Ляпсус

Автор Dennis Batchelder

Молодежная история о дружбе, предательстве и о судьбе, "Ляпсус" рассказывает о приключениях одной девушки, которая знакомится со своими прошлыми жизнями - и о том, как они определят ее будущее.

 

Зелли - семнадцатилетняя любительница компьютерных технологий, проводящая юность в современном Сиэтле. Она также одна из трех последних реинкарнированных руководителей Соул Айдентити, древней организации, которая обещает передать богатства и воспоминания людей самим себе в будущем. Вместе с двумя своими ближайшими друзьями она придет к власти, когда ей исполнится девятнадцать... если, конечно, доживет до этого.

 

Накануне дня рождения своей подруги Зелли начинает подозревать, что та собирается ее убить. Ее опасения усиливаются, когда они обе получают в свои руки вайк-портал - новую технологию, позволяющую увидеть, почувствовать, услышать, потрогать и понюхать то, что происходило в их прошлых жизнях. К своему ужасу, Зелли осознает, что Йинг - реинкарнация жаждущего власти руководителя, и их соперничество длится уже много веков.

 

Зелли пытается перехитрить свою подругу и соперницу. Она думает, что вайк-технология поможет ей предсказать свое будущее, которое, по ее мнению, предопределено прошлым. Каждое путешествие в прошлую жизнь приносит Зелли мудрость, но то, что она узнает из своей общей с Йинг истории, грозит перевернуть все ее представления о дружбе и о ее собственной душе.

• Язык: Русский
• Издатель: NetLeaves
• Дата выпуска: 3 июн. 2023 г.
• ISBN: 9798988522409

Предварительный просмотр книги

Пролог

Пять лет назад

–      А в этой истории люди умирают? – шепотом спросила девочка с кудрявыми каштановыми волосами.

Ее вопрос заставил седоволосого мужчину задуматься.

–      Эта история о страхе умереть слишком рано, мисс Зелли.

–       Я надеюсь, что в ней будет дракон, – сказал мальчик.

–      Я обязательно упомяну дракона, мистер Саймон, – он взглянул на троих детей, стоявших перед его креслом, и откашлялся. – Давным-давно...

–       Это сказка, – сказал Саймон двум девочкам, – они все так начинаются.

–      Может быть, в Англии, но не в Бразилии, – возразила Зелли.

Вторая, высокая и стройная девочка добавила:

–      И не в Китае. По крайней мере, я никогда такого не слышала.

Старик по очереди улыбнулся каждой из них.

–      Спасибо, мисс Зелли. И Вам, мисс Йинг. Можно продолжать? – Когда они кивнули, он продолжил: – Жил-был король, и он был полон печали.

–      С чего бы королю печалиться? – спросила Йинг.

–      Должно быть, он потерял своего дракона, – предположил Саймон.

–      Давайте позволим мистеру Моргану рассказать его историю? – попросила Зелли.

Мистер Морган продолжил:

–      Волшебный сад короля умирал, и у него было мало времени, чтобы спасти его.

–      Волшебный сад? Серьезно? – Йинг скрестила руки. – Нас похитили. Наши семьи убиты. Простите, мистер Морган, но нам не до этого.

–      Мы не можем изменить то, что произошло с нами, – сказала Зелли. – Но узнать немного о магии было бы неплохо.

Старик протер свои очки и минуту смотрел на детей. Затем он рассказал им эту историю.

Жил-был король, и он был полон печали. Волшебный сад короля умирал, и у него было мало времени, чтобы спасти его.

Сад был особенным местом. В нем росли самые красивые цветы, и он снабжал всех нуждающихся вкусными фруктами, орехами и овощами, которых больше нигде не было. Люди приезжали из дальних стран, чтобы взглянуть на этот удивительный сад и поесть его волшебных плодов. Это принесло мир и процветание его народу. Весь мир стал лучше благодаря волшебному саду.

