Тигр в стоге сена: Робин Гуд по-советски

Автор Борис Майнаев

Тигр прыгнул. 

Власть или деньги?! Власть можно захватить или?.. 

Герой романа сам создает свое государство. Для этого у него есть все – воля, сила, ум.

Замысловатый, стремительно развивающийся сюжет. Перестрелки и наркокурьеры, пограничники и мусульманские фундаменталисты, детектив и трагедия – все это до последних строк держит читателя в напряжении.

Это роман о трагической судьбе людей, которые по своим способностям и качествам не могут вписаться во вчерашнюю и нынешнюю Россию.

Один из них – офицер разведки. Его сделали воином и убийцей в Афганистане, но на родине он никому не нужен.

Другой – удачливый сыщик. Волей случая он становится на пути одного из представителей власти и оказывается на обочине жизни. Его попытка найти правду едва не закончилась петлей.

Третий – юный романтик. Еще студентом он влюбляется в женщину старше себя. Это и приводит его в ряды преступников.

Картина была бы неполной, если бы среди героев не было бы бывшего сотрудника внешней разведки СССР, оставшегося без работы и советского политического деятеля, без напряжения вросшего в нынешнюю российскую демократию. 

• Язык: Русский
• Издатель: Boris Mainaev
• Дата выпуска: 4 февр. 2021 г.

Предварительный просмотр книги

Оглавление

Г Л А В А 1.

Г Л А В А 2.

Г Л А В А 3.

Г Л А В А 4.

Г Л А В А 5.

Г Л А В А 6.

Г Л А В А 7.

Г Л А В А 8.

Г Л А В А 9.

Г Л А В А 10.

Г Л А В А 11.

Г Л А В А 12.

Г Л А В А 13.

Г Л А В А 14.

Г Л А В А 15.

Г Л А В А 16.

Г Л А В А 17.

Г Л А В А 18.

Г Л А В А 19.

Борис Майнаев

ТИГР В СТОГЕ СЕНА

или

РОБИН ГУД ПО-СОВЕТСКИ

Роман

Издание второе

дополненное и переработанное

Г Л А В А 1.

Леонид Федорович Чабанов, высокий, сильный мужчина с жестким взглядом умных, черных глаз, стоял у окна своего рабочего кабинета. Уже много лет он трудился на швейной фабрике, начав с должности помощника мастера, дошел до самого высокого поста – директора. Рабочие знали его разумным, рачительным, но требовательным хозяином. Власти города – крепким хозяйственником, способным решать любые производственные проблемы, но начисто лишенным амбиций. Работоспособность, знания и умение руководить давали ему возможность занять любой пост в городе или области, но Леонид Федорович на все предложения отвечал решительным отказом.

- Я швейник,- говорил он,- и ничем другим не могу, да и не хочу, заниматься. Это хорошо, что не стал закройщиком, а то бы так в ателье и жил.

Враги и завистники радовались, друзья и родные недоумевали, не понимая его твердого желания остаться на своем месте. И только совсем немногие знали, что представляет собой на самом деле директор обычной швейной фабрики, которых в Союзе было на рупь ведро. Но было и другое: в любом споре, в любом месте от улицы до министерства, стоило Чабанову поднять на своего противника взгляд, как тому становилось неуютно. Зачастую, люди, пытавшиеся возразить ему, просто соглашались, отступив от своих позиций. Бывало и так, что очередной чиновник, подписавший нужный Леониду Федоровичу документ, потом долго не мог сообразить, как же он это сделал? Только жена, которую он страстно и по-настоящему любил, считала, что все, что говорят о ее муже, лишь досужая болтовня. Леня был для нее мягким, простым и честным человеком. Ей даже казалось, что ему не хватает твердости. Ведь, вон, все работники его ранга давно обзавелись просторными домами и шикарными дачами, а они жили в обычной городской квартире и владели заводской дачей с обычным набором услуг.

В 16.00 в кабинете Леонида Федоровича зазвенела «вертушка».

Чабанов уже минут двадцать, как не мог отделаться от ощущения надвигающейся опасности. От беспричинного волнения что-то болело в центре груди и саднило левый локоть. Поэтому звонок, а Чабанов, знал, кто этот пунктуальный человек, набравший его номер, был облегчением, выведшим его из тягостного ожидания.

- Через два часа я буду свободен,- раздался в трубке бархатистый голос губернатора области Моршанского,- у тебя все без изменений?

- Да.

- Тогда в 18.20.

- Хорошо.

Леонид Федорович положил трубку и посмотрел на аппарат, связывавший его с городскими абонентами. Телефон, словно подслушавший его мысли, тут же задребезжал. Чабанов так стремительно выбросил руку, чтобы взять трубку, что чуть не уронил аппарат со стола:

- Да?

- Леня,- Едва слышный голос жены исходил такой болью, что Леонид Федорович мгновенно покрылся испариной.

