Три рэкетира. Книга 1 (The Three Racketeers)

Автор Iaroslav Zuiev

Enjoy a book by an author who literally burst to the forefront of the action-genre. The book, that immediately won the love of fans of Russian-speaking detective in the United States, Israel, Germany. This thriller is a natural masterpiece.
This sparkling fascinating novel is based on "The Three Musketeers" by Alexandre Dumas. But the beginning of the novel is transferred from the XVII century France to the capital of Ukraine in 1993 by the dashing imagination of the author. Of course there are shootouts and car chases, thrilling adventures and romantic love. And at the same time – it is the story of our lives, reminding that we live in a challenging but exciting times.
A young man, Andrey Bandura arrives to the capital from the remote village to track down the brother-in-arms of his father, who became a notable man. However he immediately gets into such a mess, that only a miracle can save him. He crossed the road to all-powerful oligarch, spent the night with the wife of a crime boss, one whose name strikes fear to everyone. Furthermore even confused the police Colonel’s card, disrupting a carefully planned operation. However, he also found friends in the face... of brigade of racketeers.
What awaits Andrey and his new friends: Atasov, Protasov and Armeyets in the merciless metropolis? It is them the most incredible adventure. Dashing chases and bloody showdown, selfless loyalty and black treachery.
The book was printed by "A.S.K." publishing house in 2003, ISBN 966-319-045-0
Вниманию читателей предлагается книга автора, буквально ворвавшегося на передовые позиции остросюжетного жанра. Книга, мгновенно завоевавшая любовь поклонников русскоязычного детектива в США, Израиле, Германии. Самородный шедевр остросюжетной литературы.
Основой искрометного увлекательнейшего романа послужили «Три мушкетера» А. Дюма. Вот только лихая фантазия автора перенесла начало действия романа из Франции XVII века в столицу Украины 1993 года. Конечно же, в книге есть перестрелки и погони, захватывающие приключения и романтическая любовь. И, в то же время, это рассказ о нашей жизни, напоминающий, что живем в нелегкое, но интересное время.
Молодой паренек, Андрей Бандура приезжает в столицу из глухого села, чтобы разыскать однополчанина отца, ставшего большим человеком. Однако сразу попадает в такой переплет, что впору волком выть. Перешел дорогу всесильному олигарху, провел ночь с женой криминального авторитета, от одного имени которого у всех поджилки трясутся. А на закуску, еще спутал карты полковнику милиции, сорвав тщательно спланированную операцию. Правда, приобрел и друзей, в лице... бригады рэкетиров.
Что же ожидает Андрея и его новых товарищей: Атасова, Протасова и Армейца в безжалостном мегаполисе? А ждут их самые невероятные приключения. Лихие погони и кровавые разборки, самоотверженная верность и черное вероломство.
Книга впервые издана на бумаге в 2003-м году издательским домом «А.С.К.»

• Язык: Русский
• Издатель: Iaroslav Zuiev
• Дата выпуска: 4 июн. 2015 г.
• ISBN: 9781311910417

Iaroslav Zuiev

Здравствуйте. Меня зовут Ярослав Зуев. Я автор полутора десятков книг, и научно-популярных, и художественных, которые публиковались на бумаге в Израиле (издательство Секрет), Канаде (при содействии Г.Дерткина), Киеве (А.С.К.), Харькове (Харьковский клуб Семейного досуга) и Москве (ЭКСМО), а также в сети. Кроме того, у меня есть канал на YouTube, где мы планировали размещать театральные постановки и познавательные мультики для детей вместе с моей внучкой Настасьей, ей пять лет, при содействии нашей бабушки Лили и при участии нашего рыжего пса Винсента. Но все кардинально изменилось, и мы очутились в иной реальности, когда, на рассвете 24 февраля, Путин развязал Преступную и Бессмысленную войну против моей Украины. Поэтому, именно о ней я сейчас пишу. Я называю войну преступной потому, что это нападение не было спровоцировано ничем, кроме больного воображения кремлевского недофюрера. И еще потому, что уже погибли тысячи мирных людей, а многие города лежат в руинах, ибо армия русских фашистов, не способная противостоять ВСУ, вымещает злобу на гражданских, убивая стариков и детей. Бомбит города кассетными боеприпасами, использует РСЗО. Развязанная Путиным война еще и безумна, повторюсь, ибо она губительна для самой России. Узурпировав власть, недофюрер подверг свое население фашистской пропаганде, чем превратил его в настоящих орков. Больше нет никакой русской культуры, никакого Толстого, нынешнее лицо РФ — лживый пропагандист Соловьев и ему подобные. Это не останется без последствий. Украина-Русь победит, пускай это будет стоить нам тысячи жизней. За свою свободу мы готовы умереть. Поражение РФ неизбежно. Ей не победить украинский народ. Последствия для России будут ужасными. Позорное поражение в войне, мировая изоляция и моральное дно, развалят ее в скором времени. К сожалению, на этом пути, русский фашизм успеет еще натворить немало черных дел. Но, он обречен, это точно...

