Сначала был абрис. Часть 1. Старый комод

Автор Александр Артанов

Внук-студент Егор Сергиевский с друзьями приезжают помочь бабушке перенести тяжелый комод. Юноши роняют комод. Из большой трещины выпадает коробочка с засохшей веточкой дуба и старыми письмами далеких предков Егора. Его дед, Роман Петрович, инженер в прошлом, вспоминает, уже давно забытую фразу своего отца «... берегите дуб майорши», когда того отправляли перед войной в «места не столь отдалённые» . Вместе с внуком начинают узнавать о драматической судьбе своих предков, а также заниматься поисками таинственного дуба. Расследование оказалось непредсказуемым и опасным. Появились соперники-враги и новые друзья, с необычными судьбами и яркими характерами. Жизни героев вписаны в реальный исторический контекст прошлой и современной Украины. Сюжет содержит занимательные исторические отступления, а также их авторские версии. Читатель имеет основания сопереживать эмоциональное состояние персонажей на протяжении всех приключений к ожидаемому хеппи-энду.

• Язык: Русский
• Издатель: Александр Артанов
• Дата выпуска: 5 нояб. 2022 г.
• ISBN: 9781005419134

Александр Артанов

Я родился и живу в Украине. Инженер-строитель, пенсионер. Имею опыт публикаций в научно-технической сфере, соавтор мультимедийного издания «Наследники Адама. Мужской образ в мировой живописи» (1999, компьютерное издательство «Фрегат», Киев), помимо написания приключенческих книг, мною подготовлен сборник стихов.Двуязычный, пишу на русском и украинском.I was born and live in Ukraine. Civil engineer, retired. I have experience in publishing in the scientific and technical field, co-author of the multimedia publication “Heirs of Adam. The male image in world painting" (1999, computer publishing house "Fregat", Kyiv), in addition to writing adventure books, I have prepared a collection of poems.Bilingual, I write in Russian and Ukrainian.

Предварительный просмотр книги

Глава 1 – Старый комод

Слегка прохладное июльское утро быстро теряло свою свежесть. Лёгкий утренний ветерок практически утих, воздух насытился теплотой, которая через пару часов всё ещё будет вспоминаться прохладой. Зной, без движения воздуха, постепенно захватил всё пространство, оставив для людей лишь возможность спрятаться – в тени деревьев, у воды или, на худой конец, в доме за плотными шторами.

В один из таких жарких дней, внук-студент Егор с друзьями – Семёном и Константином, по просьбе бабушки приехали помочь в ремонте старого дома, который уже два десятка лет был его летним пристанищем. Сколько себя помнил Егор, столько же он помнил этот небольшой дом, деда Романа и бабушку Олю, которые за многие годы в его глазах почти не изменились, как впрочем, и сам дом. С наступлением холодов старики возвращались в городскую квартиру. Сейчас же, будучи на каникулах, Егор продолжал жить в городской квартире, иногда приезжая к ним – просто проведать или что-то привозил по их просьбе. Дед Роман, как он сам говорил, в такелажных работах уже не помощник – давнишняя травма спины навсегда лишила его возможности поднимать тяжести. Основная проблема – перенести очень старый и тяжёлый комод со второго этажа на первый по узкой лестнице. Юноши с азартом взялись за, казалось бы, пустяковое дело. Бабушка Оля, а для друзей Егора, Ольга Фёдоровна, максимально облегчила комод, все ящики и полки были уже пустыми. Но это не очень-то и помогло – вес всё ещё оставался проблемным для трёх молодых парней. Пока они, кряхтя, подтаскивали комод к лестнице, высокий Константин недоуменно спросил своих приятелей:

– Непонятно, как его сюда занесли! Егор, ты знаешь?

– До сегодняшнего дня даже и не задумывался… стоит и стоит… сколько себя помню, стоял. Ладно, потом спрошу у деда! – ответил он, выглядывая из-за комода.

Узкая лестница, как сказал Семён, «угрожающе показала свою ширину». Два человека с трудом помещались на ступенях и, пятясь вниз, с большим напряжением в руках, держали комод.

