Остров обитаемый (полет в зону «б»)

Автор Міхаіл Галдзянкоў

Вы оборжётесь. Местами призадумаетесь. Голденков, он же просто Майкл, всегда был известен своим чувством юмора (вспомните хотя бы "Гуано Жар-Птиццы", книги-лауреата спец-премии литературного фонда Астафьева), а тут еще и пародии на Мураками, плюс сатира на современную жизнь. Ну и на научную фантастику тоже.

• Язык: Русский
• Издатель: kniharnia.by
• Дата выпуска: 24 дек. 2015 г.
• ISBN: 9781310887949

Предварительный просмотр книги

МИХАИЛ ГОЛДЕНКОВ

ОСТРОВ ОБИТАЕМЫЙ (ПОЛЕТ В ЗОНУ «Б»)

Фантастически-юмористическая повесть

Все права защищены. Любое копирование, публичное размещение и тиражирование в коммерческих целях запрещено.

ООО Электронная книгарня, 2015

ВВЕДЕНИЕ

ШОК! Наши предки питались женщинами и детьми!?

Ученые из Гейдельбергского университета нашли подтверждение существованию в Европе странного культа ритуального каннибализма!

Выяснилось, что жившие в прошлом люди приносили человеческие жертвы!

В огромном могильнике находятся останки до 1000 человек, убитых в ходе некоего ритуального жертвоприношения. При этом кости многих людей были обглоданы или имели следы зубов. По словам руководителя археологической экспедиции Бруно Брулестина из университета Бордо, захоронение является одним из пока достаточно редких случаев, когда получены прямые свидетельства о жестоких нравах, царивших некогда в Европе. «Мы получили доказательство того, что голодные годы в условиях цивилизаций охотников и собирателей в Европе были не редкостью», - подчеркнул он. Среди обглоданных останков больше всего костей женщин и детей. При этом французский исследователь опроверг мнения других ученых, которые считают, что речи о каннибализме не идет. А повреждения костей, мол, связаны с определенным типом обрядов при захоронении, когда у умерших отделялось мясо от костей.

«Против такого представления говорят следы на костях, а также множество именно раздробленных костей», - говорит Брулестин. Но ученая из университета Гейдельберга и археолог Андреа Зиб-Шланц-Дойч с осторожностью относится к версии своего французского коллеги Бруно Булестина о том, что в Херксхайме процветал каннибализм. «Я пока предпочитаю полагать, что речь шла именно о ритуале», - говорит немецкая ученая, закрывая глаза на факты явного людоедства… Эх, коротка человеческая память! И избирательна!

Книга, которую не дописал Мура-ками-правнук:

«Токио, утро следующего дня.

