Сначала был абрис. Часть 2. Нелюбский замок

Автор Александр Артанов

При подготовке к конкурсу на использование развалин Нелюбского замка заведующая архивом мэрии городка Брусава Елена Рудык обнаруживает отсутствие исторических документов по замку, однако найдена записка Тимофея Панченко из 1943 года, сотрудника городского архива тех лет. С этого момента и начинается удивительная история поиска и объяснений странных фактов из записки. Всплывают сведения об археологических находках археолога Хуторного, которыми интересуются руководители отдела Ананербе Третьего рейха. Судьба сводит вместе Панченко и Хуторного в самый трудный момент их жизни, а их решение неожиданным образом влияет на жизнь городка Брусава и становится мировой сенсацией через много лет. На пути к этим событиям и происходят все приключения семьи Сергиевских, их друзей по первой части «Сначала был абрис», истории «Старый комод».

• Язык: Русский
• Издатель: Александр Артанов
• Дата выпуска: 30 нояб. 2022 г.
• ISBN: 9781005629120

Александр Артанов

Я родился и живу в Украине. Инженер-строитель, пенсионер. Имею опыт публикаций в научно-технической сфере, соавтор мультимедийного издания «Наследники Адама. Мужской образ в мировой живописи» (1999, компьютерное издательство «Фрегат», Киев), помимо написания приключенческих книг, мною подготовлен сборник стихов.Двуязычный, пишу на русском и украинском.I was born and live in Ukraine. Civil engineer, retired. I have experience in publishing in the scientific and technical field, co-author of the multimedia publication “Heirs of Adam. The male image in world painting" (1999, computer publishing house "Fregat", Kyiv), in addition to writing adventure books, I have prepared a collection of poems.Bilingual, I write in Russian and Ukrainian.

Предварительный просмотр книги

Глава 1. Сюрпризы из архива

Окно кабинета Елены Сергеевны Рудык было приоткрыто. Лёгкий ветерок иногда теребил шторки жалюзи, и они издавали приятный лёгкий шелест. Это напоминало хозяйке кабинета детство, когда она впервые приобщилась к чтению больших и захватывающих воображение книг. Именно такой звук часто сопровождал её вместе с героями приключений – в прериях, на необитаемых островах или в сказочных историях. Шелест не отвлекал, он был одним из элементов комфорта Елены Рудык.

От приятных воспоминаний из детства отвлёк неожиданный звонок заместителя директора департамента развития инфраструктуры и территорий мэрии Брусавы, Валентины Григорьевны Лащенко. Несмотря на свой, всего лишь двухлетний стаж работы в архиве мэрии, Елена уже знала, что такие звонки от руководства ничего хорошего не обещают. Так случилось и на этот раз. Валентина Григорьевна подчёркнуто тихим голосом спросила:

– Елена, напомни мне, пожалуйста, сколько времени прошло с решения мэрии готовить документы на конкурс по реконструкции Нелюбского зáмка? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – недели три точно уже прошли. А где ваши справки и заключения? В чём дело, Елена?! – нарочитое спокойствие в её голосе ничего хорошего не предвещало.

– Валентина Григорьевна, я хотела как раз к вам зайти и сообщить, что по зẚмку я в архиве ничего не могу найти… Очень необычно… папки есть, но они практически пустые. Правда, я обнаружила одну странную записку, которая, быть может и объяснит всё… А вчера даже посетила замок и обошла все его помещёния, которые мы ранее использовали, там также ничего нет, – взволновано ответила Елена.

– Как нет?! Значит так... – резко начала Лащенко, но потом осеклась и, уже по-деловому, продолжила: – Сегодня я буду до конца дня в отъезде, а завтра с утра ко мне, с объяснениями! – распорядилась заместитель директора департамента и отключилась.

