Утренний стояк

Автор Vladimir Ostapov

Случайно произнесённая фраза на ничего не значащем мероприятии запускает процесс, логика развития которого порождает цепь событий, приводящих к изменению мира. Власти сталкиваются с необъяснимым поведением населения. Люди пытаются уловить сигналы, поступающие с Того Света. Россия и США оказываются на грани войны, Европа в шоке, а Украина рассыпается. Потусторонние силы стремятся отвратить коллапс земной цивилизации, передав человечеству знания об устройстве мироздания, но сталкиваются с серьёзным сопротивлением самих людей. В центре событий, в которые вовлечены спецслужбы, Академия наук, президент, иностранные разведки и нобелевский комитет, находится профессор, до визита в Невидимый Мир не подозревающий, что находится на Земле со специальным заданием.
Ничего из описанного не происходило. Все параллели и кажущиеся совпадения — плод воображения, за исключением реальности, выдумать которую невозможно. Хотя автор, прочтя роман, с удивлением обнаружил, что он был участником или по крайней мере свидетелем многих ситуаций.
Оглавление
Пролог (причина)
Кепочка
Третий акт марлезонского балета
Курсистка
Сюр
Сон директора
Выкрутасы судьбы
Неожиданный поворот
Международные осложнения
ФСБ vs Нобелевский комитет
Утро ясности
План президента
Стокгольм туда и обратно
Эпилог

• Язык: Русский
• Издатель: Vladimir Ostapov
• Дата выпуска: 13 окт. 2019 г.
• ISBN: 9780463909157

Vladimir Ostapov

Born on July 28, 1949. Graduated from the National Research University "Moscow Power Engineering Institute". PhD (interdisciplinary analysis, complex systems: emergence, structure, functioning, optimization, self-organization, criteria), professor, member of International academy of information processes and technologies, Academy of military sciences, Academy of geopolitical problems. Author of three university textbooks, two popular-scientific books and more than hundred scientific publications. Diploma holder of the 10th international professional contest in the nomination "The best publication". Russian, English, German languages.

Предварительный просмотр книги

Пролог (причина)

Кепочка

Третий акт марлезонского балета

Курсистка

Сюр

Сон директора

Выкрутасы судьбы

Неожиданный поворот

Международные осложнения

ФСБ vs Нобелевский комитет

Утро ясности

План президента

Стокгольм туда и обратно

Эпилог

Сноски

Об авторе

Другие книги этого автора

Пролог (причина)

Минуло две тысячи лет от рождества Христова, и Солнце вкатывалось в новую космическую эпоху. Подчиняясь неотвратимому закону необходимости равновесия, Земля следовала за Солнцем и ощущала на себе воздействие новых космических энергий. На это воздействие планета реагировала возросшим числом природных катаклизмов и скачками температуры, которые сопровождались наводнениями в одних местах и редкой сушью в других. Жизнь могла продолжится только перестроившись под новые требования старых законов. Не все справлялись: киты стадами выбрасывались на берег, птицы массово падали на землю, почти поголовно вымирали пчёлы. Быстрее всех изменялись микробы и голову подняли невиданные вирусы.

Человек тоже не мог игнорировать эти процессы: менялась среда, а она всегда сильнее и поглощает всех, кто не соответствует её требованиям, то есть не способен с ней себя уравновесить. И человек, не замечая того, начал изменяться. Но он не микроб и не способен за одну жизнь кардинально изменить своё тело. Поэтому менялось сознание, то есть отношение к себе, к другим людям и к тому, что происходит вокруг. Зло начало без проблем рядиться в тоги добра, добро воспринималось как рабское ярмо, стремительно менялись ценности: то, что раньше осуждали и отвергали — теперь шло на ура. Достигшая невиданных высот технологическая цивилизация ничего не могла противопоставить сдвигу, происходящему в сознании людей. Время Рыб заканчивалось и наступала Эра Водолея.

В условиях такой всеобщей неустойчивости даже одно неверно сказанное слово может породить цепь странных и не поддающихся разумному объяснению событий.

В оглавление

Кепочка

Конкурс на лучшую песню подходил к концу. Компания — безусловный лидер отрасли — завершала свой ежегодный семинар, на который устремлялись поставщики, смежники и клиенты, готовые оплатить дорогу туда и обратно (дальше — халява) для того, чтобы послушать лекции о новациях, продегустировать что-нибудь необычное, но в целом — провести неделю в пятизвёздочной курортной гостинице и в непринуждённой обстановке пообщаться с коллегами-соперниками. Удачно спланированные экскурсии, а также СПА и пляж делали программу семинара насыщенной и не позволяли его участникам расслабляться до безобразия.

