Созвездие темных лошадок (Детективы в юбках)

Автор Марина Белова

Марина и Алина едва не лишились чувств, когда на пороге офиса увидели только что оплаканного ими Веню Куропаткина. Привидение! А как еще объяснить его появление, если в новостях сообщили: в принадлежащем Вене парикмахерском салоне «Белла Донна» прогремел взрыв и хозяин погиб?.. Убедившись, что перед ними действительно Веня, а не призрак, подруги решили спрятать стилиста от греха подальше — ведь тот, кто покушался на Куропаткина, может повторить попытку. Недолго думая, Марина и Алина отправили его на Гаити — в их туристическом агентстве нашлась подходящая путевка. А сами начали поиски преступника. Среди постоянных клиенток «Донны Беллы» есть весьма состоятельные особы, жены политиков и бизнесменов. И этим дамочкам, кажется, есть что скрывать…

• Язык: Русский
• Издатель: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Дата выпуска: 25 окт. 2022 г.
• ISBN: 9780880040556

Предварительный просмотр книги

Глава 1

В родной офис я доползла только к полудню. Алена, она же секретарь туристического агентства «Пилигрим», удивленно на меня посмотрела, заметила, что я не в духе, но все же рискнула скроить на своем лице улыбочку:

— Добрый день, Марина Владимировна? — неуверенно произнесла она, скорее спрашивая меня, нежели желая.

Я окатила ее холодным взглядом, и все… дальнейших вопросов не последовало.

Девушка была хорошо вышколена, поэтому сразу сообразила — лезть в душу начальницы не стоит. Себе дороже.

Алина Блинова, моя подруга и компаньонка, сидела за компьютером, с фанатизмом щелкая «мышью».

«Пасьянс раскладывает, — с досадой подумала я. — Мне бы ее проблемы. Посмотрела бы я, как бы она играла в рабочее время в карты, будь ее начальником чужой дядя».

— Больше заняться нечем? — пробормотала я.

Она с недоумением посмотрела мне в глаза.

В эти месяцы в нашем туристическом агентстве всегда мало клиентов, и я не особо настаиваю, чтобы мои сотрудники изображали трудовой энтузиазм.

Однако мой вопрос насторожил Алину, по дружбе она спросила меня в лоб:

— Не с той ноги встала?

Но она ошиблась.

— С той, именно с той, — подобие улыбки скользнуло по моему лицу, я вспомнила о своем хорошем настроении с утра, потом нанесенную мне обиду и вновь сдвинула брови. — Кстати, Алина, ты не знаешь, кто чаще убивает? Мужья жен? Или жены своих мужей?

— Давно пора, — сказанула Алина, обеими ногами стоявшая на платформе радикального феминизма.

Да, она такая, моя подруга. Будь ее воля, она бы и Библию переписала, перераспределив роль первого человека на Земле, отдав ее не Адаму, а Еве. Но как это ни парадоксально, убеждения не помешали ей в свое время выйти замуж и быть счастливой в браке. А все потому, что Алинин муж, Вадим, большую часть своего времени проводит в научной лаборатории и о позиции жены в отношении сильного пола, похоже, не догадывается.

Так вот, Алина, встретившись с моим горящим от гнева взглядом, добавила:

— Конечно, жены — мужей. Потому что всегда есть за что! Как я понимаю, настроение тебе испортил Олег?

— Кто же еще! — фыркнула я. — Еще на прошлой неделе он не любил сладкие оладьи, а сегодня бросил мне упрек. Я, видите ли, экономлю на нем сахар! Тогда же ему нравились тоненькие оладушки — сегодня он обозвал их блинчиками для воробьев.

— Боже, как ты с ним живешь?! Это же не человек, а флюгер! — плеснула масла на мою раскаленную душу Алина.

— Придрался к слабо заваренному чаю, встал из-за стола и ушел, хлопнув дверью.

Алинины брови взлетели к корням волос:

— Вот это наглость! Даже не простился?

