Мужчина моей мечты

Автор Джоанна Линдсей

Состоятельный и знатный красавец, молодой герцог Девлин Сент и не думал, что жизнь занесет его в эту глухую, забытую Богом провинцию. Но это была единственная возможность избежать дуэли. И вот однажды, коротая очередной безрадостный день, Девлин встречает прекрасную Меган Пенуорти, дочь сельского сквайра. Она — настоящее сокровище! Но ужасно избалована. Между молодыми людьми вспыхивает страсть, они влюбляться друг в друга с юношеской безрассудностью. Но Девлин вынужден выдавать себя за простого конюха. Неужели им не суждено быть вместе?

• Язык: Русский
• Издатель: Glagoslav Distribution
• Дата выпуска: 16 янв. 2020 г.
• ISBN: 9786171250307

Предварительный просмотр книги

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»

2018

ISBN 978-617-12-5584-5 (epub)

Никакая часть данного издания не может быть

скопирована или воспроизведена в любой форме

без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

Переведено по изданию:

Lindsey, Johanna. Man Of My Dreams/ by Johanna Lindsey. — 405 p.

Перевод с английского Юлии Пономаренко

Дизайнер обложки Андрей Цепотан

Заможний і знатний красень, молодий герцог Девлін Сент і не думав, що життя занесе його в цю глуху, забуту Богом провінцію. Але це була єдина можливість уникнути дуелі. І ось одного разу, Девлін зустрічає прекрасну Меган Пенуорті, дочку сільського сквайра. Вона — справжній скарб! Але жахливо розпещена. Між молодими людьми спалахує пристрасть та вони закохуються один в одного. Але Девлін змушений видавати себе за простого конюха. Невже їм не судилося бути разом?

Линдсей Дж.

Л59 Мужчина моей мечты : роман / Джоанна Линдсей ; пер. с англ. Ю. Пономаренко. — Харьков : Книжный Клуб «Клуб Семей­ного Досуга», 2018. — 320 с.  — (Серия «В огне страсти», ISBN 978-617-12-5086-4)

ISBN 978-617-12-5030-7

ISBN 978-038-07-5626-1 (англ.)

Состоятельный и знатный красавец, молодой герцог Девлин Сент и не думал, что жизнь занесет его в эту глухую, забытую Богом провинцию. Но это была единственная возможность избежать дуэли. И вот однажды, коротая очередной безрадостный день, Девлин встречает прекрасную Меган Пенуорти, дочь сельского сквайра. Она — настоящее сокровище! Но ужасно избалована. Между молодыми людьми вспыхивает страсть, они влюбляться друг в друга с юношеской безрассудностью. Но Девлин вынужден выдавать себя за простого конюха. Неужели им не суждено быть вместе?

УДК 821.111-31(73)

© Jon Paul, обложка, 2018

© Johanna Lindsey, 1992

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2018

Глава 1

Англия, 1878

— Да на что же это вы уставились, Тайлер Уотли?

Голос Меган Пенуорти был необоснованно строг, но в тот момент именно этого она и хотела. И голос ее, и обращенный к нему взгляд выражали такое высокомерное пренебрежение, словно этот парень ей уже до смерти надоел. Но это было неправдой. На самом деле достопочтенный Тайлер Уотли ей нравился.

У него были приятные черты лица, послушные светлые волосы, которым требовалось лишь немного макассарового масла, аккуратно подстриженные усы и небольшие бачки, не скрывавшие крепкую нижнюю челюсть. Темно-зеленые глаза были тоже довольно красивы. Кроме того, он не был настолько высоким, чтобы бедной девушке приходилось задирать голову, разговаривая с ним на близком расстоянии. От его стройной мускулистой фигуры веяло силой. В свои двадцать семь он был молодым человеком с блестящими перспективами, не говоря уже о довольно внушительном состоянии, унаследованном по материнской линии.

