Зал ожидания

Автор Юрий Гельман и Yury Gelman

Каждому рано или поздно приходится встать перед выбором: как поступить, как изменить себя, как жить дальше. Для кого-то этот выбор мучителен, для кого-то служит отдушиной, а для кого-то становится ошибкой. Как разобраться во всем, как не уронить достоинства, как остаться самим собой? Герои рассказов — наши современники, и читатель может легко узнать в них своих знакомых, соседей, друзей. Порадоваться или удивиться их поступкам. Посочувствовать или недоуменно пожать плечами. Но никогда не остаться равнодушным.

• Язык: Русский
• Издатель: Dialar Navigator B.V.
• Дата выпуска: 28 мар. 2016 г.
• ISBN: 9785000990384

Предварительный просмотр книги

ДЕВЯНОСТО КОПЕЕК

— Простите, я не знаю, как быть. Вы поставили меня в затруднительное положение…

Елена смущенно оглядывалась по сторонам. Ей было неловко беседовать с этим человеком.

— Простите, я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил мужчина, тоже оглядываясь по сторонам.

— Я — Витина мама. И ваш поступок…

— Ах, это! Я вам постараюсь объяснить…

* * *

Вите недавно исполнилось десять лет. Он учился в четвертом классе, вернее, только начал учиться.

Стоял октябрь — еще по южному теплый и солнечный. По утрам, правда, уже было прохладно, и мама заставляла Витю надевать ветровку. Зато днем, возвращаясь из школы, мальчик запихивал легкую курточку в ранец, так что всем казалось, что он закаленный человек. Так думал Витя, шагая по освещенной солнцем улице. Разлапистые листья платанов, высохшие и скрюченные, с громким шорохом разлетались в стороны от его туфлей.

Сегодня у мальчика был особый день. К нему он готовился давно, почти целый год, наверное. Витя точно не помнил — сколько. Да и зачем это помнить? Главное, что его тайная копилка медленно и неуклонно пополнялась. И сегодня пришел срок ее, наконец-то, опустошить.

Возвращаясь из школы, Витя направился мимо своего дома — в сторону детского супермаркета. До него было всего несколько минут ходьбы прогулочным шагом, но Витя почему-то заторопился, будто куда-то опаздывал. То ли приближение исполнения мечты добавляло торопливости, то ли каким-то неизведанным внутренним чувством он заставил себя ускорить шаги.

Наконец, стеклянные двери магазина раздвинулись перед ним, и мальчик, минуя плотные ряды одежды и игрушек для самых маленьких, направился в отдел конструкторов. Там, на верхней полке ­четвертой по счету слева стояла внушительная коричневая коробка, о которой он мечтал уже целый год. Вернее, не о самой коробке с одним прозрачным боком, а о том, что в ней находилось. А находилась в коробке железная дорога — большая и красивая, с множеством рельсовых частей, из которых можно было сложить путь любой конфигурации, со станцией, семафорами, шлагбаумами, переездами, предупредительными знаками, с паровозом и несколькими вагонами и даже с деревьями и кустами, которые составляли попутный пейзаж.

Когда-то он просил маму купить ему эту дорогу, но мама, которая раньше никогда не отказывала сыну, вдруг сослалась на нехватку денег. Мальчик не стал настаивать, капризничать, как другие дети. Он затаился. И поставил перед собой цель — накопить деньги самостоятельно. Витя не знал, сколько времени ему для этого может понадобиться, он просто стал собирать купюры и монеты, которые мама давала ему для школьных завтраков. То булочку не купит, то от сока откажется. Так и скрывал он с прошлой осени от матери свою тайну. А иногда заглядывал в магазин и подходил к знакомому стеллажу: там ли еще заветная игра?..

…Продавщица оживленно разговаривала с кассиршей. Обе были одеты по фирменному, по-супермаркетовски — в голубые юбочки, белые рубашки с галстуком и бейджиками, прикрепленными скрепкой на кармане рубашки.