Предварительный просмотр книги

Книга Первая. Три рэкетира

Пролог

Действующие лица

Глава 1. Пассажир с золотой «гайкой»

Глава 2. Кабинет господина Правилова

Глава 3. Сауна г-на Бонасюка

Глава 4. Три рэкетира

Глава 5. Стрелка

Глава 6. Ледовой

Глава 7. Призраки

Глава 8. Ресторан «Дубовый Гай»

Глава 9. Вечер выпускников

Глава 10. Три тысячи баксов Виктора Ледового

Глава 11. Анна и Кристина

Глава 12. Кумушки

Глава 13. Западня

Глава 14. Чудесное открытие Милы

Глава 15. Охота Виктора Ледового

Глава 16. Гость из Крыма

Глава 17. Уик-энд в Осокорках

Книга Вторая. Охота на рэкетиров

Глава 1. Погоня

Глава 2. Товарищ Поришайло

Глава 3. Минус один

Глава 4. Первая кровь

Глава 5. Последний бой Атасова

Глава 6. Ночь в горах

Глава 7. Чудесный вечер в Ялте

Глава 8. Ангел-хранитель

Глава 9. Земы, или похождения лже-Вардюка со лже-Любчиком

Глава 10. Бриллиантовая лихорадка

Глава 11. Прочь из Крыма

Глава 12. Конец Виктора Ледового

Глава 13. Индульгенция

Глава 14. Ранение Протасова

Глава 15. Женитьба Армейца

Глава 16. База отдыха «Соколовка»

Глава 17. Атасов

Глава 18. Домой

Эпилог

Книга Третья. Будни рэкетиров или Кристина

Глава 1. На руинах воздушных замков

Глава 2. Когда слетает крыша

Глава 3. Юрик Планшетов или будни вымогателей

Глава 4. Как Новый год встретишь или кавторанг Растопиро

Глава 5. Убить человека

Глава 6. Земы в Софиевской Пустоши

Глава 7. Тайна старого кладбища

Глава 8. Оттепель в феврале

Глава 9. Оборотень в погонах

Глава 10. Весна на Трухановом

Глава 11. Через тернии к звездам

Глава 12. Незваный гость

Глава 13. Банк «Бастион Неограниченный Кредит»

Глава 14. Сломанная стрела

Глава 15. Понедельник начинается в субботу

Глава 16. Поиски наугад

Книга Четвертая. Расплата. Цена дружбы

Глава 1. Война

Глава 2. Нина Шарова

Глава 3. Протасов или невозвратный кредит

Глава 4. Цена дружбы

Глава 5. Ресторан «Три корочки хлеба»

Глава 6. Предложение, от которого сложно отказаться

Глава 7. А без Подола Киев не возможен

Глава 8. Гараж четы Бонасюк

Глава 9. Наша служба и опасна, и трудна

Глава 10. Правилов

Глава 11. В руках врага

Глава 12. На старой лесной дороге

Глава 13. Демон с заброшенного погоста

Глава 14. Надежда умирает последней

Книга пятая. Месть. Все включено

Глава 1. Мышеловка в XX веке или Западня в устье Десны

Глава 2. У разбитого корыта

Глава 3. Безнадега

Глава 4. Лифт на эшафот

Глава 5. Кемпинг «Камень Шаляпина»

Глава 6. Лейтенант Любчик

Глава 7. Чистильщик из столицы

Глава 8. Капкан для Протасова или Плохая примета

Глава 9. Летучий голландец

Глава 10. Видения Олега Правилова

Глава 11. Стикс

Глава 12. «Черное» воскресенье, 13-е

Глава 13. В гостях у мертвеца

Глава 14. «Жаркий» полдень в Крыму

Книга Шестая. Конец сказки

Глава 1. Черная крепость Кара-Кале

Глава 2. Схватка в подземелье

Глава 3. Эдик, беги…

Глава 4. День рождения Огнемета

Глава 5. Черная весть

Глава 6. Поминки по Огнемету

Глава 7. Девять жизней Лени Витрякова

Глава 8. Замороженный

Глава 9. Понедельник — день тяжелый

Глава 10. Дубечки

Моей любимой половинке Лиличке,

без тебя этой книги просто не появилось бы

Ни об одной минуте не жалею,

Разве что о тех, когда тебя не было рядом

Пролог

Дорогие Читатели. Разрешите предложить вашему вниманию сагу «Триста лет спустя».

Удивительная штука — жизнь. В детстве, а мое детство выпало на первую половину семидесятых, мне, как и многим моим сверстникам, случалось пробовать перо, писать фантастические рассказы (или исторические, или приключенческие, не в том суть), немного наивные, безусловно, зато от души. Время то было беззаботным, для меня, по крайней мере. По телевизору смотреть было нечего (по большому счету, сейчас тоже нечего), вот и сиди с книгой в руках. Или с тетрадкой и ручкой. Стоял самый разгар Застоя, как его сейчас принято называть, но, поскольку мы об этом не догадывались, то вроде как не особенно тужили. Пару своих рассказов я даже планировал отправить в «Вокруг Света», это был мой любимый журнал, но так и не решился.

Потом детство закончилось, а взрослая жизнь положила конец литературным начинаниям. Так уж она сложилась.

При этом, она ничем не отличалась от судеб сотен тысяч других людей, чья молодость выпала на Эпоху Перемен и развал нашей большой страны. Я окончил политехнический институт, работал в атомной энергетике, служил в армии. В общем, всего понемногу. Под занавес Перестройки ушел с госслужбы, попытать счастья в частном бизнесе. Попытал. С моей стороны было бы преувеличением утверждать, что преуспел на этом поприще, нахватав с неба бесхозных звезд. Зато насмотрелся всякого и много чего перепробовал. Не знаю, хорошо это или плохо, но вышло именно так, и ничего тут уже не поделаешь. Финал моей карьеры предпринимателя — столярный цех, продержавшийся на плаву до конца Миллениума. Кстати, идея книги родилась именно там, в цеху, причем, первоначально все началось с шутки. Даже не так. Все началось с того, что мне дороги «Три мушкетера».