Меган ничуть не сомневалась, что Тайлер будет прекрасным мужем. Она, может быть, и сама была бы не прочь его заполучить, если бы ее лучшая подруга Тиффани Робертс вскоре после знакомства с ним не призналась, что она хочет его.

Именно так она и выразилась: «Я хочу его, Мег». Они всегда говорили друг с другом прямо, по крайней мере, когда рядом не было никого, кто мог бы быть шокирован подобной откровен­ностью. Но в тот день Тиффани была слишком возбуждена, чтобы беспокоиться, слышат их или нет. «Это настоящее, это он. Я никогда не чувствовала себя так… так… Когда он мне улыбнулся, у меня было такое чувство, что… черт побери, я не могу его описать, но клянусь тебе, я чуть не упала в обморок».

— Наверное, ты опять слишком затянула корсет, — поддразнила ее Меган. — Ты же знаешь, надо оставлять хоть немного места, чтобы дышать…

— О, прекрати, — рассмеялась Тиффани. — Я говорю совершенно серьезно. Что мне делать, чтобы его завоевать, Мег?

Меган была старше подруги на пять месяцев, и потому предполагалось, что она знает ответы на все вопросы, но именно в этом вопросе она была почти полным профаном, хотя никогда бы в этом не призналась. Вообще-то, обычно мужчины изо всех сил старались привлечь ее внимание. Это смущало Меган, особенно если учесть, что она ничегошеньки не предпринимала, чтобы их очаровать. Но после того как в течение двух лет каждый достойный внимания мужчина округи пытался за ней ухаживать, она решила, что это из-за ее внешности, хотя волосы у нее были самого отвратительного, кричаще-яркого оттенка меди, какой только можно себе представить, — единственная черта, унаследованная ею от отца.

Поэтому в тот день Меган призвала на помощь здравый смысл и сказала своей лучшей подруге:

— Просто улыбнись и будь самой собой, и он не устоит.

И он не устоял. Через два месяца после знакомства досточтимый Тайлер сделал Тиффани предложение. Они собирались пожениться в день ее восемнадцатилетия, а до этой даты оставалось меньше трех месяцев. И уж конечно, свадебная церемония сына виконта будет грандиозной, да еще и в самый разгар лондонского сезона.

Учитывая, как рада была Меган за свою подругу и каким прекрасным молодым человеком она считала Тайлера, ее грубый вопрос должен был удивить обрученную пару, которую в этот славный летний день она сопровождала в церковь. И в самом деле, Тайлера удивила ее резкость — да и вообще, с самого начала их знакомства ее поведение по отношению к нему вызывало у него сначала недоумение, а потом раздражение, тем более что он никогда не давал повода для ее дерзких нападок. Однако Тиффани это нисколько не удивило — она прекрасно знала, по какой причине Меган так себя ведет.

Меган хотела убедить Тайлера в том, что она — самая настоящая стерва, и вначале Тиффани приняла это с благодар­ностью, поскольку всякий хоть сколько-нибудь интересовавший ее молодой человек, разумеется, тут же влюблялся в Меган. Нет, Тиффани не была дурнушкой. Ее можно было назвать очень хорошенькой: светлые локоны и темно-голубые глаза — это сочетание как раз вошло в моду. Но симпатичная внешность не шла ни в какое сравнение с магнетической красотой, какой была одарена Меган. Так что Меган изначально решила сделать все, чтобы интерес Тайлера не отклонялся от его возлюбленной ни в какую сторону, а в особенности в сторону самой Меган.

Но свою оригинальную тактику девушка применяла уже довольно давно, и вскоре Тайлер перестал краснеть и извиняться при каждой откровенной выходке Меган. Теперь он давал отпор, и надо сказать, довольно успешно.

Резко стегнув поводьями взыгравшего гнедого, запряженного в открытый экипаж, отъезжающий от крыльца дома Тиффани, где он встретил обеих девушек, он, не глядя на Меган, заметил:

— Да ни на что я не уставился, мисс Пенуорти. Совершенно ни на что.

