Я не чёртик!: Повесть

Автор Юлия Лавряшина и Капыч

О чем поет коростель? Не всем по вкусу его странная песня… Как не все родители хотят, чтоб их ребенок дружил с девочкой-инвалидом… А если эта девочка несет в себе солнце и радость? И с ней Валерке интересно, как ни с кем другим? Ведь только Зинка может сказать о себе: "Я супергерой! Я — девочка-коростель…" Что это значит?

• Язык: Русский
• Издатель: Время
• Дата выпуска: 28 июн. 2021 г.
• ISBN: 9785969121225

Предварительный просмотр книги

frontt

Информация

от издательства

Художественное электронное издание

12+

Художественное оформление Алексей Иванов

Иллюстрации Капыч

Лавряшина, Ю. А.

Я не чёртик! : повесть / Юлия Александровна Лавряшина. — М. : Время, 2021. — (Время — юность!).

ISBN 978-5-9691-2122-5

О чем поет коростель? Не всем по вкусу его странная песня… Как не все родители хотят, чтоб их ребенок дружил с девочкой-инвалидом… А если эта девочка несет в себе солнце и радость? И с ней Валерке интересно, как ни с кем другим? Ведь только Зинка может сказать о себе: «Я супергерой! Я — девочка-коростель…» Что это значит?

© Лавряшина Ю. А., 2021

© «Время», 2021

Zastavka

***

В дверцу, за которой скрываются сны, кто-то громко постучал. Не просто постучал — начал колотить изо всех сил обеими руками! А может, и ногами тоже… По крайней мере одной. Надо же стоять на чем-то!

Но за потайной дверцей, где Зинка свернулась клубочком, было до того тепло и дремотно, сон накрыл ее такой приятной тяжестью, что даже веки не поднимались. Как тут проснешься?

Только стук не унимался и наконец изрешетил одеяло сна. Оно легчало-легчало, а потом и вовсе стало невесомым, Зинке даже удалось пошевелиться. А следом и глаза открылись… И в щелку, оставшуюся между портьерой и стеной, она увидела полоску окна, о которое бились струи дождя. Вот кто колотил в ее дверцу!

А потом она заметила… Или почудилось? Не могла же и в самом деле пропорхнуть снежинка? Начало лета на дворе!

«Почему только на дворе? — лениво задумалась Зинка, продолжая щуриться на светлую полоску. — А где-нибудь на улице уже не июнь, что ли? Сентябрь? Или вообще декабрь, раз снег валит? Хорошо бы! Тогда уже новогодние подарки начали бы готовить… Только лета жалко! Нет, оно лучше, чем подарки под елкой».

Одной ногой решительно пнув одеяло, она вскочила, подбежала к окну и сдвинула портьеру: белые хлопья были крупными и медленными, рождественскими. Когда смотришь на такой снег зимой, запрокинув голову, это завораживает, как настоящее волшебство. Все одиннадцать лет своей жизни Зина Руднева проделывала такое и улыбалась снегопаду во весь рот… Если бывало не очень холодно, она даже стягивала шапку, и снежинки замирали на ее темных вьющихся волосах. Хоть ей самой и не удавалось рассмотреть, как они звездочками осыпают ее голову, можно ведь представить!

Но в июне?! Кому сейчас нужен снег?

Одно хорошо — он быстро закончился. Пока Зина умывалась, небо слегка просветлело, и с него на их поселок посыпались уже не снежинки, а чайки! Такие же белые, только крупнее в миллион раз. Правда, когда они огромной стаей метались перед ее окном, то показались совсем не светлыми, а черными. И выглядело это так зловеще — Зинка даже дышать перестала, вцепившись в узкий подоконник.

— Ты посмотри, что творится! Чистый Хичкок!

Мама влетела в Зинкину комнату в распахнутом халате и тоже схватилась за подоконник. Темные спутанные пряди рассыпаны по плечам, глаза сияют так, точно она увидела не крылатый кошмар, а разноцветный фейерверк или что-нибудь еще, такое же веселое. Но Зинку это не удивило: ее мама и выглядела старшеклассницей, и вела себя часто как девчонка. А кого ей было стесняться — они жили втроем...