- Что, что с тобой, Аннушка?!

- У нас... Я... Приезжай,- едва проговорила она и с грохотом уронила трубку на рычаги телефона.

Чабанов рванул ворот рубахи и, опрокинув свое кресло, выскочил из кабинета. Секретарша вскинула голову, но только и успела заместить, что директор уже скрылся за дверью приемной.

Володя, водитель директорской машины, так был поражен видом шефа, появившегося на ступенях заводоуправления, что почти мгновенно сорвал с места и «швырнул» «Волгу» навстречу бегущему Чабанову.

Тот, рванул ручку двери и, буквально, падая на сидение, выдохнул:

- Домой, гони.

Водитель Леонида Федоровича когда-то участвовал в автомобильных гонках и, пожалуй, в городе с ним мало кто мог сравниться в умении водить автомобиль. Он не только умел видеть дорогу на много метров впереди себя, но так разбирался в ситуации на трассе, что даже нарушая все правила вождения и проходя на запретные знаки светофоров, не создавал аварийной ситуации на дороге. Они неслись почти на предельной скорости и через семь минут Чабанов уже был на пороге своей квартиры. Жена полулежала в кресле у телефона.

- Аня?! – Крикнул Леонид Федорович.

Она подняла голову и, беззвучно открыв рот, махнула рукой в сторону секретера. Володя откинул крышку шкафчика и стал искать флакончик с валерианой.

Чабанов упал на колени перед женой. В ее ледяных руках была зажата какая-то бумажка. Это удивило его, и он потянул лоскут к себе. На обрывке какого-то бланка было написано:

«Уважаемый Леонид Федорович! Ваша внучка у нас. Мы готовы доставить вам радость общения с ней за двадцать пять тысяч долларов. Ждем деньги завтра в полдень за пристанью, у «Домика». И без милицейских шуток».

- Анна Викторовна,- Володя протянул рюмку,- вот валерианка, выпейте.

Чабанов сжал бумагу в руке и сунул ее в карман. От груди отлегло, и Леонид Федорович почувствовал себя спокойнее. Он бы и сам не мог сказать, но вдруг все встало на свои места. Мужчина улыбнулся жене и она, словно почувствовав это, открыла глаза. Только что синие губы стали наполняться кровью.

- Леня,- женщина потянулась к мужу и слезы хлынули из ее глаз. Ленечка, как же они могли?! Как, у кого рука поднялась?

Он обнял ее и прижался губами к ее все еще ледяному рту. Женщина вздохнула и легонько отстранилась, но Чабанов не дал ей возможности говорить:

- Как же ты меня напугала. Не нервничай,- его голос был полон нежности и волнения, но звучал уверенно и мощно, - сейчас Володя привезет Исаака Львовича и все тут же пройдет.

Она хотела что-то сказать, но муж, не выпуская из своих ладоней ее головы, повернулся к шоферу:

- Володя, пожалуйста, съезди за доктором, но только не спеша. От твоей скорости он может получить инфаркт, а нам тут нужен здоровый и мыслящий человек.

Водитель кинулся к двери:

- Я сейчас, я мигом слетаю.

Леонид Федорович подышал в холодные руки жены, поцеловал ее глаза.

- Ну, как ты, Аннушка?

- Леня, там,- она ткнула пальцем в сторону включенного, но почему-то ничего не показывающего телевизора, потом стала трогать руками колени,- тут у меня бумажка, там написано, я не знаю, как и кто?..

- Я прочел, не волнуйся, с Мариной ничего не произойдет. Она скоро будет здесь. Только скажи: где ты подобрала эту бумажку или кто передал ее тебе, и как ты потеряла внучку?

- Господи, Леня, оставь меня, позвони в милицию.- Ледяные пальцы жены не давали Чабанову сосредоточиться, но план возвращения внучки уже почти сложился в его голове.

- Эти бандиты, - похоже, жена даже не слышала его,- ты же не смотришь телевизор. Они ведь не шутят, а она такая маленькая...

- Я сейчас же позвоню,- он вытянул руку из кармана и с трудом расправил сжатые в кулак пальцы. Мгновенье смотрел на посиневшую ладонь,- в госбезопасность.

Последние слова немного привели женщину в чувство. Она огляделась и привстала:

- Мы сможем собрать эти деньги? Может, занять у кого-нибудь, чтобы сегодня, чтобы сейчас отдать их этой мрази? Потом мы сможем продать дачу, машину, вещи,- голос жены потерял силу. Сдерживая рыдания, она потянула зубами обручальное кольцо, прочно вросшее в палец,- только бы внучку не тронули. Леня, надо сейчас же собрать деньги, слышишь? У них же нет ничего святого. Ленечка, почему ты возишься со мной, брось, главное – это Марина.