Тиффани замерла. Тайлер еще никогда не был так резок с ее подругой. Меган, как поняла Тиффани, приняла его реплику близко к сердцу и, вспыхнув, отвернулась, чтобы молодой человек не заметил, как ее задел.

Тиффани не могла винить Тайлера. Слишком уж много ядовитых стрел было направлено в его сторону, чтобы он мог сдерживать желание выстрелить в ответ. Нет, Тиффани сама была виновата в том, что давно уже не положила конец замыслам Меган. Причиной тому было еще тлеющее в ней маленькое опасение, что, увидев Меган настоящую, Тайлер так же потеряет голову, как и любой мужчина, которого подруга хоть раз одарила одной из своих улыбок.

Но наступил момент расставить все по своим местам. Тиффани была уверена, что Тайлер ее действительно любит. И если уж она не сможет удержать его сейчас, то значит, она его недостойна — точнее, это он ее недостоин. Она поговорит с Меган сразу же после службы или даже до нее, пока обида подруги не сменилась гневом. Этого Тиффани опасалась, потому что когда Меган охватывал гнев, что, к счастью, случалось не так уж часто, она становилась абсолютно непредсказуемой.

Возможность поговорить представилась Тиффани, когда они прибыли наконец в приходскую церковь на краю Тидейл-Виллидж. Тайлер отошел, чтобы засвидетельствовать свое почтение леди Офелии и трем ее дочерям. Будучи княгиней Веджвуд, Офелия Теккерей имела самый высокий титул в округе, что возвышало ее над более мелким дворянством. Даже Меган признавала ее влиятельное положение. Она никогда не упускала случая предстать пред очи знатной дамы, поскольку та была царствующей хозяйкой в приходе, и быть приглашенным в ее дом было для многих вожделенной мечтой. Меган на многое была готова, чтобы заполучить ее приглашение.

Меган ринулась было за Тайлером, намереваясь поздороваться с графиней, но Тиффани ее остановила. Однако судя по нетерпеливому виду Меган, она не собиралась внимательно слушать, и Тиффани постаралась скорее перейти к делу.

— Надеюсь, Тиффани, ты не собираешься говорить о том, что произошло в экипаже.

— Как раз об этом я и хотела поговорить, — бесстрашно ответила Тиффани. — Я понимаю, что ты делаешь, Меган, и люблю тебя за это. Уверена, вначале это было лучшее, что можно сделать. Но теперь мне хотелось бы думать, что я могу удержать Тайлера собственными силами, и твои очаровательные ямочки на щеках не заставят его упасть к твоим ногам.

Меган заморгала, а потом разразилась громким хохотом и крепко обняла подругу.

— Я знаю, ты права. Думаю, у меня уже вошло в привычку поддразнивать этого молодого человека.

— Так начни отвыкать прямо с сегодняшнего дня.

Меган ухмыльнулась.

— Очень хорошо, но не думаешь ли ты, что если я вдруг стану мила к нему, он подумает, что со мной что-то не так?

— Я думаю, он перестанет мне мягко намекать, чтобы я с тобой не общалась.

Темно-синие глаза Меган вспыхнули, а потом превратились в узкие щелки.

— О, дьявол! Когда это он намекал?

— Не раз, но разве его можно винить, если ты демонстрируешь ему только плохие свои черты? Он не понимает, как мы с тобой можем дружить, если у нас такие разные характеры.

— Много он понимает, — выпалила Меган. — Мы сделаны из одного полотна, до самого обтрепанного подола, — она прикусила язык, не скрывая тревоги. — Он же не станет настаивать после свадьбы, правда?

— Ты же знаешь, он вовсе не похож на тирана, — убежденно сказала Тиффани. — Но даже если и станет, это все равно ничего не изменит. Боюсь, эта подруга у вас на всю жизнь, мисс Пенуорти.

