Устрица раскрылась.

Автор Vasiliy Karavaev

Перед вами утопический роман, написанный мною в 2012 году. В его основу легли труды профессора Гарвардского университета, психолога, «отца» психоделической революции Тимоти Лири . Здесь вы увидите знакомых персонажей моей предыдущей книги, живущих в настоящем и будущем, прошедших трансформацию сознания временем и новыми химическими веществами. Группа психоделических химиков-исследователей, продолжая работать над незаконченным в связи со смертью Альберта Хофманна проектом нового психотропного вещества, сталкивается с промежуточной формулой, радикально меняющей восприятия мира. Все люди нашей планеты попадают под действие нового психоделика — «сыворотки гармонии». Наступают времена идеального гармоничного общества. Человек открывает для себя новые участки своего мозга и новые возможности. Общество вместе с человеком делает квантовый скачок восприятия. Но нонконформизм, запрятанный в ДНК некоторых персонажей, не даёт им покоя даже в раю на земле...
Если в моей первой книге «Гоа. Исповедь психоделической устрицы», я рассматриваю проблему перехода с третьего на четвёртый контур восприятия, которую Р. А. Уилсон описал как «осознание себя одомашненным приматом и нежелание им быть», то в новой книге я пытаюсь увидеть проблемы, которые могут возникать при переходе с шестого на седьмой контур (по теории Тимоти Лири), когда возникает выбор между слиянием своего «я» с божественным и отдалением себя от Бога. Проделав огромный эволюционный путь, человек может заявить, что он стал богом. Какой выбор сделает человек в будущем? Вернуться туда, откуда мы все пришли, или стать новым Создателем? Бестелесная осознанная форма существования в ядре молекулы своего ДНК? Или бесконечное блаженство ощущения себя частицей божественного? Возможность сотворять новые миры, наполняя их частичками себя, или бесконечная цепь перерождений?

• Язык: Русский
• Издатель: Vasiliy Karavaev
• Дата выпуска: 17 февр. 2016 г.
• ISBN: 9781310348068

Vasiliy Karavaev

Vasiliy Karavaev 1973 Since 2004 lives in India, Goa. The author of 4 books. Nominated for Russian National Literary Awards.

Предварительный просмотр книги

Вступление

Перед вами утопический роман, написанный мною в 2012 году. В его основу легли труды профессора Гарвардского университета, психолога, «отца» психоделической революции Тимоти Лири [1]. Здесь вы увидите знакомых персонажей моей предыдущей книги[1]

, живущих в настоящем и будущем, прошедших трансформацию сознания временем и новыми химическими веществами. Группа психоделических химиков-исследователей, продолжая работать над незаконченным в связи со смертью Альберта Хофманна [2] проектом нового психотропного вещества, сталкивается с промежуточной формулой, радикально меняющей восприятия мира. Все люди нашей планеты попадают под действие нового психоделика — «сыворотки гармонии». Наступают времена идеального гармоничного общества. Человек открывает для себя новые участки своего мозга и новые возможности. Общество вместе с человеком делает квантовый скачок восприятия. Но нонконформизм, запрятанный в ДНК некоторых персонажей, не даёт им покоя даже в раю на земле…

Если в моей первой книге «Гоа. Исповедь психоделической устрицы», я рассматриваю проблему перехода с третьего на четвёртый контур восприятия, которую Р. А. Уилсон описал как «осознание себя одомашненным приматом и нежелание им быть», то в новой книге я пытаюсь увидеть проблемы, которые могут возникать при переходе с шестого на седьмой контур (по теории Тимоти Лири[2]

), когда возникает выбор между слиянием своего «я» с божественным и отдалением себя от Бога. Проделав огромный эволюционный путь, человек может заявить, что он стал богом. Какой выбор сделает человек в будущем? Вернуться туда, откуда мы все пришли, или стать новым Создателем? Бестелесная осознанная форма существования в ядре молекулы своего ДНК? Или бесконечное блаженство ощущения себя частицей божественного? Возможность сотворять новые миры, наполняя их частичками себя, или бесконечная цепь перерождений?

[1] * Гоа. Исповедь психоделической устрицы.

[2] *Семь контуров восприятия Тимоти Лири. 1.Биовыживательный контур, связанный с безопасностью в

пространстве. 2.Эмоционально-двигательный контур, связанный со свободой в пространстве.

3. Ментально-манипуляционный контур, связанный с опери¬рованием в пространстве.