Чабанов осторожно высвободил из рта жены палец с кольцом и снова обнял супругу:

- Успокойся, милая, успокойся. Чтобы начать поиски, я должен хотя бы знать как это произошло? Ответь мне, пожалуйста.

Женщина судорожно всхлипнула и, только сейчас увидя в своих руках рюмку с каплями, отпила немного лекарства.

- Она захотела персиков, и я побежала на рынок. Марина просилась со мной, но я уговорила ее остаться дома, не хотела таскать ребенка по полуденному солнцепеку. Дала ей альбом с красками и побежала. Ну, сколько меня не было? Рынок рядом. Минут тридцать – бегом туда, бегом обратно. Зашла, зову ее, а она не откликается. Телевизор работает, а ее нигде нет. Я поначалу решила, что она спряталась, чтобы поиграть со мной. Потом пригляделась, а на экране приклеена эта записка,- женщина снова принялась искать бумажку.

- Она у меня, ты рассказывай дальше.

Жена недоумевающим взглядом смотрела на мужа, потом слезы снова хлынули из ее глаз:

- Что рассказывать?! Я прочла и не знаю, как добралась до телефона.

Он погладил ее по голове.

- Аннушка, ты точно помнишь, что закрывала дверь?

Она наморщила лом:

- Конечно, только Маринка уже открывает ее, подтаскивает стул и открывает.

- Так,- он еще раз внимательно изучил записку,- у меня к тебе просьба: ляг в кровать, сейчас приедет Исаак Львович. Он тебя посмотрит и сделает все необходимое. От тебя требуется только одно – не волноваться. И еще – никому, никогда не рассказывать об этом случае.

Она вскинулась всем телом.

Леонид Федорович нежно поцеловал жену.

- Аннушка, ты перестала верить в мои силы? Через пару часов Маринка будет дома, а сейчас иди в кровать, мне нужно позвонить.

Он проводил жену в спальню и пошел в свой кабинет. Некоторое время Чабанов стоял, потирая лоб пальцем, потом резкими рывками стал крутить телефонный диск.

- Сергей,- Леонид Федорович говорил спокойно, четко отделяя слова одно от другого,- нам нужно срочно встретиться. Нет, пока не надо. Там решим вместе. Жди меня в привокзальном ресторане через двадцать минут. Все.

Чабанов дождался врача, улыбнулся жене и вышел из дома. Володю он попросил остаться в квартире, чтобы, если понадобиться, помочь доктору, а сам вывел из гаража свои «Жигули». Чабанов водил машину осторожно, внимательно осматривая дорогу. Для начала он заехал в «Черемушки» к знакомой старушке. Она, по его просьбе, принесла ему небольшой бумажный пакет. Леонид Федорович поблагодарил женщину и, осторожно притворив дверь ее дома, направился к заведению, в котором назначил встречу. На стоянке он оставил в машине пиджак, снял галстук, расстегнул рубашку и, перебросив через плечо серую джинсовую куртку, вошел в ресторан.

Зал был полон. В воздухе витали аппетитные запахи съестного. Чабанов обратил внимание на то, что только у служебного столика стоял стул, на котором лежала большая пачка чистых скатертей. Напротив него сидел высокий блондин, стремительно уплетавший жаркое. Леонид Федорович решительно направился к этому столику. Он еще не прошел и половины пути, как скатерти исчезли, и на столе появился новый прибор. Чабанов сел, плеснул в рюмку немного коньяка, но пить не стал. Он достал из кармана узкий листок с требованием выкупа и незаметно расправил его перед соседом. Тот окинул лист цепким взглядом и тут же встал. Поправляя стул, он прошептал:

- Мне нужно два часа.

- Час, - Леонид Федорович поднял свою рюмку с коньяком,- подключи сколько угодно людей.

- Хорошо, я постараюсь.

Чабанов неспешно ел, стараясь не смотреть на часы. Он знал своего подчиненного, и знал, что тот не только сделает все, что может, но и постарается сэкономить время. Негромкая музыка раздражала Леонида Федоровича. Более того, разговоры посетителей вызывали в его голове боль. Он даже собрался было приказать директору очистить зал, потом спохватился и успокоился.

Часы показывали 17.20, когда блондин снова появился в дверях ресторана. Чабанов встал и пошел к выходу. Леонид Федорович шел немного впереди, а плечистый – чуть сзади.

- Саня-волк,- блондин говорил, почти не открывая рта,- Сегодня он брал у одного из наших машину. Сам ездил за ней, наверное, предложил поиграть. Когда они выходили из машины, он что-то рассказывал, а Маринка смеялась. Девочка у него дома. На днях его жену положили в больницу. Он попросил снова пригнать машину в 20.00, похоже, хочет залечь в какую-то берлогу. Псих, как большая часть рецидивистов, но авторитетен и не глуп. У него видели пистолет. С оружием обращаться умеет – участвовал в вооруженных ограблениях. Трижды судим. Первый раз – за драку, потом – бандитизм. Живет на улице Суворова двадцать три, в сороковой квартире. Третий этаж, окна на юг, голубые шторы, на кухне кактус. Я вызвал ребят, решил брать сразу с трех сторон – дверь, спальня и большая комната. «Волк» и моргнуть не успеет...

