Похождения домового

Автор Дина Мьюлок

Дина-Мария Мьюлок (Mulock, по мужу Lillie-Craik, 1826—1887) — английская писательница, автор романов, талантливо рисующих характеры и нравы современного ей общества; отличительная их черта — большая простота и отсутствие погони за сенсационным. Наиболее популярны её повести: «Olive», «John Halifax», «Christian’s mistake», «A life for a Life». Она писала также рассказы для детей и проповеди. Эта увлекательная и хорошо написанная сказочная повесть о приключениях домового, живущего в большом сельском загородном доме. Он занимается сельским хозяйством и играет с детьми

• Язык: Русский
• Издатель: Aegitas
• Дата выпуска: 11 нояб. 2021 г.
• ISBN: 9780369405982

Предварительный просмотр книги

ПРИКЛЮЧЕНИЕ 1-е. 

Домовой и кухарка

Жил-был когда-то маленький домовой…

Жил-был когда-то маленький домовой, который жил — как вы думаете, где он жил? — в угольном погребе.

Угольный погреб может показаться самым странным местом для жизни, но и сам домовой — это любопытное существо — эльф, но не из тех эльфов, которые летают на тонких крыльях, танцуют в лунном свете и так далее. Он никогда не танцует, а что касается крыльев, то какая ему от них польза в угольном погребе? Он домосед, домашний эльф — смотреть особенно не на что, даже если бы вы его увидели, чего вряд ли произойдет, он всего лишь маленький старичок, с четверть метра ростом, одетый во все коричневое, с коричневым лицом и руками, и в коричневой фуражке с козырьком. Как мышь, он прячется по углам, особенно по углам кухни, и выходит только после наступления темноты, когда никого нет, и поэтому иногда люди называют его мистером Никто.

Как я уже сказал, вы вряд ли когда-нибудь его увидите.

Как я уже сказал, вы вряд ли когда-нибудь его увидите. Я, конечно, никогда этого не делал и не знал никого, кто бы это делал, но все же, если бы вы отправились в Девоншир, вы услышали бы много забавных историй о домовых вообще, и поэтому я могу также рассказать вам о приключениях этого конкретного Домового, который принадлежал семье, за которой он следовал из дома в дом, причём очень преданно, в течение многих лет.

Многие люди слышали его — или предполагали, что слышали, — когда в доме раздавались необычные звуки. Звуки, которые, должно быть, исходили от мыши или крысы — или от Домового. Но никто никогда не видел его, кроме детей, трех маленьких мальчиков и трех маленьких девочек, которые утверждали, что он часто приходил поиграть с ними, когда они были одни, и был им самым лучшим другом в мире, хотя он и был очень старым человеком… ему было не меньше сотни лет! Он был полон веселья и озорства, был способен на всевозможные трюки, и самое главное, он никогда не причинял никому вреда, если они, конечно, этого не заслуживали.

Домовой жил под большим угольком, в самом темном углу подвала, который никогда нельзя было беспокоить. Почему он выбрал именно это место, никто не знал, и как он там жил, никто также не знал, как и чем он жил. За исключением того, что с тех пор, как семья помнила себя, за дверью угольного погреба всегда стояла миска с молоком для ужина Домового. Возможно, он пил его, а возможно, и нет: во всяком случае, на следующее утро миска всегда оказывалась пустой. Старая кухарка, которая всю жизнь прожила в семье, никогда не забывала накормить Домового ужином, но в конце концов она умерла, и на ее место пришла молодая кухарка, которая была очень склона все забывать. Кроме того, она была беспечной и ленивой, и ей не нравилось каждый вечер ставить миску молока в одно и то же место для мистера Никто. Как она говорила, она не верила в Домового, ведь она никогда его не видела. А видеть — значит верить. Поэтому она смеялась над другими слугами, которые выглядели очень серьезными, когда ставили миску с молоком на место так часто, как только могли.

Но однажды, когда Домовой проснулся в свое обычное для пробуждения время — в десять часов вечера — и огляделся в поисках ужина, который на самом деле был его завтраком, — он ничего там не нашел. Поначалу он не мог себе вообразить такого пренебрежения и принялся искать свою миску с молоком — теперь она не всегда стояла в одном и том же углу, — но тщетно.

— Так дело не пойдет, — сказал он и, будучи очень голодным, начал бегать по угольному погребу, чтобы посмотреть, где он и что сможет найти. Его зрение было столь же острым в темноте, как и на свету — как у кошки, — но ничего найти не удалось — даже картофельной кожуры, или сухой корки, или хорошо обглоданной кости, такой, какую терьер иногда приносил в угольный погреб и оставлял на полу, — короче говоря, ничего, кроме кучи углей и угольной пыли. Но, понятно, что даже Домовой не может есть такого.

— Нет, не могу я этого вынести, это совершенно невозможно! — сказал Домовой, затягивая пояс, чтобы его бедное маленькое нутро не чувствовало себя таким пустым.

Он так долго спал — кажется, около недели, как обычно, когда нечего было делать, — что, казалось, готов был съесть свою голову, или свои сапоги, или что угодно.

— Что же делать? Поскольку больше никто не приносит мне ужин, я должен пойти и раздобыть его сам.

Он говорил быстро, потому что всегда очень быстро думал, и принимал решение за минуту. Конечно, у него был очень маленький ум, как и всё его тело, но он использовал его на сколько мог, и, в конце концов, был неплохим стариком. В доме он никогда не причинял вреда, а часто наоборот приносил пользу, потому что распугивал всех крыс, мышей и черных жуков. Но не сверчков — они ему нравились, как и старой кухарке: она говорила, что они очень веселые создания и всегда приносят удачу в дом. Но молодая кухарка терпеть их не могла и обычно заливала кипятком их норы или ставила для них тазы с пивом с маленькими деревянными мостиками до краев, чтобы они могли подняться, упасть туда и… утонуть!

Так что в безмолвном