4.Сексуально-социальный контур, связанный с родительским статусом и воспитанием детей. 5.Контур наслаждения, связанный с ощущением времени тела

6.Контур экстаза, связанный с нейрологическим временем.

7.Нейрогенетический контур, связанный с ощущением времени жизни вида.

Глава 1

Пожизненное заключение или электрический стул. Ха-ха! Они мне обещают пожизненное! Очередной приступ моего идиотского смеха разносится по коридору и заставляет охранника включить видеокамеру, встроенную в стену под потолком. Оживает монитор, висящий в моей камере, рядом с туалетом и на экране появляется сонная рожа охранника. Огромная, насаженная на короткую толстую шею физиономия прищуривает один глаз и пытается напрячь свой небольшой мозг.

— Эй, русский, совсем спятил, что ли? Что может быть весёлого в твоём положении?

— Извини, мой индийский брат, я не хотел тебя потревожить, — стараясь сделать серьёзное лицо, отвечаю я, вытирая невольно выступившие слёзы смеха на своих щеках. Едва ли ты сможешь меня понять, даже если очень захочешь.

— Это уж точно! Понять того, кто отправил на тот свет несколько миллионов человек, я никогда не смогу, — ворчит вертухай, недовольный тем, что его сон прерван. — Только, ради бога, не вздумай мне рассказывать весь твой бред, который ты вещаешь судье и прокурору. С тех пор, как тебя сюда посадили, я подписался на все новости, связанные с тобой, и поэтому в курсе событий. Я-то уж точно не поведусь на твои сказки. У меня иммунитет против таких, как ты. Я добровольно, одним из первых сделал себе прививку от всевозможных способов влиять на моё сознание и восприятие окружающего мира.

— Мне жаль тебя, дружище. Напрасно твоя ДНК проделала путь в миллионы лет, только для того, чтобы закончить его в этом году.

— Ну, мы ещё посмотрим, чья ДНК закончила путь, а чья только начинает, — огрызается охранник. — В 2012 году тоже всех пугали концом света, однако все остались живы и здоровы, даже лучше стали жить. Так что, если и придёт конец света в этом году, как ты говоришь, то только ещё лучше заживём. Но всё же, что тебя так развеселило?

С экрана монитора на меня смотрел точно такой же, как и его отец, обычный индус с простым лицом, неспособный самостоятельно рассуждать не только о квантовой физике или молекулярной психологии, но и о простых вещах. Он полностью доверяется коллективному сознанию, которое избавляет его от этого бремени. В отличие от своего отца, который за свою жизнь даже не слышал таких слов, Суреш, проходит ежегодный нейрохимический апгрейд мозга и знает все новейшие научные открытия. Он может рассказать всё, чего достигла наука за последние 500 лет, но ему не интересно и скучно. На его лице застыла вселенская тоска, которую ему хотелось бы развеять чем-то простым и приземлённым. Мне его жаль, и я передумал делиться с ним истинной причиной моего спонтанного истерического смеха, зная, что он начнёт зевать после нескольких минут моего рассказа.

— Ничего особенного, Суреш, просто вспомнил, как чуть больше сорока лет назад я сидел в тюрьме Vasco. Я хорошо помню твоего отца, тогда в 2009 году, он служил в должности овалдера. Ты очень похож на него. Жаль, что он не дожил до того времени, когда нам всем «вкололи» сыворотку гармонии.

— И почему это тебя так развеселило? — раздув щеки, словно хомяк-переросток, от наполняющей его обиды, с вызовом спросил охранник, видимо, приготовившийся в споре доказать мне преимущества выбранной им профессии.

— Знаешь, всю жизнь меня преследуют моменты синхронизации, — произнес я, сдерживая улыбку. — Когда-то, сидя в этой тюрьме (тогда она ещё была в старом здании), я обещал себе, что никогда больше не попаду за решётку. Но вот я снова здесь и общаюсь с сыном овалдера Мэтью, того самого, который проносил нам за какие-то гроши в камеру гашиш. Разве это не божественное совпадение?

— Да, просто не верится, что это было незаконно, а сегодня смешно даже представить человека, желающего употреблять этот древний медицинский препарат. Его ведь употребляют сейчас только при редких психических расстройствах. Ты тогда был болен?

— Знаешь, Суреш, едва ли ты поймёшь человека, жившего до сыворотки «гармонии». Тогда, в 2011 году, обычная «кудрявая» петрушка, которую каждый день добавляют в еду, также была запрещена. Мы все тогда были больны, практически всё человечество, — со вздохом ответил я, вспомнив, что его папаша тоже не отличался большим умом и чувством юмора.