— Что такое «хичкок»?

Мама скосила на нее карий глаз, округлившийся, как у испуганной лошади:

— Что?! Альфред Хичкок — это один из лучших режиссеров в истории кино.

— Ну ладно, — согласилась Зинка. — Постараюсь запомнить.

— Надо же, чайки, горлопанки, угомонились, — раздался бабушкин голос, низкий и словно треснувший где-то внутри.

Зинка улыбнулась ей через плечо:

— Привет, ба!

Ей нравилось, что бабушка полная, к ней приятно было прижиматься. А мама была легкой и непоседливой, как птичка.

— Вон Катя-коростель наш несется, — говорила она, заметив Зинкину маму из окна кухни. У бабушки там был наблюдательный пункт — вся дорога от КПП просматривалась и площадки в центре поселка были хорошо видны.

Но с утра коростелей не было видно, они же обычно в высокой траве прячутся. Зинка с мамой чудом увидели их в первый же день после переезда в Подмосковье. Сразу после того, как бабушка спросила за завтраком:

— Слышали странный звук ночью? Такой — «дррр-дррр-дррр»…

— Да! — вспомнила Зинка. — Это в проводах?

— Это коростель.

— Кто?!

— Птица такая.

Зинка вытянула шею, пытаясь разглядеть за окном:

— А где он?

Хмыкнув, бабушка подвинула ей вазу с фруктами:

— Коростеля не увидишь. Он как шпион, вечно прячется.

Но им с мамой несказанно повезло: в тот же день они встретили этих пестрых, стремительных птичек, стайкой выскочивших из высокой травы на лугу у Клязьмы. Зинке они показались маленькими двуногими динозаврами — точь-в-точь такие же носились по парку юрского периода.

— Смотри, смотри! — Она вцепилась в мамин локоть. — Велоцирапторы!

Мама ахнула:

— Это же и есть коростели!

Стайка мчалась куда-то, вытянув шеи, а они с мамой расхохотались: почему коростели не летят, а бегут, как страусы?!

— Они и вправду птицы? — протянула Зинка с недоверием. — Но птицы же так противно не кричат!

— И хорошо летают. Похоже, коростель не такой, как все. Но ведь и мы с тобой тоже?

«Разве?» — удивилась Зинка. Раньше она об этом не задумывалась.

Белые чайки с серыми и черными головами уже расхаживали по дороге, ведущей от их дома к главному въезду, где стояла будка КПП, и по мокрой траве незастроенных участков, а некоторые расселись на фонарях — наверное, они служили часовыми. Им ведь тоже есть кого бояться? Может, орлов… Правда, Зинка еще не видела в Подмосковье орлов, но они ведь очень высоко летают — попробуй разгляди…

Бабушка чуть повернула ее голову:

— А вон смотри — скворушки!

Вот скворцов, помеченных брызгами солнца, Зинка давно запомнила. Они часто искали жучков-червячков прямо под ее окном. И сейчас тоже самый крупненький уже нахватал полный клюв, но останавливаться не собирался. Наверное, у него народилось много птенцов, и сразу всех надо было накормить.

А маленький скворушка метался поодаль и быстро окунал голову в травку: «Где мой червячок? Где он?!» Только клювик его оставался пустым. И Зинке стало так жаль невезучего малыша, что в носу защипало.

— Он подождет, если я накопаю ему червяков? — спросила она шепотом, как будто скворец мог услышать ее через стекло.

Но мама не рассмеялась и не удивилась — ее взгляд тоже был устремлен именно на него.

— Вряд ли, — шепнула она в ответ. — Ты спугнешь его. Не переживай, он учится. Молоденький еще. У человека тоже не сразу все получается, но если не позволять ему все сделать самостоятельно, он так и останется неумехой. Ты же не желаешь этому скворушке такого?

— Не желаю, — отозвалась Зинка серьезно.

— А позавтракать желаешь? — так же без усмешки спросила бабушка. — Омлет или каша?

Взвизгнув: «Омлет!» — Зинка первой бросилась в кухню, но мама ловко поймала ее, обхватив за пояс, и приподняла над полом:

— Куда? А морду мыть кто будет?

