Невеста короля

Автор Уолтер Безант и Леонид Моргун

Тут ждут нас с нетерпением языковые игры, натуры красноречивые и поэтически настроенные, они изменчивы как тот скворец, что подражает соловью. «Всё могут короли...» – поётся в популярной песне. То же самое происходило и в доброй старой Англии второй половины XVIII века, незадолго до Великой Французской революции. Влюблённость юного принца Уэльского, наследника британской короны, в простую девушку квакерского вероисповедания, едва не обернулась вселенским скандалом. На пути этой любви встали злопыхатели и недоброжелатели, готовилось похищение наследника, однако истинным разрушителем пылких чувств явилась долгожданная, доставшаяся по наследству корона…

• Язык: Русский
• Издатель: Aegitas
• Дата выпуска: 11 окт. 2018 г.
• ISBN: 9781773139357

Предварительный просмотр книги

Уолтер Безант

НЕВЕСТА КОРОЛЯ

img_15

А Fountain Sealed

by  Sir Walter Besant

---

osteon-logo

ООО Остеон-Пресс

«Всё могут короли...» – поётся в популярной песне. То же самое происходило и в доброй старой Англии второй половины XVIII века, незадолго до Великой Французской революции. Влюблённость юного принца Уэльского, наследника британской короны, в простую девушку квакерского вероисповедания, едва не обернулась вселенским скандалом. На пути этой любви встали злопыхатели и недоброжелатели, готовилось похищение наследника, однако истинным разрушителем пылких чувств явилась долгожданная, доставшаяся по наследству корона…

© Л.И. Моргун, Литобработка, редактирование, примечания. 2018. 

© ООО «Остеон-Групп», верстка в форматах fb2 и ePub. 2018.

Публикуется по: Исторический Вестникъ, т. 73, 1898

Уолтер Безант

НЕВЕСТА КОРОЛЯ

Kurtua-4

Оглавление

От автора

Пролог

I.

II.

III.

IV.

V.

VII.

VIII.

VIII.

IX.

X.

XI.

XII.

* * *

XIII.

XIV.

XV.

XVI.

XVII.

XVIII.

XIX.

XX.

ОТ АВТОРА

История любви или связи Георга, принца Уэльского (будущего Георга III), с молодой квакершей[1] долго ходила по свету. Как различно называли героиню этой легенды, Лайтфут, Вилер и Войгфут, так различно рассказывали её роман: одни уверяли, что она вышла замуж за принца Уэльского в церкви Сент-Джеймсского дворца, а по словам других, она была женой не принца, а какого-то лавочника, по фамилии Аксфорда; по одному варианту она, обвенчавшись в часовне на Мейферской улице, рассталась с мужем у дверей часовни и никогда более с ним не видалась, а умерла в Пикадиле от разбитого горем сердца; по другому же варианту, она долго жила с мужем, лавочником, имела детей и умерла через много лет в Излингтоне, где похоронена на местном кладбище под вымышленным именем. В подтверждение легенды об её замужестве с принцем представлялись будто бы подлинные документы, а в Америке и Африке нашлись люди, которые выдавали себя за её потомков. Наконец, лет тридцать тому назад, В. Хомс взялся за основательное изучение этого сложного и запутанного вопроса. После долгих и старательных исследований он доказал достоверно, что действительно существовала молодая девушка, по имени Ханна Лайтфут, что она происходила из квакерской семьи, жившей в Шадвеле, что она вышла замуж за Аксфорда в часовне на Мейферской улице, что её изгнали из секты квакеров за то, что она венчана пастором английской церкви и не жила со своим мужем, что все это происходило, когда принцу Георгу не было и пятнадцати лет, что неизвестно, где и когда умерла Ханна, что Аксфорд, овдовев, женился вторично, в Варминстерге, в 1759 году, и, наконец, что нет ни малейших сведений о близких отношениях Ханны к Георгу.

