Олг, Путешествие через века, или анатомия русской души

Автор Владимир Вульф

Пять судеб, пять рассказов о трансформациях души – как ее растили и меняли 12 веков русской история, от 10-го до 21-го.

• Язык: Русский
• Издатель: Владимир Вульф
• Дата выпуска: 11 февр. 2021 г.
• ISBN: 9781005067380

Предварительный просмотр книги

Олг

Путешествие через века,

или анатомия русской души

By Владимир Вульф

Copyright 2021 Vladimir Woolf (Владимир Вульф)

Smashwords Edition

This ebook is licensed for your personal enjoyment only. This ebook may not be re-sold or given away to other people. If you would like to share this book with another person, please purchase an additional copy for each recipient. If you’re reading this book and did not purchase it, or it was not purchased for your use only, then please return to your favorite ebook retailer and purchase your own copy. Thank you for respecting the hard work of this author.

This book is available in print at most online retailers

I

Засыпали под мамину песенку. Собственно, это была даже не песенка, а песенка-сказка, мама и пела, и рассказывала. Слева от Олега лежала младшая сестренка, Настенька, она только-только училась говорить. Дочку назвали нездешним именем по совету проходящего через деревню чужеземца с красивым крестом на груди. Справа – старший братик, Слава, его уже допускали помогать родителям. Мама нежно гладила их головки и пела про прекрасную царевну в прекрасной стране.

Проснулся от того, что брат пощекотал его. Настенька еще спала. В избе было уже светло. Мама что-то делала у стола. Первым соскочил на пол братик, за ним – Олег. Шкура, которой были накрыты все трое, свалилась на пол. И запахло стыдным. Настенька еще не умела проситься и снова спала вся в коричневом: ножки и попка, и даже ручки.

Мама сразу все поняла и, даже не посмотрев на детей, велела братику Настеньку вымыть. А потом – высечь.

Это было ответственное поручение. В первый раз. Раньше мама секла их только сама. Секла за всё: за то, что не слушались, за это особенно больно, что шалили, что плохо делали то, что она велела – за всё. Кадушка в углу всегда полна мокнущими розгами – березовыми и ивовыми.

Братик стянул еще спящую Настеньку на пол и понес во двор – умывать. Олег побежал за ними.

Во дворе всё залито солнцем. Листья на березах только недавно распустились, еще клейкие. У плетня сидит отец и что-то режет своими ножиками.

Слава стал черпать ковшиком из деревянного корыта воду и поливать сначала настенькину попку, пока она не превратилась из коричневой в розовую, потом ножки и ручки. От воды Настенька проснулась, обхватила ручками братикову шею и принялась целовать. Потом сказала пи и пустила желтую струйку. Прямо на ноги Славе и себе. Снова Славе пришлось мыть. И Настеньку, и себя.

Наконец, с умыванием покончено. Слава ведет Настеньку к лавке. Бежит к кадушке. Выбирает розгу подлиннее и обратно к Настеньке. Приказывает ей лечь на живот. Но Настенька не хочет ложиться. Тогда братик уложил ее на животик сам и взял розгу. Настенька заплакала, но сразу же вскочила с лавки и побежала к маме.

Слава побежал за ней, а заодно и спросить у мамы разрешения, чтобы Олег помог ему держать Настеньку. Мама разрешила. Слава снова ведет Настю к лавке и приказывает Олегу помогать. Братья укладывают Настеньку животом вниз, и Олег наваливается всем телом на Настенькины плечики. Слава берет розгу и опускает ее на попку ревущей Настеньки.

Но ручки у Славы совсем слабые. И на попке остается только чуть заметная розовая полоска. Слава снова замахивается и длинным концом гибкой розги бьет по ногам самого себя. Через собственную голову пытается хлестнуть Настенькину попку, но сейчас длинная часть розги хлещет лавку и пол за лавкой. А на попу поподает только толстый конец рядом с местом, за которое держит Слава. Снова чуть заметная полоска. И в третий раз – то же самое. Правда, Настенька визжит во весь голос и крутит попкой и ножками. Но полоски совсем незаметные. Не те, какие получаются у мамы. Слава начинает плакать сам.

Наконец, мама подняла голову. Увидела Настенькину попу. Пошла к лавке. Отругала Славу: парню шестой год, а не может высечь сестренку! Взяла братикову розгу. Отломила толстый конец. Погладила шершавой рукой безобразно высеченную попку. Настенька перестала плакать и что-то залепетала. Но мама не слушала. Левой рукой прижала к лавке Настенькину спинку. Вжик. Багрово-красная полоса прорезала попку. Вжик – вторая багровая полоса пересекла верхнюю, самую нежную часть ножек. От настенькиного визга братья заткнули уши. Надо проситься – внушает мама Настеньке. Еще вжик. Всё.

Мама спустила Настеньку на пол и отдала Олегу. Одевать.