- Нет, я пойду один.

- Он же псих, черт его знает, что может выкинуть.

Чабанов приподнял левую бровь. Обычно, Сергей не спорил с ним и не возражал. Похоже он тоже волновался, понимая необычность ситуации:

- Вот тогда вы и будете брать. – Леонид Федорович говорил негромко, но твердо.- Я думаю, что мне десяти минут хватит, засеки время, если не выйду, тогда иди сам или посылай своих ребят.

Блондин чуть прижался к боку Леонида Федоровича. Тот почувствовал на своем бедре твердый предмет.

- Возьмете с собой?

- Сдурел?

- Газовый.

- Нет уж, уволь. Как его зовут?

- Александр Васильевич Семенов.

- Работает?

- Числится слесарем в ДУ-12.

Леонид Федорович направился к своей машине. Выворачивая со стоянки, он увидел, что Сергей сел в свою Хонду и, отпустив Чабанова метров на тридцать, тронулся следом. Так, один за другим, они неспешно доехали до нужного адреса.

Улица Суворова была застроена небольшими частными домами. Среди них выделялись три кирпичные громады пятиэтажных «хрущоб». Двадцать третий дом стоял параллельно дороге и ничем не отличался от остальных. Разве только штукатурка была немного новее, да балконы застеклены и заставлены цветами. Чабанов прижал свою машину к бордюру и остановил ее. «Хонда» проехала вперед и встала за углом. Леонид Федорович заметил, что пожарные, мывшие машину-лестницу, проводили «Хонду» внимательными взглядами и перестали смеяться. Чабанов аккуратно закрыл дверцу автомобиля и, удобнее перехватив пакет, пошел к дому. Сороковая квартира не имела глазка.

«Ну и прекрасно,- подумал Чабанов, нажимая кнопку звонка, неожиданность всегда идет на пользу».

Дверь широко распахнулась, и Леонид Федорович увидел, что у невысокого кряжистого мужчины, открывшего ее, брови полезли вверх.

- Здравствуйте, Александр Васильевич,- уважительно произнес Чабанов и, решительно отодвинув хозяина, вошел в квартиру.

Тот автоматически ответил на приветствие и теперь, не дыша, напряженно вслушивался в тишину на лестничной клетке.

- Вы меня знаете,- Леонид Федорович смотрел прямо в глаза бандита, но стоял, не шевелясь, чтобы резким движением не подтолкнуть хозяина на какой-нибудь отчаянный шаг,- поэтому представляться смысла нет.

Тут он увидел в дверной щели карий глаз своей внучки и моргнул ей. Она с визгом выскочила из-за двери и кинулась к Чабанову.

- Деда, а мы с дядей Сашей в прятки играем. Ты тоже будешь с нами играть?

- Конечно,- Леонид Федорович одной рукой прижал к себе внучку, а другой протянул Семенову бумажеый пакет.

- Здесь то, что вы просили.

Мужчина взял пакет, опять прислушался к тишине на лестничной клетке и, похоже, удивившись этому, ищуще покосился в сторону спальни. Его лицо было спокойным, но пальцы била мелкая дрожь.

«Пистолет,- понял Чабанов,- в спальне лежит его пистолет, и он вычисляет - успеет ли к нему допрыгнуть».

- Я пришел поговорить с вами, Александр Васильевич, хочу сделать вам интересное предложение.- Леонид Федорович отпустил внучку.

- Пойди, лапочка, еще немного поиграй, мы тут с дядей Сашей поговорим.

- Вы не возражаете? – Он повернулся к хозяину.- Только может в комнату пройдем, входные двери у вас больно тонкие.

Семенов перевел дыхание и ткнул пальцем в сторону спальни:

- Лучше сюда.

В узкой комнате стояли большая кровать, старый платяной шкаф и трюмо. Хозяин, не спуская глаз с гостя, быстро прошел к кровати и сел. Похититель, сам того не замечая, сначала протянул руку к подушке, а уже потом – к стулу, стоящему у зеркала.

- Садитесь. Здесь? – Он, не спуская глаз с Леонида Федоровича, попытался пальцем проткнуть бумагу пакета.

- Там в два раза больше, чем вы просили. Я предлагаю вам работу, поэтому заплатил за квартал вперед. От вас потребуется немного. С этого дня вы и самые верные, и неболтливые ваши друзья станете вести себя незаметно. Кроме того, вы и ваши люди будете всегда готовы выполнить любое мое задание. Любое – Чабанов выделил голосом последнее слово. За это вы будете получать деньги. Я знаю, что ваша жена сейчас в больнице.