Тут мне следует оговориться, что роман «Три мушкетера» был одной из любимейших книг моего деда, офицера-фронтовика, прошедшего всю войну. Частицу своей любви он передал и мне. Поверьте, в юности я зачитывал эту книгу до дыр. И вот однажды в цеху, мы сидели на сосновых бревнах и курили в перерыве между двумя отгрузками. Совершенно неожиданно (точно не помню, как) разговор коснулся «Трех мушкетеров». И я предположил, что случись славному графу де Ла Фер материализоваться в нашем неспокойном времени, он, несомненно, явился бы в образе крутого бандита. Ну а кого еще? Растеряв благородные манеры, граф выучился бы держать пальцы веером, вместо — шпагу наголо, сударь, шпагу наголо… или …и эти слова мне по душе, от них за целую милю веет благородством настоящего дворянина, выкрикивал бы нечто вроде: отвечай за базар, а не то замочим по всем понятиям. Вместо дуэлей граф забивал бы стрелки, врубал проштрафившимся предпринимателям счетчики, ну и так далее, в том же духе. Вы можете возразить, что мушкетеры вполне справились бы с ролями сотрудников силовых структур, в конце концов, рота королевских мушкетеров ни что иное, как спецподразделение, выражаясь при помощи современной терминологии. Возможно, что так и есть. Но, представить себе Атоса офицером ОМОН, налоговой милиции или таможни я, как ни старался, не смог, так что сменить его мушкетерский плащ на камуфляж и черную маску у меня, честно говоря, просто не поднялась рука. И потом, мы говорили о начале девяностых годов минувшего столетия, когда места в силовых структурах еще не стали столь престижными и страждущие нацепить погоны косяками туда не ломились.

Ну а поскольку герои Дюма мало кого оставляют равнодушными, компанию Атосу немедленно составила Миледи — в облике бывшей «комсомольской богини», де Тревиль — отставного офицера, возглавившего службу безопасности криминального синдиката, и, пошло-поехало.

Вооружившись тем же вечером «Тремя мушкетерами», я переложил многие памятные с детства сцены на нынешний бандитско-депутатский сленг, и вышло, знаете ли, забавно. Хоть и не оригинально, принимая во внимание продающиеся на каждом углу диски кинотрилогии по замечательному роману Джона Толкина в переводе Дмитрия Пучкова. Рискну предположить, причина успеха наложения уголовной фени на ленту о бескорыстных героях, благородных эльфах и безусловных злодеях (вроде Саурона с Саруманом) кроется в потрясающем контрасте между их миром, где черное есть черное, а белое — белое, и нашим, в котором границы размыты и порой не разберешь, где милиция, а где бандиты. Где пожарные, а где вымогатели. Не всегда видна разница между политиками и казнокрадами, а понятие чести стало абстрактной величиной из школьного учебника.

Так вот все и началось. Хотя идея долго оставалась голой идеей. Она жила во мне, время от времени выбираясь на поверхность, но, когда режешь лес, сушишь доску до вожделенных 8-ми процентов влажности, а потом строгаешь, чтобы стала изделием, не до литературных изысканий.

И лишь в конце две тысячи первого я свернул дело, продал оборудование и засел за книгу. Не могу сказать, что она давалась легко, одно дело идея, и совсем иное — попробовать сделать так, чтобы вымышленные персонажи стали объемными, сошли с листков бумаги, заговорили своими голосами, и много что еще. Пару раз думал бросить, но потихоньку привязался к героям, и, как говаривал Михаил Сергеевич, процесс пошел. Пожалуй, не мне о том судить, но, на мой взгляд граф де Ла Фер и его команда довольно ловко прижились на нашей рыхлой почве образца начала девяностых годов, куда мое безжалостное воображение перенесло их из давно минувшего семнадцатого столетия, обрели родственников, друзей и знакомых. Более того, получили в нашем мире прошлое. Вот только с их будущим я пока затрудняюсь.

По мере развития событий я не раз отступал от сюжета «Трех мушкетеров», а порой уходил совсем далеко, хотя на первых порах старался придерживаться канвы. В общем, история начинается с того, что молодой парнишка выбирается из глухой деревни в мегаполис, где планирует разыскать однополчанина отца, ставшего «большим человеком». Приключения ожидают его еще в пути, а когда он находит отцовского товарища, выясняется, тот давно расстался с армейской службой и занят совсем другими делами.

Пару слов о жанре. Жанр я определить не берусь. Я ни в коем случае не планировал писать забойный боевик о похождениях доблестного морпеха на пенсии, сражающего одной пулей по пять зловредных супостатов. И сага о бандитах мне тоже, поверьте, не улыбалась. Если в книге и присутствует их больше, чем хотелось бы, причем самых разных мастей, не судите за это строго. И рэкетиры, и олигархи, и продажные менты к нам не Центральным разведывательным управлением заброшены. Они только вчера сидели с нами за одними партами, стояли на пионерских линейках и ходили в армейские наряды. Они невозможны без нас, как и мы, к несчастью, без них. Потому что они и мы — две стороны одной медали. Причем, как я уже говорил, кто на чьей стороне, порой не поймешь.

И, наконец, случись мне писать о людях, сумевших полностью абстрагироваться от реальности, не окунуться в нее с головой или хотя бы ног не замочить — пожалуй, вышла бы долгая и унылая повесть о сборе бутылок. В свете электрического фонарика.