— А можно мне купить? — робко спросил Витя у стройной брюнетки с именем «Татьяна» на бейджике.

— Что купить, малыш?

— Там, на верхней полке…

— Там много чего на верхней полке, — сказала Татьяна и переглянувшись с подружкой, хихикнула.

— Железную дорогу, — уточнил Витя.

— Ого! — воскликнула продавщица. — Это дорогая игра. А денег у тебя хватит? Или ты с родителями?

— Нет, я сам. И денег у меня хватит, — уверенно ответил Витя, насупившись. С этими словами он расстегнул ранец, который давно снял с плеч, и вынул оттуда небольшой сверток. — Вот.

— Это твой кошелек? — спросила кассирша со странным именем Ирма и тоже хихикнула.

Витя промолчал. Он положил сверток на стол рядом с кассовым аппаратом и стал его разворачивать. Внутри конверта из двойного тетрадного листа оказался полиэтиленовый пакет, в котором действительно находились деньги: монеты и купюры.

— Ну что ж, — с иронией в голосе сказала Ирма, — мы видим, что мужчина ты состоятельный, так что наша сделка действительно будет иметь место. Тань, тащи коробку, а я пока деньги пересчитаю.

Продавщица направилась к стеллажу с игрушками, и Витя почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Он, конечно, не совсем понимал эти взрослые слова про состоятельность и сделку, для которой где-то было место, но то что долгожданная железная дорога наконец-то достанется ему — стало в эту минуту главным в жизни.

Вскоре Татьяна вернулась с коробкой, которая показалась Вите еще бóльшей, чем раньше. Девушка принялась распаковывать игру — так принято: вставить батарейки, проверить, все ли работает. Ирма продолжала считать сбережения мальчика.

Витя не смотрел на кассиршу. Он неотрывно следил за действиями Татьяны. Вот она достала из коробки паровоз, вот вскрыла небольшую крышечку на его днище…

— Мужчина, эй! — вдруг позвала Ирма.

Витя оглянулся.

— Ты нас обмануть хотел, да? — спрашивала кассирша. — Денег-то у тебя не хватает.

— Почему не хватает? — Голос Вити задрожал. — Я считал…

— И я считала, — сказала Ирма. И добавила, глядя на Татьяну: — Представляешь, я два раза пересчитала. Делать мне больше нечего! Не хватает целых девяноста копеек. Он, наверное, думал, что здесь лохи работают, возьмут его денежки да в ячейки кассы побросают, не проверяя.

— Ирма, ты что! — Татьяна остановила подругу. — Не видишь, мальчик от твоих слов уже не в себе!

— Ну и что! Так если каждому мальчику верить, потом самой придется недостачу покрывать!

— Можно подумать, что дети толпами приходят, чтобы что-то купить на такую большую сумму. В основном же с родителями покупают.

— А мне все равно: с родителями или без. Если не хватает денег — кругом и шагом марш! Или я не права?

— Формально права, — согласилась Татьяна.

Она повернулась к Вите, замершему возле кассового стола. Мальчик заметно покраснел, ему было действительно не по себе. И переживал он вовсе не от того, что не хватило денег, а больше от того, что его пытались уличить в обмане.

— Ты пожалуйста, иди домой, — сказала Татьяна, положив руку на плечо мальчика, — и скажи маме или папе, что здесь немного не хватает. Потом приходи, когда соберешь всю сумму. Вот, смотри на ценнике, сколько нужно.

Завернув свои сбережения в тот же тетрадный листок, Витя вышел из магазина. Папы у него уже несколько лет не было, а маме говорить — это значит признаться во всем, а затем получить или нагоняй, или сочувствие — это какое у мамы настроение будет после тяжелого рабочего дня…

* * *

— Мальчик, ты почему грустишь?

Голос был глуховатый и теплый. Витя повернулся. Худощавый мужчина в светлой, давно не стиранной куртке и старых, потертых джинсах стоял рядом. У него были пыльные волосы, потемневшие от небритости щеки, но доброе лицо и печальные глаза.

