругацкого. Участник II Малеевского семинара молодых писателей-фантастов и приключенцев (1983), семинара в Дубултах (1988).

С конца 80-х начал публиковать интеллектуальные триллеры и иронические детективы, однако и о фантастике не забыл. Принимал участие в новеллизациях серии «Секретные материалы» и полнометражных фильмов. Автор нескольких книжек серии «Референт», представляющей собой сборники непридуманных анекдотов о писателях.

Награды и премии:

премия «Сибкона» (Красноярск) –1986 (в категории «самому читаемому автору»);

премия «Бронзовая Улитка» — 2012 (за повесть «Игра в ящик).

Живет в Санкт-Петербурге.

Игра в ящик

Let’s imagine

А мы играем не из денег, а лишь бы время проводить.

А. С. Пушкин

…товарищ Сталин с трудом поднялся и, ни на кого не глядя,

произнёс с напором: «Нэ так всо это было. Савсэм нэ так…»

А. и Б. Стругацкие

Для индусов вполне нормально перепутать порядок

правления своих правителей, отправить на пару-сотню

лет вперёд или назад какую-нибудь важнейшую битву.

Где-то у Х. Л. Борхеса

…nihil fit (лат.) — …ничего не происходит.

КНЯЗЬ

Не бойся, Абрам; я твой щит; награда твоя весьма велика.

Щэни дэда!

Именно щэни дэда! Не твою мать! А щэни дэда!

Вышел на крыльцо. Почесал лицо — усмирив тик. Левый глаз. Инсульт сигналит: скоро буду?!

Не дождётесь. Просто нервное. Кто и когда видел, чтобы Князь нервничал?! Никто и никогда.

И не увидит. На Ближней Даче — тем паче. Кунцево. Здесь, кроме самого Князя, нет никого. Сацогадод. Если вслух, то вообще. Вообще нет никого.

Мысли, да, на родном. Но вслух только по-русски. Акцент, паузы, повторы — да, Сакартвела неискоренима. Но: язык как средство общения всегда был и остаётся единым для общества и общим для его членов языком. Верный курс! Не какой-то бакинский курс какого-то Марра. Подумаешь, Марр! Профессор! Трижды подумай, профессор, пойдя против Князя! Замаррался на всю оставшуюся жизнь!

Ладно, вопросы языкознания — дела давно грядущих дней. А пока, здесь и сейчас: щэни дэда! От души, вслух! Если щэни дэда не вслух, мысленно, какой тогда в щэни дэда смысл! Даже как-то не по человечески. А Князю ничто человеческое не чуждо. Вождь, но и отец родной. Вождь-отец. Сердца, превращённые в камень, заставить биться сумел. (А неплохие стихи!) Суров, но справедлив. Накажи, но и пожалей. Бьёт, значит любит. Вот без нужды на глаза Князю лучше не попадаться. Любит, но и бьёт. (Да, это по-русски! И бьёт!) Лучше не попадаться. Князю. На глаза. Без нужды.

С громким щэни дэда выдохнул саднящей табачной сажи. Вдохнул лёгкого хвойного морозцу. Чёрно-белая тишина. Чёрное — белое. Шахматы… При чём тут! Ночью все фигуры черны. Деревянные фигуры — кипарисы, кедры, сосны, ёлки, туи. Лес густой. Снег бел, невзирая на ночь. Нетронуто бел и чист. Как он, Князь, и любит.

Лысик, да, молодец. Генерал! Охрану вымуштровал. Вообще нет никого. Будто бы. И на снегу — ни следочка. А ведь под каждой «фигурой» бдит человек Лысика. Сколько тут, считай, понасажено? То есть деревьев. И под каждым… Или не под каждым? Или всё-таки под каждым?

Князю не до умозрительных подсчётов. Начальник охраны — Лысик? Пусть Лысик и ломает свою генеральскую голову, обеспечивая… За необозримым рукотворным лесом — дощатый забор в пять аршин. По всему периметру. Без колючей проволоки поверх, без! Иначе двояко. Чтоб враги народа не покусились на Князя. Или чтоб враги народа тихо ликовали: Князь угодил за «колючку», ага! Не дождётесь! Но тогда и пусть — второй забор, внутренний, в три аршина. Круглосуточный патруль с собаками — по «кольцевой». Условие! Вдруг возжелает Князь меж двух заборов на тройке с бубенцами по «кольцевой» прокатиться? Тогда чтоб ни одна собака на глаза… Безусловное условие.