Теперь еще об одном. Хотя бы несколько слов о мире, том самом, в который имплантированы мушкетеры, и, похоже, чувствуют себя как рыбы в воде. Ничуть не хуже, скажем, чем в далекую эпоху герцога де Ришелье. Этот мир заслуживает того, чтоб хоть немного о нем поговорить. Ведь мы в нем живем. Вышло так, что по прихоти судьбы (или, может, волей большого колеса, вращающего Мироздание в неведомую нам сторону), мы оказались на сломе эпох. Старая советская канула в лету, мир стал иным. Случись нам с вами быть замороженными в ходе американских криогенных экспериментов году эдак в восемьдесят втором, и открой мы глаза сейчас, пожалуй, и родных улиц не узнали бы. Хотя времени прошло — всего ничего.

Мы получили возможность переосмыслить прошлое. Многое вызывает неприятие, от чего-то становится не по себе, но есть в нем и нечто, от чего щемит сердце, а в душу приходит сладкая грусть. Это ведь наше прошлое, и оно рядом с нами, даже пока мы не стали им.

Как я уже говорил, я не планировал превращать «300 лет спустя» в криминальную хронику становления и многогранной деятельности преступной группировки Виктора Ледового (имя, естественно, вымышленное), которая лишь случайно не стала одной из финансово-промышленных групп, а может, и первой среди равных. Повторюсь, таких целей я не преследовал. Полагаю, процессы, проистекавшие в то время, (как, впрочем, и те, что мы имеем несчастье лицезреть сейчас), заслуживают пристального изучения пытливыми исследователями, вооруженными куда большим арсеналом знаний и средств, чем тот, что был у меня под рукой. Меня же больше занимали люди, встреченные Андреем Бандурой (я бы не сказал, будто он главный герой, хоть, безусловно, на это претендует) по воле Провидения, их судьбы, их прошлое, их настоящее и будущее. И, конечно же, судьба самого Андрея, преломившаяся среди них лучиком света, минующим многочисленные и самые разнообразные линзы.

А справился ли я с задачей, не мне о том судить.

Действующие лица

Ледовой Виктор Иванович — криминальный авторитет, лидер организованной преступной группировки, служащей криминальной крышей десяткам самых разных предприятий. В прошлом уголовник, вор-рецидивист.

Анна Ледовая — его супруга, нимфоманка и наркоманка. В прошлом швея-мотористка фабрики «Красный текстильщик» и бывшая валютная проститутка.

Правилов Олег Петрович — ее родной дядя, шеф службы безопасности в ОПГ Ледового. Отставной офицер, ветеран войны в Афганистане. Собственно, именно племянница втянула его в преступный бизнес, когда он спорол погоны после развала армии.

Поришайло Артем Павлович — олигарх, финансовый партнер Ледового. В прошлом партийный функционер, начальник управления делами горкома партии.

Украинский Сергей Михайлович — полковник экономической милиции, в прошлом офицер КГБ, при Юрии Андропове направленный на работу в МВД. Служит Артему Поришайло.

Мила Кларчук — бывшая инструктор горкома ЛКСМ. Служит Поришайло.

Кристина Бонасюк — кума и близкая подруга Анны Ледовой. Некогда в общежитии рабочей молодежи делила с ней комнату, а порой и постель. Крестная мама малолетнего сыночка Анны от первого брака. Авантюристка.

Бонасюк Василий Васильевич — ее муж. Владелец частной сауны. Шантажист. Смонтированная в его сауне записывающая аппаратура дает много интересного и давно себя окупила. Бывший преподаватель политехнического института. Знакомые зовут Бонасюка Вась-Васем.

Бандура-старший — майор в отставке. Ветеран войны в Афганистане и бывший однополчанин Олега Правилова. Ныне пасечник. Не преуспевает. Проживает в деревне Дубечки. Отец Бандуры-младшего.

Атасов Александр — бывший советский офицер, последнее место службы — Группа Советских войск в Германии. Ныне бригадир в группировке Ледового. Алкоголик.

Протасов Валерий — бывший боксер, выпускник инфиза, мастер спорта, тренер детско-юношеской спортшколы, затем, последовательно, кикбоксер, вышибала в баре, уличный кидала на золоте. Уроженец города Припять. Ныне рэкетир в бригаде Атасова. Болтун и бабник.

Армеец Эдик — его одноклассник. Бывший учитель истории. В настоящее время член группировки Ледового. Страдает заиканием.

Бандура Андрей — молодой человек восемнадцати лет. Единственный сын Бандуры-старшего.

Волына Вовчик — житель города Цюрупинска. Служил срочную с Протасовым. Он и Валерий зовут друг друга земами.

Гримо — бультерьер Атасова. Добродушный и храбрый, хотя и немного избалованный пес.

Бонифацкий Вацик — авантюрист и мошенник. В прошлом комсомольский вожак районного масштаба, в будущем (недалеком) основатель и президент ОАО «Наше будущее», построенного по принципу финансовой пирамиды. Любовник Анны Ледовой. Для своих Боник.

Витряков Леня по кличке Огнемет — криминальная крыша Бонифацкого. Главарь малочисленной, но очень опасной бандитской группировки, действующей на ЮБК.

Филя Шрам — палач из банды Витрякова. Беспредельщик и психопат. Вся рожа в шрамах.

Кларчук — легендарный беспредельщик из банды братьев Кларчуков, терроризировавшей полуостров в самом конце восьмидесятых. Сводный брат Лени Витрякова по прозвищу Огнемет и муж Милы Кларчук. В настоящее время уже покойный.

Вардюк и Любчик — крымские гаишники. Служат Артему Поришайло.

