Кубальма. Бесконечные приключения Чепчиля.: Бесконечные приключения Чепчиля, #1

Автор Niekto Cheshirsky

События первой книги трилогии «Чепчиль и его бесконечные приключения» происходят в Кубальме, одном из материков Кубомира.

История начинается с того, что тихим мирным вечером к главному герою по имени Чепчиль приходит некое Улитко и сообщает, что в скорости Кубальму ожидают серьёзные потрясения и ему придётся бежать из столицы вместе с друзьями.

Не придавая значения этим нелепым предсказаниям, Чепчиль строит мирные планы, в надежде закончить медицинский институт, начать врачебную практику, жениться на своей любимой Иве, обзавестись небольшим животиком и парочкой милых детишек.

Второе предостережение он получает от пациента психиатрической лечебницы по имени Челюскин, который является его подопечным во время врачебной практики в клинике.

Отбрасывая в сторону все мрачные предсказания, главный герой решает обручиться с любимой. Для этого он покупает парочку чудесных колечек у некоего ювелира по имени Фублин, который в реальности оказывается волшебником и по ходу всей истории не один раз помогает Чепчилю и его возлюбленной Иве.

Однако мрачным предсказаниям суждено сбыться и войска армии гнуzов нападают на Кубальму и оккупируют столицу Кубану и часть территории страны. Военную интервенцию спонсируют гнуzлендские мафиози, которые с помощью предателя Ченуши, штабиста кубальмской армии, организовывают военную операцию «Цирк».

Пройдя через плен в Трензеле, откуда Чепчиля спасает его друг детства авиаконструктор Чеппелин, главный герой становится командиром партизанского отряда, и под руководством инструкторов из главного штаба армии проводит несколько блестящих операций по уничтожению сил и техники противника. Самой масштабной операцией был переход с группой бойцов через мрачный подземный Кубатуб и подрыв аэродрома гнуzов. Эта операция становится переломной в войне с гнуzами и способствует скорейшей победе че.

Тем временем возлюбленная Чепчиля Ива, спасаясь от преследований ненавистного ухажёра Чефира, внезапно превращается в маленькую рыбку и уплывает по реке к своему возлюбленному. Так она первый раз обнаруживает свои уникальные способности к превращению. Окунувшись в прошлое, она узнаёт, что эти уникальные способности она обрела в детстве, невольно столкнувшись с артефактом с острова Чефаринос, который был похищен у Маккунов её дедушкой полковником Вирду.

За Ивой и её уникальными способностями охотится ведьма Мола Гранде, с которой Ива, будучи рыбкой, первый раз сталкивается на дне реки. Используя магию, шпионские способности своего слуги Ктыря и невольное предательство товарища Ивы и Чепчиля, Мола организовывает похищение девушки.

Чепчиль пытается разыскать любимую, но безрезультатно. Он пребывает в депрессии и тоске до тех пор, пока ранним утром за ним вновь не приходит Улитко и на корабле прадеда Чепчиля, прибывшем из прошлого, они покидают Кубомир и отправляются в новый мир в поисках Ивы.

• Язык: Русский
• Издатель: Niekto Cheshirsky
• Дата выпуска: 11 июл. 2023 г.
• ISBN: 9798223191919

Предварительный просмотр книги

Некто Чеширски

Чепчиль

и его бесконечные приключения

Книга первая «Кубальма»

––––––––

Я сидел в ожидании чуда и Чудо пришло.

Открыв дверцу красного дерматинового кабриолета,

Панно, прибитого к стене уютной пиццерии,

Обаятельный гость из Кубомира спустился в зал.

Кадрами замедленной съёмки переместился к моему столику.

Вспыхнул магнием. Отпечатался моментально. Сел напротив.

Прищурив левый глаз, он закурил крепкую сигару

Протянув огромную лапищу, представился – Чепчиль!

...

И утащил меня в огромный картонный коробок на чердаке полковника Вирду,

В Кубомир...

Часть 1. КубоМир до ... (солнечно-жёлтый)

УлитКо

- Ничего не думай, вот просто не думай и всё, ведь так всё легко и непринужденно, перестал думать и не думаешь, но я ведь думаю, о том, что не думаю, как-то глупо получается, - не думая, думал Чепчиль. Открыл глаза, прошелся по комнате, вернулся на диванчик... кабанчик.

- Почти месяц обложных дождей. Так скоро всё плесенью покроется. Замечательное время! Сидишь, поджав ножки, и думаешь, что ни о чем не думаешь. Только и наблюдаешь за непрерывным потоком за стеклом. В чашке чаю пол литра, вечерняя палитра словно масляные разводы на воде. Залюбуешься!  Рыжие дорожки-кружева ползущих по стеклу капель так похожи на её волосы! В ухо шепчут тихим голосом: Фух! К чему все эти ссоры? Вспылил. Как глупо! Зажмурился ЧеПе, пытаясь остановить поток воспоминаний.

Встал с дивана. Неспешно прошел к окну. Пытался раскурить одну, потухла. И ладно. От наступающей сырости бумажные обои набухли, стали тяжелей, и поменяли свой цвет. Мерцание, свет. Слегка потрескавшаяся краска оконной рамы вся усеяна мелким бисером розоватых капель. Осторожно коснувшись одной из них, Чепчиль аккуратно нарисовал на стекле небольшую окружность. Приятная наружность, ощущение понравилось. Добавил к окружности закрученные лучи-мечи. И более, не переполняя деталями картину, сел напротив окна. Отхлебнув чаю из тяжелой чашки, стал любоваться игрой отблесков в нарисованном на стекле солнце. От вспыхивающих, затухающих и вновь вспыхивающих бликов веки тяжелели, мягко и дружелюбно прикрывая глаза. Узкие щелочки слипающихся глаз цвета топаз уловили легкое движение лениво ползущего существа, выплывающий из тумана размытый силуэт величиной с горошину. Появившись у окна, небольшая точка приближалась всё ближе, ближе и становилась чётче, резче и видней. Какое же было удивление нашего героя, когда он увидел перед собой улитку со своим лицом. Тот же чепчик, прищуренный левый глаз и торчащие в стороны кудри. Только вместо туловища скрученный спиралью панцирь.

- Боюсь ошибиться, но ты мне кого-то напоминаешь, - ухмыльнулся ЧеПе.

- Угадай кого, - не очень на первый взгляд дружелюбно, но, безусловно, деловито парировало неизвестное существо, - перейдем прямиком к делу, я и есть ты, только по прошествии некоторого времени.

- Вот так-так! – всплеснул Чепчиль, - как это понимать?

- А вот так и понимать, - остановилось нечто, замерла раковина-спираль.

Посмотрев влево, потом вправо, и вонзив свой взгляд прямо в лоб собеседнику, глаз в глаз, Чепчиль-улитко поведало: «Внима-а-а-ай! Пройдет совсем немного времени, и ты вынужден будешь взять все свое добро с собой на плечи и отправиться в долгий путь, подальше от родного дома. Домом твоим станет такая же раковина, как у меня. Ну... образно, конечно, говоря. Из предметов туалета не забудь подтяжки, чтобы штаны по дороге не потерять».

Повисла в воздухе тишина, пульсируя. Глухой в сердце стук.

- Фу! Какая сырость! - улитко достало платочек из внутреннего кармана панциря, деликатно высморкалось. Слегка прищурилось, погримасничало, помяло и вытянуло лицо.

- Сматываться будешь не один, - хриплым голосом продолжило существо, выпучив глаз, задрав указательный палец деловито, - с тобой должны отправиться только лучшие че, которым ты доверяешь.

- Сматываться!? – удивленно переспросил Чепчиль, упали руки по швам.

- Ну что ты такой непонятливый ..., - скривился гость недовольно, - неужели ты думаешь, что я рассказываю тебе о чудесной поездке к морю? Пивко, релакс и всякое такое.

Неувязочка на панцире завязочкой.

- Вернемся к друзьям, - щелкнул пальцами чудаковатый двойник, - опля!

После этого многозначительного «опля» из-за панциря выплыла юла. Вращаясь и надвигаясь на Чепчиля на кончике остром как шило, она превратилась в карусель, у которой вместо фигурок лошадок слегка покачивались улитки с лицами лучших друзей ЧеПе. Чеппелин с пропеллером в панцире, кудрявый Чебукля, немного грустная Чечётко ... Кружась, фигурки плавно кивали головками, моргали ресницами-коровками, как будто подтверждая всё вышесказанное: «Да, да именно так всё и будет, не сомневайся».

- О! «А это что за два бравых парня в сомбреро? – спросил ЧеПе, — я их не знаю».

- Я их не знаю, - эхом отозвалось улитко.

- Я их не знаю, я их не знаю, – таял, уползая, вечерний гость.

- Мы их не знаем, - вторили фигурки на карусели, так же плавно исчезая в воздухе, в тень.

- Мы их не знаем, - шептали ползущие по стеклу капли бисером, - не знаем, не знааааем ...не знааааем, знаааааем, заем занимаем, маем снимаем, поймаем-сломаем, сеем – посеваем, спим- засыпаем, засыпааааем... засыпаааааа... паааа... ш-ш-ш-ш-ш-ш. Сон ватою вокруг обложен. Слышны слова беззвучные не сложные, как будто ложные.

- Кто я? «Как здесь появился, - спрашивал себя движением губ Чепчиль-сон, — где начало?»

Стоит начало у причала

Нагружен памяти баркас

Река ручьями зажурчала

Сплетая рамочки каркас.

Кинолента воспоминаний. Кадр 1-ый. Оконная рамочка роддома «Начало. Первые ша ...»