Заведующая городским архивом Елена Рудык досадливо тряхнула своей, слегка рыжеватой короткой стрижкой и некоторое время обиженно смотрела на телефон. Конечно, она понимала, что случившееся может быть большой проблемой, вернее, она уже началась – с разбирательствами, обвинениями и поиском виновных. Девушка ещё раз мысленно перебрала практически все дни с момента получения команды собрать документы на основе архивных данных. Получалось так – через пару дней она уже имела перечень папок из общего каталога. Правда, отметки о сканировании содержимого папок, отсутствовали. Это не удивило, так как сканированных документов по архиву было вообще немного, не более 4-5 процентов от, более чем, 50 млн. документов.

Первое беспокойство появилось, когда Елена открыла бокс с тремя папками. Две из них были почти пустыми, оглавления также отсутствовали. Одна папка содержала несколько чертежей с исполнительными схемами водопровода и электропроводки двадцатилетней давности, акты сдачи-приёмки выполненных работ. Это были следы давнишнего ремонта в некоторых помещёниях полуразвалившегося зẚмка, вероятно единственного восстановительного мероприятия за все послевоенные годы. Другие боксы также содержали папки с практически макулатурой – довоенные газеты и журналы, какие-то бухгалтерские ведомости предприятий и учреждений тех времён. Эти документы не имели никакого отношения к Нелюбскому замку.

После обнаружения нескольких таких странностей среди бумаг, удивлённая Елена начала более тщательный просмотр всех боксов с маркировкой «Нелюбский замок». В каждой папке она пролистывала всё её содержимое, рассматривая каждый листик. Некоторые бумаги имели отношение к довоенной истории замка, однако сейчас их ценность для конкурса была ничтожной – финансовые отчёты какого-то учреждения, арендовавшего помещёния зẚмка, ведомости по зарплате, протоколы комиссий и прочая «ерунда» – как про себя подумала Елена. Исторических документов по пяти столетиям жизни замка в архиве не было.

Но тут случилось неожиданное. В одной из предпоследних папок с макулатурным содержанием, которую листала расстроенная Елена, в её конце, на обложке, обнаружился приклеенный листик, скорее записка, написанная карандашом. Содержание записки ошеломило заведующую городским архивом Елену Рудык:

Под угрозой расстрела всей моей семьи я вынужден собрать исторические документы Нелюбского з-ка и передать их офицеру спец. команды SS майору Руппелю для отправки в Казатин. Они также готовят к отправке материалы эксп. археолога П. Хуторного с кургана «Круглый камень» - 3 ящика (№№ 7, 8, 9). Хочу уберечь от немцев черт. изначального фунд-та замка 15 века. Это поможет также сохранить находку Хуторного. См. 2-ю ступень гл. лестницы з-ка.

19.12.43г. Тимофей Панченко

Несколько раз прочитав записку, молодая заведующая архивом почти физически почувствовала жуткое дуновение из далёкой и, по настоящему, не известной ей, войны.

Тогда Елена поняла, что за исчезновением документов стоят конкретные драматические события, которые случились во время оккупации с её коллегой. Елена несколько перевела дух, так как стало ясно, что она не виновата в этой ситуации. Правда, для полного своего спокойствия, готовясь к докладу руководству, она решила посетить замок и лично обойти все помещения, которые ещё семь лет тому назад использовались мэрией в качестве хозяйственных. Забежав с утра к себе на работу, Елена, взяв перечень документов архива по Нелюбскому замку и, знаменитую среди работников мэрии, большую связку ключей от всех помещений замка, направилась на проверку.

Глава 2. Из прошлого. Городок Брусава во время немецкой оккупации 1941-1943 гг. Тимофей Панченко

Городок Брусава расположен на реке Варнавке. Он был на равных со своим райцентром, однако накануне войны, по каким-то уже неизвестным причинам, остался тихим провинциальным городком. Его несколько заводиков обеспечивали жизнь и давали работу жителям. Среди них небольшая «маслобойка», сахарный завод, лесопилка, хлебозавод, МТС, две школы, больница и полтора десятка других малых предприятий. Единственная местная достопримечательность – Нелюбский замок, вернее его полуразрушенные останки, которые расположились в самом живописном месте городка, на высоком берегу реки.