Черный Свитер с дружками — местные наркоманы, готовые практически на все.

Следователь и его Близнец — подручные полковника Украинского.

Сержант Задуйветер — относительно честный милиционер из пригорода.

Каминский Евгений — единственный друг Виктора Ледового. Он, возможно, стал бы замечательным художником. Только не судилось ему. Убит на воинской службе поздней осенью шестьдесят восьмого года

Тренер — большой почитатель восточных единоборств. Подельник Виктора Ледового. Под занавес Перестройки — «правая рука» авторитета в банде. Расстрелян кавказцами ранней весной девяносто первого года.

Мазаренко Павел Иванович — бывший председатель колхоза. Ныне руководитель районного совета. Стремительно идет вверх. В книге не появляется (пока).

Другие граждане бывшего Советского Союза

Время действия — поздняя весна — самое начало лета девяносто третьего года

Глава 1. Пассажир с золотой «гайкой»

Как это часто бывает весной, фиолетовые грозовые облака, с утра, маячившие на горизонте вражеской эскадрой, к обеду перешли в решительное наступление. Первые крупные капли оборвались с неба и забарабанили по ветровому стеклу. Машина въехала в полосу дождя. Андрей Бандура, за рулем, включил дворники, толкнул кнопку прикуривателя, зубами сорвал целлофановую обертку красной «Магны» и вставил сигарету в угол рта. Не вдаваясь в законы человеческой природы, управляющие самоубийственной тягой курильщиков к табаку, можно смело утверждать, дальняя дорога и шум мотора эту тягу усугубляют. А когда вокруг непогода, а вы проноситесь сквозь нее, защищенные салоном и согретые автомобильной печкой, то просто превращаетесь в существо, буквально питающееся никотином.

Отцовская «тройка», ВАЗ 2103, желтого цвета, недоброжелатель, пожалуй, помянул бы канарейку, но Андрей машину любил, неутомимо катила вперед. Километр за километром исчезали под ее капотом, вновь появлялись позади и растворялись в туманной дымке. Путешествие подходило к концу — вдоль дороги поплыли пригороды, едва различимые за пеленой дождя. Пять сотен километров отделили Андрея от родного дома в Дубечках — крохотном селе, затерявшемся на просторах Ванницкой области. Пять сотен, и ни единой существенной поломки, вопреки мрачным ожиданиям Андрея. Все-таки прав был батя, — с теплотой подумал он.

***

— Бери, сынок. Хоть мы ее и убили, конечно, тягая прицеп с ульями через эти чертовы колдобины, тебе еще послужит. Кольца — новые, ходовая в ажуре, шины побегают… Масло менять не забывай, вот и весь сказ…

— Тебе же одному тяжело будет, с хозяйством… — завел старую пластинку Андрей. — И потом, как ты без колес-то?

— Вот что, парень, — Бандура-старший положил натруженную ладонь на плечо сыну, — все уже обговорили. Тяжело, легко — нечего тебе тут горбатиться, успеешь еще. Я из дому таким как ты уехал…

— Ты в училище ехал…

— Ну… — отец потрепал сына по затылку. — Ты, между прочим, тоже не на голое место выбираешься. Письмо Правилову из бардачка забери, а то вытащат еще…

— Будь сделано, — Андрей взял под козырек.

— К пустой голове руку не прикладывают… — отец хмуро покосился на часы. — Ну, давай, с Богом, — с этими словами он, расстегнув браслет, вручил Андрею часы. — Держи. Куда в городе без часов?

В этот момент Андрей увидел отца как бы со стороны. Будто не разлучались они надолго, а напротив, встретились после долгой разлуки. Отец выглядел неважнецки. — Он здорово сдал, а ты даже не заметил этого. Поседел, сморщился, попросту ссохся…

Как абрикос, из которого делают урюк, — вставил внутренний голос, любивший изредка брякнуть какую-нибудь гадость, водилось за ним такое.

Не смей так об отце говорить! — одернул себя Андрей.

Я ж не говорю, я думаю…

Андрей обнял отца, суетливо, как бы боясь показать, насколько он ему дорог, но, вопреки стараниям шмыгнул носом.

— Вот только сырости нам не доставало, — отец подтолкнул сына к машине, но голос дрогнул и у него. — Давай, трогай, сынок. Как за околицу выедешь, сразу отпустит. По себе знаю…

Нырнув в салон, Андрей провернул ключ в замке зажигания. Уже в конце улицы обернулся, кинув на усадьбу прощальный взгляд, но отца не разглядел. То ли не заметил, то ли тот уже зашел в дом.

***

В их старый дом, еще мой прадед строил, похвастал как-то отец, Андрей впервые приехал с мамой. Ему тогда не было и пяти. Случилось это на исходе семидесятых, отец убыл в Афганистан, хоть никто об этом не знал, а они с матерью поселились тут. Мать устроилась в библиотеку. Она всегда подрабатывала в библиотеках военных частей, где доводилось служить отцу. Мама получила работу, и они осели в Дубечках.

Через год отец приехал в отпуск. Его лицо стало смуглым от загара, волосы напротив выгорели.