Или прокатиться по «кольцевой»? С ветерком!

Настроение не то. Не победное. Не то, не то! Кому и когда Князь проигрывал? Никогда. Никому. Покамест.

Что значит покамест?! Никогда! И — никому! Подумаешь, Ерохин! Маэстро! Трижды подумай, маэстро, пойдя против Князя! На всякого мудреца довольно простоты, маэстро! И простаты.

И простаты. Настроение. Уссаться можно! (Да, это по-русски, щэнидэда-твоюмать!)

Не уссаться, допустим, но поссать. Можно и нужно. Простатит сигналит: скоро буду?! Не дождётесь. Пока робкий сигнальчик. Терпимо. Бог терпел и нам велел. Ну да, ну да. Потом — всемирный потоп. Сразу и вдруг. Кончилось моё терпение! Кто не спрятался — я не виноват. (Понял, маэстро?!)

Или в дом вернуться? А! Нет! Чёрно-белая тишина. Здесь, кроме самого Князя, нет никого. Лучше ведь не попадаться. Князю. На глаза. Без нужды. Особенно если тому приспичило по нужде, по малой.

Шагнул с дорожки, плотно скрипнув крахмальным снегом. Наследил подшитыми валенками (подарок сызранских умельцев!). Встал вплотную к ближайшей туе. (Thuja occidentalis, морозоустойчивая, кустарник, пост № 47). Пошарил в паху. О, нашёл! Ну?

Ыыыъ! Мычаще, натужно. Или всё же простатит?

Вот… ещё наследил. Всего ничего, но окропил.

Какого туя, в конце концов (Thuja occidentalis)! Этот самый охранник (пост № 47) теперь дважды осчастливлен. И профессионально, и социально. Дескать, вот как здорово удалось замаскироваться! И, дескать, вот не поверите, сам Князь меня обоссал, лично! Дважды горд! И детям, и внукам! На всю оставшуюся жизнь.

Однако вернёмся к нашим абрамам…

Поднялся по ступенькам. Вестибюль. На пороге скинул валенки. Остался в джорабах. Сбросил тулуп. Кинул фуражку на вешалку — справа, с зеркалом. Глянул себе в глаза — оценивающе, пристально. Так себе оценка. Снова тик. День рожденья — грустный праздник? Через неделю — юбилей. Постарел наш друг Ниника, сломлен злою сединой. Плечи мощные поникли, стал беспомощным герой. (А неплохие стихи!)

Нет, не дождётесь. Мы ещё повоюем, щэни дэда!

Издревле сказано: великий воитель затевает битву, когда победа одержана загодя. Не так ли, Абрам?

* * *

Истинно так, отвечал Абрам на исходе лета, когда идея только возникла. Плодотворная дебютная идея, допустим. Твоя идея, Абрам. Князь, так и быть, согласился: или так…

И ведь не хорохорился Абрам попусту (глупо), не поддакивал боязливо (тем более глупо), искренне верил (вовсе глупее глупого).

— Истинно так, Князь! Подарок к юбилею!

— К юбилею? Сейчас август… Сентябрь, октябрь, ноябрь… Декабрь. Долго запрягаешь, да?

— Так ведь… Маэстро уломать. Канал наладить в обе стороны. Людей подготовить. Разместить группу с комфортом, обеспечить изоляцию.

— Людей? Группу?

— Консультантов. Не надо?

— Почему? Если какая-то польза. Пускай. Тебе видней, ты у нас шахматами командуешь.

— Я бы так не сказал…

— Я сказал.

— Само собой.

— Да-а. Масса проблем у тебя сразу возникает, суета сует. Или откажешься, Абрам? Или так? Пока не поздно.

Поздно. Взялся за гуж.