К началу войны население Брусавы насчитывало около 19 000 жителей. Уже 22 июня на городок упало несколько бомб при въезде в город, где располагалась

строительная воинская часть с двумя десятками автомобилей. Немецкие войска вошли в город ранним утром 17 июля. В начале августа 1941 года в городе появилась оккупационная администрация – Брусавская городская управа. Осенью, из военнопленных и местных, сформировали полицию, которая выполняла оккупационные функции в городке и ближайших сёлах. Первые приказы коменданта сообщали о необходимости соблюдать спокойствие, всем выйти на работу, зарегистрироваться специалистам, советским работникам. Вводился комендантский режим – с 21 часа до 5 утра перемещёние без разрешающих документов запрещалось.

Приказы были напечатаны на украинском и немецком языках. Требовалось вернуть все украденное накануне из магазинов, сдать оружие и радиоприёмники, выдавать партизан, красноармейцев и коммунистов. Всем руководителям предприятий необходимо зарегистрироваться в комендатуре. За неповиновение этим требованиям наказание было одинаковым – смерть. В центре городка, чуть ли не на каждом шагу, расклеили портреты Гитлера. Он был изображён парадно, с гордым видом победителя. Под портретом надпись: Гітлер – визволитель. По городку пролетел мрачный слух о первом массовом расстреле большой группы заключённых, которые содержались в давно пустующих конюшнях на окраине городка.

Заместитель заведующего городским архивом Тимофей Савельевич Панченко имел возможность эвакуироваться вместе с работниками горсовета, однако накануне войны попал в больницу. Казалось бы, пустяковый аппендицит, однако, как ему потом рассказывала знакомая сестричка из больницы, у дежурного хирурга что-то во время операции пошло «не так». Он много и громко орал на ассистирующих ему врача и сестёр. Потом было какое-то осложнение, высокая температура. Пришлось долго лежать сначала в больнице, а потом ещё пару недель дома. Обессиленный и похудевший Тимофей Савельевич с тревогой слушал шум громыхающей по его улице немецкой техники, конских повозок и топот солдатских сапог. Его жена и дочь с внучкой, со страхом и надеждой в глазах смотрели на него, единственного мужчину в семье. Обречённость и постоянная тревога поселились в их доме. Так началась их жизнь в оккупации.

Недели через две после прихода немцев, рано утром раздался громкий стук в окно. Обеспокоенный хозяин вышел на крыльцо. Там его ожидал давний знакомый по работе в горсовете, инженер – электрик, который до войны руководил в городе службой энергоснабжения. С ним был полицейский с нарукавной повязкой, который стоял в сторонке и отрешённо плевался шелухой семечек.

– Ну, как, оклемался, Тимофей Савельевич? Пора тебе явиться на работу. Тут я принёс повестку. Новому начальству о тебе дал хорошую справку, мол, в партии не состоял и в явных симпатиях к советам не замечен. Они собирают новые кадры в городскую управу, – сделав небольшую паузу, как бы проверяя восприятие сказанного, посетитель деловито продолжил: – Две недели тому назад был приказ коменданта зарегистрироваться всем руководителям предприятий и организаций. На выполнение отводилось десять дней, это время истекло. За невыполнение – расстрел. Я им сказал, что у тебя есть серьёзная причина, – кивнув в сторону живота хмурого Панченко, гость закончил своё сообщение словами: – Не тяни, немцы этого не любят! Завтра с утра приходи, в управе найди меня, отведу к бургомистру!

Не прощаясь, резко отвернувшись от хозяина, гость энергично пошёл к калитке, полицай поспешил за ним, неловко придерживая, болтающуюся за спиной, винтовку.

Растерянный Тимофей Савельевич медленно вернулся в дом. Жена и дочка слышали весь разговор через неплотно прикрытую дверь.

– Кто это был? – взволнованно спросила жена.

– «Леший»! Черт бы его забрал! – досадливо поморщился Тимофей Савельевич. Потом, пожевав губами и проведя ладонью по давно небритой щеке, пояснил:

– Прозвище такое. Работал в горсовете в энергетическом отделе. Имел привычку неожиданно появляться за спиной… Я, видимо к счастью, никогда с ним плотно не пересекался… Но, теперь боюсь, придётся…

– Папа, ты что, собираешься идти к ним, работать? – С неподдельным изумлением спросила дочь.