Появился малыш на свет совершенно бесшумно, слегка задумавшись и прищурив левый глаз, как бы оценивая обстановку вокруг себя. И акушерка, принимавшая роды, просто ахнула от восторга: ах! Какой чудесный малыш, настоящий че! Произошло это знаменательное событие в восемь часов вечера, в тот самый момент, когда по радио начался вечерний выпуск новостей.

- Добрый вечер, дорогие радиослушатели, - донёсся из радиоприемника бархатный голос диктора.

- Слышишь, малыш, тебя приветствует сама Чемма Санчес, - приговаривала акушерка, пеленая новорожденного.

Конечно же, он все прекрасно слышал, хотя понятия не имел, кто такая эта Санчес.

Радости родителей не было предела. Еще бы! Ведь это первенец. К тому же такой красавец!

Как и принято в здешних краях, имя выбирал ему родной дедушка, и оно обязательно должно было начинаться на Че. Все варианты с игривым и слюнявым оттенком были отброшены боевым дедом сразу и безоговорочно. После кратких раздумий, с любовью вспомнив своего отца -знаменитого шляпника его величества короля Челиппе-Пиппэ 4-го, слегка встревоженный и взлохмаченный дед гордо произнес: ЧЕПЧИЛЬ! Все сразу согласились. Еще бы! Этому имени суждено было прославиться и прогреметь на весь кубомир. А коллекция эксцентричного прадеда, четыре десятка чудаковатых головных уборов, автоматически перешла правнуку по наследству. На самом деле полное имя звучало Чепчиль дэль Чело Чеваро э Чеонард Чезарио-о-Челорес Ченсер де лос Чельентос. Однако, не будем усложнять. А пока мальчонка был миленьким пупсом, домашние называли его просто ЧеПе. И временами это действительно было настоящее ЧП. Метко выпущенная из надутых щек соска летела няньке прямо в лоб, но ЧеПе не смеялся. Он стрелял сосками не для того, чтобы обидеть няню или посмеяться над ней. Совсем нет, это была тренировка меткости и сноровки. Первая, выпущенная им соска, попала в висевшую на стене деревянную сову (прости соседка). От чего мудрая птица сразу же лишилась правого крыла, и так висевшего на одной нитке. Второй выстрел по-настоящему заставил её ужаснуться – был выбит левый глаз. Прошло несколько дней в стрельбе по неподвижной мишени. И не известно осталось бы что-нибудь от этой старушки, если бы няня не повернула коляску в другую сторону. Стрелять было не в кого. Тучка грусти повисла над ЧеПе. Противоположная стена с потускневшей картиной была недосягаемо далека. И в тот момент, когда задумавшийся Чепчиль уже лишился всякой надежды на совершенство, в проеме коляски медленно прошла няня. О да! Конечно же! Давно пора менять однообразно висевшую мишень на движущуюся цель! Молниеносная реакция, так часто спасавшая его в будущем, сработала безотказно. Мгновение, и багровая от гнева няня, с торчащей в ухе соской негромко журила сорванца.

- Да что же это за ребенок такой! Сил моих нет! – разносился гулким эхом по ступеням лестницы голос дородной няни, нарастал и достигал своей кульминации перед дверью отцовского кабинета.

Сбитый на бок чепчик, торчащая в ухе соска и бурные жесты няни были весьма убедительны.

Папа уже не в первый раз пытался сгладить неприятную ситуацию. И как обычно вежливый тон и обещание повысить оплату действовали безотказно.

- А еще, милочка, не могли бы Вы прогуляться с ЧеПе и заодно приобрести ему в шляпном магазинчике достойный чепчик. Ведь, не правда ли, что каждый уважающий себя че должен иметь приличный чепчик, и не один, – так заканчивал в этот раз беседу с няней, мирно пыхтя сигарой и отсчитывая купюры, отец. Легко уступчивая няня уже грезила пухленькими розовыми щечками в кружевном чепчике, и инцидент в очередной раз был исчерпан.

Дни бежали друг за другом как вагончики скорого поезда и, конечно же, они были наполнены не только занятиями в тире. Особое место в жизни малыша было отведено режиму питания. Здоровое питание – залог успешного воспитания! – вот лозунг кухарки, мечтавшей внести весомый вклад в формирование личности героя. Чечевица с четвертушкой чесночного хлеба, четыре чебурека, черничный пирог и черешня на десерт – обед не для слабаков. Да маленький ЧеПе вовсе не был таковым и в столь юном возрасте понимал всю ответственность этого мероприятия. Он терпеливо сидел на стульчике и послушно открывал рот.

- За маму, за папу, за бабушку, за дедушку, ам ... наедай шею, - приговаривала кухарка, вместе с Чепчилем плавно открывая и закрывая рот.

- Вот, умница, смотри не проглоти-ка мой палец вместе с ложкой, маленький обжора, - продолжала кудахтать довольная собой наседка.

Как бы в благодарность заботливой няньке лучезарная улыбка на лице малыша говорила: если не лопну, то обязательно совершу какой-нибудь подвиг.

Клиника

- Вроде бы всё проясняется, - прилетевшая из детства лучезарная улыбка, сияла на лице просыпающегося Чепчиля, - родные стены, вот и сова-старушка, дождь закончился.

- Пора в «медик» собираться. Ух! Сегодня же начало практических занятий в клинике, а к ней несколько кварталов идти! – настойчиво зудел проснувшийся разум.

- Подъё-ё-ём! – скомандовал себе ЧеПе.  

Проворно собравшись, позавтракав на скорую руку, и с набитой конспектами сумкой, залихватски переброшенной через плечо, сбежал по лестнице. Сиганул с последней ступеньки через лужу во дворе, слегка поскользнувшись, всё-таки удержал равновесие и замер.  Над городом во всем своём великолепии красовалась радуга. Стоит отметить, что, несмотря на очень мужественный вид нашего героя, по натуре он был неисправимым романтиком.

- Красотища! – любовался парень, медленно двигаясь к калитке. Волшебная картина так его увлекла, что он даже не заметил, как нечаянно раздавил несколько дождевых червей, пнул лягушку и вступил в грязь.

- Это добрый знак, однако, стоит торопиться, - посылала звуковые сигналы ползущая по забору улитка, - вот раззявил рот, мошку проглотишь. ЧеПе проглотил мошку.

Радость оттого, что, закончился сезон дождей, а в небе сияла радуга, испытывал, пожалуй, каждый житель шумного города. Улыбающиеся лица прохожих, смех детворы и озорной перезвон велосипедистов наполняли широкую улицу, по которой сломя голову бежал Чепчиль. Кто-то уже успел наклеить свежие афиши, и натянутые улыбки клоунов красовались на рекламных тумбах вдоль проспекта. ЧеПе остановился у перекрёстка, выхватил из внутреннего кармана кусочек угля. Резким движением нарисовал на цирковой афише мишень и синяк под глазом у одного из клоунов. С чувством выполненного долга рванул в направлении сквера.

- Ах ты, хулиган! Смотрите, что натворил! – гневно махала руками в направлении стремительно удаляющегося озорника какая-то бдительная дама.

Парень и сам удивился своему внезапному ребячеству, но что сделано, то сделано. Настроение!

Миновав сквер, он повернул в сторону желтого двухэтажного здания, спрятанного за кронами густых деревьев. Пробежав сквозь ворота, сбавил скорость и размеренным шагом направился к входной двери. Справа от двери на стене молчаливо свисала табличка «Психиатрическая лечебница №4». Здание больницы и прилегающая территория ухожены. Крашеные стены дома, стриженые кусты по периметру. Смущают только крепкие решетки на некоторых окнах, хотя в этом нет ничего особенного, да и окон таких не много и решётки кованные, красивые.

Под вводную лекцию перед началом практических занятий была отведена небольшая комната, по-видимому, бывшая ординаторская. Почти все имеющиеся места заняты практикантами. ЧеПе присел на свободную кушетку, кивком приветствуя однокурсников. Профессора еще не было. В комнате стояла тишина. Ждали. Бесшумно постукивая пяткой по полу, Чепчиль без особого интереса рассматривал картинки на стенах о пользе мытья рук и вреде их не мытья. Кроме иронической улыбки эта агитация ничего не вызывала, тем более в таком месте. Но порядок есть порядок!

- Сегодня или никогда, - думал он, - надо помириться.

Слегка скрипнув, открылась дверь, вошел профессор Чеофил дэ Добро. Вы видели когда-нибудь психиатров? Так вот он на них не похож. Свеженький, румяные щёки, никаких темных кругов вокруг глаз, цветастая рубаха под халатом и поистине добрый нрав.

- День добрый! Сегодня на практике вы закрепите изученный материал, - звучал ровный голос профессора, - вначале обзорная экскурсия по клинике, после этого посещение больных. За каждым из вас закреплён пациент, общаясь с которым вы узнаете историю его болезни. Прошу отнестись с полной ответственностью к практическим занятиям, потому что такого неоценимого опыта вы больше нигде не получите.

- И самое главное, - продолжал профессор Чеофил, - больные, с которыми вы будете общаться, не психи, как принято их называть, а такие же больные и несчастные че, как и пациенты других клиник. Возможно, они требуют немного больше терпения, чем другие больные. И уж точно не заслуживают насмешек и издёвок со стороны окружающих. Надеюсь, со временем, набравшись опыта, вы действительно сможете им помочь. Пройдемте.

Выходя за двери, учитель на ходу поправил воротник халата. Остановился, подождав пока все ученики выйдут в коридор.

- Следуйте за мной, - растворилась в воздухе слегка приглушенная фраза.