Вот, что говорят об этой тёмной истории легенды и трезвые факты. Была ли Ханна когда-нибудь фавориткой принца? Во-первых, не существует никаких скандальных сведений об этом в письмах и воспоминаниях современников, во-вторых, жизнь всякого принца настолько проходит на глазах у всех, что трудно предположить, что Георг мог сохранить в тайне этот эпизод своей жизни, и, в-третьих, сам Георг, пользовавшийся репутацией правдивого человека, торжественно заявил, спустя двадцать лет после своего восшествия на престол, что он никогда не был замешан в подобной интриге. Эти соображения побудили Томса отвергнуть, как безусловно неверную, всю эту историю от начала до конца. Однако можно предположить, и с большой вероятностью, что Георг, в юности, ухаживал за какой-нибудь девушкой среднего класса, и что при этом он скрывал своё настоящее положение. Подобное обстоятельство и могло послужить основой для упорных слухов о его связи с красивой квакершей.

Другими словами, предлагаемый рассказ составляет попытку изложить настоящую историю Георга и Ханны. Что бы ни сказали критики о достоверности этой истории, всякий признает, что она ближе к истине, чем все прежние легенды. Но, конечно, я не ручаюсь, как историк, за безусловную точность каждой подробности в этом рассказе.

 Лондон, 1 мая, 1897 г.

Пролог

Ровно в полдень, как это доказывалось солнечными часами, посреди зелёного лужка, боем на колокольне Гакнейской церкви и исчезновением тени на боковых стенах моего сада, который лежит прямо на юг я сидела на скамейке и дышала чистым воздухом. Я очень хорошо помню, что это было в субботу 16 сентября 1780 года. Хотя на дворе уже стояла осень, но погода была светлая и тёплая: на яблонях ещё виднелись золотистые, розовые плоды, а последние летние цветы сохраняли свой блеск и благоухали. Пчелы жужжали в воздухе, а малиновки пели в листве. Что такое жужжали пчелы, и о чём именно пели малиновки я не знаю, но я чувствовала мирное спокойствие и была настолько счастлива, насколько может быть счастливой такая женщина, как я, для которой вся жизнь в прошедшем, а будущее освещено лишь скучною, однообразною покорностью судьбе.

Перед моими глазами тянулся красивый сад моего дома, выходивший в долину, по которой пробегала река Ли. Так как мой дом находится на возвышении, то я могу видеть из его окон и из сада бесконечную ширь Гакнейской равнины.

Я имею полное право называть этот дом и сад моими, так как они действительно принадлежат мне. Хотя мне их подарили, но вовсе не то лицо, с именем которого соединяют этот подарок, а потому теперь я решилась рассказать, от кого я их получила, и по какой причине я живу здесь вдали от всего света.

Более двадцати лет я одна обитаю в этом доме с моей верной служанкой Молли. Много прошло времени с тех пор, как я поселилась здесь, и хотя во все эти годы я не испытала ни серьёзной болезни, ни нового горя, но иногда, вспоминая о том, что я собственница всего, что окружает меня, в моем уме пробуждаются тревожная мысли. Всё в этом доме моё: и книги, и мебель, и серебро, и гардероб, и дрогоценные камни, и цветы в саду, и фруктовые деревья в огороде, и тропические растения в оранжереях, но какой ценой я заплатила за обладание всем этим? При такой мысли моё сердце начинает сильно биться, а щеки покрываются румянцем. Если подобные минуты находят на меня в моей комнате, то я поспешно открываю ящик письменного стола и вынимаю два медальона. Один из них изображает того, кто некогда меня любил, другой — самого верного и преданного друга, какого когда-либо имела женщина. Оба эти человека были моими, и вот какой ценой я заплатила за всё, что меня окружает. Последующий мой рассказ покажет, как я добровольно пожертвовала своим добрым именем и репутацией, своими родственниками и друзьями, как я предпочла одиночество весёлой светской жизни. Вряд ли кто когда-нибудь жил так одиноко, как я во все эти годы, не видя никого, кроме одного старого приятеля, который изредка меня посещает, и пастора соседней церкви, доброго и достойного человека, варящего всем злым слухам обо мне и ожидающего, что я когда-нибудь повинюсь ему во всём.

Конечно, я купила теперешнюю свою жизнь тяжёлой ценой, и, принося все эти жертвы, я никогда не думала об их грустных последствиях, но всё-таки, если бы надо было повторить то, что прошло, то я радостно на это бы решилась. Какое мне дело до рассказываемых обо мне скандалов: я умерла для света и не слышу, что говорят вокруг меня. Мне теперь за сорок лет, и вся моя жизнь была сосредоточена в трёх быстро пролетевших месяцах. Однако, как ни кратко было это счастливое время, но оно наполнило всю мою жизнь, и до сих пор я существую только, снова и снова вспоминая о каждом дне этого краткого блаженного времени. Я никогда не устаю воскрешать в моей памяти всё, что произошло с первого дня, когда лица, изображённые на этих двух медальонах, явились впервые в моей жизни, и до последнего дня, когда я навсегда рассталась с тем, для которого я снова отдала бы все на свете.