– А какие другие возможности есть у меня? Ты же читала их приказы…, сама рассказывала о расстрелах. Нам придётся выживать, не знаю как долго… Ты, Аня, должна понимать, нам жить ради неё, – кивнул в сторону закрытых дверей, где ещё спала его годовалая внучка.

Остаток дня прошёл в нервной подготовке к посещению городской управы. Тимофей Савельевич не спеша брился, проигрывая в уме весь путь, соизмеряя свои силы и расстояния, которые придётся сопровождать неизбежными «привалами». Сил явно не хватит за один присест преодолеть эти два километра, на которые обычно он тратил около двадцати минут энергичной ходьбы. Жена принялась выбирать рубашку, потом вытащила из шкафа пиджак и начала его с сомнением разглядывать.

– Что смотришь? – увидев выражение лица жены, спросил Панченко.

– Я представила, как ты будешь в нём выглядеть. Ты же сильно похудел, килограммов 15 наверняка потерял!

– Не страшно! Я же не свататься иду!

Панченко оказался прав, как на нём висит пиджак, никто внимания не обратил. Добравшись, с частыми остановками до управы, с трудом нашёл Лешего. В бывшем здании горсовета было по-деловому суетливо. По коридорам сновали незнакомые люди с озабоченными лицами. На дверях висели новые таблички на двух языках: немецком и украинском. В приёмной бургомистра толпились посетители. После некоторого ожидания из кабинета бургомистра выглянул Леший и, махнув рукой, позвал Панченко. Тот, шаркающей походкой вошёл в кабинет и, пройдя несколько шагов, остановился. В глубине кабинета сидел сухощавый, лет пятидесяти, человек в очках. В руках держал какой-то листик, взглянув на него в последний раз, отложил в сторону. Посмотрев, на сидящего напротив него Лешего и, обратившись к еле стоящему Панченко, негромко сказал:

– Мне сказали, что вы сможете уже приступить к работе, её суть вам известна. Так ли это?

– Разрешите мне присесть, стоять трудно, – хрипло ответил посетитель и, после еле заметного кивка бургомистра, устало сел.

– Мне сейчас физически трудно будет ходить на работу.

– Ну, сейчас всем трудно, – философски отметил бургомистр и продолжил: – Работу с архивом надо незамедлительно восстановить. Выяснить, что имеем в наличии, что отсутствует, всё упорядочить. Должен быть немецкий порядок! Можете подыскать себе одного помощника. Долóжите Петрищеву – бургомистр кивнул в сторону Лешего, – он будет вашим непосредственным начальником. Даю один день на все организационные вопросы. Задания будете также получать от моего секретаря. Всё, свободны, идите работать! Подробности вам расскажет Петрищев.

Потом Леший - Петрищев, уже в своём кабинете, долго рассказывал о том, как Панченко повезло, какие будут денежные выплаты от немецкой администрации и прочие «радости» работы вместе с ним. В заключение беседы пообещал первые десять дней завозить Тимофея Савельевича на работу на бричке, которой и сам пользуется.

Вернувшись домой и, рассказав своим о результате посещения управы, Панченко предложил дочке стать его помощницей в архиве. Среди аргументов был тот, единственный, который и позволил её уговорить – отец должен иметь в архиве своего человека, своего настоящего помощника, которому можно доверять. Ведь вопрос о жизни и смерти… Этой просьбе отца Анна уже не противилась.

Глава 3. Путешествие Константина и Виктории

Машина ехала почти бесшумно, постоянный негромкий гул новой резины успокаивающее влиял на Константина. Он был доволен поездкой, ему нравился почти детский восторг Вики и возможность несколько дней быть по-настоящему счастливым. Последние три месяца пролетели для Константина вихрем. История с найденными в комоде Сергиевских бриллиантами, ранением и полученными от компаньонов деньгами, благополучно закончилась. Согласие Вики выйти за него замуж, покупка столь желаемой машины «спрессовали» время и принесли в его жизнь какую-то, неизведанную ранее, удовлетворённость и спокойствие. И дело заключалось не только в его восприятии событий, а скорее из-за участия в его жизни Вики. Его сумбурная жизнь молодого холостяка с момента ранения кардинально изменилась, наполнилась каким-то новым смыслом. Ему нравилось что-либо делать по просьбе Вики, ожидать её одобрение или просто мнение. Всё это объяснялось просто, он по-настоящему влюбился.