Ухаживать за волшебным садом могли только особенные люди, так как он не подчинялся никому другому. Все ухаживающие рождались с особенными глазами, которые могли видеть то, что было необходимо саду. Король тоже обладал такими глазами, и он был одним из смотрителей сада с юных лет. Он служил волшебному саду большую часть своей жизни, обрабатывая почву, подрезая и поливая, доводя его до совершенства. Однако другие смотрители состарились и погибли, а новые так и не явились. Король был последним, и он также был при смерти. Его печалило то, что согласно предсказанию, сад должен исчезнуть, если когда-нибудь лишится своих смотрителей.

Король подозревал, что завистливый противник захватил смотрителей, поэтому он послал своего дракона на их спасение. После долгих поисков с помощью специальной сферы, которая могла заметить особые глаза смотрителя, дракон отыскал противника и освободил пленников. Дракон вернулся к королю, принеся с собой трех последних в мире смотрителей – четырнадцатилетнюю девочку с востока, двенадцатилетнюю девочку с юга и девятилетнего мальчика с севера.

Король был уверен, что эти трое смогут вместе ухаживать за волшебным садом. Но они были детьми, и им нужно было время чтобы подрасти и увидеть то, что необходимо саду –больше времени, чем оставалось у короля.

Король задумался о том, как можно продлить оставшееся время. Он осознал, что спасти волшебный сад можно только одним способом. Король распорядился, чтобы его погрузили в заколдованный сон, который позволит ему прожить достаточно времени, чтобы глаза детей успели созреть. Он переговорил со своей помощницей, и она согласилась править от его имени, пока он спит.

Король нашел наставников, которые научат детей ухаживать за садом, чтобы через несколько лет они были готовы стать принцессами и принцами страны.

И когда все приготовления были закончены, король больше не печалился. Он лег на свою кровать и погрузился в зачарованный сон, зная, что волшебный сад и весь мир будут жить долго и счастливо.

Когда мистер Морган закончил, он замолчал и вытер слезы с уголков глаз. Затем он произнес:

–      Сегодня я должен покинуть вас. Мое самое заветное желание – чтобы моя история жила с вами и помогла вам все понять.

Он встал и крепко обнял всех троих детей. Затем он взял Саймона за руку и вывел его через дверь.

Следуя за ними, Зелли шепнула Йинг:

–      Это метафора. Он – король, а мы – новые смотрители.

–      Мы будем хранителями, – сказала Йинг. – У мистера Моргана опухоль в голове. Он велел врачам удалить ее и сохранить ему жизнь, зная, что она разрушит его мозг.

–      Сможет ли он продержаться до нашего девятнадцатилетия?

–      Я самая старшая, – сказала Йинг. – Ему будет достаточно прожить только до моего.

Глава 1

Наши дни

Йинг желает моей смерти до того, как мне исполнится девятнадцать.

Ее и мои желания, конечно, не совпадают. Я хочу остановить ее, и это заставляет меня явиться в класс нашего Буткемпа на час раньше. Сейчас еще нет семи часов утра, что сильно подрывает мой бразильский дух. Но, если я хочу выжить, мне нужна помощь Вэл.

Я останавливаюсь у двери класса и обдумываю ситуацию. У меня есть мое эссе, а также данные моего анализа. Красный цвет моей блузки с V-образным вырезом контрастирует с моей светло-коричневой кожей, и задает правильный боевой тон. Правда, вырез слишком обнажает декольте, а это не прибавит мне очков с Вэл. Я заправляю зад блузки глубоко в джинсы и дергаю себя за волосы, как будто это каким-то образом убедит мои локоны распуститься и рассыпаться каскадом по плечам.

Вэл сидит за учительским столом, печатая на своем ноутбуке. На ней летняя зеленая блузка, свободные джинсы, сандалии и изящное серебряное ожерелье. Зеленый, традиционный цвет, который носят сотрудники Соул Айдентити, отлично сочетается с ее золотистыми длиной до плеч волосами и светлой кожей.

Вэл – исполняющая обязанности генерального директора Соул Айдентити. Мы – древняя организация со своим лексиконом, и генеральный директор — это лишь ее формальная должность. Мы знаем ее как доверенное лицо последнего оставшегося в живых хранителя Соул Айдентити.