Меган тепло и искренне улыбнулась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки. Тиффани даже замерла на минутку, хотя не раз видела эту сияющую улыбку подруги, обращенную к ней. В такие моменты Тиффани до сих пор чувствовала себя так, будто ей вручили особый дар, и для своей любимой подруги она бы сделала что угодно. А стоявшие в церковном дворе джентльмены, украдкой поглядывавшие на Меган, умолкли на полуслове и откровенно уставились на красавицу. Некоторые из них решили снова попытать счастья в ухаживаниях за самой непревзойденной красавицей прихода.

Произнеся эту речь, Тиффани взяла Меган под руку и повела к церковной двери, у которой Тайлер все еще беседовал с четырьмя дамами семейства Теккереев. Не глядя на подругу, Тиффани прошептала:

— У меня предчувствие, что сегодня нас ждет удача. Мы наконец получим это долгожданное приглашение, я просто в этом уверена. А в этом новом голубом поплиновом платье ты просто бесподобна! Старая курица наверняка будет очарована.

— Ты правда так думаешь? — с надеждой спросила Меган.

Тиффани хотелось бы, чтобы это треклятое приглашение не представлялось ее подруге такой уж несравненной ценностью. И дело вовсе не в том, что графиня, казалось, знала всех в Девоншире, что на ее вечера люди приезжали бог весть откуда, и в ее салоне всегда можно было завязать новые интересные знакомства. Все это составляло лишь часть причин, хотя и значительную для молодой девушки с такими же надеждами, как и у всех молодых девушек, которые не нашли мужчину своих романтических грез среди ближайшего окружения.

И все же это было не главное, поскольку через несколько месяцев Меган предстоял ее первый лондонский сезон, где она могла встретить всех достойных молодых людей, о которых только можно было мечтать. Нет — графиня Веджвуд годы потратила на то, чтобы приглашение в ее дом стало считаться серьезным достижением. Ни разу не оказаться в списке ее гостей могло означать, что вы еще не доросли до него, или, что еще хуже, с вами что-то не так — возможно, семейный скандал, слухи о котором еще не утихли. С другой стороны, каждая знатная семья в округе хотя бы раз получала ее приглашение — в числе прочих и семья Тиффани. Ее родители тогда отправились на прием, а она под предлогом мигрени осталась дома из верности Меган. Но даже ей она никогда бы не призналась, что после этого стала еще более отчаянно жаждать приглашения.

Они обе были почти уверены в том, что графиня просто ждет, пока Меган исполнится восемнадцать. Но прошло уже два месяца со дня рождения, а сквайр и его дочь все еще не были приглашены.

В ответ на вопрос подруги Тиффани крепко сжала ее руку, молясь, чтобы внушаемые ею надежды не оказались разбиты. Но сегодня благодаря Тайлеру они впервые за прошедший месяц будут иметь возможность поговорить с графиней. Возможно, леди Офелии нужно просто напомнить, что Меган Пенуорти — ее соседка.

— Значит, в следующую субботу, мистер Уотли, — как раз говорила леди Офелия, когда девушки подошли к семейству Теккереев. — Небольшой вечер, человек сорок, не больше. И, конечно, привезите с собой вашу очаровательную невесту.

Графиня улыбнулась Тиффани, бросила взгляд на Меган и, повернувшись, вошла в церковь.

Это было прямое попадание, преднамеренный удар. Младшая из сестер, семнадцатилетняя Алиса Теккерей, даже хихикнула, прежде чем поспешить за матерью. Две старшие дочери, Агнес и Энни, попросту злорадствовали.