Константин искоса взглянул на Вику. Она, прикрыв глаза, вероятно дремала. Монотонный гул дороги и тихая музыка создавала для этого идеальные условия. Так думал он.

– Ты чего меня разглядываешь? – неожиданно спросила Вика и кокетливо скосила в его сторону свои зелёные глаза.

– Я думал, что ты спишь,… конечно, хотелось бы поразглядывать, но сама понимаешь, я за рулём… – отшутился Константин.

Их путешествие по западной Украине завершилось в Каменец-Подольске, чудном городке для влюблённых. Два дня, проведенных там, были яркими и запоминающимися. Старая крепость и кафедральный собор с пристроенным турецким минаретом оставили неизгладимые воспоминания. Но всему хорошему всегда приходит конец. Не успел Константин продолжить свой разговор с Викой, как машину стало неведомой силой уводить вправо.

– Черт побери! – только и успел воскликнуть Константин, осторожно тормозя и съезжая на обочину. Вика с испугом посмотрела на него. Освободившись от ремня безопасности и включив аварийку, Константин быстро вышел из машины и стал рассматривать колёса правой стороны. Они оба были почти полностью спущены. Крайне расстроенный Константин присел на корточки и стал внимательно изучать переднее колесо. Сбоку протектора он увидел торчащую серебристую головку строительного самореза. С задним колесом произошла такая же история, лишь саморез торчал посредине протектора.

Константин огляделся. Они остановились при въезде в какой-то городок, слева и справа начинались строения. Людей вокруг нет, лишь вдалеке, на скамейке у ворот, виднелась одинокая фигурка мужика, который смотрел в их сторону. Изредка, мимо них, стремительно проносились машины, в основном фуры. Вика также вышла и, с тревогой посмотрев на колёса, спросила:

– Кость, а у тебя же есть запасное колесо?

– Есть, но только одно. Нужна мастерская с вулканизацией. Ты не волнуйся, что-нибудь придумаем, – стараясь быть спокойным, ответил Константин и стал медленно двигаться по краю дороги в обратную сторону. Пройдя метров пятьдесят, наклонился и что-то подобрал с земли. Назад к машине вернулся уже быстро и, раскрыв ладонь, показал Вике – это был такой же саморез, как и торчащий в колесе, во всей своей «красе». В ответ на удивлённый взгляд девушки, с досадой ответил:

– Кто-то рассыпал или потерял, а я умудрился «поймать».

– Что же будем делать?

– Давай, садись в машину, подъедем немного вперёд, вон к тому мужику на скамейке. Поспрашиваем… – Константин махнул рукой в его сторону.

Медленно подъехавши и поравнявшись со скамейкой, молодые люди вышли из машины и направились к незнакомцу. Поздоровались.

Сидевший на лавке невысокий мужчина вблизи оказался небритым стариком, который с любопытством их разглядывал.

– Вы, что, поломались? – словоохотливо спросил он, поочерёдно разглядывая подошедших.

– Да, умудрились пробить сразу два колеса. Кто-то рассыпал саморезы по краю дороги, а я их «поймал», – ответил Константин и сразу же спросил:

– Может, подскажите, есть ли поблизости автомастерская с вулканизацией?

– Легко подскажу! Считайте, что вы уже почти в мастерской! – с ноткой хвастовства ответил старик.

– Не понял, что вы имеете в виду? – удивился Константин. Старик привстал и, показывая рукой на соседний дом с металлическими воротами, пояснил:

– Там как раз и есть мастерская, а там есть всё! – потом добавил: – Только сейчас все уехали, рабочий день закончился. У них порядок… – с какой-то тоскливой ноткой сказал старик и опять опустился на скамью.

– Что же делать? Может сходить к ним домой и попросить сейчас помочь? В виде исключения? А? – спросила Вика. Она была очень расстроена.