Я проснулся от того, что меня кто-то долго и упорно бил бейсбольной битой. Вначале по почкам и по локтю ноги, потом по голове. Тяжелые удары колоколом отдавались в ушах. Бум! Бум! Бум! Бум!… Я открыл глаза. Никого. Только сон. Длинный и тревожный. Его черный растворяющийся хвост, словно уползающий в омут крокодил растаял в воздухе. Я встал и отжался тридцать раз. Потом три секунды подумал и отжался еще сорок восемь раз – мое любимое число. Почувствовав, что сил практически не осталось ни на что, я медленно побрел в ванну. От зубной пасты осталось всего шесть тюбиков. Я долго смотрел на них, и в конце концов обильно полил зубную щетку зеленоватым фитодентом, приправив сверху тонким слоем пепсодента. Смачно и со знанием дела стал чистить зубы. Пару раз я сильно подавился щеткой, ушедшей внутрь чуть ли не до самой гортани, но в основном утренний туалет прошел без каких-либо эксессов. Зазвонил телефон. Кто же это может быть? Этот ответ мог прийти сам собой, сними я трубку. Но я трубки не снимал. Стоял и молча слушал, как призывно и надрывно телефон зовет меня к себе. В принципе, я жду срочный звонок из Саппоро. Также мне по важному делу должны звонить из Торонто… Подождав, когда телефон умолк, я отправился на кухню приготовить себе бесхитростный завтрак. Выгрузив на деревянную доску пять зеленых гербо-био-пластик перцев, шесть синтетических киви, восемнадцать пластиковых огурцов, кило дефицитной ливерной колбасы из сои, куриного трэша и Е-добавок, кусок снежного сибирского сала искусственно выведенного мамонта, двадцать один Е-помидор, палку малосольной калий-куро-колбасы и пучок дустистого сельдерея, я начал методично мелко все резать на узкие тонкие кусочки для разгрузочного утреннего салата. Чоп! Чоп! Чоп! – чавкал мой любимый кухонный нож, разрезая растительные и колбасные тельца. На плите уже призывно щелкала итрещалана огне большая сковородка, обильно облитая машинно-пищевым масло, ожидая, что я вот-вот высыплю на ее нагревшееся дно всю нарезанную и вкусно пахнущую био-гербо-хим-массу. Загрузив все это в огромную скороводу-кастрюлю, я закинул туда морской капусты с красителем «Е», лука, соевой пасты и, когда все сварилось, подал сам себе вместе с рисом, солеными сливами, грецкими орехами с медом, красной Е-икрой под майанезом, обильно все полив кетчупом. Выжал аж четыре пакетика кетчупа. Потом подумал и настругал туда селиконового сыра, разбил два яйца, разбил еще два, вернулся к доске, мелко-мелко и быстро-быстро порубал укроп, порезав палец, высыпал укроп сверху, подумал, начистил пол ведра картошки, отварил, засыпал двумя столовыми ложками соли, сварил, растолок, залил молоком, разбил и туда два яйца, и решил-таки заморить червячка, предварительно поставив на огонь сковородку с двумя бараньями ногами. Из комнаты донеслась музыка. Кто-то поставил на проигрыватель мою любимую пластинку с музыкой-ретро «Сборка хитов XX - XXI веков», которую мне по заказу собрали и записали в нью-йоркском музыкальном магазине Тауэр тринадцатого апреля. Пластинка началась с раскатов «Эй-Си-Ди-Си» песни Hell’s Bell, вторым номером шла сюита из второго концерта Хренникова для фортопиано с оркестром. Стремительно закончившись за пятнадцать минут, сюита уступила место английскому певцу Хампердинку. «Тупое имя, - подумал я о Хренникове, - еще тупее, чем Эй-Си-Ди-Си». Зазвучала «Волшебная флейта» Моцарта (естественно, в записи), ее сменила народная песня североамериканского индейца племени сиу под названием «Наездник», а потом началась джазовая композиция Гершвина и завершалась пластинка песней некоей белоруской дивы Love Mя Tonight. Мне нравится эта песня только лишь из-за обворожительного акценты этой певицы, словно вновь слышишь азиатских продавцов кибабой на улице Нью-Йорка. «Нью-Йорк, Нью-Йорк» - завыл Синатра. Пока он выл, я заканчивая рубать последний перец… кончил. Как-то из-за музыки и приготовления еды я даже не обратил внимания, что какая-то девушка, сидящая на корточках у моих ног, сделала мне качественный минет, какого еще никто никогда не делал. Даже жена. Жена вообще мало что делала со мной. Я нахмурился, пытаясь вспомнить ее имя (нет, не жены, имя жены мне уже было не вспомнить), а пока ее тошнило в ванной комнате, пошел глотнуть виски с водкой и с тоником. Налив себе виски на два пальца, я подумал и решил налить в стакан. Размешав виски с содовой и тоником с водкой, я стал медленно вспоминать события вчерашнего вечера… Я сидел у стойки бара, в динамиках играл Мэйсон, я пил уже вторую банку бадвайзера c хим-калий-чипсами, Пацюк стал есть шпинат… И вот чем все закончилось! Но, что было ночью? Ах, да! Этот странный сон. Эти необычно сильные удары битой по голове! Кто-то явно пытался до меня достучаться. Но кто? Зачем? Опять зазвонил телефон. Я подумал, допил виски, запил водкой с содовой и медленно пошел снимать трубку. Но телефон смолк. Я вернулся на кухню, открыл холодильник, достал банку «Калийницы», откупорил, жадно выпил, ничего не почувствовал, достал еще пять банок, открыл их и поочередно выпил. Почувствовав себя значительно легче, я...»