Но, на первой площадке, случилось непредвиденное. Когда Константин и Семён попытались «перегруппироваться», то в какой-то момент вес комода остался без подстраховки ребят. Весь этот помпезный ящик, с множеством орнаментов в форме витиеватой резьбы, подталкиваемый сверху Егором, грохоча, скатился по лестнице и с треском врезался в пол. Звук от громкого удара гулко разнёсся по всему дому. На удивление старый комод не рассыпался, однако ребята увидели широкую трещину в нижней его части, из которой вывалилась какая-то плоская деталь. На шум вышел и дедушка, Роман Петрович. Все с интересом стали рассматривать разбитый край комода и странную плоскую деревяшку, похожую на какую-то коробочку.

– Здесь что-то есть, – сказал Егор и сдвинул крышку коробочки. В нем обнаружился небольшой пакет бумаг, перевязанный широкой красной тесьмой. Секунду поколебавшись, Егор развязал тесьму, пакет рассыпался на несколько исписанных и аккуратно сложенных листков, высушенную веточку гербария и какой-то рисунок. Особенно сильно был разочарован Семён, который сделал смешную гримасу, сожалея, что здесь нет золотых монет или, на худой случай, серебряных ложечек или каких-либо других драгоценностей.

Если бы кто-то из ребят в этот момент посмотрел на лицо деда Романа, то заметил бы нечто необычное, мелькнувшее в его взгляде. Это было не только любопытство, в его глазах можно было увидеть и тревогу, вызванную неожиданными воспоминаниями.

Егор позволил ребятам попытаться прочитать написанное, однако кроме отдельных слов ничего нельзя разобрать – текст почти выцвел, рисунок также ничего не прояснил – похоже на детское изображение какого-то плана. Находку взял в руки Роман Петрович, бережно перебирая листики, внимательно их просмотрел и задумчиво сказал, что попробует разобраться с этими «каракулями» у себя в кабинете. Все остальные переносы мебели со второго этажа прошли уже без происшествий, с шутками о неудачной попытке разбогатеть и предвкушении предстоящего обеда. Запахи из бабушкиной кухни становились просто вызывающими. Таким же весёлым был и обед, где основной темой всё ещё было обсуждение находки, различные похожие истории и просто байки, услышанные от знакомых кладоискателей Егора. К вечеру гости разъехались, в доме наступила привычная тишина. В этот вечер свет в окне кабинета деда Романа горел необычно долго.

Глава 2 – Дед Роман и внук Егор

Долгожданный ремонт второго этажа и кровли из-за многочисленных протеканий после июньских дождей, наёмные строительные рабочие закончили за три дня. Правда, третий день был потрачен лишь на погрузку в машину мусора, расчёт за работу и обед от хлебосольных хозяев. Старый комод пока остался стоять в коридоре первого этажа, а широкую трещину комода Егор ликвидировал довольно просто – с помощью клея и струбцины, ведь потери материала не было. Бабушка Оля внимательно рассмотрела результат ремонта комода:

– Егорчик, даже незаметно. Наш старый комод стал почти новым, – пошутила она.

Егор любил заходить по вечерам к деду в кабинет, как он говорил, «потрепаться о жизни». С дедом было интересно. Родителей Егор почти не помнил. Его мать поздно вышла замуж, а через пару лет, после рождения Егора, развелась. У мужа была тяжёлая смесь алкоголизма с постоянными скандалами артиста – неудачника. Все волнения связанные с разводом, а в основном – его причиной, резко подорвали здоровье матери, – она сильно заболела и умерла, когда Егору было пять лет. С того времени фактическими родителями для Егора стали его бабушка Ольга Фёдоровна и дедушка Роман Петрович.

Завершив ремонт комода, Егор решил об этом сообщить деду, а заодно узнать, что же ему удалось прочитать в этих письмах. Бабушка, увидав, что Егор направляется в кабинет к деду, попросила позвать его – обед готов:

– Мойте руки и приходите! – негромко сказала она.

– Момент! – прокричал в ответ внук, перепрыгивая ступени лестницы.

Внуку показалось, что дедушка его приходу обрадовался. Дед Роман всю жизнь проработал инженером-строителем, на пенсии продолжал интересоваться инженерными вопросами, правда, уже строительства исторических объектов. Иногда, когда ему нужен был собеседник–слушатель, он специально звал внука и излагал свои идеи. Вот и сейчас, усадив его рядом с собой перед экраном компьютера, спросил – интересовался ли Егор, как строили пирамиды в древнем Египте? Получив в ответ движение головы внука в виде одновременного «да» и «нет», дед хмыкнул и показал ему на экране неплохого качества гравюру 18 века, на которой её автор воссоздал способ строительства пирамиды по тексту «Истории» Геродота.