– Не, не получится. Во-первых, хозяин живет далеко, 26 км; во-вторых, они работают по расписанию. Я могу дать их телефон, попробуйте договориться о времени и они приедут. Что решаете? Номер давать? – уже по-деловому спросил старик.

– Конечно! – торопливо ответила Вика и посмотрела на жениха. Тот обречённо кивнул.

Старик тяжело встал и пошёл в дом. Вика присела на скамью. Через несколько минут старик вернулся, держа в руках синий блокнот. Потом начал его листать, а когда нашёл, скомандовал: – Записывайте!

Дальнейший разговор Константина с хозяином мастерской произошёл, как и предполагал старик. Мол, сегодня уже поздно, а завтра к девяти часам он приедет и всё сделает. Старик это прокомментировал с какой-то неопределённой интонацией:

– Ну, что скажешь? Штундисты! Если Михаил пообещал, то точно сделает!

На растерянный взгляд Вики и вопрос жениху - «где будем ночевать?», старик неожиданно предложил переночевать у него. Он сейчас один, дочка с внуком две недели как уехали. Старик выдвинул единственное условие, обратившись к Константину:

– Беру оплату ужином. Твоя хозяйка вижу, бойкая. Вон там, видишь? – он показал куда-то в сторону, – там огород. Ну, как, согласны? Будет готовить? – старик всё ещё смотрел на Константина. Тот засмеялся, уловив гримасу Вики:

– Деваться то некуда! Будет готовить! Давайте знакомиться…

– Меня зовут Мироном Семёновичем, если коротко – просто Семёновичем. Пошли, покажу дом, кухню, где будете спать…

Пока Вика энергично взялась за приготовление ужина, мужчины продолжили разговор во дворе. Семёнович словоохотливо стал рассказывать о соседской мастерской какого-то штундиста Миши, о себе и своём младшем брате, у которого хозяин мастерской пять лет тому назад купил дом. Константин про себя подумал, что говорливость старика можно понять. Здесь ему скучно, по трассе проносятся машины, все куда-то летят по своим жизням, а он здесь одиноко сидит и никому не интересен и не нужен.

Внезапно прервав свой монолог, Семёнович предложил Константину подогнать машину поближе к его калитке. Пояснил, что ранее, здесь на трассе часто шалили. На немой вопрос гостя, мол, о чём это вы говорите, старик ответил коротко: «грабили стоящие машины». Константин воспринял предупреждение всерьёз, машину перегнал, а все вещи из машины забрал в дом.

Потом мужчины вернулись во двор. На крыльце уже стояла Вика в фартуке, звала всех ужинать. Было видно, что старик рад неожиданному появлению гостей и хорошему ужину с новыми знакомыми.

Стол был накрыт на веранде. Критично взглянув на стол и увидев бутылку коньяка, Семёнович удовлетворённо хмыкнул и почти весело сел за стол.

– Молодец, твоя хозяйка!

Ужин проходил в лёгкой непринуждённой атмосфере. Семёнович продолжал рассказывать историю своих соседей, о младшем брате-алкоголике, который получил свою долю денег за проданный дом родителей и через несколько дней куда-то уехал и пропал.… А ему, штундисты предложили этот соседский дом, и заодно сторожить их мастерскую за небольшую плату.

Глядя в широкое окно, Вика восторженно смотрела на заходящее солнце, которое, почти спрятавшись за горизонт, вдруг проявило тёмный силуэт, абрис каких-то строений, с одной, чётко видимой крепостной башней.

– Что это? – воскликнула она, показывая в сторону заходящего солнца. Хозяин дома сидел спиной к окну, однако он понял вопрос и, не оглядываясь, наливая себе и гостю в рюмки, пояснил:

– Это наша главная достопримечательность… историческая, Нелюбский зáмок. Там, за рекой, – махнув куда-то рукой, Семёнович лихо опрокинул рюмку.

– Что за замок? – вяло поинтересовался Константин. Чувствовалось, что долгая дорога и выпитое, дали о себе знать. Вика обеспокоенно посмотрела на жениха:

– Костя, может, пойдёшь спать?