— Тебя кто-то обидел? — Мужчина присел на скамью рядом с Витей и поставил у ног серую брезентовую сумку, звенящую стеклом. — Не бойся. Расскажи о своей проблеме, и я может быть, ­пойму…

— Мне денег не хватило… — Витя и сам не понял, почему вдруг открылся незнакомцу с подозрительной внешностью. — Я наверное, сам виноват. Нужно было пересчитать, проверить сначала…

— А что такое? На что не хватило?

— Я мечтал, понимаете! Я так долго мечтал! Копил деньги тайком от мамы…

— Она у тебя строгая?

— Она добрая. Просто когда папа ушел, стало трудно жить на одну ее зарплату. Она мне так говорила. Я ведь понимаю…

— А давно?

— Что давно — папа ушел?

— Нет, деньги копил давно?

— Почти год.

— Да немалый срок! И на что, если не секрет?

— На большую железную дорогу. Знаете, на такую — на всю комнату!

— Знаю, приходилось видеть. И что же?

— Да вот, кассирша пересчитала мои деньги и сказала, что не хватает. Теперь придется целые сутки ждать. Мама на завтрак даст, я и добавлю. А вдруг ее за этот день кто-то купит! Мою дорогу…

— Да уж, ситуация, — сочувственно сказал незнакомец. — И много не хватает?

— Девяносто копеек.

— Всего-то! Пустяк просто!

— Ага, из-за этого пустяка я могу ни с чем остаться!

— И то верно, — согласился небритый. Потом добавил после паузы: — Послушай, а что если я тебе помогу?

— Вы? Как это?

— Ну, дам тебе эти копейки. Возьму и подарю.

Глаза Вити загорелись и тут же погасли. Он давно слышал от мамы, что такие случайные знакомства на улице с подозрительными мужчинами бывают очень опасны. И по телевизору однажды передачу видел… Невольно мальчик даже привстал со скамьи, собираясь дать стрекача. Но все же что-то его останавливало.

— Ты пожалуйста, меня не бойся, — сказал незнакомец, и осторожная улыбка тронула его губы. — Я не бомж и не насильник. И мне понятны твои подозрения.

— Как-то непривычно, что деньги могут подарить… — смущенно сказал Витя.

— Ну, хорошо, я тебе одолжу, если хочешь. Потом отдашь как-нибудь. Я на этом бульваре почти каждый день прогуливаюсь, увидимся.

С этими словами незнакомец вынул из кармана горсть звенящей мелочи и отсчитал Вите ровно девяносто копеек.

— Держи! И ничего плохого обо мне не думай, — сказал он. — Знаешь поговорку: дают — бери, а бьют — беги?

— Знаю.

— Вот и бери.

Витя робко протянул руку, все еще не веря своему счастью. И уже через минуту мчался в сторону супермаркета.

* * *

— Что опять не так? — Знакомый голос прозвучал совсем рядом. — Где же покупка?

Витя поднял голову. Ему стало стыдно перед незнакомцем, и он торопливо размазал слезы по щекам.

— Не успел…

— Вот досада! — воскликнул небритый и присел рядом. — Что там произошло?

— Понимаете, я пришел… — сбивчиво начал рассказывать Витя, — а там… этот мальчик… И его мама как раз уже деньги дает… Одной рукой его держит, а другой кошелек… А он, а он… все время в сторону смотрит, как будто не интересно ему… У него такие глаза… такие… не знаю, как сказать…

— Невидящие?

— Да какие-то невидящие. Он ничего не понимает. Он не сможет играть с этой железной дорогой, я же знаю…

— Да жаль… — Незнакомец вздохнул. — Бывает…

— Но ведь она ему не нужна! — воскликнул Витя.

— Да скорее всего, не нужна. Просто его мать купила эту «железную дорогу» для себя.

— Как это?

— Когда-нибудь ты поймешь… — ответил незнакомец и осторожно положил свою руку мальчику на плечо. — Не отчаивайся. Тебя как зовут?