— Сказал, что пришлет ко мне своего адвоката. Это он на мне свое зло вымещает. Любимая футбольная команда вчера проиграла — от переживаний он ночь не спал, а я, видите ли, виновата. Алина, я же не тренер!

— Разумеется! Какой ты тренер?! Была бы ты тренером — они бы, знаешь, как за мечом бегали? Словно за ними гонится свирепый бультерьер, — поддержала меня подруга. — А твой Олег — деспот, я тебе всегда об этом говорила. Ты расстроилась? Не переживай, наплюй. Ты что, плакала?

— Да так, самую малость, — призналась я.

— Из-за Олега? Тю-ю, — Алина передернула плечами. — Нашла из-за кого расстраиваться.

— Я один оладышек на любимые брюки уронила, — сдавленно выговорила я.

— На его брюки? — равнодушно спросила Алина.

— На свои! Франция! Эсклюзив! От кутюрье! Бешеные деньги! — застонала я.

— На те самые? Ужас! Вот обидно! Один убыток от этих мужчин! — воскликнула Алина. — И что, жирное пятно не убирается?

— С шелка? Нет. Я и в химчистку их уже носила. Взять-то взяли, но ничего не обещали.

— Работнички! Ладно, даже эти брюки не стоят твоих слез. Новые такие же купишь, — утешая, она погладила меня по плечу. — Сейчас попросим Алену, пусть заварит нам чай с травками. Ты успокоишься, придешь в себя, а после обеда можно в магазин прокатиться, подыскать что-то похожее. А пока на-ка, почитай, — она порылась в сумке и вытащила на свет божий скомканную бумажку.

— Что это?

— Женская молитва, как знала, что буду тебя успокаивать, выписала из женского журнала.

Алина, пятясь, вышла из кабинета. Я заняла свое рабочее место, положила бумажку на стол, разгладила ладонью и начала читать: «Господи, молю, дай мне: мудрости, чтобы понять мужчину, любви, чтобы прощать его, и терпения к его настроениям. Силы же, заметь, не прошу, Господи, а то же прибью его, гада…»

Я улыбнулась, и понемногу ко мне стало возвращаться душевное равновесие.

«И чего я так завелась? — спросила я себя. — Подумаешь, Олег с психа хлопнул дверью. В первый раз, что ли? И я, бывает, хлопаю. Пятно на любимых брюках поставила — куплю такие же брюки, даже лучше. Все это мелочи жизни. Не стоит о них думать. У нас с Алиной новый туристический сезон на носу и ни одного нового проекта — одно старье. Вот о чем следует задуматься».

Моя рука потянулась к пульту телевизора — через пять минут должен был начаться повтор «Непутевых заметок». Мы с Алиной почти всегда смотрели передачи Дмитрия Крылова и даже кое-что из них заимствовали для нашего агентства.

На экране высветилась молоденькая девушка, ведущая «Городских новостей»:

— С места событий передают наши корреспонденты. — Девушку сменила картинка: жуткие развалины, вывороченные гипсокартонные перегородки, дым и языки пламени, пробивающиеся сквозь разбитые стеновые панели. Оператор отошел назад, сделал общий обзор — я увидела проем разбитого витринного окна и надпись сверху «Донна Белла».

— Алина, скорей сюда! — завопила я. — Венин салон взорвали!

Вениамин Куропаткин — наш знакомый стилист, проще говоря, парикмахер, владелец салона «Донна Белла». С некоторых пор и с легкой руки Алины, которая всегда делилась с подругами секретами своей красоты, он приобрел бешеную популярность. Чтобы попасть к нему в кресло, нужно записаться за месяц вперед, а то и раньше. Но общая очередь к ножницам мастера не для нас — мы с Алиной пользуемся у Вени приоритетом. Для нас он всегда выкроит время в своем сжатом до предела рабочем графике.

Хотя, глядя на жуткие развалины, правильнее было применить глаголы в прошедшем времени: пользовались, выкраивал… Вот горе-то, какое! Неужели от салона Куропаткина ничего не осталось?

В кабинет вбежала Алина.

— Смотри!