Наши хранители управляют самым старым и богатым банком в мире, в их руках находятся триллионы долларов, которые наши вкладчики доверили нам, чтобы мы доставили их будущим, реинкарнированным личностям.

Кучи денег не могут просто лежать. Они должны быть инвестированы. Вы мечтаете добывать астероиды? Покончить с голодом в мире? Завоевать, поглотить или просто терроризировать соседей своей страны? Просто убедите хранителя из Соул Айдентити, что ваша идея принесет большую отдачу в ближайшие несколько десятилетий, и вы получите все необходимые для успеха средства.

По причине нашей древности широкая публика путает нас со многими тайными обществами истории. Но мы не являемся частью Иллюминатов, Рыцарей-тамплиеров, Опус Деи, масонов, розикруцианцев или даже Всемирного экономического форума. Эти общества были и остаются одними из наших крупнейших заемщиков. Мы позволяем теоретикам заговора сосредоточиться на них, а сами при этом остаемся в тени.

Хранители Соул Айдентити утверждают каждое стратегическое инвестиционное решение. Они управляют мировой повесткой дня, оставаясь никем не замеченными. И они не отчитываются ни перед кем, кроме самих себя. Быть хранителем – лучшая работа в мире, и мне довелось принадлежать к одной из тридцати пяти древних линий хранителей. Я смогу занять свое законное место через восемнадцать месяцев, как только мне исполнится девятнадцать.

Если Йинг не убьет меня раньше. Завтра девятнадцать исполняется ей.

Войдя, я проверяю, что в классе только я и Вэл. Я протягиваю ей свое эссе. Но это не просто эссе. Это мой заключительный призыв принять немедленные меры.

–      Вы не могли бы прочитать это перед уроком? – спрашиваю я. – Это займет всего минуту.

Она бросает взгляд на первую страницу.

–      Что ты хочешь, чтобы я увидела, Зелли? – спрашивает она с легким русским акцентом.

–      Последние пять абзацев – действительно важны.

Она листает до конца. Я наблюдаю, как ее глаза бегают туда-сюда. Ее брови поднимаются, и она бросает взгляд поверх бумаги на меня. Она перелистывает страницу назад.

Нахмурившись, она откладывает эссе и пристально смотрит на меня. Таким взглядом она смотрит на меня с тех пор, как Йинг, Саймон и я прибыли пять лет назад. Взгляд, который заставляет меня нервно корчиться и выкладывать ей больше, нежели я хочу.

Я напортачу, если скажу что-то не то, поэтому на этот раз я держу рот на замке.

Она откашливается и читает вслух:

–      Это требование, что нам должно быть девятнадцать лет, прежде чем мы сможем исполнять свои обязанности, просто глупое. Наш опекун утверждает, что не может его изменить, но это неправда. Оно не учитывает риск того, что следующий хранитель может устранить ее будущих коллег.

Я по-прежнему молчу и надеюсь, что мое эссе достаточно убедительно.

–      Мы пляшем под эту дудку весь год, – говорит Вэл. – Ты знаешь, что у меня нет полномочий сделать тебя хранителем раньше времени, и все же ты продолжаешь упрашивать меня. Неужели ты настолько боишься Йинг?

–      Она собирается заблокировать меня и Саймона. А потом она, скорее всего, убьет нас. – Раздражение на моем лице уже невозможно скрыть. – Это уже случалось неоднократно в прошлом.

Вэл смотрит на мое эссе, потом снова на меня.

–      Ты считаешь Йинг и Саймона своими соперниками, но ведь последние пять лет я учила вас троих культуре взаимодействия, прививая вам навыки партнерства. Неужели ты хочешь сказать, что я зря потратила время?