Всего мгновение Тиффани чувствовала себя оскорбленной, а затем ее охватил гнев. Как они смеют? Все знают, что Меган и Тиффани — лучшие подруги, и что Меган повсюду сопро­вождает ее с Тайлером, поскольку является их компаньонкой. Впечатление было такое, будто Теккереи все заранее спланировали, выбрав самое подходящее время, чтобы дать понять, что долгожданное приглашение для Меган не последует никогда. Тиффани подозревала, что знает причину. Меган слишком красива, чтобы ее можно было пригласить в дом, где есть три гораздо менее привлекательные девицы на выданье.

Тайлер слегка кашлянул, напоминая девушкам о том, что они замерев стоят у входа в церковь. Тиффани, наконец взглянув на Меган, поняла, насколько серьезно ранило подругу пренебрежение Теккереев. Серьезнее, чем Тиффани ожидала. Лицо Меган было белым, как ленты на ее шляпке, а большие голубые глаза наполнились слезами, готовыми в любой момент пролиться несмотря на то, что девушка изо всех сил старалась сдерживаться. Сердце Тиффани сжалось от сочувствия, и она рассердилась еще сильнее, потому что ничем больше помочь подруге не могла.

Она сжала ее руку, и Меган взглянула на нее.

— За что? — прошептала она.

Тиффани была так рассержена, что сказала прямо:

— Ты слишком красива, черт побери. У нее на выданье три серые мышки, но ни один мужчина на них не посмотрит, если рядом будешь ты.

— Но это… это…

— Эгоистично? Мелко? Разумеется, Мег, но…

— Все в порядке, Тифф, правда… но сейчас мне нужно побыть…

Не окончив фразы, она стремительно пошла прочь.

— Меган, подожди! — крикнула ей вслед Тиффани, но та уже бежала из церковного двора, потому что больше не могла сдерживать слез. Мистер Покок предложил ей носовой платок, когда девушка проносилась мимо него, но этот благородный жест остался без внимания.

— Думаю, надо ее догнать — до Саттон-Мэнор больше мили, — заметил Тайлер.

— Ее надо догнать не поэтому, — ответила Тиффани с отсутствующим видом, все еще глядя, как Меган споткнулась, остановилась, поискала в сумочке носовой платок и снова пошла вперед, так им и не воспользовавшись. — Мы с ней уже проходили пешком это расстояние.

Тут Тиффани наконец посмотрела на него, и его выражение лица ей совсем не понравилось.

— Не смей быть таким довольным, Тайлер Уотли. Она не заслуживает того, что сделала эта ужасная женщина.

— Позволь мне не согласиться…

— Нет, не позволю. Завтра ты все равно увидишь перемену в ее поведении, так что я уже могу тебе это сказать. Единственная причина, по которой Меган так безобразно вела себя с тобой, — это забота о том, чтобы тебе не понравиться. Она делала это из любви ко мне, потому что знала, как сильно я… как сильно ты мне нравишься, и не хотела, чтобы мне было больно, если бы ты стал симпатизировать ей.

— Но я ее едва терплю, — возразил Тайлер.

— Когда вы впервые встретились, ты этого не чувствовал, не так ли? — выпалила в ответ Тиффани.

— Нет, пожалуй, но… ты хочешь сказать, что все это было преднамеренно?

— Да, и если ты собираешься из-за этого рассердиться, то сердись на меня, потому что я могла остановить это раньше, но я… мне кажется, я еще немного боялась, что ты поймешь, какая она на самом деле открытая, любящая, добрая…

— И избалованная, и своенравная…

— Всего лишь немного избалованная, но с таким добрым и щедрым отцом, как сквайр, этого можно было ожидать. А своенравности во мне ровно столько же, сколько и в ней, Тайлер.

— Да, но в тебе она кажется мне очаровательной.

— Спасибо… пожалуй, я рада это слышать. Но можешь ли ты понять дилемму Меган? Она знает, как к ней относятся мужчины, Тайлер. Манера поведения, которую она продемонстрировала с тобой, — ее единственный способ удержать мужчин от безнадежной влюбленности в нее.