Семенов рывком сунул руку под подушку.

- Я думаю, что мы договоримся без оружия.- Леонид Федорович насмешливо смотрел в глаза своему собеседнику.- Говоря о жене, я хотел только спросить вот что: она читает ваши письма? Ну, какие-нибудь записки, которые вам присылают ваши приятели?

- Нет,- буркнул Семенов, убрав руку из-под подушки,- она у меня не любопытна.

Чабанов улыбнулся, но у него плохо это получилось. Для него, человека прекрасно справляющегося со всеми своими эмоциями, это было странным. Но в душе он боролся с сильным желанием схватить похитителя за горло и, как в детстве, отделать его кулаками.

- Вот и чудненько. Значит, когда вы понадобитесь, вам передадут письмо, подписанное любой фамилией, но неприменно с именем,- Чабанов прислушался к звонкому голосу внучки, что-то певшей в гостиной,- Марина. В память о вашей неудачной, но выгодной шутке. Вы сделаете все, что там будет написано. За выполнение задания оплата отдельно. Ясно?

Голос Чабанова звучал уверенно и весомо. Закончив говорить, Леонид Федорович, не глядя на своего слушателя, спокойно поднялся и пошел к выходу:

- Марина, нам надо ехать домой, тебя бабуля ждет.

Он вышел в коридор, взял за руку внучку и уже за порогом опять повернулся к Семенову.

- Я надеюсь, мы договорились? И еще, навсегда забудьте обо мне и моей семье. Договорились? В этот раз Чабанов поднял взгляд, и с секунду в упор смотрел в глаза бандита. Тот первым опустил глаза и согласно кивнул:

- Заметано.

Спускаясь по лестнице, Чабанов посмотрел на часы. У него в запасе оставалось еще две минуты. На улице он увидел, что пожарные уже развернули лестницу. Сергей, взглянув на Леонида Федоровича, бросил сигарету и пошел к своей «Хонде». Лестница стала складываться, пожарные забрались в машину. Чабанов бережно усадил внучку на заднее сидение и поехал домой.

Ровно в 18.20 он был на месте встречи с губернатором. Тот, еще со времен своей комсомольской работы, был дружен с Леонидом Федоровичем и тотчас понял, что у него что-то произошло.

- Как себя чувствует Анна Викторовна?

- Сегодня был сердечный приступ, но все, слава богу, обошлось.

Моршанский положил руку на плечо Чабанова и сочувственно вздохнул. Тот, чуть опустив уголки рта, спросил:

- Петя, ты, по-моему, засиделся на области, пора бы и повыше перебраться,- Леонид Федорович, не моргая, смотрел на губернатора. Моршанский смущенно кашлянул:

- Я не против, но как решат в «Белом Доме».

- Положительно,- снова усмехнулся Чабанов и тронул машину. Он смотрел вперед и молчал.

«Оказывается и меня можно схватить за кадык,- думал он,- а ведь все это время мне казалось, что во всем крае нет человека сильнее и могущественнее меня».

Задумавшись, он проскочил перекрестрок на красный свет. Постовой милиционер поднес было к губам свисток, но узнав губернатора, бросил ладонь к козырьку.

«Дурак,- усмехнулся Чабанов,- меня надо приветствовать, я тут главный. - Подумал и одернул себя.- Главный, а какой-то бандит не побоялся прямо из дома украсть внучку и чуть жену не убил. Может зря я этого Семенова к себе взял. Может вернуться, послать Сережку и вытянуть из этого подонка по капле его поганую жизнь...

Чушь, вот если бы это было сделано на Центральной площади города и показано по центральному телевидению, тогда это урок и удовольствие, а так – это пошлое убийство. Нет, уж, пусть лучше в моей коллекции будет и профессиональный грабитель, а рассчитаться с ним всегда можно».

Чабанов круто вывернул руль, объезжая землю, высыпавшуюся из кузова, идущего впереди грузовика. Он вслух выругался и, подумав о том, что раньше с ним такого не происходило, посмотрел на своего пассажира. Тот, нахохлившись, дремал в углу салона.

«Где-то за «бугром» можно было бы завести телохранителей, а тут это лишняя реклама, которая мне не нужна. К тому же, они еще никого и никогда не защитили».

Чабанов въехал в узкую улочку и через минуту остановился у маленького бревенчатого домика. Их тут ждали. Леонид Федорович заглушил мотор.

- Вставай, засоня, приехали.

- «Засоня»,- передразнил, выбираясь наружу, Моршанский,- сам надулся и молчит, а я что должен делать?

- Правильно – отдыхать.

Они вошли в беленую русскую баньку.

- Послушай, все давно парятся в саунах и только мы с тобой ездим в дедовскую баньку.