Я не хочу этого говорить. Единственное, о чем я хочу рассказать так это о том, как Йинг никогда не упускает возможности поправить и унизить меня во время наших экскурсий для посетителей Соул Айдентити, которые даже не подозревают, что мы их будущие хранители. О том, как я каждый день ловлю на себе ее взгляд с очередным укором. О том, как она стремится настроить Саймона против меня. И о том, как она ведет себя как ни в чем не бывало, пока рядом Вэл и Скотт.

Но я не могу говорить об этом, потому что это будет выглядеть жалко.

Я с усилием опускаю руки по бокам.

–      Вы велели мне поговорить с ней, и я поговорила.

Вэл складывает руки под подбородком, опираясь локтями на стол.

–      Я попросила ее всего лишь пообещать не препятствовать мне, но она даже и этого не может сделать, – говорю я. – Она мне не напарник.

–      Она практически твоя сестра. Она бы никогда не навредила тебе. А через восемнадцать месяцев ты станешь одной из нас.

Я смотрю в пол и, прежде чем поднять глаза, делаю два глубоких вдоха.

–      А что будет, если Вы ошибаетесь? – спрашиваю я.

Вэл скрещивает руки.

–      Я не ошибаюсь. Йинг хорошая.

–      Но если это не так, как тогда восстановится Соул Айдентити? Она возглавит ее, и вся Ваша работа по изменению нашей культуры... – Я растопырила пальцы. – Пуф.

Вэл встает и решительно подходит к окну, устремив свой взгляд в сторону Пьюджет-Саунд на Олимпийские горы, холодно мерцающие в лучах летнего утреннего солнца.

–      Это безумие, Зелли.

–      Это безумие лишь в том случае, если Вы не предпримете никакие меры. Вы должны назначить нас всех троих хранителями. Немедленно.

Я ловлю в ее глазах, как я надеюсь, проблеск нерешительности. И продолжаю:

–      Неужели Вы хотите, чтобы нас с Саймоном лишили нашего наследия?

–      Конечно, нет. Но я поступаю так, как хотел мистер Морган.

–      Мистер Морган хотел, чтобы мы втроем управляли Соул Айдентити. Не только Йинг.

–      Верно, – отвечает Вэл. – И он мог бы изменить правило о возрасте девятнадцати лет до операции на мозге. Но он этого не сделал.

Пять лет назад, сразу после того, как жуткие люди похитили нас троих и убили всех остальных нынешних и будущих хранителей, у Арчибальда Моргана обнаружили неоперабельную опухоль головного мозга. Осознавая, что он умрет до того, как Йинг, Саймон и я станем достаточно взрослыми, чтобы взять на себя руководство, мистер Морган назначил Вэл своим доверенным лицом и велел врачам вырезать опухоль несмотря на то, что она разрушила мыслительные области его мозга.

Благодаря самопожертвованию мистера Моргана Соул Айдентити выиграла время, необходимое для нашего взросления. Героический план, но несовершенный. Потому что это, по сути, разрешение для Йинг на убийство.

–      Мы с Саймоном обучались столько же, сколько и Йинг. Мы так же готовы, – говорю я.

Она вздыхает.

–      Мне жаль, Зелли. Ответ по-прежнему отрицательный.

До сих пор наша дискуссия не выходила за рамки привычного разговора. Но на этот раз я собираюсь загнать ее в угол с помощью подготовленных мной данных.

–      Я хочу, чтобы Вы просмотрели мой последний анализ, – говорю я. Достав свой телефон, я проецирую его изображение на плоский экран, висящий на стене позади Вэл.

Она разворачивается лицом к экрану, когда я отображаю график временной шкалы.

–      Здесь представлена последняя тысяча лет, – объясняю я. – Каждая линия, которую Вы видите, – это дата службы хранителя.

Вэл встает и подходит к экрану, изучая его.

–      Это довольно интересный способ взглянуть на хранителей.

–      Спасибо. Теперь я наложу данные о времени, когда новый хранитель был назначен главным. – Я нажимаю на экран и перетаскиваю еще одну таблицу данных поверх графика. Это способствует появлению синих точек вдоль временной шкалы.

Вэл упирается руками в бедра.

–      Многовато главных хранителей.