Дед Роман дал Егору распечатку фрагмента знаменитого текста с заголовком «Книга 2 п. 125» и попросил внимательно прочитать выделенный карандашом абзац. Тот прочитал. На последовавший вопрос – « А теперь смотри на гравюру. Что скажешь, Егор?» наступило недоуменное молчание.

– Смотри внимательно! – живо воскликнул дед.

– Смотрю… – неуверенно ответил Егор и растерянно взглянул на него.

– Хорошо… я тебе помогу, но … лишь направляющими вопросами. Учись рассуждать, ты же будешь инженером… помни, что правильно заданный вопрос уже несёт в себе часть ответа. Пока вопрос не родился – помогай его рождению. Ну, рассказывай, что видишь и пытайся это комментировать, – уже почти строго, по-учительски, сказал дед Роман.

– Какие-то люди, по-современному, наверное, монтажники, с помощью двух рычагов, установленных с двух сторон каменного блока, повисли на верёвках с каждой из сторон и пытаются поднять блок.

– Так… продолжай – поощрительно кивнул дед. – И попробуй оценить успешность их работы.

– Наверное, надо определить примерный вес каменного блока и узнать максимальную силу, с которой рабочие тянут верёвки – уже более уверенно продолжил Егор.

– Да! – кивнул с улыбкой дед.

Он знал, быть может, скорее, надеялся, что внук, хотя бы в малой степени, будет таким же увлечённым и любознательным, как и он, стареющий романтик, который только на излёте жизни стал немного в ней разбираться…

– Если измерять геометрию гранитного блока в единицах обычного человеческого роста - 170 см, то это будет примерно… – Егор потянулся за карандашом. Немного по-детски, шевеля губами, сосредоточенно начал что-то писать… и через несколько минут удовлетворённо откинулся на спинку стула.

– Докладываю… исходя из данных этой гравюры… вес блока около 16-17 тонн, а сила рабочих по обе стороны рычагов не может быть больше, чем по 700–800 кг с каждой из сторон, так как на них висит на верёвках по 7-8 человек, ну, максимальный вес каждого – до 100 кг. Они не смогут поднять этими рычагами «свои» почти 3 тонны с каждой из сторон блока, с учётом параметров рычагов. – Я прав?– с явной гордостью воскликнул Егор.

– Да… молодец! Дед удовлетворённо хлопнул в ладоши.

– Продолжай оценивать дальше – и вопросительно посмотрел на внука. Тот молчал.

– Задавай себе вопросы и отвечай на них! – уже более эмоционально, но, не повышая голоса, сказал дед Роман.

– Так… так, наверное, интересно будет узнать… какой же камень они смогут поднять этими рычагами? – Егор опять взглянул на свои записи, – это камень весом не более… 3,5 тонны!

– Ты прав! – подтвердил дед и опять вопросительно вскинул брови.

– Учти, самое интересное впереди… если будешь внимателен и … задашь себе правильный вопрос!

Тут Егор уже задумался надолго. Его молчание прервал дед с интонацией факира, при объявлении очередного фокуса:

– А что будет дальше, когда каменный блок, весом около 4 тонн, будет поднят на уровень ступени, на которую его нужно поставить?

– А ничего не будет! – после секундной заминки воскликнул Егор и даже вскочил со стула, – эти рычаги невозможно повернуть в сторону этой ступени… жёсткий груз и короткая подвеска не могут растягиваться, груз так и зависнет в воздухе! Ух… здорово!.. – Егор был сам поражён таким ответом и от возбуждения ударил ладонью по столу. Дед Роман довольно рассмеялся и слегка тряхнул внука за плечо.

– Видишь, ты почти сам сделал маленькое открытие! Более 200 лет люди смотрели на эту гравюру, которую считали действительной иллюстрацией «по Геродоту», ахали-охали от восторга, но были в серьёзном заблуждении. Да, так, как нарисовано, выполнить монтаж каменных блоков невозможно!

Егор попытался, уже с явным азартом, продолжить разбор гравюры, но тут дед Роман, уже тоном начальника, который не привык к возражениям, скомандовал:

– На сегодня всё! Могу ответить ещё на один вопрос... и идём кушать, а то наша Оля всё спрячет в холодильник!

Егор замолчал и, изменив выражение лица с мальчишеского на взрослое, глядя в глаза деду, серьёзно спросил:

– Конечно! У меня есть вопрос, который давно хотел задать… но ты извини… А зачем тебе все эти пирамиды? Где мы и где эти пирамиды?! А?..