При думах об этом прошедшем времени в моих глазах исчезает и дом, и сад, и огород, и лазоревое небо, а я снова переношусь в гостиную дома на Сент-Джеймсской площади, где я так часто ждала того, кто меня горячо любил, и которого я была первой любовью. У меня достаточно медного лба, чтобы в своём сердце гордиться своим прошедшим, всю правду о котором знает только одна верная Молли. Но и с ней я никогда прямо не говорю о нем, так как бывают такие предметы, о которых нельзя упоминать и шёпотом.

Сидя в саду в упомянутое утро, я в тысячный раз уносилась мысленно в былые и счастливые дни, когда неожиданно ко мне подбежала Молли и вернула меня в мрачную действительность.

— Добрая госпожа!— воскликнула она,— лорд приехал, но его экипаж завяз на дороге, так что вы успеете переодеться. Прикажете вам подать чёрное шёлковое платье?

Так как меня посещал только один лорд, единственный свидетель моей прежней жизни, то мы с Молли никогда не называли его по имени.

— Молли,— отвечала я,— дай мне серое шёлковое платье, и если есть ещё время, то поправь мне волосы, и пока лорд будет здесь, угости его слуг пивом и сыром.

Через несколько минут я вышла в свою гостиную в сером шёлковом платье, с золотой цепочкой на шее и в ажурных перчатках.

Моему гостю, виконту Роберту де-Лису, было в то время пятьдесят лет. С молодости он был предан бутылке, и с некоторых пор в нем обнаруживались симптомы, грозившие пресечь его земное поприще. Действительно, он умер, спустя три месяца после этого визита, бывшего последним нашим свиданием. Подагра окончательно доконала его среди ужасных страданий, и он похоронен с установленными почестями в Вестминстерском аббатстве, где над его могилой поставлен памятник, с изображением, как два ангела несут его на небо. Я надеюсь, что это символическое изваяние представляет совершившийся факт, так как, в сущности, кроме пьянства, он вёл жизнь очень нравственную и был добрым, великодушным человеком и верным другом.

В описываемый день он хромал более обыкновенного, опираясь на свою палку с золотым набалдашником. На ногах у него были мягкие башмаки, пальцы его вспухли в суставах, глаза были налиты кровью, лицо поражало пурпурным оттенком, а голос раздавался глухо. Когда я вошла в комнату, он встал с подоконника, на котором сидел, любуясь на цветы в моем саду, поцеловал мне руку и сказал изысканно светским тоном:

— Мне, конечно, излишне повторять, что я по-прежнему ваш преданный слуга и готов исполнять все ваши приказания.

— Нет, почтённый лорд,— отвечала я,— вы мне не слуга, а лучший друг.

— Причиной моего сегодняшнего посещения служат письма, которые я считаю нужным вам показать.

— Я очень обязана этим письмам, что они доставили мне удовольствие видеть вас. Но что это за письма? Вероятно, они так или иначе касаются меня.

— Во всяком случае, они для вас интересны, но насколько они касаются вашей особы, вам судить самим.

— Покажите, покажите! Я сгораю от любопытства.

— Это письма от известной особы, которую вы когда-то хорошо знали, к лорду Норту.

— Не понимаю, какое дело лорду Норту до меня, и зачем известная мне особа пишет ему письма обо мне?

— Вы совершенно правы, что лорду Норту нет до вас никакого дела, и он не знает о вашем существовании.

— Так я решительно отказываюсь понять, как они могут касаться меня. Неужели свет по своей жестокости продолжает клеветать на меня?

— Не тревожьтесь. Вы часто объясняли мне истинный характер ваших отношений, т. е. я хочу сказать, вашей искренней дружбы с известной особой, а потому я полагал, что вам приятно будет взглянуть на эти письма, подтверждающие ваши слова.

— Если вы желаете, то я взгляну на эти письма, но очень неохотно. Я думала, что все кончено между мной и светом, и что никогда