Обижаться, когда мама говорила так грубовато, Зинке и в голову не приходило — это же в шутку! Озадачивало другое: откуда в ее маленькой и худенькой маме столько сил, чтобы таскать ее под мышкой? Хорошо, что они есть, а то она не справилась бы с тем — случившимся в Ялте…

Промокнув лицо, Зинка опустила полотенце и подпрыгнула от неожиданности:

— Ба! Ты чего подкрадываешься?!

Но тут же прикусила язык, потому что бабушка прижала палец к губам:

— Тс-с-с… Хочешь, после завтрака я почитаю тебе начало сказки? Вечером написала.

Зинка просто ушам своим не поверила: бабушка же никогда и никому не разрешала читать еще не законченное! Говорила, что оно потом может измениться так — ничего не останется из написанного вначале. А тут вдруг… Но кто задает лишние вопросы, когда ему такой подарок делают?

— Еще бы! — Зинка даже полотенцем взмахнула для убедительности.

Но это не спасло ее от омлета и чашки чая с тостом. Пока она жевала («Медленнее! Не давись!»), мама загадочно щурилась на каждый желто-молочный кусочек. Потом не выдержала:

— Кажется, я нашла работу! В больнице есть вакансия терапевта.

Чашка с волнистыми краями замерла у бабушки в руке:

— Врача? Катя, да ты ведь сто лет по специальности не работала…

— Ну ничего, — отозвалась мама храбро. — Постараюсь все вспомнить. Зоя Михайловна, вы же не будете против, если Зинка пока побудет с вами?

— Я не буду против, даже если она будет со мной всю мою оставшуюся жизнь, — произнесла бабушка так строго, словно делала официальное заявление. — И ты тоже, Катя. Разве мы уже не обсудили это?

— Да. Но…

Замолчав, мама вдруг вскочила из-за стола, подбежала к бабушке и крепко обняла ее. Зинка подумала: хорошо, что бабушка успела поставить чашку.

***

«Видишь меня? Нет, я не чёртик. И не клякса… И не то слово, которое мальчишка произнес, когда отпрыгнул от меня на лугу:

— Полтергейст!

Хотя, может, я и правда на все это и похож? Я черненький, пушистый и круглый. Чёртики такие? Я их не видел.

А я — птица. Называюсь — коростель. Только я еще очень маленькая птица, птенчик. Поэтому мама зовет меня коротеньким именем Кори. Мне всего пять дней исполнилось. Это уже юбилей?

Моим братьям и сестрам столько же, мы вместе вылупились. Не в смысле — уставились на кого-то, а по-настоящему вылупились из яиц. Внутри я спал. Там было так тепло, тихо и тесно — что еще делать? Не побегаешь! Интересно, что меня разбудило?

Мама сказала:

— Просто время пришло.

Но я сколько ни вертел головой, так и не увидел — какое оно, это время? Откуда оно пришло?

А вот мальчишки пришли — с соседних дач, откуда доносится много разных звуков. Очень громких. Из-за них мама и не расслышала, как мальчишки подошли к нам совсем близко. Мы в это время всей семьей червячков ловили в высокой прохладной траве. Она пахнет очень вкусно… Я просто сидел и дышал, пока моя семья ужинала.

А за лугом прямо в траву садилось солнце. Оно походило на меня — такое же круглое и пушистое. Только не черное, а рыжее. Наша мама тоже немножко рыжеватая и украшена темными пятнышками. Шея у нее длинная, а крылья она умеет распускать веером. Неужели и мы такими красавцами вырастем?!

Сейчас-то я, наверное, немножко страшненький, поэтому тот мальчик испугался, когда меня увидел… А я так и подскочил, когда его огромная бейсболка рядом со мной упала. Может, он голову запрокинул, чтобы на небо посмотреть… Или тоже ловил луговые запахи? Вот его кепка и слетела с головы. И чуть меня не накрыла!

— Полтергейст!

Я не стал спрашивать, что это значит, а сразу кинулся бежать со всех ног. Коростели очень быстро бегают, ты знаешь? Мама нам рассказала, что давным-давно, когда мы еще не вылупились,