— Витя.

— Рад знакомству, Витя.

— Что же мне теперь делать?

— Жить дальше, Витя. И ждать. Вся наша жизнь, малыш, состоит из двух частей: первая полна ожиданий, вторая — воспоминаний. У тебя еще все впереди, все наладится. Это у меня все ожидания остались далеко позади…

— Послушайте, — встрепенулся Витя, — возьмите себе мои сбережения. Все, до копейки. Мне не жалко. Теперь, когда нет дороги… мне ничего не нужно!

— Вот еще глупости! Сам ведь говорил, что без папы…

— Это мама говорила, а мне без папы лучше…

— Как же так?

— Он бил меня… Я помню…

Незнакомец помолчал. Его рука по-прежнему лежала на Витином плече, и мальчик не пытался от нее избавиться. Он весь как-то сжался, сник.

— А знаешь, — вдруг сказал небритый, — я кое-что придумал.

Витя поднял голову и посмотрел на мужчину сквозь слезы.

— Ты ведь убедился, что я никакой не педофил, — продолжил незнакомец. Витя пожал плечами. — Так вот, у меня дома для тебя кое-что есть. Не железная дорога, правда, но думаю, тебе понравится…

— Так у вас и дом есть?

— Есть.

— Я к вам не пойду!

— Все-таки боишься… Ну, хорошо, я не настаиваю. Просто постоишь на лестничной площадке, пока я в квартиру войду и тебе кое-что вынесу. Идет?

— Идет.

— И не сбежишь? Обидно же будет…

— Мне?

— Мне.

— Тогда идемте, — согласился Витя. — Это далеко?

— Тут совсем рядом. Не пройдет и четверти часа, как твои слезы высохнут…

* * *

— Простите, я не знаю, как быть. Вы поставили меня в затруднительное положение…

Елена смущенно оглядывалась по сторонам. Ей было неловко беседовать с этим человеком.

— Простите, я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил мужчина, тоже оглядываясь по сторонам.

— Я — Витина мама. И ваш поступок…

— Ах, это! Я вам постараюсь объяснить…

— Сделайте одолжение. Только…

— Вам неудобно беседовать со мной на улице?

— Гм… А вы проницательны.

— Просто вы очень зажаты и нервничаете, это бросается в глаза. Я вас понимаю: мой внешний вид… мягко говоря, не внушает до­верия…

— Да уж, не обижайтесь.

— Я давно уже ни на что не обижаюсь.

Они помолчали с полминуты, не глядя друг на друга. Неподалеку, на перекрестке, взвизгнули тормоза машины. По дорожке мимо них молодая мама прокатила коляску с ребенком. У коляски сильно «восьмерило» левое заднее колесо, оставляя на песке зигзагообразный след. Откуда-то тянуло дымом от сжигаемых листьев.

— А знаете, у меня есть предложение! — вдруг сказал небритый. — Пойдемте ко мне домой — там, вдали от чужих глаз, поговорить нам будет гораздо удобнее. Я вижу, как вы меня здесь стесняетесь.

— Это что, новый способ такой придумали: сначала подкатиться к ребенку, а потом его мать заманить в свое логово?

— Ну что вы такое говорите! Какое логово? Честное слово, обидно! Вы же меня совсем не знаете.

— И знать не хочу! Я пришла, чтобы отдать вам деньги. Только не знаю, сколько…

— Да нисколько. Вы мне ничего не должны.

— Так не бывает! — воскликнула Елена. — Скажите же, сколько я вам должна, и прекратим этот разговор.

— А я все же предлагаю вам пройтись ко мне домой. Это в двух кварталах отсюда. Если хотите, будете идти не рядом, а чуть поодаль, будто мы с вами не знакомы.

— А мы и так не знакомы. Спасибо, что хоть догадались!

— Я вам покажу свое жильё, и вы все поймете…

— Я себе представляю! Только не знаю, что я там должна понять…

— Идемте же!

Небритый повернулся и сделал несколько