Ознакомившись с незамысловатой на первый взгляд структурой лечебницы, и не увидев ничего особо знаменательного, каждый студент отправился в палату вверенного ему пациента.

Белая дверь с номером 4³ (четыре в кубе), за ней неизвестность.

- Хух, - выдохнул Чепчиль, – вперёд.

Открыв дверь в палату больного, он немного опешил. На кровати, прямо напротив двери находилось нечто огромное, покрытое одеялом. В темноте шерстяной пещеры проглядывало трудноразличимое лицо её хозяина.

- Здравствуйте, - тихо вымолвил ЧеПе.

- Здравствуйте, доктор, – машинально ответило одеяло.

- Не совсем ещё доктор, пока только учусь, - скромно пожал плечами практикант.

- А почему в белом? – без эмоций спросило одеяло.

- Так положено, - сконфузился Чепчиль.

- У меня на столе яблоко положено, только толку от него нет.

- Почему же? Его можно съесть, либо надкусить для начала, – пытался быть любезным студент.

- Если бы я был яблочным червём, то ел бы его изнутри, был бы – ежом, носил бы на себе, но я ведь улитка!

- Опять улитка, - подумал Чепчиль, сжался.

Ветер слегка качнул шторы, хлопнув форточкой. Вздрогнули.

- Простите, а когда именно Вы почувствовали себя улиткой? – осторожно пытался внести ясность будущий доктор.

- А когда именно Вы почувствовали себя че? – вытаращился пациент.

- У Вас вот ноги есть, - глупо улыбнулся ЧеПе, шевеля бровями в сторону шерстяных носок.

- Вы на биолога учитесь, или на психиатра? - скривился больной, - брюхоногие улитки или ногобрюхие, какая разница.

Носки медленно заползли под одеяло. Попытка наладить контакт с пациентом была на грани полного фиаско.

- Позвольте узнать, не беспокоят ли Вас какие-нибудь голоса? – пытался исправить ситуацию ЧеПе.

- Позвольте узнать, на каком курсе студентов учат этому дурацкому вопросу? – парировал больной. Чепчиль покрылся краской стыда. Неловко.

- А впрочем, - продолжало одеяло, а наш студент с надеждой вытянул шею, - беспокоит один голос, каждое утро.

- Так, так, так, продолжайте, - оживился парень, потирая ладони.

- Такой писклявый, пронзительный, как будто из ниоткуда, - таинственно вещал пациент, зажмурив глаза.

- Если можно, немного подробней, что именно, что, что он Вам говорит? – попытка хоть за что-то зацепиться проглядывала из мрака неизвестности.

- А-а-а-бх-о-о-о-о-д, а-а-а-а-бх-о-о-о-о-д, - продолжал паясничать больной, - я уже несколько раз просил, чтобы мне дали вторую подушку, и я смог бы заткнуть себе уши, и не слышать эту дежурную сирену.

Чепчиль обмяк. Поникли шторы.

- Еще, доктор, или кто Вы там, хотите, наверное, спросить меня про беспричинные страхи? – оскалилось одеяло. - Так вот мучают меня страхи. И не такие уж они и беспричинные. И не только меня они должны беспокоить, но и Вас, в том числе.

При этом ирония в голосе исчезла, и он стал тихим, слегка тревожным.

- И что же это за страхи? - устало спросил ЧеПе, скис, - и почему они и меня должны беспокоить?

- Зелё-ё-ё-ёные. Сире-е-е-е-нивенькие. Зубастые! – при этом лицо в тени одеяла стало таким испуганным, что Чепчиль забеспокоился. Больной очень часто моргал, роняя со лба капли пота.

- Они за мной бегут, - лихорадочно продолжал испуганный больной, - и за тобой тоже, Чепчиль. Они как будто есть, но их там и нет. Ихтамнеты! Только мне бежать некуда, а ты можешь убежать. Поэтому беги, беги!

Финальное «Беги!» было таким яростным и отчаянным, что Чепчиль чуть было, не свалился со стула, пытаясь бежать. Но, вовремя спохватившись, пришел в себя. Принял спокойный вид, хотя внутри спокойствием и не пахло. Приблизился к кровати, удивленно заглянул в одеяло-пещеру. Больной мирно спал.

- На воздух, скорей на воздух, - крутилось в голове у нашего горе-доктора, - я на ринге так не выдыхался как здесь. Приподнявшись на носочки, осторожно добрался к выходу и бесшумно выплыл в коридор. На воздух! Сбоку, словно из неоткуда появилась фигура профессора.

- Ну, как первый блин? – улыбнулся учитель.

- Блииииин! Да я, блин! - пропыхтел студент, - всё нормально ... комом.

- Завтра расскажите, а сейчас отправляйтесь-ка домой, мой дорогой. До скорого! – попрощался профессор Чеофил, удаляясь вглубь коридора.

История болезни. Гость

Пытаясь осмыслить нашествие улиток и полученную от них информацию, Чепчиль никак не мог справиться с охватившей его тревогой. Внутренний голос подсказывал: «Что-то должно произойти. Что-то очень важное, возможно даже опасное, связанное с риском для жизни. Но что именно? Что толку в этих предсказаниях, если не знаешь точно, что случится и не можешь подготовиться». Опасение, на время сменившееся раздражением, перешло в иступленное спокойствие.

- Будь что будет, бу-бу-бу, кто-то вылетит в трубу, - бубнил ЧеПе, пританцовывая на ходу.

Дома его ждал черничный пирог и свежая, идеально выглаженная желтая гуаябера. Он с достоинством уничтожил провизию. Переоделся. Прищурив левый глаз, волчком крутнулся на месте, сделал «Пух!» из указательного пальца. Разогнавшись, съехал по перилам и, вылетев на улицу, засеменил к любимой. Вечерело. На пороге знакомого дома по улице Черноморской Чепчиль замер. Сердце барабанило так, что, казалось, в дверь можно не стучать.

- Что за день сегодня такой?! Одни переживания - подумал он.

Щелкнул пальцем по колокольчику над дверью. Раздался отрывистый «дзынь» и через мгновение открылась дверь.

- Добрый вечер, синьора Амарилис! Ива дома? – уже без волнения, твёрдо спросил ухажер.

- Без сомнения он добрый, ЧеПе, но Ива ушла куда-то с подругами! – развела руками хозяйка дома, - вы разве должны были сегодня встретиться?

- Нет, нет, синьора, я просто проходил мимо, вот решил заглянуть, - соврал ЧеПе.

- Понимаю, - улыбнулась женщина, косясь в сторону накрахмаленной рубахи.

- Я побегу, до скорого, - конфузливо попрощался Чепчиль, - не говорите, пожалуйста, Иве, что я заходил.

- Хорошо, обязательно передам, что ты не заходил, до скорого, - с иронией произнесла синьора Амарилис, закрывая дверь. Из дома донесся её глухой кашель.

Уставший от навалившихся неудач, но ничуть не сломленный, Чепчиль брёл по улице. Домой идти не хотелось, заняться было нечем, и он решил заглянуть к кому-нибудь из своих друзей. Монотонно переставляя ноги топ-топ, топ-топ и протопав два квартала, ЧеПе неожиданно для себя очутился у стен медицинского института. В углу здания блекло светилось зашторенное окно на втором этаже.

- Неужели профессор в столь поздний час на работе? – удивился парень, призадумался, - а не заглянуть ли на огонёк?!

На входе он кивнул сторожу. Тот узнал Чепчиля и вежливо в ответ улыбнулся.

Предупредительно постучав, ЧеПе слегка приоткрыл дверь в кабинет.

- Добрый вечер, профессор, не помешаю? – заглянул он в щель.

- Входите, мой дорогой друг, конечно, входите! – радушно пригласил учитель, - что привело Вас в столь поздний час?

- Проходил мимо, гляжу свет в окне, вот и зашел, - скромничал студент.

- Вот и здорово. Я как раз разбираю истории болезней тех пациентов, с которыми вам предстоит общаться в клинике. Можете взять папочку с делом Вашего больного, чтобы ознакомиться с ним.

- Профессор, позвольте спросить, почему Вы не дали истории болезней заранее, ведь мы уже общались сегодня с больными?

- Поймите правильно, Чепчиль, я хотел, чтобы вы в первую очередь восприняли больных как обычных че, таких же, как и все остальные, живущие рядом с нами. Не подопытные кролики, которых надо изучать, а обычные че. Чтобы не возносились над ними как вершители судеб, а просто почувствовали их боли и радости. В противном случае вы никогда не сможете помочь больному. Наверное, это самое главное, что должен понять врач. Всё остальное, термины, формулировки и тому подобные вещи просто помогают в работе, но не являются определяющими. Надеюсь, Вам удалось подружиться с пациентом и завтра Вы с радостью продолжите практические занятия. А пока берите вот эту папочку и внимательно всё прочтите.

Профессор Чеофил подал ЧеПе толстую папку с рыжей полинявшей обложкой. На ней большими буквами аккуратно выведено «Пациент № 64, Челюскин».

- До завтра, профессор, всего хорошего, - сунув под мышку папку, встал со стула Чепчиль.

- Всего доброго! - вежливо попрощался учитель, пожав крепкую лапу студента.

По дороге домой Чепчиль не оставляла одна назойливая мысль: «Правильно ли я решил стать врачом.  К тому же психиатром?»

- Когда начинают одолевать неудачи, то часто возникают такие мысли и не стоит делать поспешных выводов, - шептал внутренний голос.

- Ну и ладно, будь что будет, - крепко сжимая под мышкой шершавую папку, вторично за сегодняшний день смирился ЧеПе, - время рассудит.

