Стрекоза Против Монарха: Книга Первая

Автор Charley Brindley

Атамн Уиллоу - аспирантка Массачусетского технологического института. В свободное время она второй пилот B-17, бомбардировщика времен Второй мировой войны, восстановленного её дедом. Саша Брежнев - пилот ВВС России на истребителе Су-57. Ему поручены миссии по поиску и уничтожению над пустыней Сафандель в центре Анддора Шаллау, где террористы тайно работают над разрушением демократического правительства страны. Риггер Энтайм - инженер, работающий над проектом ЦРУ по разработке крошечного беспилотного летательного аппарата, который будет использоваться для наблюдения и, возможно, для убийства лидеров террористов.

• Язык: Русский
• Издатель: Tektime
• Дата выпуска: 24 сент. 2020 г.
• ISBN: 9788835411765

Предварительный просмотр книги

Глава первая

В воздухе над Рио Сегодняшним днём Атамн Уиллоу наблюдала за землей, пока старый бомбардировщик B-17 плавно вписывался в посадочную площадку Рио-де-Жанейро. Она сидела на правом сиденье кабины и смотрела на горизонт, пока они выравнивались.

«Вот Пантанал 413». - Она указала наполовину влево на бразильский авиалайнер Боинг-737, находящийся в восьми милях к северо-западу и на высоте пяти тысяч футов над ними. Ее дед кивнул и снова обратил свое внимание на грузовой самолет Аэровиас, идущий впереди них по схеме посадки. Он дотянулся до ручки управления дифферентом, не сводя глаз с грузового самолета, и отрегулировал дифферент на две ступени.

«Башня Рио», - сказала Атамн в микрофон своей гарнитуры. - «B-17 388. Мы повернули с подветренной стороны позади Аэровиас 856.»

«Б-17 388. Башня Рио. Мы видим вас. Пантанал 413 и Американские авиалинии 221 будут циркулировать один раз на десять тысяч над нашими головами, чтобы синхронизироваться с вами».

«Башня Рио. B-17 388. Передайте нашу благодарность 413 и 221. Извините, мы не можем сравниться с их скоростью».

«Башня Рио. Они думают, что не против простоя хоть в сто раз дольше». - Атамн дважды нажала кнопку радио.

«Пантанал 413 B-17 388. Мы просто сидим здесь, чтобы насладиться видом вашего самолета». «Американские авиалинии 221 B-17. Ты самая красивая вещь, которую я когда-либо видел в воздухе.»

«Спасибо, 221 и 413», - сказала Атамн, затем взглянула на Американские авиалинии 221, находившегося на высоте десяти тысяч футов. - «Надеюсь встретиться с вами, ребята, на земле».

«413. Мы скоро будем там после тебя».

«221. Делай ставку на него. Это ты летишь на этой изящной старой боевой птице?», - Атамн посмотрела на своего деда и увидела, что он подмигнул ей. Затем старик снял руки с руля и сделал ей жест, мол твоя очередь. Она оттолкнула микрофон от губ.

«Ты издеваешься надо мной?» - Она схватилась за руль и подняла ноги на педали. - «Ты шутишь, что ли?»

«Я никогда никого не обманываю, Кликер. Я просто собираюсь насладиться поездкой».

Двадцатидвухлетняя аспирантка сглотнула и левой рукой взялась за четыре дросселя.

«Ты работаешь с заслонками и обогревом карбюратора для меня».

«Скажи мне, когда и сколько».

Атамн снова поднесла микрофон к губам и нажала кнопку микрофона на колесе. - «Роджер тот, 221.»

«B-17, похоже, у вас на взлетной полосе толпа. Покажи им, что такое настоящий полет».

Атамн дважды нажала кнопку микрофона, затем позвонила диспетчеру в аэропорт. - «Башня Рио. В-17», - сказала она.  - «Проверка ветра».

Она видела, что тетраэдр аэропорта направлен против ветра, и знала, что ей придется приземлиться под небольшим углом к взлетно-посадочной полосе, но слова деда вспомнились ей:

«Никогда не верь всему, что слышишь, а только половине того, что видишь. Полет - это не только наука, но и искусство и инстинкт.»

«В-17», - ответила башня. «Поперечный ветер, слева направо. Пятнадцать узлов, приблизительно.»

«Роджер, башня».

Атамн просканировала свои инструменты и добавила немного энергии. Глубокая пульсация четырех пропеллеров усиливалась, когда двигатели набирали обороты. Затем она направила B-17 в правый поворот.