Человеческая память избирательна. Клетки мозга, накапливая всю поступающую на протяжении жизни информацию, оставляют доступными лишь отдельные, выхваченные из тени сюжеты. Так, ваше падение с велосипеда, случившееся, когда вы еще и в школу-то не ходили, воспроизводится примерно так: полет к земле, короткая трель велосипедного звонка, треск рвущихся шорт, резкая боль и горькие слезы. Но нет таких пыток, чтобы заставить припомнить, какой был день недели или что в то утро ждало вас в тарелке на завтрак. Творог со сметаной или что еще…

Однажды, погожим октябрьским днем вылетев во двор вместе с гурьбой одноклассников, Андрей заметил отца. Ветер лениво гонял по двору пожелтевшие листья, отец скромно сидел на вкопанной перед цветником трубе. Андрей не поверил глазам. Замер, затаив дыхание, а потом опрометью бросился к отцу, раздираемый противоречивыми чувствами. Восторгом, потому что очень соскучился. Как ни приятно рассказывать друзьям, мой папа сражается с басмачами, отца разговорами не заменишь. А огорчением, поскольку Бандура-старший, своей клетчатой рубашкой и потрепанными джинсами разрушил взлелеянную детским воображением картину: фуражка с высокой тульей, звезды на погонах, орденские планки и хрустящие яловые сапоги, обязательно подкованные. Иногда к этой внушительной сцене добавлялся взвод автоматчиков, а то и парочка танков. А в действительности…

Та давно минувшая осень запомнилась Андрею еще одним событием, они с отцом отправились на автобусе в город, в магазин с несерьезным названием «Березка». Солидная приставка инвалютный каким-то загадочным образом делала «Березку» недоступной большинству сограждан. Зато пред ними двери распахнулись будто по мановению волшебной палочки, так что домой отец и сын возвратились в новенькой, пахнущей краской желтой «Ладе».

— На эти педали еще никогда не наступала нога человека! — улыбался Бандура-старший. В салоне плавал аромат нового дерматина, панель приборов сверкала словно новогодняя елка. Андрей был доволен как паровоз.

Еще через пару лет Бандура-старший получил распределение в Южную группу войск, дислоцировавшуюся в Венгрии. По обрывкам родительских споров, временами перераставших в баталии, Андрей знал и об альтернативе, полковничьей должности в Забайкальском военном округе. Отец склонялся к Забайкалью, вот он, унылый мужской прагматизм, но Будапешт, Балатон и мольба в глазах жены — пожить, хоть немного, по-человечески в конце концов, взяли верх.

Хорошее имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться. К началу девяностых Союз превратился в одноименную титаническую орбитальную станцию, по частям падающую на землю вместе с экипажем. Советские армии выкатывались из Европы, но если кто и ловил жирную рыбку в мутной воде, то только не майор Бандура. Они вернулись в Дубечки. Родовое гнездо встретило их заколоченными ставнями и зарослями сорняков. Дом три года простоял заброшенным после смерти деда в восемьдесят седьмом.

Андрей пошел в родную школу, только теперь в выпускной класс. Двор, школьные коридоры, повзрослевшие физиономии былых дружков и постаревшие лица учителей превратились для него в бесконечное дежа вю.

Мама занялась хозяйством, которое пребывало в запустении. Отец взялся за бутылку, самоубийственный, по сути, инструмент, но, очевидно, других в его арсенале не осталось. Горечи и непониманию от развала армии и страны отставной майор противопоставил дедовский самогонный аппарат. Он начинал с вечера, коротал со стаканом ночь и уже с утра блуждал в гиблом алкогольном тумане. Жена и сын были в ужасе, но поделать ничего не могли. И тогда мама стала инициатором приобретения пасеки. И для здоровья полезно, и жить ведь как-то надо… Последняя венгерская заначка улетучилась, они стали владельцами трех десятков ульев, каждый на две пчелиных семьи. И отец пошел на поправку. Произвел ревизию сиротевшей в сарае «Ладе», взялся мастерить прицеп. Руки у Бандуры-старшего росли откуда им полагается.

А еще через полгода, когда жизнь начала налаживаться, аневризма, с которой мама жила неизвестно сколько лет, убила ее прямо на пасеке.

***

Дождь прекратился внезапно, словно кто-то наверху перекрыл здоровенный кран. Андрей поднял ногу с педали газа, скорость упала до шестидесяти. Следовало проявлять осторожность. На подступах к мегаполису автоинспекция не дремлет, помогая утратившим бдительность водителям облегчать карманы. В положении Андрея было неразумно разбрасываться деньгами, собранными в дорогу с невероятным трудом.

— Сынок, — сказал Бандура-старший, вручая сыну гнетуще тонкую пачку. — Вот десять, и у нас-то не Бог весть что, а для города — так и вовсе гроши, но это все, что мне удалось наскрести. Бензина у тебя — полный бак. Как доберешься, найдешь Олега Правилова. Он должен помочь. — Отец наморщил лоб, — жаль только, не дозвонился до него, когда был в районе.

Это была отцовская идея, обратиться за помощью к его бывшему сослуживцу полковнику Правилову, который якобы схватил судьбу за хвост. Пробился в большие люди в бизнесе, а то и государевой службе, невелика разница.

— Мужик он хороший, — отец потер кулаком щетинистый подбородок. — Просто вытащил лотерейный билет симпатичнее моего…

Они сидели на пасеке. Вечерело. Последние, запоздалые пчелы, главные трудоголики или бездельники, не поймешь, громко жужжа, добирались до ульев и исчезали в летках.

— Батя, а ты?..

Бандура-старший глубоко затянулся, выпустил сизое облако через нос и решительно раздавил окурок.

— С меня этого балета хватит, — он печально взглянул на Андрея. — И потом, на кого, интересно, я брошу пчел?