- Петя, ты не прав. Влажный пар полезнее сухого. Ты еще скажи, что все возят сюда девочек и пьют с ними коньяк?

- А что, это плохо?

- Нет, дорогой мой, для этого существуют загородные резиденции ответственных работников,- Чабанов коротко хохотнул, - а парная лечит душу и тело. Так что давай не будем смешивать удовольствие со здоровьем. Тебе разве мало Леночки, Кати и Заремы?

Моршанский моргнул. Ему всегда казалось, что все, происходящее в его резиденции – государственная тайна, поэтому он сделал вид, что шутит:

- Я просто тебя хотел завести.

Они разделись и, обмотавшись полотенцами, вошли в парную. В ней приятно пахло хлебным квасом. Чабанов постелил свое полотенце на верхнюю полку и сразу лег. Он был намерен отделаться от неприятных мыслей, но воспоминания упрямо возвращали его в апрель восемьдесят третьего, когда он решил к своим деньгам, заработанным в подпольных цехах, добавить мощную Организацию.

- Прошло больше пятнадцати лет,- задумавшись, он произнес эту фразу вслух.

- Не понял, что ты сказал? – Моршанский стонал под руками молчаливого массажиста.

- Тебе показалось, парься, парься...

* * *

Эта мысль пришла к нему на даче. Он приехал сюда, чтобы немного отвлечься от работы. Ковыряясь в земле, Чабанов отдыхал от всех городских дел и поэтому каждую субботу проводил за городом. Вот и в этот раз он успел порядком потрудиться, и совсем было собрался перекусить, как в калитку дачи постучал бывший начальник областного управления внутренних дел, полковник Бегман. Офицер недавно вышел на пенсию и постоянно мучился от безделья.

Этот большой и сильный человек никак не мог привыкнуть к своему новому положению, поэтому походил на мальчишку, потерявшего любимую игрушку. Чтобы хоть чем-нибудь занять себя, он перестраивал дачу. Своими руками перепланировал свой небольшой деревянный домик, заменил крышу и теперь принялся за надворные пристройки.

Вот и сейчас, увидя у своего порога соседа, Чабанов решил, что тому нужен какой-нибудь материал, но старик кивнул и молча прошел к столу. Только сейчас Леонид Федорович увидел, что сосед держит в руке бутылку водки. Бегман, прекрасно ориентируясь на кухне Чабанова, достал из кухонного шкафчика два стакана, налил в них спиртное и один протянул Леониду Федоровичу.

- Выпьем за здоровье хорошего человка, которого ныне начальствующие подонки довели до самоубийства.

Только сейчас Чабанов увидел, что Бегман потрясен до глубины души, а в глазах отставного полковника стоят слезы.

- То есть как до самоубийства, сколько ему было?

- Почему было?! – Вскинулся бывший оперативник.- Он жив и, дай бог, будет здоров, хотя на такое решиться...

Мужчина прикрыл глаза и опустил голову. Недобрая тишина повисла в комнате. Леонид Федорович выпил свою водку и поставил стакан на место. Бегман вздрогнул, вытер лицо и поднял голову. Понимая, что соседу нужно выговориться, Чабанов тоже присел к столу и принялся слушать.

- Лет пятнадцать назад я взял в свою опергруппу двадцатилетнего мальчишку, из которого получился прекрасный сыскарь. – Негромко начал офицер.- Храбрый, решительный оперативник, несколько раз раненый, награжденный орденами...

Бегман опять потянулся к бутылке, разлил оставшуюся водку, потом встал, отошел к окну и некоторое время что-то рассматривал на дачном участке.

«Наверное,- подумал Леонид Федорович,- стыдиться своих слез и поэтому прячет от меня глаза».

Бегман громко скрипнул зубами и, чуть задыхаясь, продолжил:

- А тут в угоду сыночку одного местного чиновника, городского масштаба, его смешали с дерьмом. Этот маменькин сынок решил стать Шерлоком Холмсом, но чтобы сразу – в начальники и присмотрел себе место Кости. Вот его и... Ну, не вам рассказывать, как у нас могут размазать человека по стенке. Меня, чтобы я не путался под ногами и не искал правду в Москве, на пенсию отправили, а его – в петлю. Гады, гады! Вроде за годы службы привык к тому, что мразь правит этим миром, а в груди больно и совесть свербит, как старая рана. Когда, скажите мне, когда у нас станут уважать людей? Когда мы перестанем быть для сволочи, власть предержащих, просто навозом, которым удобряют землю? Такой человек, такой специалист гибнет, слов нет, одни междометия!..

Чабанов неожиданно для себя почувствовал волнение, которое охватывало его перед приходом решения какой-нибудь ранее задуманной задачи.

«Черт,- сжался Леонид Федорович,- вот это идея»!