— Ладно, русский, у меня на мониторе китаец Чце появился. Опять у него приступ информационной зависимости. Орёт на всю камеру, требуя внеплановых пять минут Интернет-связи с бабой, которую он якобы своей считает. Надо урезать его дневную норму, чтобы вёл себя хорошо. — И охота вам ради ваших сумасшедших идей лишать себя «сладенького»? Китаец уже и на психиатрическом лечении был три раза, так нет же, опять отключил себя от КР[1]

. Вот откуда у этого узкоглазого постоянная тяга к собственничеству? Вот уж почти полвека у человека нет понятия «моё», а он всё как маньяк хочет, чтобы его бабу кроме него никто не любил. Всё ревностью наслаждается, идиот. Я вот даже представить не могу, что такое ревность и как можно хотеть заниматься сексом только с одной женщиной? КР подарил нам промискуитет[2]

не для того, чтобы мы, как шимпанзе, злыми и неудовлетворенными ходили. Мы ведь потомки великих Бо. Полвека уже нет ни войн, ни насилий, а все равно, хоть редко, слава Бо, но находятся такие кретины, как Чце. Я вот после работы пока домой дойду, три-четыре раза с кем-нибудь да перепихнусь. Таких, как Чце, не лечить нужно, а принудительно стирать им память. От неудовлетворенного человека что угодно ожидать можно. А тебе, наверное, и это не поможет. Тебя Ва, только могила исправит. Ладно, бывай, я переключаюсь на китайца. Дебильную рожу охранника на мониторе опять сменил бесконечный видеоролик пейзажей планеты, сопровождаемый классической музыкой. Снова видеолинолеум включил пушистые облака под ногами. Когда же меня переведут в международную тюрьму? Вернее, когда же сменят программу, транслирующую фон на поверхностях потолка и пола? Тюрьма останется та же, просто я перейду под другую юрисдикцию. Солнечный круг на горизонте, проецируемый на стене, резко исчез, вновь не дойдя до кромки земли. В динамиках медленно стала нарастать трескотня цикад. Я уже знал, что через час звук цикад сменит противное гудение москитов. Сраные лицемеры! Хотят создать мне максимально приближенную атмосферу дикой природы. Думают, что я тут расчувствуюсь и покаюсь. Когда судья рассмотрит моё дело и примет решение отдать меня спецслужбам, программа визуализации сменится на другую, какую, я ещё не знаю, но слышал от мадагаскарца Мандэйа, что по крайней мере фон, транслируемый на видеолинолеуме, и звуки дикой природы можно будет выбирать самому. Тогда не будет этой чёртовой дезориентации в пространстве, от которой хочется лечь и всё время лежать. Ощущение, что тебя выбросило из самолёта и ты паришь с утра до вечера. Своими видеопытками они хотят сделать из меня кабачок. Ха! Не на того напали! Опять я не увидел, как солнце садится за горизонт. Конечно, обломно, когда прерывается трансляция сансэта, ну да ладно, за свою жизнь я насмотрелся их вдоволь.

Развалившись на тяжелой пластиковой кровати, я закрываю уставшие за день глаза и снова отлавливаю привычный за последнее время удар тока в моём мозгу. Это он, червь сомнения с электрическим жалом, снова показывает своё мерзкое лицо. Мне хоть и 79 лет, но чувствую себя максимум на 30. Конечно, я уже достаточно пожил, но умирать совсем не хочется. А вдруг весь мой опыт последних лет был обычной галлюцинацией, а не действительностью? Хотя нет, слишком много было подтверждений реальности происходившего. Впрочем, я уже все для себя решил, и обратного пути нет. Почему мне досталась именно такая судьба? Почему всю жизнь приходится убеждать окружающих людей поверить мне? Ну ничего — осталось совсем немного потерпеть. Попробуем спасти ещё хоть сколько-нибудь душ, и гори синим пламенем эта планета. И почему, кстати, я должен их спасать? Большую часть жизни я по-своему пытаюсь изменить ход истории всей планеты. Но только теперь это последний мой шанс.

Глава 2

Чтобы я ещё попытался кого-нибудь спасти!? Дудки! Порой, мне кажется, последние пять лет своей жизни я был просто спятившим торчком. Мой изворотливый и хитрый мозг ещё до тюрьмы нашёл прекрасный повод торчать на наркотиках. Он заглушал голос разума, оправдывая эту страсть безумной утопической идеей изменить мир к лучшему. Да пусть этот мир катится, куда угодно, ко всем чертям собачьим, но без меня!