***

В пути Андрей притормозил у придорожного базара, потратившись (пустив первую кровь драгоценным отцовским сбережениям) на две пачки «Магны» и пластиковый стаканчик кофе, к которому пристрастился в Венгрии.

Добровольно вступаю в армию кофеманов и торжественно клянусь служить корпорации Nestle, пока инфаркт либо цирроз не разлучат нас, — съязвил внутренний голос.

Про Phillip Morris забыл, — огрызнулся Андрей. Сумка с продуктами, прихваченными из дому, покоилась на заднем сидении, а разнообразные искушения в виде чебуреков и пирожков он преодолел чудовищным усилием воли. Отказав себе в чебуреках, с томатным соком, ммм, какая ошибка, он тем более не намеревался поддерживать штаны гаишникам. Потому утроил бдительность. А то и учетверил. Мимо проплыл дорожный знак:

ГРОБАРИ

Сосредоточив внимание на переднем секторе обзора, Андрей позабыл о зеркалах заднего вида. И зря, в них устрашающе быстро приближалась черная «БМВ», еще издали нетерпеливо сверкавшая фарами.

Справедливости ради следует признать, что на манеру вождения многих шоферов с периферии, стоит им угодить в крупный город, начинает влиять какая-то неведомая сила, неудержимо влекущая их на осевую. Частенько вынудить их переместиться ближе к обочине оказывается по плечу далеко не каждому участнику дорожного движения.

Впрочем, водитель «БМВ», быстро утратив терпение, если это качество вообще было ему знакомо, ударил по клаксону и, не снижая скорости, устремился на обгон справа. Бандура, успевший краем глаза заметить разве что промелькнувшую за кормой тень, повел рулем в ту же сторону. Секунда, и уши заполнил скрежет рвущегося металла. Фонтаном брызнули стекла.

Звук автомобильной аварии трудно с чем-либо спутать. Он короток, как выстрел, он полон вырвавшейся на свободу энергии. Он страшен, потому что означает беду. Сколько бы не бились звукооператоры над реалистичностью саундтреков остросюжетных фильмов, мы сидим перед экраном без риска схлопотать инфаркт, звук все равно не тот.

***

— Ни хрена себе! — старший сержант Задуйветер загреб пятерней волосы, смахнув фуражку и даже не заметив этого. — Ну и ни хрена ж себе!

Они с напарником уже как раз срисовали приближающуюся на большой скорости крутую иномарку и прикидывали в уме, тормозить, или нехай прет себе от греха подальше. Когда расстояние до иномарки сократилось метров до двухсот, а Задуйветер кряхтя, нашаривал жезл, решились все же остановить, «БМВ» врезалась в желтую «Ладу», и машины закружились, будто обезумевшие фигуристы.

***

Андрей вцепился в руль и что есть силы, нажал на тормоз. Движение безнадежно запоздало, он и сам понимал это.

Твою мать! Вляпался! Елки-палки! На последних долбанных километрах!

Справа, двигаясь по невероятной траектории, пролетела иномарка. Лица за затемненными стеклами вроде бы что-то кричали, но ничего слышно не было. Потом «БМВ» унесло куда-то вбок, из поля зрения Андрея. «Ладу» развернуло на сто восемьдесят градусов, и она застыла у обочины.

Первой жертвой аварии стала пара гусей, облюбовавших придорожную лужу размером с небольшое озеро. Гуси бороздили его гладь с грацией прирожденных лебедей. Потерявшая управление машина накрыла их днищем. Преодолев водную преграду в вихре брызг, «БМВ» замерла, остановленная телеграфным столбом. Как часто бывает в таких случаях, вокруг повисла гробовая тишина.

Первым, что привлекло внимание Андрея, когда он с трудом выбрался из машины, ноги не желали служить, был десяток продавщиц придорожного базарчика. Торговки в молчании застыли у ведер с овощами. Изваянные в белом мраморе, они сделали бы честь позолоченному фасаду какой-нибудь выставки достижений народного хозяйства. В те времена, когда оно было народным, разумеется.

Андрей рассеянно огляделся. «Бимер», словно сраженный матадором бык, растянулся в луже, уткнувшись носом в столб. Антифриз вырывался из-под покореженного капота с шумом небольшого гейзера. Картина навевал мысли о панораме катастрофы тунгусского метеорита, изготовленной в масштабе для музея природоведения. Плюнув на острую боль в ноге и даже не подумав оценить повреждения, полученные отцовской «тройкой», Андрей поспешил к иномарке.

Практически все пространство салона занимали сработавшие подушки безопасности. Андрей дернул водительскую дверь, та не поддалась, заклинило, дернул снова и крикнул противоестественно тонким фальцетом:

— Ребята, помощь нужна?! — Нелепый вопрос, но как раз из тех, что часто звучат при авариях. Из салона донеслась приглушенная ругань. Правая дверь начала открываться, сначала одна нога, в носке, затем вторая, обутая в дорогой ботинок, поочередно плюхнулись в лужу. Андрей в три прыжка обогнул багажник и успел подхватить рослого, средних лет мужчину с белым как простыня лицом, на котором пережитый страх уступал место ярости.

— Сейчас тебе, мудила, помощь потребуется! — замогильным голосом сообщил пассажир иномарки. Кожаная куртка, не из дешевых, была нараспашку. Кровь толчками покидала крупный нос незнакомца, рисуя причудливые узоры на лацканах двубортного пиджака. Несколько секунд пассажир и Андрей стояли обнявшись, будто пьянчуги. Незнакомец раскачивался как тополь на ветру. Неожиданно мелькнул кулак, и Андрей отпрянул, схватившись за челюсть:

— Ай!