— Но, дорогая, мне не нужна жена, похожая на нее. Боже милосердный, ни за что! — он и вправду казался оскорбленным этим предположением. — Этой девушке нужен мужчина крепкого сложения, со слабым характером и такой, который понятия не имеет, что такое ревность. Я бы не перенес, если бы каждый мой знакомый влюблялся в мою жену… одного-двух я еще смог бы вытерпеть, — добавил он с улыбкой. — Но всех — боже, я бы впал в совершенное уныние.

— Но то, что ты говоришь, делает ее положение безнадежным. Кто сможет оставаться не ревнивым, когда дело касается его жены?

— Ну, пожалуй, ревность не имела бы большого значения для мужчины, если он уверен в привязанности жены. Но ей пришлось бы постоянно прилагать усилия, чтобы он сохранял эту уверенность.

Тиффани не понравился такой односторонний взгляд.

— А что если она по какой-либо причине начнет ревновать его… должен ли он прилагать усилия со своей стороны?

— Разумеется, нет. Он ведь женился на ней, не так ли?

— Пока еще нет, — пробурчала Тиффани.

И, отбросив шлейф платья, она решительно двинулась к экипажу, оставив Тайлера в растерянности.

— Я надеюсь, мы только что не сменили предмет разговора, не правда ли? — беспокойно спросил он, догнав невесту.

— Скажи мне это сам, Тайлер. Мы не сменили предмет разговора?

— Разумеется, нет, — убежденно сказал он. — Случай твоей подруги уникален, Тиффани, потому что уникальна она сама… ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Просто это значит, что ее нельзя сравнивать с нами.

— Хорошо, Тайлер, я тебя прощаю.

— Спасибо… наверное, я рад это слышать.

Глава 2

— Ты опять ешь? — спросила Тиффани, тайком проскользнув в столовую.

Дворецкий Пенуорти — Кребс — с недовольным выражением лица едва успел подскочить и закрыть за ней дверь. Он никогда не успевал опередить Тиффани, чтобы должным образом встретить ее у входа. Кребс давно уже мог бы с этим смириться, но никак не хотел, несмотря на то, что обычный протокол в отношении Тиффани не соблюдался с самого дня ее знакомства с Меган.

Для Тиффани стало развлечением удивлять Кребса, каждый раз входя через разные двери, и она все еще получала от этого удовольствие. Если Кребсу и удавалось заметить ее экипаж, это мало ему помогало — в этаких случаях девушке нравилось быстро обойти дом кругом, и таким образом обвести дворецкого вокруг пальца. Он мчался ко входу в кухню, а она выбирала застекленные двери гостиной; если же он ожидал ее в гостиной, то она входила с заднего входа, и ее насмешливый голос: «Есть кто-нибудь дома?» раздавался где-нибудь у лестницы на второй этаж. Однажды, зная, что она должна прийти, Кребс оставил широко открытыми все три входа в дом и ждал ее в холле первого этажа, куда она непременно должна была попасть, в какую бы дверь ни вошла. В тот день Тиффани влезла в окно столовой. После такого поражения Кребс не разговаривал с ней целых две недели.

Меган надеялась вовлечь в такую же игру и дворецкого Робертсов. Но он был славный добрый старичок и только улыбался, желая ей хорошего дня, когда она появлялась в его владениях, а такое поведение лишало развлечение всякого интереса.

Меган зевнула, прикрыв рот платком, а затем бросила платок на стол.

— Вообще-то, я ем сегодня первый раз за день. Но, кажется, я уже сыта.

— Ну что ж, тогда допивай чай, — сказала Тиффани, садясь рядом с ней. — Я, пожалуй, составлю тебе компанию и выпью тоже чашечку. — А затем добавила беспечно, словно бы ничуть не удивившись замечанию Меган: — Первый раз за день, говоришь? А который теперь час?