Комиссар полиции с изможденным желтым лицом грустно закрыл книгу, засунув ее в боковой карман плаща, и проводил взглядом, как накрытое белой простыней нечто большое и полукруглое четыре санитара пронесли к голубому фургону машины. «Хоть бы вошел в двери», - подумал про себя комиссар. Туда же бросилась шумная толпа журналистов, их тут же принялись блокировать полицейские.

Эх, жаль! Хороший был писатель этот МураКами-внук, точнее, правнук, - вздохнул лейтенат, японец лет тридцати с одутловатым лицом.

Хороший был клиент нашей клиники, - медленно подошел врач в белом халате, также со вздохом глядя, как четверо санитаров в замотанных лицах с трудом впихивают гору под простыней в голубой фургон, – мы ему продавали все наши лекарства, на нем весь наш центр держался в последние годы. Но, возможно, мы с его лечением переборщили. - Вы все идиоты, если это так! – резко бросил в сторону врача комиссар. – Для нашей партии великоедов парень был верным членом. Ел как положено, все, что прописывали. Наверное, - тут комиссар тяжело вздохнул, - может, мы тоже малость переборщили. Эх!

Толпа журналистов уже атаковала комиссара, врача и лейтенанта: - Господин комиссар, правда, что это самоубийство?

Правда, что господин Мураками-правнук-сан переел вашей партийной био-хим-пищи?

Что собирается заявить по этому поводу международная партия великоедов?

Полицейские чины и врач, хмурясь под прицелом объективов, опуская лица и поднимая в знак извинения руки стали протискиваться к автомобилю.

Никаких комментариев! – кричал лейтенант, - дайте, дорогу! Не мешайте следствию! Еда здесь ни при чем! Вполне вероятно, что это просто несчастный случай, или же господина Мураками-правнука-сана убрали конкуренты!

Все трое перевели дух лишь когда захлопнулась дверка машины, и голоса журналистов враз смолкли за шумопоглощающим пластиком авто.

Конечно, - повернул лицо к лейтенанту комиссар, - это хорошая фишка – сказать, что его убрали конкуренты. Но… кто теперь воспоет нашу био-гербо-пищу в прессе и литературе так умело, как мог это делать достоуважаемый Мураками-правнук-сан? Мы потеряли самого своего верного популяризатора и рекламного агента, господа! Мы потеряли соловья нашей партийной программы.

Ну что ж, - подпухшие глаза лейтенанта вдруг вспыхнули двумя искорками. – Может быть, межгалактическая экспедиция «Брэйк он сру ту зе азер сайд энд бэк («Прорыв на другую сторону и обратно»)» нас выручит? Они же, говорят, что собираются найти там, в зоне «Б», настоящий хлеб, рис и много рыбы!.. Там есть клон Земли, говорят. Это правда, комиссар-сан?

Комиссар лишь усмехнулся. «Брэйк он сру ту зе азер сайд энд бэк», в которую подписалась и Япония, выставив в команду своего кандидата, как и слухи о параллельной Земле в зоне Б он считал полным идиотизмом, бредом выживших от химии и политики государственных деятелей, либо чистой отвлекающей от дел насущных пропагандой, тупым заигрыванием с не менее тупыми жителями Земли.

О ЗОНЕ «Б»

С зоной «А» все понятно, потому сразу перейдем к зоне «Б». Её открыли давно, говорят некий астронавт Парсон, случайно найдя эту иную зону пространства и времени, полную аномалий и искаженной реальности. Но никто никогда не скажет, как туда лететь и в какую сторону. Там и сторон-то в нашем понимании нет. Есть лишь понятие времени полета, но опять-таки, только с точки зрения землянина, ибо все те, кто возвращался домой из зоны выглядели такими же, какими и улетали, тогда как их друзья на Земле старели на лет десять-пятнадцать, а то и двадцать. И никто не знал даже примерного направления куда лететь. Самое главное покинуть пределы нашей галактики Млечный Путь, а там кривая сама вынесет. И не важно из Антарктиды вы стартуете или же из Новой земли, с Байконура или с Канавэри. Все равно рано или поздно туда попадете, если выдержит обшивка вашего звездолета, хватит вашего здоровья на анабиоз и мощности вашего двигателя системы «мэтью», и главное,