Но одно и то же со временем приедается и в этом году мероприятие для разнообразия решили провести на пароходе — тоже пятизвёздочном, с небольшим бассейном, рестораном, танц-полом, музыкальной комнатой и библиотекой, но всё равно в ограниченном пространстве, внутри которого при любом перемещении обязательно утыкаешься в один из баров, уютно разбросанным по всем палубам, что немного напрягало. С экскурсиями в городах по пути следования парохода тоже получались накладки: днём все на занятиях, а вечером на берегу предлагаются не всегда приемлемые достопримечательности. Поэтому к концу семинара организаторы со своими затеями здорово поиздержались и для того, чтобы после вручения дипломов прощальный вечер не превратился в попойку с трудно прогнозируемыми последствиями, замутили тот самый конкурс.

Желающим предлагалось спеть, а всем остальным оценить и песню, и её исполнение. Победителя ждал приз — изумительной белизны прочно сшитая и не недешёвая кепочка с аккуратным темно-синим логотипом компании-организатора. На случай, если этот призыв вызовет вялую реакцию, — были подготовлены подставные. Но они не потребовались. Напитки были достойные, на любой вкус и в целом без ограничения, закуска — в изобилии: так почему бы не покуражиться? Пели разное, много и громко. Но наибольший отклик зала вызвали две песни. Одна, как водится, «Подмосковные вечера», а вторая, что немного странно, — «Увезу тебя я в тундру»: нечто звонкое про север, оленей и морозную зарю. Сентябрь выдался скорее жарким, чем тёплым, и несмотря на надрывавшиеся кондиционеры в пароходном ресторане, где разворачивались события, было душновато, что, видимо, и позволило этой песне добраться до финала.

Но всё равно было скучно.

Вместе с залом за столом руководства скучал профессор, который в компании-организаторе семинара числился консультантом и активно привлекался к подобным мероприятиям, где выступал модератором. Кроме этого он регулярно публиковался в отраслевых журналах и выступал на конференциях, где продвигал интересы компании, принимал участие в круглых столах, когда в головы депутатов Госдумы требовалось втиснуть очередную прописную истину, и других подобных хуралах, на которых востребованы не столько аргументы — сколько регалии, позволяющие на законных основаниях компетентно кивать и надувать щёки. Что немаловажно — профессор пользовался расположением хозяина компании.

Петь он не собирался. Со слухом у него было всё в порядке: мог уловить любую фальшивую ноту. Однако с голосом творилось что-то странное: ни одной верной ноты воспроизвести не получалось. Поэтому с песней вылезать на сцену ему было нельзя по определению, но заполучить кепочку очень хотелось. Дело в том, что по правилам компании эти кепочки просто так не раздавались. За здорово живёшь их получали только топ-менеджеры и главные акционеры, а всем остальным её надо было заслужить. Сегодня, например, победить в конкурсе песни. Но ничего такого профессор не умел и в результате за столом руководства выделялся своей пустой головой, что вредило имиджу и занижало собственную самооценку.

«С кепочкой было бы солиднее», — лениво рассуждал профессор, пропуская мимо ушей музыкальные потуги директоров заводов, руководителей логистических компаний и прочих начальников, давно привыкших всё делать чужими руками. Профессор понимал, что мыслишка, конечно, мелкая, но сидит занозой, а поэтому он не успокоится пока не сообразит, что с этим делать. Но ничего путного в голове не возникало: зацепиться было не за что.

Только когда массовик-затейник, направлявший всё действо, приготовился дать команду на итоговое голосование, и казалось, что поезд уже ушёл, профессора наконец осенило. Его посетила мысль, реализация которой позволяла при удачном раскладе реакции зала провернуть неплохую многоходовку и заполучить вожделенную кепочку. Профессор сразу очнулся и быстро поднял руку. Учитывая, что рука была подняла за столом руководства, игнорировать её не стали.

Профессор попробовал заговорить со своего места за столом, но его быстренько вытолкнули на сцену, где в ожидании вердикта зрителей уже топтались два претендента. Было хорошо известно, что свои выступления профессор любил сдабривать любопытными цитатами, а доводы иллюстрировать яркими образами и даже забавными анекдотами. Поэтому все с любопытством уставились на сцену.

Абрис его плана был прост как апельсин: сначала, доведя ситуацию до абсурда, создать тупик, куда всех аккуратно завести, потом, опираясь на свою хитро .. — вертелось .. жопость, но он завершил … умность, — показать как из него можно выбраться, а затем, расставляя подсказки, направлять к нужному выходу. После этого занять место одного из финалистов и начать бодаться с другим. «Если народ поведётся, то кепочка моя», — предвкушал профессор и начал:

— Конкурс, участниками которого мы все были, прошёл с серьёзными нарушениями его условий.