Прибыв домой, он не стал пить чай, сразу отправился к себе в комнату. Тишина. Родители, по-видимому, уже спали. Отличное время для внимательного чтения.

- Итак, приступим, - облизался будущий доктор, открывая папку.

История болезни начиналась обычными протокольными графами:

Имя: Челюскин.

Возраст: средний.

Профессия: продавец мороженого.

И так далее ... образование, место жительства, краткий перечень ничего не значащих сведений.

Диагноз: Шизофрения. Параноидная форма.

-  Вот так приговорчик, - потёр щеку Чепчиль.

Жалобы пациента.

Пациент поступил в отделение с жалобами на преследование его злобными карликовыми айсбергами. Со слов больного они постоянно движутся за ним, когда он идет по улице. Незначительное промедление и льдины окружают, сковывают ноги. После того как он становится неподвижным, появляются белые медведи. Единственный шанс спастись — это зажечь спичку и бросить себе под ноги. Лёд тает и удается бежать. Больной уверен, что медведи хотят его съесть. Он боится, что, если не получится освободиться от сковавших льдов, медведи набросятся и разорвут его.

В отделении чувствует себя в безопасности, но сильно мёрзнет.

Субъективный анамнез.

Больной утверждает, что его дед был покорителем Ледокуба, расположенного в архипелаге островов Ларктико. Осваивая этот суровый край, путешественник вынужден был питаться мясом белых медведей, за что они якобы теперь мстят его внуку.

Примечание. Узнать какие-либо сведения о родственниках больного, в том числе, и его дедушке не удалось.

Объективный анамнез.

Версия 1.

Рассказ уборщицы мясного магазина.

Больной работал продавцом мороженого на улице Нордо, дом №6. Торговое место располагалось перед окном мясного магазина. Невзлюбившие его мясники несколько раз пытались прогнать Челюскина. Но все их попытки были тщетны. Документы на торговое место у парня были в порядке, да и силы он был недюжинной. Силой прогнать его было практически невозможно. Тогда коварные мясники придумали хитрый план. Они повредили провод холодильника с мороженым. А чтобы оно не растаяло, предложили положить к ним в морозильную комнату на хранение оставшиеся у Челюскина ящики. Доверчивый парень занес мороженое в огромный морозильник-рефрижератор. Там его и закрыли. Наутро, замерзшего и полуживого Челюскина тайком отвезли домой. Я, став свидетельницей этих страшных событий, рассказала о случившемся своей подруге. Та посоветовала мне помалкивать, потому что мясники эти очень влиятельные. Хозяин магазина от кого-то узнал, что я всё видела. За это меня выгнали с работы и пригрозили «укоротить язык». Но я ничего не боюсь, поэтому рассказала всё как есть главному врачу, когда узнала, что Челюскин попал в больницу.

А еще эти мясники сущие мерзавцы, обвешивают всех, а особо доверчивым покупателям подсовывают не свежее мясо (* информация к делу не относится).

Примечание. Больной не помнит эту историю и полностью её отрицает.

Общение с мясниками результатов не дало.

Версия 2.

Рассказ соседки, проживающей этажом ниже.

Ночами она слышит странные звуки, будто удары в бубен, и какое-то бормотание.

От этого безобразия у неё якобы из горячего крана бежит холодная вода, а в холодном вообще образуется сосулька. Утром всё становится на свои места. Утверждает, что это длится уже несколько лет. Сколько раз не обращалась с жалобами «куда следует», ничего не помогло. Подозревает, что Челюскин на самом деле ледокубовский чеман и доигрался со своими «штучками». Туда ему и дорога.

Примечание. Эту версию исключать не стоит. Влияние на психику нетрадиционных практик может иметь место.

Бегло прочитав следующие разделы, Чепчиль добрался до финальной страницы «Клинический и социально-трудовой прогноз».

Чья-то рука слегка неровным почерком подвела итог:

Река, покрывшись коркой льда,

Вдруг перестала к морю плыть.

В объятьях скована вода.

Не быть ей больше, эх не быть!

Ручьем, звенящим средь лесов

Канавки тонкие не рыть.

Глотком победы гончих псов

Не быть, а только волком выть.

Крючки, как когти хищных сов

Закрыли шлюзы на засов.

Захлопнув папку, ЧеПе задумался: «Что дальше? Сумасшедший, которому я не могу помочь, с Ивой поссорился, улитки со всех дыр лезут, весь город в цирковых шатрах, последняя сигара. Может к Чепелло рвануть? Спит, наверное. Эх! Тоска! Чебурек съесть, что ли?»

Шлепая подошвами стоптанных тапок, он неторопливо побрел на кухню. Чап-чап, чап-чап. Ему вторили настенные часы: «Тик-так, тик-так». На кухонном столе грустила пустая тарелка. От чебурека осталось только жирное масляное пятно. Упитанные пыльные мотыльки мирно жевали листья мяты. Чепчиль растер в руках душистый листик. На скатерти лежала смятая записка:

Лохматый че и бородатый,

не ты ли, угостившись, мятой,

в рубахе грязной и помятой

прозявил чебурек пузатый,

медвежьей лапой нагло взятый.

За окном растаяла сытая улыбка белого медведя.

Чепчиль выбежал во двор, пытаясь догнать грабителя, не задумываясь о том, что это может быть опасно. На улице стояла тишина, изредка нарушаемая трелью сверчка.

- Никого! Привиделось? – подумал он, - и следов нет, но чебурек то пропал, и записка ... челюскинские проделки. И теперь уже, окончательно сбитый с толку, вернулся в дом. Не раздевшись, лёг спать. Однако уснуть не удалось. С мансарды донёсся еле уловимый шум. Расположенная над комнатой ЧеПе, она давно пустовала и превратилась в заброшенный, пыльный чердак, заполненный старым хламом.

- Будто мыши скребут, - в полудрёме подумал парень, пытаясь не обращать внимания на посторонние звуки. Сон окончательно улетучился, после того как сверху раздался резкий стук от падения тяжелого предмета. Всё замерло. Дремоту как рукой сняло. Он встал с кровати и, не обувшись, на цыпочках пошел к лестнице, ведущей на чердак. Бесшумно проплыв к маленькой дверце, замер, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из темноты под крышей. Прошло несколько минут. Тишина. Только стук собственного сердца.

- Кажется, обошлось, - донесся из-за дверцы еле уловимый шепот незнакомца.

Сердце барабанило как после стометровки. Чепчиль выжидал.

- Эх, даже в руки ничего тяжеленького не взял, глупец, - досадно подумал он.

- На чердаках червонцы в чемоданах, ищи красавчик гнуz во вражеских чуланах, - послышалось противное бормотание чужака и легкий шорох переставляемых предметов, - и что не смог найти ты в океанах, легко найдешь в кубальмских странах. Ты вроде здесь как есть, но тут тебя и нет.

- Ну, где же? - досадно шипел вор, – может лучших времен дождаться, тогда приходи и бери всё, как хозяин. Ага, ну уж нет, тогда все побегут. А я первый, я раньше. Я первооткрыватель. Колумб кубальмских чердаков!

И снова тишина. Чепчиль выжидал, равномерно дышал, пытаясь, успокоится.

- Неужели ушел? – подумал он. В это время за дверью вновь, что-то зашуршало.

- Пора! – ударом ноги выбил дверь ЧеПе и решительно рванул вперед. Кромешная тьма. Какой-то темный силуэт метнулся к окну, ловко выпрыгнул на крышу пристройки, с неё на землю и как говорится «был таков». Как будто есть, но тут его и нет. Чепчиль выбежал обратно в коридор, одним махом перепрыгнул через ступени, выскочил на улицу, но чужака и след простыл.

- Снова упустил вора, дважды за один вечер. Дежавю, что ли?!- соображал ЧеПе.

В доме зажегся свет. От шума проснулись родители. Встревоженные и взлохмаченные они не могли ничего понять, озираясь по сторонам. С опущенной головой преследователь-неудачник вернулся в дом.

- Что случилось? – спросила встревоженная мама. Отец задумчиво смотрел по сторонам.

- У нас был гость, незваный гость, - тихо ответил сын, - кто-то шарил на чердаке.

- Как же? Что это такое? Такого никогда раньше не было, у нас даже двери не принято запирать, - причитала, прижав руки к груди, хозяйка дома. Обычно очень спокойная, рассудительная, сейчас она не могла совладать с собой и испуганно моргала большими ресницами.

- Чужаки. Это явно залетный гастролер, или гастролеры, ихтамнеты, - размышлял вслух отец, - не к добру это, ну да ладно, утро вечера мудреней. Иди спать, сынок.

Вокруг лампы трепыхались глупые мотыльки. Из спальни Чепчиль услышал, как лязгнул засов. Впервые за долгие годы отец запер входную дверь.

Прошло не так уж много лет

Но воды быстрые реки

Слегка успели помутнеть

Наполнились волной тоски

И с грустью хочется вернуть

Былые славные деньки.