Я сидел на крошечной веранде своего домика, спрятавшегося в тени небольшой пальмовой рощи, отделяющей деревню от моря, и размышлял. Думал, как бы сейчас спасти самого себя… Я полгода на свободе, а финансовые вопросы так и не решил. Йога, конечно, успокаивает нервы и отвлекает мозг, пытающийся поскорее решить все проблемы, которые накопились вместо денег за последние несколько лет. Однако рай, который меня здесь окружает, подчас становится буквально нестерпим. Кругом все прелести и красоты тропиков — птички, цветочки, пальмочки, а на душе кошки скребут. И жаловаться не на что и радоваться нечему — херня полная! Как же красиво подметил один автор — «бремя счастья облегчает только бальзам страдания». Что ж, придётся опять немного пострадать, чтобы облегчить гнёт этого навязчивого счастья. Уже полгода я ничего не употребляю. Нет денег — нет проблем! Нет семьи — нет проблем! Нет работы — тоже нет проблем! Я знаю, что всё это у меня ещё будет, нужно только осмотреться и придумать, как опять обзавестись всеми этими проблемами. Сейчас я живу на берегу моря, есть крыша над головой, тепло, сыт и здоров. Источник непреходящей радости бытия — разумеется, и в первую очередь Свобода. Пока нет забот, надо наслаждаться именно свободой. Но это чёртово бремя счастья именно сегодня стало просто невыносимым! Всего лишь пару лет назад мой мозг сводило от проблем абсолютно противоположных. Деньги зарабатывались легко и непринужденно, было всё, о чем я мечтал, но лёгкости бытия не было совсем. Ворчливая жена, вечно чем-то недовольная, рушила всё шанти в моей голове. И вселенская тоска тогда густой паутиной покрыла мой мозг. Она-то и привела меня в тюрьму. Сейчас, когда я потерял всё — работу, деньги, семью, лёгкость бытия была такой, что хотелось сделать себе больно. Все беды от баб, прав был Боб. Пусть мне всю следующую неделю будет плохо, но сегодня я облегчу груз своего счастья. Точно! Вот удолбаюсь сегодня кристаллами МДМА и буду мучиться совестью и недостатком серотонина целую неделю…

И чем мне будет хуже — тем лучше.

Подхватив свою потрепанную сумку-рюкзак, расшитую слониками и чем-то узорно-этническим, бросаю в неё бутылку питьевой воды, пару завалявшихся рупий, цепляю ногами утоптанные «кроксы» и отправляюсь на берег, провожать солнце. Сан-сет-ритуал пропускать негоже, тем более если живешь на берегу Аравийского моря.

Узенькая тропинка, разрезающая высокую траву и кустарники, красноватой лентой глиняной почвы вела в сторону пляжа. Можно, конечно, пройти в обход, по широкой, людной деревенской улице, переполненной пёстрыми фриками, розовощёкими туристами и торгашами из многочисленных лавок. Но мне не хочется сегодня видеть столько довольных и счастливых людей. Не то сегодня настроение, чтобы разделять с ними мою невыносимую лёгкость бытия. Эту тропинку, ведущую коротким путём к морю, знают не все. Только лишь те, кто приезжает сюда пожить, а не туристы-двухнедельники, вырвавшиеся из круговерти их больших сумасшедших городов. Чтобы попасть на пляж этим путём никак не получится обойти заведение моего старого приятеля Влада по прозвищу Тюлень.

Вышедшие из его соломенного ресторанчика две юные европейские фрички, кокетливо улыбнувшись мне, слегка вжимаются в кешьювый куст, чтобы разойтись со мной на узкой тропинке. От них пахнет жасминовым маслом, карамелью и мыльной свежестью. Эх, вставить бы им обеим, да кому я такой с проблемами в башке нужен. Прилипшая за полтора года тюрьмы маска настоящего мачо мешает мне искренне улыбаться. Ну ничего, сорву я её ещё с себя. Нужно только подождать.

— Привет, Влад, как жизнь? — протягиваю я руку тощему белорусскому фрику с выпученными от рождения, как у хамелеона, глазами и стянутым на темечке пучком редких и длинных волос.

— Да ничё, Вась. Давно ты не был в моём заведении. Как у тебя дела с полицией?

— Да всё так же, Влад. А тебя, смотрю, паранойя так и не отпустила. Каждый раз напрягаешься, когда я в твой ресторан захожу. Неужели ты по-прежнему считаешь, что меня