–      Не совсем, – говорю я. – Не забывайте, это десять столетий. Двадцать пять хранителей, каждый из которых служит в среднем сорок лет.

Я перетаскиваю очередную таблицу на временную шкалу.

–      Последняя часть данных. Обратите внимание, что происходит с существующими хранителями.

На экране появляются ярко-оранжевые стрелки, указывающие на конец линии каждого хранителя. Я увеличиваю экран.

–      Забавный факт: после назначения нового исполнительного хранителя восемьдесят процентов его коллег умирают в течение первого года.

Вэл в течение долгой минуты изучает график.

–      Восемьдесят процентов, – повторяю я. – И это даже не считая тех, кто так и не успел вступить в должность.

Она потирает подбородок, а я принуждаю себя ждать.

–      Предполагается, что Буткемп должен разрушить этот шаблон, – говорит она. – Вы трое отличаетесь от своих предшественников. Я приучала вас к взаимодействию.

–      Восемьдесят процентов, – говорю я. – Вы готовы рисковать нашими жизнями в надежде, что ваше обучение преодолеет коррупционную деятельность власти?

Мы обе смотрим на экран, не произнося ни слова.

Затем она вздыхает.

–      Насколько ты уверена в этих восьмидесяти процентах?

–      Вы же знаете мою работу с данными, – говорю я.

Мы обе смотрим в окно. Над поверхностью воды высовывает голову тюлень, его усы сверкают. Он фыркает, кашляет и вновь ускользает под волны.

Не хотелось бы, чтобы она вела себя как этот тюлень. Мне нужно, чтобы она согласилась.

–      Ты не могла бы прислать мне необработанные цифры?

Я качаю головой.

–      Мы не можем ждать дополнительного анализа. Пришло время действовать.

Она сжимает губы.

–      Прошу Вас, Вэл. Не надо все портить.

Она, сузив глаза, пристально смотрит на меня.

Я удерживаю ее взгляд, желая, чтобы она все осознала, и надеюсь, что я не перестаралась.

–      Для твоего же блага, Зелли, – произносит она размеренным тоном, – я сделаю вид, что ты не заходила ко мне.

–      Но...

Она протягивает мне мое сочинение:

–      Вычеркни эти последние абзацы и пересдай.

Я не моргаю, не киваю головой, и это помогает мне сдержать слезы ровно настолько, чтобы сказать: «Да, мэм» и уйти.

Я быстро покидаю класс чтобы не поставить себя в неловкое положение. Закрывая дверь, я сопротивляюсь желанию пнуть ее.

Йинг пытается убить меня, но Вэл не поможет. Я сама по себе.

Глава 2

Я выхожу на улицу и сообщаю охраннице, что иду в парк. Она кивает, и я иду на юг, по Бич Драйв.

Мы живем на другом конце страны от главного офиса Соул Айдентити, и поскольку Вэл проводит здесь половину своего времени со мной, Саймоном и Йинг, ей нужна постоянная охрана, защищающая ее и территорию.

Но лишь немногие знают, кто мы такие. Я прогуливаюсь в одиночестве, моя анонимность дает мне свободу от удушающего присутствия охранников.

Завтра анонимность закончится для Йинг. И как только ее раскроют, полагаю, большинство людей поймут, что мы с Саймоном также являемся будущими хранителями.

Но это будет только завтра. Сегодня я могу насладиться своей свободой.

В субботнее летнее утро в Западном Сиэтле много бегунов и местных жителей выгуливающих собак. Я протискиваюсь через них, чтобы дойти до парка.

Я сажусь на свою любимую скамейку, расположенную над каменистым пляжем. Мой взгляд блуждает по воде. Я пытаюсь не думать о разговоре с Вэл и вместо этого позволяю своим мыслям погрузиться в пучину воспоминаний пятилетней давности.

Mamãe просунула голову в дверь моей спальни.

–      Спустись и повидайся с бабушкой, – сказала она двенадцатилетней мне. – Она приготовила пирожные pastéis специально для тебя.