Кинолента воспоминаний. Кадр 2-ой. Рамочка праздничная «Первый юбилей. Дунули»

Это был поистине знаменательный день. Первый в истории день рождения Чепчиля. Ровно год. Это не шутки. Всё в доме, а возможно, и во всём Шляпном Переулке было приведено в движение, огромный маховик подготовки праздника работал безотказно. В первую очередь были разосланы приглашения друзьям почтенного семейства. Горничные выдраивали дом до блеска, выглаживали праздничные наряды, накрывали в гостиной стол. Основное волшебство происходило на кухне. Заранее забитые закрома кладовой опустошались с неимоверной быстротой. Все нарезалось, отбивалось, шинковалось, заправлялось, варилось, жарилось, выкладывалось на блюда, украшалось и ... пааааааахло!!! Как же аппетитно всё пахло. До головокружения. Не кружилась голова, пожалуй, только у одного жильца в этом уважаемом доме. Унаследовавший от отца железное спокойствие, а от матери недюжинное обаяние, виновник торжества был невозмутим и прекрасен. Глядя на именинника, никто не мог подумать, что некоторые сомнения всё-таки терзали его душу. Первый выход в свет. Как он его примет ... этот свет, ведь ни одними друзьями наполнен мир. С самого утра няня интенсивно чесала блестяще-черные кудри малыша. Примеряла лучший костюм, специально пошитый к празднику. А дед выбирал внуку лучший головной убор в своей коллекции. Отброшены были в сторону канотье, сомбреро (хотя идея не плохая), котелок, шапокляк (ну это вообще ни к месту), тюрбан, и ещё с десяток разных вариантов. И выбор в итоге пал на скромный берет. Лаконично, романтично, строго и с достоинством. К полудню наш герой был готов, казалось не только предстать перед гостями, но и дать прием самой королеве. Но так как королевы в стране давно уже не было, как, собственно, и короля, прибыть на званый обед они не могли.

Гости были весьма пунктуальны, и через пять минут после полудня в гостиной царил веселый гомон, а зацелованный и заваленный подарками Чепчиль, восседал во главе праздничного стола, молча, оглядывая окружающих. На лицах гостей светились заранее приготовленные улыбки, которые казалось, невозможно соскрести даже стамеской. Как ни странно, из гостей не весело было только двум малышам, прибывшим на банкет. Один из них был сыном талантливого авиаконструктора и воздухоплавателя, давнего друга семьи. Худощавый мальчик с вдумчивым взглядом исследователя пристально смотрел на именинника, задавая себе вопрос: где-то я его уже видел. Но где?! Вторым ребенком, невесело глядевшим вокруг, была соседская девочка из простой интеллигентной семьи. Её родители не так давно поселились по соседству и благодаря открытости и простоте родителей обеих семейств, быстро подружились. Детям было невесело. Они пристально глядели друг на друга, чего-то выжидая. Перестрелка взглядами продолжалась уже несколько часов. Такому непостижимому для взрослых тайному ритуалу не мешали ни набитые пищей рты, ни периодически появлявшиеся перед лицами малышей салфетки и няньки с дурацкими погремушками. Так продолжалось до того момента, пока шеф-повар не выкатил в гостиную огромный торт, настоящий шедевр кулинарного искусства. Хотя у малышей на этот счет, возможно, было совсем другое мнение.

- Давайте-ка водрузим эту башню на стол, и зажжем праздничную свечу, - с умилением предложила двоюродная бабушка именинника.

Задернутые шторы, таинственный полумрак и горящая свеча как нельзя лучше соответствовали приближавшейся кульминации праздника. И она не заставила себя ждать. Одновременно выпущенный тремя молодыми ветрами воздух из плотно надутых детских щечек разнес в пух и прах это великое творение тортостроителя. Повисшие на лацканах дорогих пиджаков кремовые розочки, украшенный белой пудрой макияж на застывших лицах дам и пунцовое от гнева лицо шеф-повара, и были той долгожданной кульминацией, к которой готовились малыши. Теперь не весело было взрослым.

А дети хохотали и радовались от души, и значит праздник удался. Так зародилась самая крепкая в мире дружба трех маленьких романтиков.

Ранним утром следующего дня, покачиваясь в колыбели, Чепчиль подводил итоги прошедшего праздника:

- Итак, главное, что не ударил в грязь лицом, это уже не маловажно. Гордо и непринужденно держался до самого конца. Похвально. Если бы еще ни эта назойливая няня..., ну да уж что сказать – это её работа. Взрослые были скучными и важными. Неужели, когда я стану взрослым, тоже буду делать серьезный вид, повторять по несколько раз одни и те же глупые шутки и ругать правительство. Хорошо хоть друзья не подкачали. Залп получился что надо! Влетело, правда, немного. Лишился сладкого на десерт. Но это того стоило, - приятные воспоминания щекотали кудряшкой за ухом, и Чепчиль зажмурил глаза от удовольствия, - какое всё-таки приятное утро.

Погруженный в свои мысли он не заметил, как подошла няня и поправила взлохмаченные со сна непослушные кудри.

- Просыпайся, шкодник, - ласково ворковала она, - поправляя одеяло.

Надо признать, что была она женщиной доброй и ласковой, и проделки воспитанника не вызывали в ней никакой обиды.

- Ох уж и натворили вы вчера дел, - продолжала она приговаривать, - и как это у вас все так слажено вышло, просто чудо.

Чепчиль был горд как никогда. Даже меткие выстрелы уже не вызывали в нем такой радости. Улыбка медленно растянулась от уха до уха. То ли еще будет.

- Ага, проснулся, маленький тортодуй, ну и здорово. Сперва водные процедуры, потом легкий завтрак и на прогулку, - няня взяла кувшин и проследовала к тазу с водой, - ты даже не представляешь, какой сюрприз тебя ожидает.

От этих слов уши Чепчиля пришли в боевую готовность в ожидании важной депеши. Внешне спокойный, он все-таки был слегка взволнован, что выражалось в легком прищуре левого глаза.

- Сегодня к нашей прогулке присоединятся твои вчерашние друзья-заговорщики со своими няньками, - пронеслась легким облачком над колыбелью и растворилась по всей комнате сказанная в сторону таза с теплой водой грандиозная новость.

- Вот так так! – мысленно воскликнул ЧеПе, от этого известия вся комната казалось, вмиг залилась солнечным светом и засверкала, - наступают, наконец, эти радостные моменты дружеских встреч. Парень готов был уже отправиться на встречу, но не тут-то было. Няня живо перехватила вылетевшего из колыбели малыша и преградила ему дорогу.

- Куда это ты собрался? Неумытый, лохматый, в пижаме, - укоряла его няня, - неужели ты хочешь показаться невоспитанным и диким че? А ну, живо умываться.

Ужасно медленными казались утренние процедуры. Вода, льющаяся из кувшина, застывала в воздухе и по капле опускалась на руки. Это бесконечное причесывание. А каша из чечевицы была похожа на липкий клейстер, застывающий на зубах. Но все плохое когда-нибудь кончается и, гордо восседая в летней коляске, Чепчиль ехал на встречу с друзьями.

Свернув на улицу Чесночных Тальяшек, малыш впервые оказался в таком людном месте и не заметил, как к ним присоединились Чеппелин-младший со своей няней. Обменявшись дружескими объятиями, няни мило защебетали, обсуждая последние новости, гардероб знакомых модниц и всем известные сплетни. Парни молчали. Казалось, что они даже не увидели друг друга. Чепчиль пристально смотрел вперед. Чеппелин, слегка завалившись назад вправо, ковырял пальчиком деревянную ручку коляски.

- Ну и молчуны же нам достались, - улыбнулась одна из нянек.

- Ой, и не говори, хоть бы поукали немного для приличия, как воды в рот набрали - вторила ей подруга

- Чего это мы должны укать, - думал Чепчиль, - мы, что обезьянки?

- Это точно, ерунду болтают, - в ответ подумал Чеппелин, - кстати, рад представиться, Чеппелин младший, для друзей просто Чепелло.

- Рад знакомству! Чепчиль, - слегка склонил голову в сторону друга наш герой, - родные зовут меня ЧеПе.

Появление третьего заговорщика, а точнее заговорщицы не было таким же тихим и не заметным как появление Чепелло. Чёткий и размеренный стук приближающегося барабана не оставлял сомнений – это Чечётко. Да, она была девочкой шумной, шустрой и чёткой. А с подаренным на день рождения барабаном её талант реализовывался полностью. Стоит отметить, что девочки в Кубальме обычно тихие, милые и мечтательные создания. Однако встречаются «экземплярчики» как говорится совсем наоборот. Чечётко как раз и есть такой «экземплярчик». Маленькая, худенькая, но очень шустрая девочка, поведением похожая на мальчишку-сорванца.  Немаловажную роль, по всей видимости, сыграли гены, ведь в числе её предков не одно поколение некогда коренных жителей Кубальмы – аборигенов племени Чётко. Дерзких и чётких.

- Бедные родители, - вздыхал, покачивая головой, прохожий, - ну и удружил же кто-то с подарком.

- А соседи ..., вы представляете, каково соседям жить рядом с такой барабанщицей, - возмущался другой.

- А, по-моему, отлично у неё выходит, - размышлял Чеппелин, - что думаешь, ЧеПе?

- Если не брать во внимание, что это девчонка, из неё может выйти толк, - согласился друг.

- Никто и никуда из меня выходить не собирается, - аккуратно складывая барабанные палочки, учтиво кивнула кавалерам Чечётко.

- Сильно влетело за вчерашнее ...? – обратилась она к Чепчилю.

- Профилактические меры, не более того, - невозмутимо отрапортовал ЧеПе.