- А кто он,- Чабанов сохраняя видимое равнодушие, внимательно посмотрел на соседа, мысленно приглашая того к откровенности,- расскажите мне о нем поподробнее, может быть, я ему помогу?

Г Л А В А 2.

Свое появление в городе известный рецидивист Кот отметил двумя выстрелами в постового милиционера, сержанта Виктора Величко. Начальник опергруппы областного управления внутренних дел капитан Беспалов узнал об этом через полчаса после происшествия. Когда он приехал в госпиталь, Величко готовили к операции. Офицер, молча отстранив вслух ругавшуюся медсестру, прошел в операционный блок. Он шел к лежащему на операционном столе сержанту и не замечал, что его ботинки оставляют черные отпечатки на ослепительно белых дорожках операционной.

Капитан был в таком состоянии, что не только не понимал, что делает, но и не слышал многого из происходящего рядом с ним. Это было странно для него, опытного оперативника, самому ходившему на ножи и пистолеты бандитов и дважды раненому. Но, видимо, и в таком человеке бывает некий предел возможного терпения. И в душе Беспалова, даже не знавшего сержанта Величко, случай, происшедший с постовым, оказался последней каплей, переполнившей его чашу боли. Капитан даже не знал, зачем он идет к раненому.

Главный хирург, держа на весу руки, на которые ему только что надели стерильные перчатки, направился было навстречу офицеру, но на лице того было что-то такое, что врач, не дойдя пары шагов до Беспалова, остановился.

- Извините, товарищ капитан, надо было вам позвонить, но я немного не достал до него. – Раненый заговорил, не дожидаясь вопроса оперативника,- я даже не думал, что он сразу начнет стрелять.

Беспалов, сдерживая дрожь в пальцах, смотрел в мутнеющие глаза сержанта и чувствовал растущую в груди боль.

- Да,- как будто вновь удивляясь этому, добавил Величко,- пистолет был взведен, поэтому я не успел. Мне бы еще шаг, и он бы не ушел, извините...

- Не волнуйся, Витя, в этот раз Кот от меня не уйдет. Скажи, я не понял, откуда он достал пистолет?

Капитан сам не знал, для чего задал этот вопрос. Ему вдруг показалось, что сержант будет жить до тех пор, пока чувствует себя на службе.

- Из кошелки, обычной плетенной из вьетнамской соломки кошелки. Моя жена ходит с такой же.

Хирург двинулся к столу, кивнув операционной сестре.

Только тогда капитан понял, где он находится и пошел к двери.

- Спасибо солдат я не казни себя, этого зверюгу взять трудно. Выздоравливай, я с ним за все рассчитаюсь.

Уже на пороге комнаты капитан обернулся и посмотрел на быстро чернеющие губы Величко.

«Это уже третий человек, убитый Котом,- он глотнул комок,- если они и в этот раз дадут ему срок вместо «вышки», я сам шлепну его».

Пять дней капитан мотался по всем злачным местам, безрезультатно разыскивая бандита. На шестой – в областное управление министерства внутренних дел позвонила женщина:

- Я его люблю,- заплетающимся голосом проговорила она,- а он с этой сучкой третий день возится, пугните его.

Усталый дежурный совсем было хотел отделаться обычным советом: «разойдитесь», как женщина крикнула:

- Она же малолетка, зачем ей этот старый паскудник Кот?

Едва офицер понял, что она сказала « Кот», как взмок от неожиданной удачи.

- А где он,- милиционер кашлянул и поправился,- они?

- Да тут, на Баха тридцать восемь, в двадцатой квартире, где живет ее сестра.

Женщина что-то бормотала себе под нос, пересыпая слова бранью и подробностями деяний Кота. Дежурный говорил с ней, а сам давил кнопку телефонного вызова начальника опергруппы и боялся, что незнакомка сейчас поймет, что делает и кинется предупреждать бандита.

- Извините, сами–то вы где? - Он был готов выслушать всю историю ее жизни, лишь бы незнакомка не бросила трубку.

Беспалов ответил так, словно ждал этого звонка.

- Кот,- дежурный не успел произнести адрес, как услышал, что капитан вызвал группу захвата.

«Сам поедет»,- позавидовал храбрости и силе Беспалова милиционер, но тут ему в голову пришла мысль об ошибке.

- Господи,- сказал он вслух и обрадовался, услышав в трубке городского телефона заплетающийся женский голос, который продолжал что-то говорить.- Мы вам обязательно поможем, быстро поможем, только скажите: «Как его зовут»?

Дежурный представил себе, что ему будет за ложный вызов опергруппы и даже закрыл глаза.

- Микиша, Толька Микиша, я с ним еще в школе была, а он с этой соплячкой бодается...

Дежурный перевел дыхание – это был Кот – тот самый бандит, которого разыскивала вся милиция страны.