–      После того, как я исправлю эту неполадку, – ответила я ей, не отрывая глаз от клавиатуры.

Она вошла в комнату, развернула мой стул лицом к себе и уставилась прямо мне в глаза.

–      Спускайся. Поздоровайся с Vovó. А потом возвращайся к своей неполадке.

–      Десять минут. Это все, что мне нужно, – ответила я, не глядя на нее.

Она вздохнула, поцеловала меня в макушку и ушла.

У меня так и не было возможности попрощаться с ней. Или с Papai. Или с Vovó.

Полчаса спустя после того, как я отвергла все более резкие просьбы спуститься вниз, человек в маске ворвался в мое окно и с помощью устройства, известного мне теперь как считыватель кода души, просканировал мои глаза.

Этот человек работал по контракту с вражеской организацией – Фондом Алерт. Он заткнул мне рот кляпом и застегнул ремни на запястьях и лодыжках. Затем он передал мое извивающееся тело в окно своему сообщнику, который подхватил меня, вытащил на улицу и погрузил на заднее сиденье пикапа.

В момент, когда мы уезжали, мое безмятежное детство закончилось, и я стала свидетелем того, как мой дом и моя семья взорвались огромным огненным шаром.

Вернувшись в реальность, в парк с видом на пляж, я делаю глубокий, очищающий вдох и отбрасываю это воспоминание.

Несмотря на то, что эти злоумышленники были уничтожены в результате неудачной попытки захвата Соул Айдентити, моей семьи больше нет. Лучший способ почтить память родителей и отомстить – это стать хранителем и с помощью своей власти добиться искоренения подобных преступных группировок.

Тем временем, мы с Йинг находимся на грани столкновения. Вэл могла бы его остановить, но она слишком боится выйти за рамки своей роли доверенного лица. Если я и выживу в ближайшие полтора года, то не благодаря тому, что буду полагаться на нее.

Мои глаза следят за баржей, которая движется на буксире в сторону Такомы. Буксир находится в тысяче ярдов впереди баржи, а его трос погружен в воду. Если бы вы не видели баржи каждый день, как вижу их я, вы бы не подумали, что ими управляет буксир.

Кто-то скажет, что мне повезло, раз в прошлой жизни у меня были хранители. А на самом деле я всего лишь баржа. Мое прошлое, как буксир, тянет меня, куда захочет. Оно лишило меня семьи, отняло у меня свободу действий.

Мое прошлое — это обоюдоострый нож возможностей и обязательств. Мне нужно узнать о нем как можно больше, чтобы быть готовой к тому, куда оно меня потянет.

Иначе я погибну.

Глава 3

Я возвращаюсь в класс с опозданием всего на восемь минут.

Саймон снова занял мое место. Он знает, что оно мое, но в четырнадцать лет он все еще думает, что его обязанность– преподать мне урок.

–      Кто проспал, тот проиграл, Зелли. – Его английский акцент все еще слышен, но меньше, чем раньше.

Проходя мимо его стула, я протягиваю руку и взъерошиваю его светлые волосы. Я расправляю галстук-бабочку, который он всегда надевает в Буткемп.

Он хватает меня за запястье. Когда он наклоняется поближе, чтобы прошептать мне на ухо, я чувствую запах одеколона.

–      Твой любимый учитель скоро придет.

Я улыбаюсь и щиплю Саймона за щеку.

–      Ты мой любимый. И больше никто.

Я бросаю рюкзак на центральную парту и машу рукой Йинг, которая, как обычно, сидит за своим столом у окна. Она не замечает меня, погрузившись в «Государь» Макиавелли – книгу карманного формата, в твердой обложке.

По ее увлеченности этой книгой в течение последних трех месяцев можно понять, что она питает ко мне неприязнь.

Я приподнимаю центральную парту на высоту собственного роста и задвигаю под нее свой стул.

Вэл произносит:

–      Рада, что ты смогла прийти, Зелли.

–      Извините, я опоздала. Проспала, наверное, – говорю я.

Она качает головой, но подыгрывает мне и не упоминает о нашей недавней встрече.