Пожав плечами, Меган налила чай в свою чашку и передала ее Тиффани, которая добавила в чай сахар. Сама Меган пила чай без сахара, и они обе об этом знали. Ведь девушки дружили уже одиннадцать лет, и у них не было секретов друг от друга. Кребс же был настолько наблюдателен, что уже мог предвидеть кое-какие странности подруг, поэтому отправился на кухню и приказал Коре принести еще одну чашку.

Кора была дочерью поварихи. Пышные формы этой хорошенькой девушки с трудом умещались в соответствующий моде тугой корсет, так что Коре вечно не хватало воздуха. Ее форма горничной была самого простого покроя, хотя она все еще носила турнюр и длинный шлейф, вошедшие в моду после того как много лет назад стали не модны кринолины. Для многих дам настоящим прокля­тием был тот факт, что стиль одежды их слуг ничем не отличался от их собственного, даже несмотря на большую разницу в качестве. Даже поденные уборщицы приходили на работу в платьях с длинным шлейфом, который скреплялся узким ремешком, чтобы не мешал работать, и отпускался, когда работа была закончена.

Меган дождалась, пока Кора, проделав свой учтивый реверанс, выйдет из комнаты, и призналась:

— Я проспала.

Это и вправду было удивительно, потому что Меган не была соней, и обе девушки прекрасно это знали.

— Как, второй раз в жизни? Я еще понимаю в первый раз, когда мы полночи ждали появления призрака лорда Бэкона в этом полуразрушенном особняке, где он, как все говорят, обитает. Какая жалость… — чуть было не увлекшись воспоминаниями, Тиффани оборвала себя на полуслове и сочувственно спросила:

— Плохо спала?

— Не то слово, — призналась Меган.

— Черт, я чувствовала, что мне надо было остаться ночевать у тебя. Но мне казалось, что ты в порядке, и у тебя хватит злости, чтобы не предаваться тягостным размышлениям.

Меган широко улыбнулась.

— Ты думаешь, злость помогает уснуть?

— Ну, больше, чем тягостные размышления.

— Я бы охотно с тобой согласилась, но не могу, Тиффани, можешь мне поверить, — ответила Меган.

— Тогда понятно, — проговорила Тиффани. — Я так понимаю, после моего ухода тебе стало хуже?

— Самую малость.

Вчера, когда Тиффани вышла из экипажа, чтобы пройтись с подругой по дороге, Меган уже перестала плакать. Тайлеру пришлось следовать за девушками на расстоянии, чтобы они могли поговорить наедине. Тогда Тиффани еще не поняла, что Меган уже перестала жалеть себя, и в ее груди кипела здоровая ярость.

Чтобы подбодрить подругу, Тиффани предложила вернуться и стукнуть леди О по носу. Меган сначала отнеслась к этой затее серьезно, но в конце концов отвергла ее, поскольку посчитала, что такая месть будет слишком слабой. Тиффани с ней согласилась, сказав, что графиня не стоит того скандала, который за этим последует.

Тиффани была рада, что Меган не терзается больше чувством вины, и что, наоборот, она вся исполнена праведного гнева. Что ж, это гораздо более естественно. Вот только злилась Меган больше на себя, досадуя, что с самого начала потратила на это безнадежное предприятие столько времени и энергии. Она чувствовала себя полнейшей идиоткой. Тиффани со своей стороны тоже считала себя идиоткой, потому что не смогла предвидеть такого исхода. Но старая курица действительно не должна была наносить удар так злобно. Это было совершенно незаслуженно.

— Я же знала, что не надо было тебя слушать! — восклицала теперь Тиффани. — «Иди домой», «Со мной все в порядке», «Как будто меня раньше никто не унижал», — вот что ты мне говорила.

Меган усмехнулась.

— Ну да, так и есть.

— Не знаю, как ты можешь смеяться над этим.

Тиффани возмущало то, что многие их друзья один за другим переставали приходить в дом Меган по мере того, как