— Час назад в салоне «Донна Белла» прогремел взрыв, — голосом репортера вещал динамик телевизора. — На место происшествия прибыли пожарные и правоохранительные органы. Одна из версий — причиной взрыва послужила подложенная в салон бомба. Взрыв унес жизни пяти человек. Тела жертв сильно обгорели и плохо поддаются опознанию. Предположительно, среди погибших есть и хозяин салона, Вениамин Куропаткин, находившийся, по словам очевидцев, в эпицентре взрыва.

— Какой ужас! — застонала Алина и закрыла ладонями лицо. — Бедный Венечка! Какая страшная смерть, какая страшная смерть. Его даже опознать не могут. Ручки-ножки, все отдельно, все обуглено, бр-р-р, — она передернула плечами и отвела руки от лица. — Кому он помешал? За что его взорвали? Не поверишь, я сегодня собиралась к нему зайти. Что было бы со мной? То же самое, наверное. В закрытом гробу хоронили бы. А Санька? Бедный Санька, бедный Вадим, — вспомнила Алина о своем сыне и муже, — сиротами остались бы. Какой ужас! Какой ужас — в одиннадцать лет остаться без матери. Вадима быстро бы захомутала какая-нибудь аспирантка, и Санька остался бы один-одинешенек, — она нахмурилась. Мысль, что ее муж мог перейти в пользование какой-то другой женщине, ей не понравилась. — Я догниваю в гробу, а он…

— Алина, это Веня погиб, не ты, — прервала я стенания подруги.

— Но ведь и я могла там оказаться, — резонно заметила она. — Тебе что, меня совсем не жалко?

— Жалко, но не тебя, а Веню.

— Ах да! Веня, бедный Веня, — вспомнила Алина и смахнула со щеки слезу.

Ведущая «Городских новостей» простилась с телезрителями, пообещав непременно встретиться в вечернем блоке. Зазвучала знакомая мелодия, и на экране появилось улыбающееся лицо Дмитрия Крылова. Я выключила телевизор. Алина полезла в шкаф за бутылкой конька.

— Надо помянуть Куропаткина. Парень он был хороший и доброго слова от своих клиенток заслуживал, а мы были наипервейшими его клиентками. Царствие небесное тебе, Венечка, — Алина уперлась взглядом в потолок и так, не опуская глаз, опрокинула в себя содержимое рюмки.

Я последовала ее примеру. Настроение было прескверное — хотелось действительно напиться. За бутылкой коньяка мы сидели не меньше часа, пили, вспоминали и сокрушались, как рано оборвалась Венина жизнь.

— Все, по последней. За помин души, — заплетающимся языком провозгласила Алина и разлила в рюмки остатки коньяка.

— Веня, ты всегда будешь с нами, — пообещала я и поднесла емкость ко рту.

В сторону входа я посмотрела случайно: мой блуждающий взгляд зацепился за яркое пятно, маячившее за Алининой спиной. В проеме распахнутой двери в сине-желтой куртке стоял… Веня Куропаткин. Не знаю, насколько живой и здоровый, но то, что он был невредимый — факт. Не присыпанный пеклом, не обугленный (как бы я тогда его узнала?) и полностью укомплектованный. Голова, руки, ноги — все было при нем.

— М-м-м, — замычала я и указала пальцем на фантом.

Алина повернула голову и тут же издала отчаянный вопль:

— Ой, мамочка! Это же… — она перекрестилась и тупо уставилась на Веню.

На ее крик прибежала Алена. Она пронеслась мимо Куропаткина и подскочила к Алине:

— Алина Николаевна, вам плохо? Что? Сердце? Давление? Что?

— Веня…

Алена оглянулась на Куропаткина.

— Да, — подтвердила она. — А что, пускать не надо было?

— Ты его видишь? — Алина указала на Веню рукой, указательный палец которой трясся, как сверло электродрели в неопытной руке пятиклассника, впервые взявшего в руки инструмент.

— Да-а-а, — протянула Алена и перевела взгляд с Алины на меня.

— А ты разве не знаешь, что Веня погиб? — вырвалось у меня.