С появлением третьей няни свежих сплетен стало ровно на треть больше, а внимания к малышам меньше. Они заехали в сквер, поболтать о том, о сём, поставив летние коляски с детьми неподалеку от кустов черёмухи. Замечательный аромат цветущей черемухи привлекал не только любителей аромотерапии, но и всякого рода насекомых. А, как известно подобные насекомые просто обожают леденцы, которые обычно уплетают за обе щеки малыши. Именно такой леденец аппетитно постукивал, перелетая из одной щеки в другую во рту у Чечётко. И, конечно же, он не мог оставить равнодушным упитанного шмеля, который вошел в крутое пике по направлению ароматного леденца. По мере приближения штурмовика, глаза у Чечётко округлялись все больше и больше, казалось, через секунду они заполнят всё лицо. Надвигающаяся опасность была уже у носа девочки, как двойной резкий «пух» оборвал грозное жужжание агрессора. Трудно определить, чья соска первой достигла цели, да и надо ли. Это был по-настоящему джентльменский поступок. Что может быть лучше, чем защитить беззащитную девочку от хулигана. Чечётко вежливо улыбнулась кавалерам, и, стесняясь, опустила свои огромные и немного грустные глаза.

Парни же в свою очередь имели абсолютно безразличный вид.

- Ну что ты, ничего особенного, это же такой пустяк, мы этих шмелей знаешь, сколько настреляли в свое время, - скромничали довольные собою стрелки.

Обстановка налаживается. Налаживается?

- Никаких переживаний и сомнений, - твердил внутренний голос, – уверенность в себе и всё получится, ты ведь тёртый калач, а не сдобная булочка.

На этот раз Чепчиль действительно был спокоен. К беседе с больным он готов. Несмотря на вчерашние передряги, отлично выспался и без заминки, не раздумывая, дернул ручку двери в палату больного. Картина была та же: одеяло-сугроб со свисающими шерстяными носками. Всё как будто замерло.

- Доброе утро, Челюскин, Вам дедушка привет передавал, - присаживаясь на стул, обратился ЧеПе к сугробу.

- Вы и вправду его видели? – прозвучал из черной дыры недоверчивый голос.

- Да, он живет в теплом уютном чуме, гоняет на санях, в которые запряжены 3 белых медведя. Он не ест мясо медведей, и никогда его не ел. Ледокубовский океан просто кишит рыбой, поэтому нет смысла охотиться на медведей.

- Да откуда вы знаете? Это враньё, наглая ложь. Вы пытаетесь меня утешить, но Вы ведь обманываете, а это плохо, очень плохо, - укоризненно погрозил пальцем сугроб.

- Думайте что хотите, я передал привет, вот и всё. Чаю не желаете? - спросил Чепчиль, доставая из сумки термос.

- Чаю? Мой дед давно умер. При чем здесь чай?! Да и как Вы могли его видеть?! Такой глупости я никогда в жизни не слышал, - раздраженно бурчал Челюскин.

- Ну, как хотите. А я хлебну немного, - аппетитно облизался студент, вдыхая чудесный аромат.

- Листья малины, черника, мята. Потрясающий букет! – разгоняя рукой пар, плывущий из чашки, продолжал он, - Вам температуру уже мерили?

- Да! Минус 5! – огрызнулся больной, - а я вот действительно пытался связаться с дедом. Но у меня ничего не вышло. Правду хотел узнать. Сколько кораблей было. Зачем они отправились в плаванье в такое неподходящее время и причину кораблекрушения.

- Не вышло, только руки обморозил и уши, - с досадой закончил он, - пожалуй, всего одну чашечку, если Вы не возражаете.

- Как Вам будет угодно, - улыбнулся ЧеПе, доставая из сумки специально припасённую для собеседника чашку.

Челюскин выглянул из укрытия, огромной рукой взял чашку и отхлебнул глоток. Чепчилю, наконец, удалось рассмотреть его крупное лицо. Густые брови, стриженые усы и светло-голубые, почти белые тревожные глаза.

- Как в детстве, - смаковал чай больной, - мама всегда заваривала листья малины и мяты.

Пристально глядя друг другу в глаза, и прихлебывая чай, они молчали, дружелюбно улыбаясь. Наверное, каждый вспомнил свое детство с его милыми забавами. Наивные и доверчивые малыши, скрипящие качели и деревянные пистолеты, чумазые щеки и стертые на коленях штанишки.

- Я-то и мороженое продавать стал чтобы детишками любоваться, - откровенничал Челюскин, - да вот не судьба, мясо, по всей видимости, важней.

Он слегка вздрогнул: «И организму больше пользы, белок всё-таки, и бизнес прибыльней».

Больше часа они беседовали как старые друзья, пили чай, смеялись, вспоминая милые детские истории. Никаких признаков болезни. Совершенно здоровый че.

- Так тепло на душе, - возвращаясь из клиники, радовался Чепчиль, - наконец удалось наладить контакт с пациентом, да и просто с ним подружиться. Такой добряк, похож на силача в цирке! Только не с этих повсюду расклеенных афиш, а с тех старых, не глянцевых и слегка желтоватых, из детства.

Оставалась еще одна не решенная и не простая проблема. Ива! Несколько дней длился разрыв. Необходимо срочно исправлять ситуацию. Критично.

- Сегодня или никогда! – готовился к встрече кавалер, сбривая щетину. Провел рукой по щеке. Годится. И через пять минут, энергично шагая по проспекту, он точно знал куда направляется. В парк. Почему в парк? Чутье. Короткий диалог с двумя знакомыми по «медику» ребятами не оставил сомнений.

- Привет, ЧеПе! Иву ищешь?

- Нет, просто гуляю.

- Ясно. Она в парке, на танцевальной площадке. Ну, бывай.

- Пока.

Быстрые шаги к цели и ворох мыслей в голове. Они как мухи роились вокруг непослушных волос, терзая, распаляя, убаюкивая самообладание.

- Ага, вот видишь, развлекается! – предательски нашёптывал червяк эмоций в левое ухо.

- А почему бы и нет, что тут такого, - спорил с ним, дыша в правое ухо, мотылек разума.

- Все они такие, эти красотки, ветреные и непостоянные, - звенело слева.

- Она не такая как все, и не надо всех под одну гребёнку, - перетягивало канат вправо.

А между тем в висках стучало все громче: «Тум-тум-тум».

- Тум-туру-ту-ту-ту, - как бы эхом прозвучало в нескольких шагах лёгкое постукивание в барабан. Начинался новый танец, а Чепчиль пробивался сквозь заполняющие площадку пары.

У забора молча стояла с опущенной головой Ива. Прямо перед ней нависал, какой-то верзила, театрально медленно выписывающий руками кренделя в воздухе, убеждая девушку потанцевать с ним.

- Мне нельзя отказывать, милая, - нахально басил парень, хватая Иву за руку.

Девушка беспомощно пыталась сопротивляться. Рядом стоящие парочки испуганно отходили в стороны.

- Ну что ты ломаешься, неужели мне надо тебя как-то убеждать? – уже откровенно хамил верзила, — это мой район, и площадка моя, значит и все, кто на ней тоже мои, что ж тебе еще не понятно!

- Пусти, - сдавленно прошептала девушка.

Увидев, как какая-то мохнатая, грязная лапа сжимает хрупкое запястье любимой, Чепчиль, чуть было не потерял контроль над собой. Глаза налились кровью. Приблизившись к обидчику, он резко выдохнул и постучал пальцем по плечу. Приставала резко обернулся.

- Девушка, похоже, не хочет с тобой танцев, - глядя прямо в глаза сопернику, не громко и очень спокойно произнес ЧеПе.

- Ты чё?! Смертник? – рыкнул верзила.

Он, казалось, узнал Чепчиля, немного струхнул. Однако не подал виду, и, боясь потерять свой авторитет, толкнул парня в плечо. Резко свистнул. По бокам от него нарисовались еще два хулигана.

- Сейчас мы будем тебя жестоко бить, - разминая пальцы, оскалился сообщник, стоящий справа от главаря.

- Ах! - в стороне ахнули девушки.

- Даже убивать, - хмыкнул стоящий слева.

Музыканты, похоже, не видели начинающейся драки. Жалобно запела скрипка, её поддержал полный драматизма бандонеон и две кубальмские гитары. ЧеПе слегка задвигал плечами в такт музыке, покачивая головой. Как не подходящим может быть это сравнение, но в этот момент он был похож на кобру, гипнотизирующую свою жертву.

Четко следуя музыке, 33 такта в минуту, Чепчиль, мягко пританцовывая от противника к противнику, грациозно нанес серию ударов. Медленно - медленно - быстро – медленно. Хулиганы легко могли предугадать последовательность его движений, но ошалевшие от необычного поведения соперника и метко наносимых им ударов, только тупо мычали, суетились, беспорядочно размахивали руками, пытаясь настигнуть противника. Боксерское танго. Всего две доли в такте, а сколько страсти в поединке. Две четверти, две четверти. Опля! И рухнул первый. Одна вторая – и второй, отправился вслед первому, покинув бой. Остался третий. Движенье медленно, и-и-и-р-раз ... и третий, вскинув ногу, упал в проходе, перекрыв дорогу.

Резкий звук полицейского свистка прервал короткий поединок. Да и стоило ли его продолжать?! Понимая друг друга без слов, ЧеПе с Ивой рванули к выходу. Благо выходов было несколько, им удалось без труда скрыться в темноте парковых аллей и покинуть парк. Выбежав на улицу Чернильную, они миновали окутанную ароматом свежей выпечки хлебопекарню, вереницу магазинчиков, сверкающих яркими витринами. Нырнули в сквер, утопающий в зелени, и одновременно плюхнулись на лавку. Минуту молчали, пытаясь восстановить дыхание.

Один удар все-таки пришелся защитнику в щеку. Но он был скользящий, поэтому осталась только небольшая красная ссадина. Ива нежно погладила любимого по щеке.

- Ха! Как хорошо, что я успел побриться, - промелькнуло в голове у Чепчиля.

- Спасибо! - тихонько поблагодарила девушка, опустив глаза.