Дед Роман, который уже собирался идти, вдруг, как бы споткнулся. Внимательно взглянув на внука, негромко ответил:

– Да, есть у меня мотив… не хотелось бы так, на ходу, пояснять. Давай вернёмся к этому вопросу чуть позже… Обязательно, расскажу!

Знаменитый бабушкин борщ на некоторое время обеспечил полное молчание за столом. Позже, когда восклицания одобрения завершились и обед перешёл в более спокойное русло, Егор спросил о впечатлениях деда Романа по находке в комоде.

– Затрудняюсь что-либо сейчас утверждать, но думаю, нас ожидают сюрпризы от наших предков. Похоже, что это переписка моего прадеда Михаила. Мне нужно некоторое время и тогда я дам развёрнутый ответ. Потерпите! – с усмешкой заговорщика, пообещал Роман Петрович.

Глава 3. Виктор Пятаков

Прошло несколько дней после весёлого визита к Егору и обнаружения тайника в комоде. Константин время от времени вспоминал этот случай, скорее из-за любопытства, нежели от каких-либо корыстных соображений. Вскоре после этого, его дед, Виктор Игнатьевич, отмечал свой уникальный юбилей – 90 лет. Было торжественно, собравшиеся родственники тепло поздравляли юбиляра. К сожалению, как он сказал, живых ровесников у него уже нет, вокруг осталась лишь молодёжь! Те, кого юбиляр назвал молодёжью, веселились, а он, незаметно стал вытирать слезу, которая непроизвольно потекла по щеке. Для всех это прошло незаметно, один лишь Константин задержался взглядом на старике и по-своему его пожалел. «Надо будет почаще к деду заезжать… одному ему, наверное, не сладко…» – мелькнула мысль.

Когда, после завершения банкета, Константин отвозил деда Виктора домой, то рассказал историю с комодом. С возрастом свойства памяти Виктора Игнатьевича проявились необычным образом, недавние события стал забывать, а далёкие – наоборот, они довольно чётко всплывали. Это обстоятельство нередко волновало старика, надолго выводило из равновесия. То, что он хотел забыть, являлось и будоражило, особенно бесконечными бессонными ночами. На рассказ внука он неожиданно оживился, услышав фамилию его друга, спросил о фамилии деда. Костя назвал:

– Егор и его дед Роман – Сергиевские.

– Я когда-то до войны знал одних Сергиевских, даже им помогал! – необычно резко повернув голову в сторону внука, дед Пятаков уточнил:

– Старшего из них, отца, забрали перед войной. Они были не простые, из дворян. Себе цену знали… гордые были… – сказал старик. Некоторое время помолчал, как бы обдумывая что-то важное, а потом с какой-то необычной для него интонацией, хрипловато, сказал:

– Ты, Костя, будь поближе к ним, не зря вся эта хрень у них случилась, ох, не просто так. Чую, у этих «голубых кровей», просто так тайники не делаются, что-то за этим есть. Старик Пятаков после этих слов как-то сник, оживление погасло. Константин искоса взглянул на деда – тот опустив голову и, как показалось ему, задремал.

Константин отвёз деда на своих стареньких Жигулях в его однокомнатную квартиру, занёс все цветы и подарки, оставил по его просьбе на столе какие-то лекарства. Виктор Игнатьевич, уже лёжа в постели, продолжал бормотать: – «Поближе будь... поближе…». Дед быстро захрапел. Константин был под впечатлением эмоциональной вспышки деда, обычно тот был сдержан. Внук даже считал, что его дед слишком эмоционально скован и не способен на глубокие и яркие чувства. Однако сегодня, он внука удивил.

А причиной случившегося было то, чего Виктор Игнатьевич Пятаков опасался больше всего – неожиданные вспышки его памяти. События его довоенной жизни вдруг всплыли – жёстко, без снисхождения к возрасту, в момент, когда всё из прошлой жизни, казалось бы, уже исчезло навсегда!

В 1937 году охраннику Лукьяновской тюрьмы Виктору Пятаку было около 25 лет. Однажды, его приятель Павел, водитель автомобиля для транспортировки заключённых, разоткровенничался. Он часто перевозил заключённых из Лукьяновской тюрьмы в киевский «Октябрьский дворец». Сначала Павел рассказал о возможности подзаработать. Начальник внутренней тюрьмы Нагорный организовал среди своих подчинённых реализацию одежды расстрелянных узников. Эти вещи продавались в комиссионном магазине, ими же награждались и «отличившиеся» сотрудники. Виктор не колебался, он активно включился в схему по сбыту на чёрном рынке вещей заключённых.