Кто-то тихонько хихикнул.

— Мы прослушали много хороших песен, громко попели и выбрали на наш взгляд лучших исполнителей. Всё так. Однако, по условиям конкурса оценке подлежало не только мастерство исполнителя, — понимающий и благожелательный кивок в сторону претендентов, — но и то, что именно он нам пропел, то есть собственно песня. А это не только слова, подобранные в такт с мелодией, это в большей степени заключённый в них смысл. Песня должна не только создавать настроение, что конечно немаловажно. Она должна куда-то вести, на что-то нацеливать, к чему-то призывать, предлагать задуматься. Вспомните: «Вставай, страна огромная, …» или «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»». Даже без анализа понятно, о чём эти песни и как следует поступать, оказавшись у такой черты. Исполненные в нужное время в нужном месте они способны поднять человека на подвиг.

Из зала послышалось:

— Песни классные, но при чём здесь наш вечер отдыха? За бортом прекрасная погода и врагов не наблюдается.

Однако попытка осадить профессора не удалась. Наоборот, эта реплика его подстегнула, он начал говорить увереннее, а в голосе появились менторские нотки:

— А при том, что всё, как нам хорошо известно, познаётся в сравнении. В таких целях в производстве мы обычно используем эталоны.

Зал понимающе закивал.

— Но эталон песни … Согласитесь — это нечто маловразумительное. Песни можно сравнивать лишь между собой, чем мы и занимались последние пару часов. Но что именно в песне мы оценивали и как? По сути лишь мелодию и только по критерию нравится — не нравится. Но очевидно, что все прозвучавшие здесь песни нам нравились, — обижать зрителей нельзя, — одни больше, другие меньше. Это самое больше–меньше мы определяли аплодисментами, улюлюканьем и свистом, а в качестве измерительного прибора использовали уши ведущего, — поклон в сторону массовика–затейника, дирижировавшего конкурсом. — Не будем спекулировать по поводу его возможной ангажированности, но очевидно, что в нашем случае его уши измеряли лишь громкость. Показатель вполне научный, но выявлять лучшую песню через громкость … На мой вкус выглядит странновато.

По залу прокатилась волна пожимания плечами и наконец кто-то спросил:

— А как ещё?

Профессор как раз и поджидал подобный вопрос. Первая подсказка сработала, он продолжил и как о чём-то само собой разумеющемся заявил:

— Нужен обычный содержательный анализ. — Зал, смутно догадываясь, о чём идёт речь, всё-таки кивнул. — Надо лишь вникнуть в текст песни и разобраться, что за ним кроется. В любом музыкальном произведении всегда есть мысли, идеи, которые можно разглядеть только в его глубине. Причём таких срезов по глубине может быть несколько. Я предлагаю провести именно такой содержательный анализ песен наших финалистов и понять, с какой целью они написаны, к чему призывают и, что главное, куда на самом деле ведут.

Почти добравшиеся до кепочки финалисты — двое солидных, полностью упакованных и прилично выпивших мужчин, — переглянулись, плохо понимая, что ещё им надо сделать. Зрители начали переговариваться и зал тихонько загудел, пока лишь как трансформаторная будка. «Это хорошо, — оценил профессор, — вторая подсказка тоже оказалась на месте». Можно двигаться дальше:

— Поверьте, это не так сложно как кажется на первый взгляд. Возьмём к примеру ту же «Вставай, страна огромная». Слова однозначные, образы яркие, смыслы прозрачные: огромная страна — Советский Союз, на неё напали с целью уничтожения и поэтому биться надо насмерть, напали тёмные силы и их много, целая орда. Мы им противостоим, следовательно, мы — светлые и заведомо правы. Все знают, что место тёмных в аду, а поэтому бить их можно не опасаясь за свою карму. Чем больше перебьёшь, тем лучше. Как-то так.

Зал одобрительно загудел, уже как рабочая столовая во время обеденного перерыва. Здесь надо было подсуетиться, так как могут начать сравнивать финалистов между собой и дело уже не выгорит. И профессор срочно запустил третью подсказку:

— Однако! …. Однако, есть одно «но».

Шум прекратился и все снова уставились на профессора.

— Сравнивать эти две песни между собой было бы методологически неверно. Поясняю: дело не этих песнях, — он сделал ударение на этих, — а в том, что их две. О пагубности таких сравнений нас предупреждал ещё апостол Павел в своём втором послании к коринфянам, где сказано … .