— А я и не откажусь! Подарок. К юбилею. Ну, плюс-минус ход-другой, сутки-двое. Всё-таки шахматы…

— Молодец. Покамест. Карт-бланш тебе. Долго запрягаешь — быстро едешь, да? Любая проблема решаема, да? Что говорил наш мудрый Старец? Наш мудрый Старец говорил: нет таких крепостей…

— Само собой. Так победим!

— Погоди, Абрам. Верно понял? Так победим?

— Само собой.

— Надеюсь. На тебя надеюсь, Абрам. Допустим, и на твоих этих… людей, да? «Могучая кучка», да? Отбор за тобой — с тебя спрос. Допустим, с них тоже. Но чья это будет уже проблема? Это будет уже твоя проблема.

— Само собой. Есть человек — проблема есть, нет человека — проблемы нет!

Тонкая цитата! Что за Ближний Круг, щэни дэда! Что за люди! Отсутствие воображения побуждает их быть жестокими. Как только, так сразу: если враг не сдаётся, его уничтожают!

— Уломать, да?

— В смысле, договориться.

— Вот, Абрам! Или так. Лучше так.

— Само собой.

— Что ты заладил! Само собой, само собой! Происходит ли что-нибудь само собой? Нет. Само собой ничего не происходит. Что написал наш пламенный Маяк? Наш пламенный Маяк написал: Будущее не придёт само, если не примем мер. Видишь, у него тоже неплохие стихи попадаются! Неплохие стихи, да?

— Он же умер!

— Кто умер?

— Маяк…

— Умер, да?

— Ещё пять лет назад.

— Ну, да. Само собой, умер. За всем не успеваю…

— Застрелился.

— Застрелился? Жалко. Пламенный был… Но слабый. Или, наоборот, сильный? В себя стрелять — это что? Слабость духа? Или, наоборот, сила духа? (Как ты могла, Надя! Ты предала меня!) Хорошо это или плохо?

— Хорошо это или плохо… Думаю, что да!

— Что — да? Вот ты — нарком юстиции, Абрам. И не можешь ответить на такой простой, по сути, юридический вопрос.

— Почему? Ответил.

В гляделки с Князем играть — лучше сразу в ящик сыграть. Особенно когда Князь — с хитрецой, с прищуром. Абрам всё-таки молодец. Покамест. Не сморгнул. Ладно. Вернёмся к нашим…

— Ладно. Маяк, допустим, умер. Но его стихи бессмертны. Будущее не придёт само, если не примем мер.

— Понял.

— Повторяю. Не люблю повторять, но повторяю: верно понял, Абрам? Да, есть человек — проблема есть, нет человека — проблемы нет. Если враг не сдаётся, его уничтожают, да. Но! Настоящее уничтожение — когда он сдаётся. Понимаешь? Лучший из лучших — и проиграл! На своём поле проиграл! Ещё раз повторяю, чтобы больше не повторять: вот подарок!

— Да понял я, Князь. Всё я понял!

* * *

Вот тут, Абрам, ты всё испортил, даже если всё понял. Тогда, в августе. Когда только родилась идея сыграть партию Князь против Маэстро. По переписке, само собой. У тебя родилась, Абрам, у тебя. Князь всего лишь, так и быть, согласился: или так…

А ты, Абрам, — всё испортил. Себе испортил.

Само собой, в Ближнем Кругу один другого обозначает партийной кличкой — ещё со Старца повелось, ещё до Переворота. Игра. В демократию. Но, само собой, только в Ближнем Кругу, промеж себя.

Другое дело, какие-то клички ушли в массы, обрели весомость звания, титула. Вот — Старец! Или вот — Князь! Количество — два. И — хватит. Подхвачено массами. Неизбывное уважение. Ныне и присно.

Что же касается остальных из Ближнего Круга…

Лысик — генерал? Ежевичка — нарком? Не бывает!

Или Абрам! Абрамчик, в ласковой манере Старца.

Подхваченная массами партийная кличка «Абрамчик»?

О, нет! Промеж себя — да. Но для масс — товарищ Крылатко, нарком юстиции.

Однако товарищ Крылатко и не памятник