— Н-е-ет, — медленно ответила девушка. — Надо же, а выглядит как живой. Спросил, можно ли к вам. Я и впустила. Вы же дружите…

— Он еще и разговаривает? — не поверила Алина и еще раз перекрестилась. — Все правильно! Это плод нашего воображения! Добрые мысли и воспоминания воскресили его в нашем сознании.

— И в Аленином?

— Как видишь.

— Девочки, что с вами? — Веня продолжал стоять в дверях, бросая по очереди беспокойные взгляды с Алины на меня и с меня на Алину. — Мне только не хватало, чтобы вы заболели! Я так на вас рассчитываю.

Веня говорил тихим, загробным голосом, от которого пробегал мороз по коже. Чтобы не испугаться еще больше, мы отвернули от него головы, стараясь не видеть и не слышать его.

— Марина, мы слишком хорошо его помянули, — пришла к неутешительному выводу Алина. — Теперь дух Куропаткина знает, что мы единственные его верные подруги. Это конец! Наша песня спета — он пришел за нами. Он хочет забрать нас на тот свет, чтобы ему одному там не было скучно. Ой-ой-ой, — она взвыла от страха и, обессилев, начала медленно сползать со стула под стол. Так она перемещалась относительно недолго, пока ее ноги не уперлись в мои туфли.

На меня же Алинины слова подействовали отрезвляюще. От ужаса встречи с приведением хмель быстро из моей головы испарился. Я мотнула головой — Веня не исчез и не улетучился. Я ущипнула себя за бок — Куропаткин все так же продолжал стоять в дверях.

— Алена, возьми у Вени куртку, — приказала я голосом, хриплым от напряжения.

Веня стянул с себя одежду и всунул ее Алене в руки. Та помяла, потискала куртку в руках и перевела взгляд на меня, мол, что делать дальше?

— Быстро неси ее сюда.

Ткань была самая обычная, плащевка с водоотталкивающей пропиткой. И пахла она смесью дорогого парфюма, лака для волос и дезинфицирующего средства, которым Веня всегда протирал свои ножницы.

«Надо самой удостовериться», — решила я и поднялась со стула, чтобы проверить Куропаткина на ощупь.

Я вышла из-за стола — ноги Алины утратили опору, и она съехала со стула под стол. Падение быстро привело ее в чувства. Она ойкнула, помянула черта, но поторопиться выползти из-под стола не пожелала.

Я подошла к Вене и вытянула вперед руку. Не касаясь тела, я почувствовала тепло. Осмелев, я дотронулась до его груди — пальцы не вошли внутрь, а уперлись в тонкий пуловер Куропаткина.

— Так ты живой? — обрадовалась я. — Алина, выползай. Это Веня!

— Вы чего? — опешил Куропаткин и на всякий случай осмотрел себя с головы до ног.

— Ты к зеркалу его подведи, — посоветовала Алина, высунув голову из-под стола.

Зеркало висело у нас рядом с дверью, и мне не надо было подводить к нему Куропаткина: я и так со своего места видела в нем отражение Вениного плеча и части затылка.

— Что с вами? — повторил свой вопрос «покойник».

— Венечка, дорогой, — теперь я уже не боялась тискать Куропаткина в своих объятиях. — В «Новостях» передали, что ты погиб. В салоне «Донна Белла» был взрыв — очень много погибших и среди них ты. Так это все неправда?

— Правда, — тяжело вздохнул Куропаткин. На его глазах заблестели слезы. — «Донны Беллы» уже нет.

— А как же ты? — поинтересовалась Алина. Она уже успела выкарабкаться из-под стола, но все еще не решалась подойти ближе. — Мы тут тебя во всю поминаем.

— А, тогда понятно, — протянул Веня, выхватив взглядом порожнюю бутылку на рабочем столе. — Уберите со стола пустую посуду — плохая примета.

— Веня, черт с ней, с пустой бутылкой, — выкрикнула я, находясь в эйфории. На меня после пережитого страха накатила безудержная радость. Я то и дело толкала Веню кулаком в бок, похлопывала его по щекам и дергала за мочки ушей.