Позже, как-то сидя с Павлом в рюмочной и заказав вторую бутылку водки, услышал от него ещё об одном способе подработать – поучаствовать в ликвидации приговорённых «тройками». Мол, слишком много работы для исполнителей. Будучи сильно пьяным, Виктор сначала согласился, однако, на следующее утро испугался предстоящего «дела» и не пришёл на место сбора участников акции.

При следующей встрече с Павлом, тот ему пригрозил, так как Виктор, по его словам, сильно подвёл всю группу и его, Павла, лично. Но через несколько дней Виктор узнал об аресте Павла, его начальника и несколько других охранников и водителей.

К большому его удивлению, тогда за ним не пришли, и он вздохнул с облегчением. Однако, перед войной, до него дошли слухи о команде зачистить всех посвящённых в те дела.

Начавшаяся война позволила Виктору кардинально «подправить» свою довоенную биографию. На рассвете 13 сентября 1941 года, южнее Лохвицы, ему удалось буквально выскользнуть из киевского окружения в составе одной из последних, случайно сбившихся из окруженцев групп, а уже 15 сентября гигантское кольцо немецкой армии замкнулось. Через пару дней, во время одного из авианалётов, большая деревянная щепа от кузова автомобиля распорола ему бок, неглубоко, по касательной, скользнув по рёбрам. Счастливо избежав гибели и пленения в киевском окружении, со щепой в боку, Виктор попал в госпиталь. Дежурный хирург, который извлекал щепу из раны, сказал, что с раной ему повезло, хотя шрам останется впечатляющим, особенно для женщин. На этом череда везения для Виктора не закончилась. Там же, в госпитале, соседом по коридору, оказался его тёзка по имени и почти по фамилии – Пятаков, который умер от заражения крови. Виктору Пятаку удалось за пару золотых монет подменить свои документы, с тех пор он стал Виктором Игнатьевичем Пятаковым. А его мёртвый сосед, вдруг оказавшись с фамилией Пятак, был отправлен в морг. Несмотря на свою сложную жизнь, Пятаков сумел дожить до своего 90-летия и даже отметить его в кругу своих близких. Правда, довоенному Виктору Пятаку, было на шесть лет меньше.

Приехавши к себе домой, Константин ещё долго сидел на балконе и курил, размышляя об успешно прошедшем торжестве, разговорах гостей, а особенно, о сюрпризе, преподнесённом сегодня юбиляром, его воспоминаниях и совете – «быть поближе» к Сергиевским. Неожиданная интрига от деда определённо впечатлила внука. «В самом деле, что-то за этим стоит» – думал он, глядя в звёздное небо и понимая безуспешность сегодняшней попытки разгадать загадку…

Умея оценивать себя со стороны, Константин пришёл к выводу, что напряжённые день и вечер, застолье и недавний разговор не способствуют ясности мысли, никакие идеи не рождаются, а по сему…

– Всё, будем думать завтра, на свежую голову! – вслух скомандовал себе Константин и отправился спать.

Глава 4. Константин встречается с Артуром

Обычно Константин имел дело с конкретным объектом, который нужно выгодно продать или найти, когда будущий покупатель уже был известен, а надо лишь отработать его заказ. Для этого у Константина имелся значительный круг знакомых антикваров, посредников и коллекционеров. Опыт такой деятельности позволял довольно быстро, через несколько контактов, выходить на нужных людей и уже с ними детально проводить сделку. Сейчас же всё выглядело аморфно, возникало слишком много вопросов. Документы из комода Константин держал в руках немного, однако он хорошо всё рассмотрел. Жаль, что мало прочитал, так как были значительные потери текста. Имелись ли признаки перспективности этой находки? Вопрос. В текстах упомянуты документы технической разработки, которые были украдены. Их значение для конца 20 века вряд ли важно. А дальше – эмоции… эмоции… Толку с них – ноль! Правда, в тексте одного из писем был намёк о каком-то вознаграждении…