Беспалов сам сидел за рулем оперативной машины. Он вел ее без звукового сигнала по осевой линии, надеясь на свое умение и реакцию. Через десять минут группа была у дома на улице Баха. Троих оперативников капитан поставил под окна квартиры.

- Если спрыгнет с оружием, бейте его без слов,- приказал он, строго взглянув на каждого, - Кот взбесился, и мы не имеем права с ним чикаться.

К двери подошли тоже втроем. За спиной капитана стоял его новый заместитель, несколько месяцев назад пришедший в милицию бывший секретарь райкома комсомола, мастер спорта по самбо Сергей Морозов.

- Его дружки – ваше дело,- Беспалов обернулся к товарищам.- Кота буду брать сам, разве только он сразу шлепнет меня, а так – не суйтесь и не путайтесь под ногами. Ну, что?

На мгновенье он остановился перед дверью:

- Церемониться времени нет, в крайнем случае, новую поставим,- с этими словами капитан резким ударом ноги вышиб входную дверь и кинулся в квартиру. Из гостиной доносились стоны. На развернутом диване, покрытом сбившейся простыней, лежала худенькая, лет двенадцати – тринадцати, девчонка. Ее ситцевое платье было скомкано на шее, а над грудью качалась лохматая голова Кота.

- Падла,- он узнал Беспалова и кинулся к брюкам.

Капитан ударил его ногой. Бандит врезался в стену, но тут же снова метнулся к милиционеру. Тот, одновременно видя идиотскую от наркотического опьянения улыбку девчонки и белые от ярости глаза убийцы, представил себе на мгновенье, что все это может повториться и нажал на курок. Пуля швырнула Микишу к стене, он еще успел удивиться, но второй выстрел остановил сердце Кота.

- Вот и встретились,- сказал Беспалов, поднял опрокинутый стул и сел. Кровь забрызгала стену и вычернила простынь, на которой с той же приклеенной улыбкой все еще лежала полуголая девочка.

- Опустите ей платье,- заорал Беспалов, чувствуя, что сейчас произошло что-то неповторимое.

Морозов резким движением прикрыл впалый живот и острые коленки последней партнерши бандита Анатолия Микиши и, не глядя на своего начальника, отошел к окну.

Когда вернулись в управление, капитан сел писать отчет об операции по обезвреживанию опасного рецидивиста Кота, а старший лейтенант Морозов – рапорт о превышении командиром опергруппы разумной обороны. «Я бы взял его живым, чтобы судить советским, народным судом»,- закончил свое произведение молодой милиционер. Потом он встал, подошел к Беспалову и протянул ему бумагу.

- Потом,- отмахнулся капитан,- дай закончить этот «роман».

- Нет,- возразил заместитель,- это касается вас.

Беспалов, недоуменно глядя на молодого человека, взял лист, пробежал глазами ровные строки, поднял брови:

- Не понял? – Он снова опустил глаза к бумаге, прочитал внимательнее, осмотрел со всех сторон и положил на край стола.

- Больно ты прыток, комсомолец, у нас – война, и дерьмо сразу видно. Вот ты после первой крови и всплыл.

- Я написал правду, вы вели себя не как советский милиционер, а как палач, убийца.

- Ах, ты щенок,- поднялся в ярости Беспалов, но тут же сел назад,- что ты знаешь про Кота? На его руках больше крови, чем в тебе мозгов. Если бы он достал из брюк пистолет, думаешь, он бы им орехи колол?

Заместитель усмехнулся. Казалось, что ему доставляет удовольствие состояние капитана.

- Не достал бы, вы сломали его первым же ударом, а потом просто пристрелили человека. Пусть, он бандит, но и он, как обычный советский гражданин, достоин суда. А вы, вы сами…

Морозов отвернулся, потом не глядя, взял со стола свой раппорт и вышел. Беспалов со всего размаха грохнул кулаком по столу, выругался, потом опять принялся за свой отчет.

Через неделю капитана Беспалова за дискредитацию партии и высокого звания советского милиционера исключили из рядов КПСС. Вечером к нему пришел начальник областного управления полковник Бегман.

- Это я, Костя,- виновато улыбнулся он, когда Беспалов открыл дверь,- хочу немного посидеть у тебя.

- Входите, Наум Аркадьевич,- капитан протянул руку в сторону гостиной.

Полковник приложил палец к полным, резко очерченным губам:

- Не будем мешать твоим, посидим тихонько на кухне.

- Они уже спят, я один сижу у телевизора.

Бегман тряхнул большой седой головой и прошел вперед. Когда Беспалов вошел вслед за ним в кухню, на столе уже стояли две бутылки коньяка.

- Черный хлеб у тебя найдется?

- Сейчас чего-нибудь соображу.

- Не суетись, давай хлеб и соль.

Беспалов весь вечер соображал, как ему лучше выстроить