- Да что ты! Я ... это, прости меня за ту выходку! – конфузливо извинился ЧеПе.

- Да ладно, вот ерунда-то. Я тоже хороша была, фифа, - звонко рассмеялась в ответ Ива.

- Мир?

- Мир!!! Я так за тобой скучала эти дни, передумала уже кучу всего. Вот глупые! Мне только домой уже торопиться надо, мама приболела, и я обещала, что не поздно вернусь. Проводишь?

Чепчиль немного расстроился, что так быстро заканчивается столь долгожданная встреча, но деваться было некуда. Тем более, что к дому Ивы еще целый квартал драгоценного общения.

По пути домой они мило щебетали, рассказывая, друг дружке о событиях последних дней. То тревожные облачка парили вокруг парочки, то искорки радости разлетались в стороны.

- Ну вот, мы уже пришли, - пожала плечами Ива.

- Как жаль, - огорченно поднял брови парень, - завтра увидимся?

- Конечно! Давай на мосту, - предложила девушка.

- В восемь?

- Договорились.

- Передавай синьоре Амарилис мои лучшие пожелания, пусть выздоравливает скорей, - вдогонку поднимающейся по ступеням Иве крикнул Чепчиль.

- Спасибо! Обязательно передам, - с грустью в голосе ответила Ива, тихонько закрывая за собой дверь.

Счастливый женишок не заметил ноток грусти, прозвучавших в последней фразе девушки. Воспарил. Появившиеся за спиной крылышки счастья несли влюбленного мечтателя домой. Порхая и пританцовывая, он влетел к себе в комнату. Свалил стул, что-то пропел, крутнулся на месте и, раздевшись, нырнул под одеяло.

- Похоже, наш сын помирился со своей дорогушей, - анализируя доносящиеся из комнаты сына звуки, улыбнулась мама.

- Что молчишь? – уже напрямую обратилась она к супругу, изучающему газету.

- Замечательно! Я тоже, когда-то был таким романтиком, – искоса глядя, с иронией ответил папа, - давай-ка спать, дорогуша.

Повернулся к торшеру и, щелкнув выключателем, погасил в комнате свет.

- Вот так всегда, черная полоса, белая полоса. Череда разочарований и радостей. Такой удачный день! С Ивой помирился, в больнице все спокойно. Драка, возможно, была излишней, но неизбежной, - зажмурившись, размышлял Чепчиль, - нормальный этот Челюскин, наверное, поправляется.

Засыпая, он не знал, да и трудно было представить, что с пациентом, который так мило утром пил чай и рассказывал истории из своего детства, час тому назад случился сильный приступ. Челюскин пытался бежать из своей палаты, поскользнувшись, упал в коридоре, разбил голову и потерял сознание. Дежурный врач, медсестра и два санитара с трудом взгромоздили его на носилки. Отнесли обратно в палату, однако уложить больного не смогли. На кровати вновь появился монотонно вздымающийся и слегка постанывающий во сне сугроб.

Челюскин-сон, блуждающий в просторах Ледокуба:

Во сне, окутанном седеющим туманом

и утренней прохладной влажной дымкой

Ведомый старым умудренным капитаном

Корабль, разрезая толщу льда,

Ломает глыбы ржавыми бортами.

Настойчиво курс держит в никуда.

Вслед за кормою пенится вода,

Взбиваемая мощными винтами.

Вскрывает килем вены-провода,

Предательски густея под бинтами.

И заполняемая трюмов пустота

Скребёт по днищу острыми зубами.

Пугая птиц горячими клубами,

Плевками труб, бросая ввысь,

Давилось судно бурыми волнами

Что струйками в каюты полились.

Медведи с мокрыми холодными боками

За ним уж больше не гнались.

Утром начнется рецидив болезни.

Чудолёт

- Сегодня выходной! О! Сколько в этом слове! Утром дрыхнешь сколько влезет. Потом по городу шатаешься без дела. А вечером! Свидание! Это ли не счастье? – плескался в тёплых волнах радости и млел Чепчиль, - что-то из этого действительно похоже на счастье, что-то не очень. Однако пора вставать. Не собираешься же ты всё утро валяться в кровати, лежебока. Так не долго и в увальня превратиться.

- Еще ж к Чепелло обещал зайти, - вспомнил ЧеПе, стоя в ванной комнате и внимательно рассматривая в зеркале свое лицо. Прищурил один глаз, присмотрелся, потом другой, присмотрелся повнимательней. – Что с лицом?

- Ха! Да у тебя такого счастливого лица отродясь не было, дурень! – скользя по мокрому кафелю, покрутила у виска нахальная улитка.

- Ага, заливай, заливай глупый слизняк, - отпустил ей лёгкий щелкан Чепчиль.

- Да, точно двинулся, с улитками разговаривает, - выкарабкиваясь из короба с бельём, возмущалась улитка, потирая правый бок шершавого панциря.

- В сторону лирику и романтику, оставим все эти сантименты на вечер, а сейчас к Чеппелину. Он, кажется, обещал показать что-то потрясающее, - торопился к другу парень.

Чеппелин в традиционных лётных очках, с карандашным огрызком за ухом и дымящейся сигарой в правой руке, деловито ползал по разложенному на полу комнаты огромному чертежу какого-то летательного аппарата. Погружение в эти линии, окружности и замысловатые надписи замасленного полотна совершенно непонятные непосвященному че было таким глубоким, что он не сразу заметил появление друга. А Чепчиль, примостившись на потертом диванчике, с любопытством наблюдал за увлеченным товарищем.

Уткнувшись в одну точку, расположенную в правом углу чертежа, Чепелло казалось, окаменел, сидя в неподвижной позе уже несколько минут. Друг не хотел отвлекать изобретателя, боясь сбить его с мысли. И не известно, сколько продлилось бы это молчание, если бы не догорающая сигарочка-выручалочка, которая, добравшись своим огоньком к держащим её пальцам, резко их обожгла.

- А тьфу ты!! Тысяча дырявых гнуzов! – выругался Чепелло, подскакивая и пиная упавшую на бумагу сигару, грозящую прожечь дыру в нарисованной кабине чудолёта.

- О! Чепчиль! Ты чего? - наконец заметив друга, растопырил глаза, спрятанные за тёмными линзами очумелый конструктор.

- Ничего, - улыбнулся в ответ ЧеПе.

- А с лицом что?

- Счастливое!

- А... бывает. Идём в подвал, покажу кое-что, - направился к выходу в сад Чепелло.

Хотя садом это сложно было назвать. Никаких фруктовых деревьев, ягодных кустов или чего-то тому подобного в нем не было. Вместо них кучи беспорядочно разбросанных кабелей, железок, закрытых и открытых ящиков, пружин, мотков ткани и другого производственного мусора. Оговоримся только, что если бы мы в присутствии изобретателя назвали всё это мусором, то сразу же попали бы в список его злейших врагов. Всё это было «очень нужное!» и «когда-нибудь обязательно пригодящееся!». Подойдя к торчащей в земле лопате, Чеппелин с опаской посмотрел по сторонам.

- Сам понимаешь, не для широкой публики информация, - подняв вверх указательный палец, и пожимая плечами, сквозь зубы процедил он.  Взявшись за древко, потянул его на себя. Лопата оказалась секретным рычагом, открывающим люк, замаскированный под поросшую травой грядку.

- Ничему не удивляйся, ныряем скорей, - полез в дыру Чеппелин.

Нырнули. Над головами прошуршал закрывающийся люк.

- Вот это номер! Что за маскировка, Чепелло? – озирался по сторонам Чепчиль, очутившись в огромном хорошо освещенном подземном ангаре.

Он крутился вокруг собственной оси, пытаясь увидеть всё сразу. А всего сразу видеть и не надо было. Достаточно было расположенного в центре небольшого летательного аппарата. Хотя на первый взгляд ничего необычного в нем не было.

- Смотри, дружище, это уникальная разработка, которой мы с батей занимались последние три года, - с гордым видом водил друга вокруг какой-то конструкции Чеппелин, - ты первый, кому я её показываю.

- А немного подробней об этой штуковине? – крутанул пальцем перед пропеллером чудолёта ЧеПе.

- По порядку. На полу стоит кабина, в которую садятся два пилота, за ними отдельный отсек для багажа по размерам не уступающий кабине пилотов. Как ты видишь, к кабине прикреплен каркас уходящей вверх конструкции. Каркас обтянут специальной тканью, о ней рассказ немного позже.

Чеппелин прошел к задней части летательного аппарата и продолжил рассказ: «Сзади распложен двигатель, приводящий в движение вот эти два пропеллера на боках кабины. Ближе к кабине находится ёмкость с резервным газом, необходимым для аварийной подкачки. Сам понимаешь, всякое бывает. Для обеспечения рабочего диапазона давления имеется воздушно-газовая система, работающая в автоматическом режиме и состоящая из воздушного клапана, двух агрегатов воздуходополнения, двух воздухозаборников, блока контроля и управления. На боках каркаса расположены дистанционно раскладывающиеся крылья-стабилизаторы».

Пока всё это не очень впечатляло Чепчиля.

- Да, действительно удивительно было всё это увидеть в таком необычном месте, но что же всё-таки секретного в этом дирижаблесамолёте, или как там его назвать, - думал парень, однако перебивать товарища вопросами не решался.

- Теперь о главном! - загорелись глаза изобретателя, - пока это была просто лирика. Материал оболочки!

Чепчиль смотрел на друга и молчал.

- Это абсолютно уникальный, новый по своей сути материал. Он биологический! То есть живой, - сжав кулаки, не моргая, вещал Чепелло.