В конце концов ему это надоело. Он отстранил меня рукой и скроил горестную мордаху. Похоже, он своему счастливому спасению не радовался:

— Будет вам, будет, — горестно произнес Веня.

— Веня, почему ты такой грустный? Ты же спасся!

— Спасся… А что с салоном? Сколько людей погибло…

— Да, трагедия… А что, если это на тебя покушались? — очнулась Алина. — Передали, что эпицентр взрыва был рядом с твоим рабочим местом.

— Покушались на меня? — ужаснулся Вениамин: ему почему-то эта мысль в голову не приходила.

— Это хорошо, что ты к нам пришел, — уверенно заявила Алина. — Мы тебя спрячем. Вот что, Алена, приготовь нам кофейку, да покрепче, — попросила она, выдворяя из кабинета лишние уши.

Алена, обиженно поджав губы, повернулась на сто восемьдесят градусов и, покачивая бедрами, покинула кабинет.

— А теперь рассказывай. Кто и за что собирался тебя убить? — потребовала Алина.

— Алина, дай человеку прийти в себя, — вступилась я за Веню. — На нем же лица нет! Мы перепугались, когда увидели последствия взрыва на экране, а ему каково пройти через этот ад?

— Нет, пусть рассказывает именно сейчас, пока события не стерлись в его памяти. Веня, рассказывай, как тебе удалось выжить?

— За минуту до взрыва я отошел в подсобку за краской. Когда рвануло, я был там. Вход в зал завалило — я вышел через черный вход во двор. Через минуту кто-то вызвал пожарных и полицию, откуда-то взялся репортер с камерой. Он так орал в объектив: «Это диверсия, спланированный террористический акт», я испугался, что бабахнет еще раз, что-то вроде контрольного взрыва, схватил куртку и сбежал.

— Ясно, а какие события предшествовали взрыву?

Глава 2

Прежде чем Веня начал рассказывать, Алина высыпала на него кучу вопросов:

— Были ли у тебя враги? Скрытые, явные? Завидовали ли тебе? И кто? Не было ли перед взрывом угроз письменных или по телефону. Подозреваешь ли ты кого-нибудь? Может, ты заметил, кто оставил взрывное устройство? Ну?

Веня задумался и даже покраснел от напряжения.

— Я не знаю, — после некоторого молчания, выдавил он из себя.

— Исчерпывающий ответ. Я же говорила, ему надо прийти в себя.

— Погоди, сейчас во всем разберемся, — не отчаивалась Алина. — Венечка, ты, главное, успокойся. Сейчас кофейку выпьем.

Словно услышав волшебное слово, в кабинет вошла Алена, неся перед собой поднос с тремя чашками кофе и вазочкой с печеньем. Она поставила поднос на журнальный столик, обиженно буркнула: «Кофе, пожалуйста» и вышла за дверь, неплотно за собой ее прикрыв.

— А коньяка у нас не осталось? — виноватыми глазками Алина посмотрела на меня. — Мариночка, не мне — ему.

Я только пожала плечами.

— Нет так нет, — не смутилась Алина. — Тогда рассказывай, Венечка, что сегодня у вас произошло?

— Утро как утро, — начал Веня. — Открылся в девять, как всегда. Да и дальше все было как обычно: стрижки, покраски, укладки. Клиентки в основном шли по записи. Журнал записи, наверное, сгорел, но я и так помню, кто у меня был в это утро. На девять была записана Леночка Ярская, ведущая ток-шоу «Если у вас внезапно…». Ну, помните эту передачу? Если у вас внезапно сгорел телевизор, затопили соседи или муж сказал, что уходит к другой женщине. Как правильно вести себя в подобных ситуациях? Советы и рекомендации людей с опытом.

— Особенно интересно выслушать женщину, которую внезапно бросили несколько мужей подряд, — ехидно заметила Алина. — Бредовая передача. Слушай, Веня, может, это Лена выбрала тебя для своей программы «Если у вас внезапно взорвали салон красоты»?

— Ну что ты! Леночка? Нет, она не могла.