«Когда ты находишься в воздухе, ветра нет, потому что твой самолет становится его частью».  - Слова деда с первого урока полета. -«Но при приземлении приходится агрессивно бороться с ветром. В противном случае это нанесет ущерб самому мощному самолету».

Грузовой самолет Aerovias 856 был значительно впереди B-17 и уже развеивал встречный ветер.

Международный аэропорт Рио-де-Жанейро Галеан на Губернаторском острове имеет один из самых сложных пилотных подходов в мире. Учитывая пресловутый боковой ветер и воды залива Гуанабара по краям взлетно-посадочной полосы, права на ошибку нет.

Атамн нажала кнопку микрофона. - «Пристегнитесь, ребята. Угадай, кто везет Шенандоа в Рио?»

«О, чёрт», - раздался чей-то голос по внутренней связи из задней части самолета.

«У тебя есть парашют, Энди?» - сказал другой голос.

«Я делаю сейчас.»

«Мэтью, куда ты положил мою чертову банку Джима Бима?»

«Симпатично», - сказала она и выключила микрофон, осматривая горизонт в поисках других транспортных средств и наклоняя старый бомбардировщик к подветренной части схемы посадки.

Аэровиас 856 был на последнем заходе на посадку и вскоре приземлился на взлетно-посадочной полосе номер два-восемь.

Атамн увидела грузовой реактивный самолет, вылетавший слева от него. Она почувствовала, как капля пота скатилась с ее правого виска и стекала по щеке. Она проверила указатель воздушной скорости и высотомер, затем немного вернула все четыре рычага газа назад и опустила руль вперед.

«Закрылки десять процентов».

«Закрылки десять процентов». - Ее дед поправил закрылки.

«Карбюратор нагревается наполовину».

Он сдвинул вперед четыре ручки подогрева карбюратора. «Карбюратор нагревается наполовину».

Ей отчаянно хотелось увидеть выражение его лица, но она знала, что ничего там не прочтёт, даже если он был напуган. Вне кабины он всегда шутил, обращаясь с ней, как с одним из мальчиков, и никогда не упускал случая похвастаться тем, что его внучка учится в аспирантуре и изучает микромеханику в Массачусетском технологическом институте. Но внутри кабины он все время был серьезным и суровым пилотом.

Дедушка Бэйлор Уиллоу, на два года старше Шенандоа, родился в 1941 году. К концу Второй мировой войны старый самолет совершил сорок шесть вылетов над Германией, в то время как он все еще играл со своими кубиками с алфавитом. Он спас его из свалки в 1964 году, и теперь он был одним из одиннадцати оставшихся в мире. Из двенадцати тысяч построенных во время войны, все остальные были либо уничтожены в бою, либо списаны позже.

Красивый старинный самолет собирал большую толпу везде, куда бы он ни направлялся, и Атамн не могла быть более гордой, сидя за штурвалом, когда они прилетали в аэропорт Рио.

«Шасси выключено», - сказала она.

Ее дед щелкнул переключателями, чтобы опустить главную передачу.

Она услышала визг гидравлики и, десять секунд спустя, твердый удар одного из колес, которое встало на место. Она ждала второго, но этого не произошло. Еще пять секунд - и все еще нет звука. Она посмотрела на своего деда.

Его единственной реакцией было приподнятое плечо. Ты главная, Кликер.

Она знала, что это был его безмолвный ответ. Он всегда звал ее по прозвищу, когда они были одни. На ее одиннадцатый день рождения он подарил ей старый телеграфный ключ и подключил его к динамикам ее проигрывателя компакт-дисков, чтобы она могла выучить азбуку Морзе. Атамн подумала, что это был самый грандиозный подарок, который она когда-либо получала, и вскоре начала отправлять ему простые сообщения. Она так много времени потратила на ключ, что вскоре он стал называть ее «Щелкунчик(Кликер)». Это прозвище прижилось, но это было их личное прозвище; все остальные называли ее «Осень(Атамн)».

Дедушка Бэйлор был единственным отцом, которого она знала. Первые и вторые родители в начале ее жизни были не чем иным, как пустым местом.

Свой первый урок полета она получила от него, когда стала достаточно высокой, чтобы дотянуться до педалей самолета. Это был его подарок ей на ее девятый день рождения, всего через десять дней после того, как бабушка и дедушка удочерили ее - ее второе удочерение. Теперь она провела в воздухе почти три тысячи часов; двадцать четыре сотни на «Сессне 150» ее деда, двести на учебно-тренировочном самолете Линк, а остальные - на многомоторных самолетах, включая двести часов за штурвалом B-17. Однако ей ни разу не случалось посадить четырехмоторный старинный самолет в загруженном крупном аэропорту.