–      Что сегодня в Буткампе? – спрашиваю я.

–      Скотт приглашает нас на экскурсию, – говорит Вэл. – Он наткнулся на изобретение, которое, по его словам, может изменить Соул Айдентити.

Скотт Уэверли – это парень Вэл. Они познакомились двенадцать лет назад в Соул Айдентити. Плохие парни использовали его технологию, чтобы найти нас и убить наши семьи, но Скотт и Вэл спасли нас. Поэтому он мой герой.

–      Звучит зловеще, – говорю я.

–      Возможно, – отвечает она. – Я подумала, что это хороший обучающий материал, поэтому сегодня мы навестим компанию, которой принадлежит это изобретение, и тогда мы сможем оценить все сами.

–      Изменение Соул Айдентити — это хорошее дело, – говорит Йинг. На ней зеленый брючный костюм в полоску, белая блузка и черные туфли на низком каблуке. У костюма большие подплечники и расклешенные штанины, которые придают форму ее стройной фигуре. Ее прямые и блестящие черные волосы убраны назад в тугой пучок.

Она точно готова к роли хранителя.

–      Что ты завтра собираешься первым делом изменить? – спрашиваю я ее.

Она улыбается мне.

–      Я хочу совершить что-то масштабное, Зелли. Что-то, что принесет новую энергию в Соул Айдентити. Мы нуждаемся в ней. Прошло пять долгих лет с тех пор, как у нас был деятельный хранитель. – Она переводит взгляд на Вэл. – Я говорю это без обид и со всем уважением к нашему нынешнему попечителю.

–      Никаких обид, – с немного натянутой улыбкой отвечает Вэл.

–      Возможно, изобретение, найденное Скоттом, может стать той масштабной вещью, которую ты ищешь, – говорю я Йинг.

Она потирает нос, но ничего не отвечает.

–      Ну же, подружка. Остался всего один день. Ты рада?

–      Перестань называть меня подружкой, Жизель. Тренируйся перед завтрашней новой реальностью. – Йинг прячет книгу в рюкзак и бросает взгляд на Вэл. – Стать хранителем — это большая ответственность. Надеюсь, я к этому готова.

Типичный для Йинг способ уклонения с огромной дозой фальшивой скромности. У нее это получается гораздо лучше, чем у меня.

–      Ты шла к этому почти пять лет, – говорит Вэл. – Ты готова. Завтра ты станешь нашим главным хранителем, а я буду твоим помощником номер один.

Йинг улыбается:

–      Я с нетерпением жду Вашей помощи.

От этих слов меня начинает тошнить. Но вместо этого я говорю:

–      А я с нетерпением жду экскурсии со Скоттом. Надеюсь, мы увидим какую-нибудь крутую технологию.

Так же, как Вэл и Скотт, и совсем не как Йинг и Саймон, я полноценный технарь. Еще в Рио родители купили мне компьютер на мой десятый день рождения, а до того, как мне исполнилось одиннадцать, я успела опубликовать свой первый мод для Майнкрафт. Если внутри есть кремень, я в это погружаюсь с головой.

–      Скотт должен быть здесь через полчаса, – говорит Вэл. – У нас есть время на небольшой урок.

Саймон недовольно стонет, но Вэл не сводит с меня глаз.

–      Это важный урок, – говорит она. –      Вам нужно быть особенно внимательными.

Я пристально смотрю на нее в ответ.

Она встает.

–      Послушайте это утверждение. «Мы интерпретируем наши собственные действия, исходя из наших лучших намерений, но мы интерпретируем действия других людей, исходя из наших худших подозрений», – Вэл проводит минуту, рассматривая каждого из нас. – Кто может привести мне реальный пример такого несоответствия?

Мне интересно, не выбрала ли Вэл такой урок после нашего утреннего разговора и не хочет ли она этим мне что-то сказать.

Я поднимаю руку.

–      Если я критикую Йинг, я считаю, что тем самым помогаю ей совершенствоваться. Но если Йинг критикует меня, я