Теперь очередь горе-помощника. Славе ничего говорить не надо – не сделал как надо, скорей подставляй попу. Слава бежит к кадушке и приносит розгу для себя, потолще. Подает ее маме. Целует мамину руку. Быстро задирает рубашку и ложится на лавку. Для порядка плачет и просит прощения: знает, что порки не избежать, но вжиков может быть меньше.

Долго возиться с детьми у мамы времени нет: вжик, вжик, вжик... Поверх позавчерашних, оставшихся от порки за расплесканную воду, синих полосок попа братика украсилась свежими, бордово-красными. Всё. Вставай, помощник. Слава всхлипывает, шмыгает носом, говорит маме спасибо и снова целует руку. Но теперь он целует еще и розгу. Опять ему спать на животе. Хотя на спине всем троим поспать удается редко. Только самый младший, еще не умеющий ходить брат спит в своей люльке на спине.

После еды братья снова идут на двор. Отец все еще занят своим обычным делом – режет из липы посуду: миски, чашки, ложки. Он что-то напевает. Братик убежал на улицу, а Олег зачарованно смотрит на работу отца. Вот бы самому! Но Олег знает, что бывает, если взять отцовские инструменты без спроса. Куда хуже, чем мамино вжик-вжик, неделю не сядешь...

Прошло двенадцать лет. Солнечный день в конце мая. Излучина сверкающей реки, луг, за лугом лес. В молодой траве желтые одуванчики. Пчелы жужжат, птицы поют. Красота, теплота...

Олег сидит, поджав ноги, и режет игрушку – петуха для младших братьев, теперь их у него пятеро, было больше, но трое умерли. Петух получается как настоящий.

У Олега сладко сосет под ложечкой, он вспоминает вчерашнюю ночь.

Молодежь затеяла игры: полночи бегали голыми, водили хороводы, танцевали, пели, хлестались ветками и крапивой. Весело было! Сосед Сева, на год моложе Олега, сначала отхлестал крапивой сестру Настеньку, а потом стал примеряться к Лане. Пока Сева ее хлестал, выросшая Настенька была очень довольной, хохотала, сама сорвала березовую ветку и хлопала ею Севу по животу и коленям. Потом, когда Сева занялся Ланой, погрустнела. Но Олег быстро отогнал Севу от Ланы, ему самому хотелось обжечь Лане попу крапивой.

Лана – красивая девочка с карими глазами и длинной, ниже пояса русой косой, подружка Насти, на год младше – живет в двух домах по соседству. Как и Настя, она уже взрослая: грудки у нее даже больше, чем у Насти, и раз в месяц из пуси течет кровь. Олег сам видел, как из-под края сарафана однажды выглянули красные ступни. Можно замуж.

Когда поднялась луна, Олег и Лана убежали от веселой компании в лес подальше. Они стоят друг напротив друга, Лана на полголовы ниже Олега, и тяжело дышат. Исхлестанные тела обоих горят. И от чего-то горят щеки. Обоим хочется. И оба не знают – как. Дик у Олега, с которым он уже год как пристрастился играть, оттягивая и натягивая кожицу, пока тот не брызнет белым, задрался и смотрит повыше Ланиного пупка. Так он часто задирается у Олега и без Ланы. Лана робко протягивает к дику руку и вдруг хватает его и прижимается к Олегу животом. Дик, стоило Лане до него дотронуться, взорвался и брызнул так, что белое долетело до Ланиного подбородка и теперь стекает по высокой шее, между грудок, по животу и вниз по ногам. Лана хохочет. Олег чувствует, как дик опускается и виснет на своем обычном месте. Но ненадолго. Через несколько минут он снова упирается Лане в живот.

Олег крепко обнимает Лану и валит на спину. Придавливает тесно сведенные Ланины ноги своими ногами к ковру из сосновых иголок и ложится сверху. Руки Ланы обвились вокруг шеи Олега и судорожно сжались. Губы впились в губы Олега. А дику некуда деваться. Только тереться заголившейся головкой о Ланин живот. Олег шепчет – раздвинь ноги. Лана разводит ноги. Так, чтобы дик мог протиснуться между ними. Но дику надо дальше. А дальше не получается. Лана разводит ноги пошире. Олег помогает дику руками. Все равно не получается. Не входит! Тут дик снова взрывается и начинает обмякать. Но опять ненадолго. Через несколько минут сжатый Ланиными ногами и покрытый чем-то, что течет у Ланы из пуси, снова твердый дик опять смотрит в землю. Но ему-то надо не в землю! А внутрь не получается. И снова взрыв белого. Теперь – на складки Ланиной попы и выступающий из земли корень сосны под ними. И снова дик мягкий. И снова твердый. Лана вертится внизу, но ничем не может помочь...

Наконец, Олег и Лана поднялись и побрели к деревне. Они не могут оторваться друг от друга, но пора – утро. Прощаясь, они договариваются встретиться завтра днем на лугу, сегодня Лану не пустят – много работы.