Атамн щелкнула кнопкой микрофона. «Андерсон. Заберитесь в шаровую башню и проверьте шасси».

«Роджер, капитан».

«Готовы к ручному пуску, Уильямс», - сказала она.

«Принято.»

«Правая передача выключена и заблокирована», - сообщил Андерсон из шаровой башни. «Левая передача замерла на полпути».

«Давай, Уильямс».

«Замётано.»

«Андерсон?» спросила она.

«Еще не двигается».

«Закрылки тридцать процентов», - сказала она.

Ее дед приоткрыл закрылки и выглянул в левое окно, чтобы убедиться, что они срабатывают. «Закрылки тридцать процентов».

«Колесо сместилось примерно на три дюйма», - сказал Андерсон по внутренней связи.

«Башня Рио - Б-17. Мы думаем, у тебя торчит только одно колесо».

«Роджер, башня. Мы над этим работаем». - Она переключилась на микрофон. «Давай, Уильямс», - сказала Атамн. - «У нас есть две минуты до приземления».

«Вы могли бы ...» Уильямс сделал паузу, чтобы сделать быстрый вдох, пока он крутил рукоятку, -  «нужно сделать ещё один ... круг».

«Да, верно, - сказала Атамн. - «Если ты заставишь меня пойти еще раз, я буду очень зла. Они уже ставят над нашей головой авиалайнеры».

«Мне больше нравится… когда дедушка летает. Он не такой ...»

«Раздражительный?» - вмешался Андерсон.

«Значит?» - вмешался кто-то другой.

«Стервозная… вот кем я была…»

«Осталось десять градусов, - сказал Андерсон. «Вы можете идти на финиш, мисс капитан».

«Да, когда я услышу лязг, я пойду на финиш».

«Тяжелый удар.»

«Заткнись, Мэтью», - сказала она.

«Еще пять градусов», - сказал Андерсон.

Атамн полностью ушла в свой последний подход к взлетно-посадочной полосе.

«Если я нажму на дроссель, дайте мне полный нагрев карбюратора и не закрывайте закрылки».

«Роджер», - сказал ее дед, положив кончики пальцев на рычаг управления заслонкой.

Атамн услышала приятный хлопок, когда левая стойка шасси встала на место, и снова начала дышать свободно. Затем она согнула колени, чтобы улучшить кровообращение в голенях.

«Тридцать секунд до приземления», - сказала она в переговорное устройство, зная, что теперь ребята будут молчать и сядут на свои места, пока она сосредоточилась на посадке.

Вдруг она услышала новый звук; что-то над ее головой трижды звякнуло и загремело, словно раскололся небольшой металлический стержень. Затем послышался затухающий вой двигателя, который выключается. Она посмотрела в правое окно на два двигателя по правому борту; они выглядели нормально. Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть на своего деда, и проверила два левых двигателя. Он сделал то же самое. Все четыре двигателя работали на полную мощность. Она просканировала приборную панель и через нос взглянула на взлетно-посадочную полосу, которая,казалось, увеличивалась с каждой секундой.

«Я захожу слишком быстро».

При втором сканировании приборов она увидела это: стрелка манометра номер два коснулась нуля, немного подпрыгнула и упала на колышек. Остальные три манометра колебались около восьмидесяти фунтов на квадратный дюйм.

«Левый двигатель, внутренний, - сказала она. «Давление топлива упало до нуля».

Ее дед резко повернул голову, чтобы проверить двигатель. «Все еще работает, но ненадолго».

«Я опускаю порт на панели управления. Скорость полета?» - Она знала, что при необходимости сможет приземлиться на двух двигателях, но ей нужны были три. С этого момента она будет концентрироваться только на взлетно-посадочной полосе. До приземления оставалось менее пятнадцати секунд.

«Скорость полета восемьдесят», - сказал ее дедушка.

Она ослабила дросселирование. «Закрылки восемьдесят процентов».

«Закрылки восемьдесят процентов».

Атамн сразу почувствовала усиление подъемной силы и подвигала педалями, чтобы откорректировать направление. Она наблюдала, как нос двигается назад и вперед в ответ на регулировку направления, затем ослабила левую педаль, прикладывая правой давление к рулю.

Осталось десять секунд.

Она смотрела носом в сторону бокового ветра, примерно в пяти градусах левее их движения вперед. В тот момент, когда две основных шасси коснулись бетона, ей нужно было немедленно изменить положение самолета и совместить