— Хорек тупоголовый… — пассажир шагнул к Бандуре, сжимая кулаки. На правом сверкал золотой перстень размером со средний скворечник. Второй удар пришелся в пустоту, Андрей уклонился всем корпусом, в душе возблагодарив отца, обучившего его кое-каким приемчикам. Двигаясь за своим кулаком, незнакомец потерял равновесие и рухнул в грязь, словно срубленный дуб.

В следующий момент спутники пассажира с золотой печаткой, наконец-то выбравшиеся из «БМВ», ринулись на Андрея. Оба были одетыми в спортивные костюмы здоровяками с лицами, не тронутыми интеллектом.

— Мужики! Что вы делаете?! — завопил Андрей, пятясь под градом ударов. Крики, похоже, лишь раззадорили «спортсменов». Они жаждали крови. Андрей ее не хотел. Только что он сидел в уютном салоне, строил воздушные замки, и вот, на тебе, все пошло наперекосяк. И не отмотаешь обратно как видеокассету, и не проедешь другой дорогой.

— Прекратите, ребята! — снова выкрикнул Андрей, но молодчики его не слушали. В тупых глазах «спортсменов» читался смертный приговор. Бешенство охватило Андрея, ноги дрогнули, будто через них пропустили ток, в животе на секунду очутилась свинцовая гиря. Чудом избежав убийственного апперкота, попади «спортсмен» в цель, и все было бы кончено, он ответил прямым, вложив в удар вес тела. Кулак угодил в подбородок, сразив бугая наповал. Очень кстати, потому как второй «спортсмен», ничуть не смущенный потерей напарника, попер на Андрея бульдозером. В ходе последовавшего короткого поединка Бандура получил возможность удостовериться, что кикбоксингу его противник уделял много больше времени, нежели, скажем, шахматам. И все же Андрею удалось с ним совладать. Здоровяк попался на контратаке, пропустив увесистый пинок в солнечное сплетение. Сложился пополам и ввалился в открытую дверь машины.

Точку в схватке поставил пассажир с золотой печаткой. Подкрался сзади и предательским ударом, пистолетом по уху, отправил Бандуру в глубокий нокаут.

***

Всю дорогу из Крыма полковник экономической милиции Сергей Украинский не сомкнул глаз. Закрепленные за ним два амбала в спортивных костюмах, не то водители, не то телохранители, менялись за рулем, а он, абстрагировавшись, размышлял о предстоявшем ему задании. И, чем больше думал о нем, тем меньше оно ему нравилось.

На полуострове полковник провел блестящую операцию, в результате которой трудовой коллектив одного из лучших пансионатов побережья передал акции оффшорной компании, зарегистрированной под безоблачным небом Кипра. Тем вечером Украинский позволил себе немного расслабиться, посидеть в шезлонге с бутылочкой пива, удовлетворенно осматривая новые владения и раздумывая о звериной сущности коммунистического режима, лишившего человека радости обладания частной собственностью. За мраморной балюстрадой сталинской постройки колыхались верхушки экзотических деревьев, названий которых полковник не знал, а потому обобщенно окрестил пальмами. Сквозь сочную зелень проглядывала изумрудная чаша Черного моря, еще холодного, но все равно такого прекрасного. Украинскому даже представились группы совслужащих, в широкополых шляпах и белых парусиновых штанах, или, что там еще носили в тридцатые кроме гимнастерок и френчей, украшенных ромбами и шпалами. Совслужащие, плотно отужинав, спешили в летний кинотеатр на «Волгу-Волгу». Многие тащили с собой одеяла, не потому, что прохладно, скамейки твердые.

Полковнику давно пора было набирать телефонный номер Артема Поришайло, человека, без вмешательства которого все эти пальмы и прочие изыски были бы дальше звезды Бетельгейзе из созвездия Ориона. Но, бывают моменты, когда хочется швырнуть мобильник в море, вырвать телефонные провода, а въездные ворота заварить автогеном. При этой мысли губы Украинского расползлись в ухмылке, впрочем, сменившейся гримасой, когда на поясе запиликал телефон.

— Сергей Михайлович?

— Здравствуйте, Артем Павлович. А я как раз вас набираю. Тут все нормально.

— Знаю, — нетерпеливо перебил Поришайло. — Сергей Михайлович, мне нужно, чтобы завтра, к семнадцати ноль-ноль ты был в Гробарях, гм, за Большой Окружной. Встретишься с Милой Сергеевной… Она передаст инструкции касательно решения проблемы, которую мы с тобой, г-гм, обсуждали. Место встречи — возле почты. Желаю, гм, удачи… — динамик умолк, Поришайло прервал связь.

Цепляя телефонную трубку к поясу на объемистой талии, полковник досадливо поморщился: Стоит вам отрастить мало-мальски приличный живот, как телефон начинает выскакивать из штанов, будто черт из табакерки, при каждой попытке присесть.

Впрочем, ему стало не до лирики. Украинский не первый год знал Поришайло, и если тот говорил: мне нужно, чтобы завтра, то следовало изымать «спортсменов» из бара, заправлять полный бак и садиться в машину. А если Артем Павлович перемежал речь глухим утробным гм, г-гм, то ли бульканьем переполнявших его эмоций, то ли предостерегающим рыком, Украинский точно не знал, то темпы следовало удвоить. А то, г-гм, и утроить.

***

Судьба свела Украинского с Поришайло в далеком и тревожном одна тысяча девятьсот восемьдесят третьем году, когда занявший кресло генсека Юрий Андропов