— Тогда кто у тебя был после нее?

— Ефросинья Гоголева, жена профессора и известного гинеколога.

— Ну, ей-то вообще тебя незачем взрывать. Насколько я знаю, — вспомнила я, — она вторая жена у профессора. Молодая, красивая. Работала медсестрой у него же в клинике. Служебный роман зашел слишком далеко — в итоге стареющая жена оказалась в отставке, а она — в роли законной супруги. Работать ей муж запретил, и теперь она живет в свое удовольствие. Не думаю, что она со скуки записалась в какую-нибудь экстремистскую организацию.

— Потом у меня были мать и дочь Веселкины, — продолжил перечислять клиенток Веня.

— Кто такие? — нахмурилась Алина, вспоминая, откуда ей знакома эта фамилия.

— Янина Яковлевна — жена президента инвестиционного фонда «Содействие». Фамилию Веселкин слышали?

— Ах, вот что, — ее лицо прояснилось. — Как же, как же! Помню, на какой-то презентации мы встречались.

— У меня в салоне вы встречались, — сконфузился Веня. — Не помните, Алина Николаевна, как вам срочно нужно было привести голову в порядок, и вы вытолкали Янину Яковлевну из кресла.

— Я? — удивилась Алина. — Жену президента? А она какая? Такая маленькая, полненькая? С реденькими волосенками, вспушенными феном?

— Нет, это Леокадия Дмитриевна, «Горводоканал». А Янина Яковлевна — брюнетка с пышными формами.

— Не помню, — растерянно пробормотала Алина. — Надеюсь, она на меня не очень обиделась?

— Не думаю, потому что она ваш метод взяла на вооружение. Теперь, когда ей что-то срочно нужно, она поступает точно так же, как и вы. А дочка ее, Лерочка, вообще экзальтированная особа. Каждый раз врывается в салон с криком: «Разве так сейчас ходят?» и требует, чтобы я ей покрасил голову в самый нелепый цвет.

— И ты ее красишь?

— Не всегда. Девчонке четырнадцать лет, и я не хочу, чтобы ее папа оторвал мне голову. Я уже один раз имел с ним разговор, когда выкрасил его дочурке одну половину головы в жгучий черный цвет, а другою обесцветил перекисью водорода. Получилось очень оригинально: этакая злодейка из фильма «101 далматинец». Теперь, если дочка требует, чтобы я сделал ее голову похожей на газон с майской травой, я звоню папочке и заручаюсь его согласием. В противном случае — отказываю.

— А в этот раз ты ей отказал?

— Да. Я даже ее папе не стал звонить: у меня такой краски не оказалось. Вы когда-нибудь видели волосы цвета укаченной устрицы?

— О, боже! Это какой же цвет?

— Понятия не имею, но чтобы не показаться отсталым, сказал, что этот цвет ей не пойдет, и предложил цвет переспелого апельсина. Она не захотела и, перед тем как уйти, обвинила меня в ограниченности. Так и сказала: «Ты, Веня, вконец заплесневел. Черепа, те ладно, они никогда в хайрах не рубили, но ты-то должен бычить, что мне надо?»

— Ничего не поняла! Неужели так выражаются девочки из приличных семей? — не поверила я.

— Что тебя возмущает? Молодежный сленг — не мат.

— Но ты-то хоть понял, что она сказала?

— А что тут понимать? «Веня, ты безнадежно устарел. Родители, те ладно, никогда в прическах не разбирались, но ты-то должен соображать, что мне нужно», — перевел Веня.

— Ого! — восхитилась Алина. — Веня, ты, оказывается, полиглот.

— Полиглот! Мне потом ее мамаша, Янина Яковлевна, высказала: «Веня, неужели вам трудно девочке пойти навстречу?» Что я ей должен был ответить? Что не знаю, как выглядит укаченная устрица? И что Лерочка имела в виду? Где укачало эту бедную устрицу? В море, что ли? Или ее друзья, подруги накачали… Бред!

— Веня, как я понимаю, ты в своем салоне сидел на пороховой бочке.

— Похоже на то, — согласился со мной