Дома Слава, старший брат, наказывает Настю. Настины руки привязаны к высокому столбу так, что она может стоять только на цыпочках. Из пуси по ногам Насти течет красное. Брат старается вовсю. Попа Насти вся синяя и кое-где уже кровит. Мать кричит Славе, чтоб не жалел подлую. А Слава и не жалеет. Олег понимает, что то же ждет и Лану и слёзы накатываются ему на глаза. Но быстро высыхают: а как же иначе – девочек нужно учить.

Слава на два года старше, но он еще не женился. Не хочет, говорит, успеет. Ему так свободней. Про женщин он знает всё: уже три года, как начал. Были и молодые и старые, но пока обходилось: секут его не чаще, чем сверстников.

К Славе Олег и пристал: выманил вечером на улицу и стал расспрашивать. Стыдно немного было, но пришлось славины ухмылки перетерпеть. Слава рассказал всё самым подробным образом. Посмеялся, правда, над младшим братом, но рассказал.

И вот теперь Олег не может дождаться. Ни солнце ему не в радость, ни весенний день. Наконец, показался сарафан Ланы. Она бежит со всех ног. Олег хватает Лану за руку и тянет к лесу.

Наконец, вот он, лес. Теперь надо убежать подальше. Чтобы никто не помешал. Наконец, укромное место найдено. Заросшая мхом, как будто специально для них, крошечная полянка. Вокруг три березки, а между ними – густые кусты. Солнце стоит высоко. Воздух совсем не движется. Пчелы жужжат. И птица какая-то поет.

Олег и Лана стоят друг напротив друга и держатся за руки. Ни он, ни она не решаются начать. Но это только полминуты. Затем они бросаются друг на друга, как звери. Рубашка и сарафан сорваны, и Олег впивается губами в Ланину шею. На шее остается синее пятно. Лана хватает дика, твердого, как сучок дерева, руками и сама падает на спину. И сразу же чувствует, что спину кто-то укусил.

Сейчас Олег уже не ложится на Лану. Он высоко, так, чтобы коленки касались плеч, поднимает Лане ноги. И видит следы недавней порки: попа и верх нежных ножек Ланы – всё в синеватых, уже почти заживших полосках, следах розги. Значит, вчера обошлось без порки – странно.

Теперь Ланина пуся приоткрыта и выставлена наружу. Она вся мокрая. Олег становится на колени, вставляет головку дика между губок пуси и надавливает. Не получается. Лана от боли прикусила нижнюю губу, но пусю не отстраняет. Наоборот – сама руками прижимает коленки к плечам и вся выворачивается, чтобы только помочь Олегу. Олег резко надавливает еще раз. И будто что-то лопнуло. Лана взвизгивает, и дик уходит внутрь.

Олег вытаскивает дик, он весь в крови. Брат так и рассказывал. Снова вставляет головку между губок, и теперь пуся будто сама всасывает дик. Лана притягивает Олега за шею, он падает на нее, подсовывает ладони под попу, и скользит диком по пусе: вверх-вниз. Через минуту дик лопается и заливает пусю белым. Олег вынимает дик и ложится рядом. Теперь муравьи кусают и его.

Через десять минут всё повторяется. Еще через десять – снова. Пуся у Ланы горит и болит. Сама Лана вся искусана. Но ей хочется еще и еще. Олег искусан не меньше, но не может оторваться от Ланы. Они пробуют и так, и этак. Олег то ставит Лану на четвереньки, то сажает на себя, то целует пусю, то засовывает дик Лане в рот, то пытается проткнуть диком Ланину попу. Но это не получается – попа Ланы сжата. Пуся горит огнем, чешется, болит, но всё это ерунда: Лана хочет Олега всё больше и больше.

Солнце садится. Надо идти домой. У ворот дома Ланы ее ждет мать. У ворот дома Олега – его отец. Оба целый день проболтались где-то вместо того, чтобы работать.

Через полчаса на спине, попе и ногах Олега нет живого места – красно-синее месиво. Три сломанные отцом ивовые палки тоже красные от крови. Такая же красная плетка ланиной мамы.

Но все же счастье: отец согласен женить Олега.

Дальше всё происходит быстро. О свадьбе родители договорились на следующий день. А еще через день к родителям Олега пришли севины родители – просить выдать Настю за Севу. Через три дня сыграли две свадьбы разом. Счастливая Настя ушла в дом к родителям Севы. А Лана пришла жить к Олегу. Им даже занавесили угол. Но лес молодоженам нравится больше. Каждый день после работы они убегают туда и приходят только под утро, когда все встают.

Прошло две недели. Возвращаясь вечером домой, Олег видит, что так же, как раньше Настю, брат Слава наказывает теперь Лану – толстым ивовым прутом по попе. Едва успевшей зажить после последней