Для Константина эта ситуация была необычной. Что тут можно «выцыганить»? Поразмыслив, с кем бы обсудить случившееся, Константин решил поговорить с Артуром, своим основным покупателем дорогого антиквариата и связующим звеном с «акулами» этого бизнеса. Артур умел рассуждать и делать правильные выводы. Он откликнулся оперативно, через пару часов встретились, как обычно, в парке. Артур молча выслушал весь рассказ, а потом начал очень дотошно расспрашивать о находке, обстоятельствах, свидетелях находки, что успели прочитать и на какой бумаге написанное, выяснял подробности жизни Егора, деда Романа, состояние здоровья стариков, возможные причины их отлучек из дома и много других деталей. Хотя Константин ничего критично отрицательного об Артуре не знал, однако иногда чувствовал некую скрытую угрозу, которая исходила от этого сухощавого, среднего роста человека с внимательным взглядом и, обычно, непроницаемым лицом. А после такого обстоятельного разговора даже мелькнула мысль о слишком уж профессиональном способе опроса о семье Егора и ситуации в целом:

– Да… мёртвая хватка. Такие вопросы может задавать какой-нибудь профи из спецслужб... – мелькнуло в голове. В тот момент Константин ещё ничего не знал о недалёком прошлом Артура, о котором тот никогда ему не рассказывал. При всей своей открытости в разговоре, Константин не упомянул о том, что сообщил о находке своему деду, а также о его неожиданных воспоминаниях о семье Сергиевских. Это произошло интуитивно, без особых размышлений.

По завершению беседы с Константином, Артур про себя отметил, что это может оказаться интересным делом и, возможно, придётся взять разработку на себя, а Константина использовать вслепую, как источник информации, а уж потом решить, что с ним делать дальше. Единственным препятствием для окончательного решения был неясный вопрос о «цене приза» и его местонахождении. Но об этом данные пока отсутствовали. Артур не любил неясности, особенно в делах, которые касались его лично и обычно не откладывал выполнение своих планов после принятия решения.

После некоторых колебаний Артур решил поручить несложное, как ему тогда казалось, задание одному из своих «кадров», к услугам которого Артур изредка прибегал. А задание состояло в фотографировании документов из комода. Всего лишь в фотографировании…

Глава 5. Константин, «Серый» и «жучки»

Через пару дней после встречи Константина и Артура недалеко от дома деда Романа появились зелёные Жигули. За рулём был Константин, рядом сидел человек Артура, по кличке «Серый», – жилистый, с развитой мимикой лица, парень лет тридцати, в бейсболке с камуфляжной расцветкой. Константин впервые выполнял поручение Артура вместе с этим «коллегой». С первого его слова он резко не понравился из-за стиля разговаривать, излишней подвижности нервного тела, жаргона и хамоватости. Не проявляя своего отношения к Серому, Константин молчаливо сидел в машине и односложно отвечал словоохотливому соседу. Они на безопасном расстоянии второй день отслеживали дом деда Романа. Ожидали, когда старики его покинут. Им нужно полчаса отсутствия хозяев в доме. Наконец-то это случилось. Старики вышли из дома, и медленно двинулись к автобусной остановке. Дед Роман бережно поддерживал свою супругу. Выждав несколько минут после отъезда автобуса, Серый энергично вышел из машины и направился в сторону озера. Участок Сергиевских тыльной стороной выходил к берегу, густая зелень сада надёжно скрывала человека, силуэт которого на пару секунд мелькнул возле ограды сада.

Когда минут через двадцать Серый вернулся, то был очень зол. Он ничего не нашёл, но это была лишь часть результата его визита, предназначенная для Константина. Вторая, более успешная, заключалась в установленном в кабинете старика «жучке». Но это была тайна, его личная тайна…

«Артур, хоть и хитрый гад, но я тоже, не пальцем деланный!» – подумал Серый и нервно приказал Константину:

– Всё, валим отсюда!

На следующий день, в один из домов соседей Сергиевских напросилась молодая пара отдыхающих, якобы на неделю отпуска, вдали от города понежиться на пляже озера. Необычным было лишь то, что распаковав чемодан, молодые не поспешили к воде, а некоторое время возились с какой-то аппаратурой и ноутбуком. Выглядели они довольно мрачно, да и разговаривали как-то нервно. Казалось, что между ними произошла какая-то ссора, а всё, что они делают, происходит вынужденно, помимо их воли… По завершению установки аппаратуры парень куда-то позвонил и угрюмо произнёс короткую фразу:

– Я на месте, всё в порядке, – и взглянув на девушку, устало сел на кровать. Она подошла и села рядом. Потом, мгновение помедлив, обняла его и заплакала. Парень сидел молча, уставившись