- Тсссс,- спохватился он, - что это я раскричался.

И продолжил уже на ухо товарищу: «Работа по созданию этого материала велась не один десяток лет, автором идеи был некто профессор Чеобальд, но его уже давно нет в живых, а материал то вот, получен и испытан».

- Что значить «живой!», - недоумевал Чепчиль.

- Вот-вот! Именно «живой!», - продолжал вдыхать горячий воздух в ухо собеседника Чепелло. – Материал состоит из живых микроорганизмов, которые, будучи искусственно собраны в замкнутую оболочку, постоянно поддерживают её целостность.

- Демонстрирую, - взяв в руки шило, он проткнул оболочку воздухолета.

Буквально на глазах образовавшаяся дыра затянулась.

- Фиу! – присвистнул ЧеПе. – Вот это да!

- Теперь-то ты понимаешь, что этот воздухолёт практически невозможно сбить. Он может только на время потерять высоту, но скорость размножения чудо-микроорганизмов настолько высока, что вот этого маленького баллончика с резервным газом хватит на подкачку даже в решето превращенной оболочки.

- Полетаем? – предложил Чепчиль, хлопая глазами.

- Ну, ты и шустряк! – засмеялся Чепелло, довольный реакцией друга. -  Конечно, полетаем, только не сегодня. Не время еще. Надо кое-что доработать. Стопроцентная надежность превыше всего. Ты как раз пришел, когда я занимался изучением одной проблемки, которую надеюсь сегодня решить. Возможно, это последнее, что осталось сделать. Ну, пойдем наверх, выкурим по сигарке, расскажешь, где пропадал последние дни.

Друзья сидели на веранде, покачиваясь в плетеных креслах. Легкий скрип кресел, чириканье птиц, всё убаюкивало. Вокруг чашки с недопитым кофе порхали маленькие жёлтые бабочки. Клубы дыма вперемежку с последними новостями витали над головами.

- Предчувствие у меня какое-то не хорошее, - вдруг произнес Чепчиль, выпуская в воздух дрожащее кольцо дыма. - Случится что-то. Не пойму только, что именно.

- Догадки, предположения ... что толку, - скривился конструктор, - я сторонник четких, логически обоснованных фактов, всё остальное не имеет значения.

- Да, пожалуй, ты прав, - согласился ЧеПе.

- Ну да ладно, рад был тебя видеть, заходи через пару дней, - потягиваясь, встал Чеппелин, протягивая товарищу руку, - возможно, удастся все-таки полетать, пойду к себе.

- Конечно, забегу! Удивил, по-настоящему удивил, - прощаясь, крепко пожал руку Чепчиль, - Чечётке привет передавай. Как у вас? Всё в порядке?

- Да, всё замечательно. До встречи! - попрощался Чепелло.

- Пока.

Колечки. Чебуречки

- Предчувствия, предчувствия, что толку, - размышлял Чепчиль, шагая по центральному проспекту Кубаны, - пожалуй, Чепелло прав, только логика и факты, да, и еще аргументы и неопровержимые доказательства, вот что имеет смысл.

- Неужели не осталось ни одного билетика, ну посмотрите, тётенька, - уговаривал черную дыру с вывеской «Касса» кудрявый малыш в трикотажном костюмчике и свисающем на бок беретике, - ну, пожалуйста, завтра же представление, а я так ждал.  

- Нет, малыш, билетов в цирк уже нет, все проданы, - вещала непреступная дыра.

Отходя в сторону, малыш огорченно вздохнул и, понурившись, грустно потопал домой.

С рекламного плаката плотоядно улыбался головастый клоун. Что-то ёкнуло в груди у Чепчиля: «Красно-зелёное пятно! До чего же знакомое красное пятно! Да ладно, что это я? Только факты».

С центрального проспекта он свернул на одну из старейших улиц Кубаны. Хотя по современным меркам её можно было назвать всего лишь маленькой уютной улочкой. Узкая пешеходная дорога, утопленные в нишах первых этажей магазинчики и благоухающие цветы черёмухи. Где же, как ни в этом сказочном месте можно найти что-то подходящее романтическому свиданию. Блуждая взглядом по красочным вывескам, Чепчиль не торопясь, шел вдоль выцветших стен и зазывающих витрин в поисках заветной цели. 

- Тэк-сь ... «Чепчики», «Чернила», «Чемоданы», «Чесночные булочки»... всё не то, - с досадой щурился парень, от ряби в глазах.

- Вот! «Чеканщик-ювелир»! Это то, что надо! – остановился он у двери, украшенной красивой чеканкой.

Звон колокольчика разбудил посапывающего в клетке дрозда. Он нахохлился, подозрительно посмотрел на вошедшего парня, но не увидев ничего подозрительного, снова стал клевать носом. От витающей в воздухе пыли запершило в горле и Чепчиль гулко чихнул: «А-а-апчхи! Фу, блин! Как пыльно». Тут только он заметил дремлющего в углу комнаты сухонького старичка. «Как это я его сразу не увидел, будто его и не было здесь до этого момента, - почесал затылок парень и робко поприветствовал хозяина, - здравствуйте». По-видимому, это и был ювелирных дел мастер. Он, кряхтя, приподнялся со стула, и, прихрамывая на правую ногу, подошел к прилавку. Чепчиль, переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности осматривал магазинчик.

Сквозь очки с толстыми линзами ювелир лукаво взглянул на парня. Потёр морщинистыми руками свою старую жилетку и, улыбнувшись, продекламировал:

«Когда черёмуха цветёт

Чего же сердцу надо?

Всего лишь капельку любви

В ней сладость и отрада».

- Похоже, юноша, я знаю, зачем Вы пришли, - заговорщицки подмигнул пожилой мастер.

Он многозначительно поднял вверх указательный палец и торжественно произнес: «Обручальные кольца?!»

- Как Вы догадались? - без удивления спросил Чепчиль.

- Это на лице у Вас, милок, написано. Красивым шрифтом с вензелями, как на свадебных открытках.

- Не лицо у меня сегодня, а доска объявлений, - подумал парень. Однако не стал развивать эту тему, а просто спросил: «Есть что-нибудь подходящее?».

- Только для Вас! – играя бровями, пытался добавить таинственности ювелир. – Два чудесных колечка! Прошу-с!

Он, пригнувшись, отпер маленький ящичек, расположенный под витриной, и достал из него две красивые коробочки. Открыл первую из них, обшитую голубым бархатом и протянул её жениху: «Взгляните на этот экземплярчик! По кругу, слегка утопленные в центральную бороздочку мельчайшие чешуйки, они как бы стремятся к расположенному в центре голубовато-зелёному аквамарину. Заметьте камень из короны самого Чептуна!»

- Вот заливало, такой торгаш и песок в пустыне продаст, – подумал Чепчиль, вращая в руках коробочку, - однако, колечко на самом деле было прелестным.

- А размер? – опомнился парень.

- Вашей барышне впору, - убедительно кивнул продавец.

- Ну, хорошо, а второе?

- Форма Вашего колечка проста. Но! – ювелир вновь многозначительно поднял вверх указательный палец, видимо это был его любимый жест, при помощи которого он увеличивал важность произносимой фразы и цену изделия. – В нём находятся несколько алмазов.

- Что-то я их не вижу, - прищурив один глаз, сердито посмотрел на продавца ЧеПе.

А про себя подумал: «Ну, уж нет! Такого очковтирательства я точно не допущу»

- Ну что вы юноша кипятитесь, - с достоинством продолжал чеканщик-ювелир, - вот я кладу кольцо под специальные лучи, заглядываем внутрь и что мы видим?! В металл запаяны четыре алмаза идеальной огранки. На север и юг два черных карбонадо, по бокам на запад и восток - традиционные жёлтые камни.

- Ерунда какая-то, - всё тяжелей дышал жених, - Вы мне явно голову морочите, дедуля.

-  Спокойствие! И Вы всё поймёте, - дружелюбно улыбнулся продавец, кладя кольцо обратно в коробочку. – Носить алмазы такому крепкому парню как бы не к лицу, не так ли?

- В общем-то, да! И что?

- А то, что Вы мой, дорогой друг, должны быть тверды как алмаз, но не демонстрировать это каждому встречному-поперечному. Разгадка этого ребуса очень проста.

- Забирайте же скорей колечки, - ювелир назвал сумму, которая монетка в монетку лежала в кармане Чепчиля, - а мне торопиться уже надо, дела, знаете ли, дела.

Парень отдал деньги и в его руках сами собой появились две аккуратненькие бархатные коробочки.

- До скорого! Барышне Вашей мои наилучшие пожелания! - суетился старичок, зачем-то засовывая клетку с птицей в большой саквояж и выпроваживая покупателя.

- Благодарю, всего хорошего, - попрощался ЧеПе, выходя из магазина.

Озадаченный такой необычной встречей, он постоял минутку в раздумьях, обернулся к двери, из которой только что вышел и окончательно сконфузился, обнаружив совершенно иную вывеску. «Чебуреки!». Присвистнул: «Фиу!». Вновь поднялся по ступеням и отворил дверцу. Его взору предстала совсем уже неожиданная картина. Заполненная паром небольшая комнатка чебуречной и вертящийся вокруг горячей плиты проворный чумазый повар в промасленном фартуке.

- Вот это номер! – пронеслось в голове. Резко сунул обе руки в карманы. Коробочки были на месте.

- Что? Денежки прокутил, парень?! – хихикнул повар, подбрасывая в воздухе шипящий чебурек. – А в желудке, небось, «вечный зов»?

Чепчиль, ничего не ответив и не высовывая рук из карманов,