Здесь профессор реально сосредоточился, так как была нужна точная цитата. Библия стала популярна, её читают и нарвавшись на знатока можно реально подставиться. Этот пассаж из послания профессор уже использовал для иллюстрации работы одного несложного технического устройства и запомнил:

— «Мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно».

Никто, конечно сходу ничего не понял, но ссылка на Священное писание это всегда круто, тем более, что приведённая цитата была абсолютно по делу. Поэтому профессор добавил:

— Текст, конечно, архаичный, поэтому позвольте пояснить. В послании по сути сказано, что нужен третий, некто отличающийся, независимый, контрастирующий с вами. Только в сравнении себя с таким вы поймёте кто вы на самом деле и чего стоите. Поэтому, для того, чтобы разобраться в наших двух финалистах, что нам требуется … ?

Профессор сделал паузу и внимательно оглядел зал. Отклика не было. «Неужели это так сложно, что никто не может сообразить?» — осатанело промелькнуло в голове. Но потихоньку пошли предложения:

— Апостол Павел, гы-гы-гы.

— Проще Стас Михайлов.

— Но дороже.

— Тогда Шнур. Он всех быстро построит.

— Или покроет, ха-ха-ха.

Народ веселился и упражнялся в остроумии. «Это хорошо, — сканируя зал, отметил профессор, — но не конструктивно, а самому вылезать пока рано: могут догадаться, не дураки собрались. Нужна инициатива снизу и коллективная убеждённость, что всё придумали сами. Если раскусят, то пролечу как фанера над Парижем. Нельзя, чтобы раскусили. Надо ждать».

И наконец сквозь громкие выкрики и шквалы смеха прорвался неуверенный девичий голос:

— Может быть ещё одна песня?

Всё, мышеловка захлопнулась. «Теперь им не вывернуться», — быстро подытожил профессор и по хозяйски взглянул на сверкавшую белизной кепочку. «А кто это нам помог?» Это оказалась юная особа, сидевшая за одним из дальних столов. Присмотревшись, профессор прикинул: чуть больше двадцати, румянец, серые глаза, русые волосы, … ого: роскошная коса, развратно лежащая между грудей, третий, … нет четвёртый, … нет, наверное, третий номер — девчонка сидит и точно не определить. В общем — курсистка. Мысленно поблагодарив свою спасительницу, профессор, перекрывая шум зала, почти закричал:

— Господа, позвольте всё-таки немного упорядочить развернувшуюся дискуссию. Очевидно, что апостола Павла мы не дозовёмся, а Шнура не дождёмся. Но есть одно неожиданное и, на мой непросвещённый взгляд, любопытное предложение. Девушка, — обратился он к курсистке, — встаньте, пожалуйста, и повторите, чего нам, на Ваш взгляд, не хватает?

Румяная курсистка неожиданно побледнела, но быстро встала, — «Однозначно четвёртый», — отметил профессор, — и спасительно глядя на него, тем не менее твёрдо и чётко, как на экзамене, произнесла:

— Для сравнения нам не хватает ещё одной песни.

Зал от такой простоты разом ахнул и загудел уже как растревоженный улей. Но профессор тут же подхватил:

— Именно ещё одной песни. Как же это мы раньше не сообразили. Действительно, берём какую-то достаточно известную песню, песню со смыслом, конечно, и с ней сравниваем наших финалистов.

Последовали единодушные аплодисменты, перешедшие в выкрики: «Клён ты мой опавший», «Из-за острова», «Королева красоты», «Синенький платочек», «Сиреневый туман», … Профессор хитрил и не мешал этому спонтанному волеизлиянию, понимая, что не договорятся. И вмешался только когда соседние столики перешли к взаимному препирательству:

— Тише, пожалуйста, тише. До сих пор я не вмешивался, — организовал себе подушку безопасности профессор, — но сейчас прошу минуточку внимания. Предложения интересные, но нам нужна не абы какая песня, а песня, которая противопоставляет себя нашим финалистам. Только в сравнении с такой песней мы сможем легко выявить все их минусы и плюсы, — и жестом остановил продолжавшие сыпаться предложения. Сейчас инициатива зала могла только навредить.

Он продолжал:

— У Высоцкого есть одна песня, которая мне очень нравится. Песня весёлая и поучительная, известная, а по своей форме и содержанию резко отличается от финалистов. На мой взгляд это то, что нам надо. Я готов, если вы не возражаете, её представить.

Зал одобрительно загудел, а местами захлопали.

— Спасибо. Но есть одна заковыка. Петь я люблю, но не умею. Поэтому давайте так: я начну в такт её декламировать, а тот, кто знает слова будет мне подпевать.

И не дожидаясь одобрения зала, — уже было не к чему, —начал размеренно и чётко произносить текст песни-сказки (так её называл сам Высоцкий) про