– Слушаюсь и повинуюсь! – смиренно ответил он и нетвёрдой походкой отправился в комнату.

Семёнович провёл взглядом гостя и обратился к Вике:

– Твой?

– Мой! – улыбаясь, ответила она.

– Хорош парень! Я в людях разбираюсь… вот и мои штундисты… я сразу понял… – последние слова он уже бормотал себе под нос.

Вика начала убирать со стола.

Утром завтрак был «облегчённым», как заметил Семёнович. Но последнюю рюмку коньяка он всё же «выдавил» из бутылки. Это решительным образом улучшило его настроение. Когда Константин наливал себе кофе, раздался звонок телефона. Хозяин удивлённо на него взглянул и взял трубку. Поздоровавшись, он минуту слушал и бережно повесил трубку. Гости вопросительно на него смотрели.

– Михаил позвонил, просил его извинить. На 9 часов приехать не сможет, лишь в 14-30. Ему нужно отвезти сына в больницу.

Вика понимающе улыбнулась:

– Да, дети – главное! А что же нам делать полдня? – озабоченно посмотрела на Костю. Мирон Семёнович живо среагировал:

– Могу отвести вас на экскурсию в Нелюбский замок. Там вполне можно пару часов погулять. Рядом старая часть города, обычно туристы там прогуливаются, есть кафе, хороший винный магазин.

Было видно, что упоминание про магазин было не случайным. Константин понимающе улыбнулся и развёл руками:

– Отлично! Экскурсия, кафе и магазин в своём сочетании звучат вполне гармонично! – прокомментировал он весело. Все засмеялись.

И в самом деле, уже около часа молодёжь с интересом слушала Семёновича, который оказался хорошим рассказчиком и, вероятно, знатоком истории замка.

Вдруг он замолчал, внимательно всматриваясь в редких посетителей развалин замка. Вика вопросительно на него посмотрела.

– О! Так это Леночка идёт нам навстречу! – воскликнул Семёнович и пояснил:

– Моя внучатая племянница, давно не встречались!

Девушка торопливо шла им навстречу, до последнего не замечая Семёновича. Тот, со смехом, окликнул свою родственницу и, сделав шаг навстречу, обнял:

– Куда это мы так торопимся, что никого не замечаем?

Девушка определённо обрадовалась встрече:

– Здравствуйте, дядя Мирон! Как хорошо, что я вас встретила, может вы и поможете мне, – возбуждённо воскликнула, но вдруг осознала, что дед не сам. Его знакомые с интересом наблюдали за встречей. Семёнович сделал шаг в сторону и, повернувшись к своим гостям, представил их внучке. Потом обратился к ней:

– Леночка, любая помощь! Нас сегодня много – и тяжести перенесём и борщ сварим! Не правда ли?!

Вика и Константин улыбались. Хорошее настроение передалось и Елене:

– Всё, ловлю на слове!

Густая тень старого дуба над скамьёй благоприятствовала беседе. Семёнович и девушки расположились на скамье. Константин, стоя перед ними, с интересом рассматривал новую знакомую. На вопрос деда, чем же помочь, Елена спросила его о старых помещениях замка, в которых могли храниться какие-либо забытые документы довоенного архива. Тот задумался, но потом спохватился и стал вспоминать:

– Когда я семь лет назад был здесь сторожем, то мы, с напарником, собирали всё, что можно использовать в нашей печке, единственном источнике тепла во всём замке. Тогда мы регулярно шерстили все коморки и другие помещения в поисках дров и бумаги для растопки. Помню, что в старом библиотечном зале оставались в разбитых шкафах какие-то бухгалтерские отчёты довоенных предприятий города. Но их нам запретили сжигать. Ну, а всё остальное… – Семёнович красноречиво замолчал.

Лицо Елены вновь стало озабоченным. Дед недоумённо спросил:

– Так в чём дело? Расскажи, чем я могу помочь?

Елена немного поколебалась с ответом, но взглянув на стоящего перед ней Константина и, тяжело вздохнув, пояснила:

– Я сейчас должна подготовить заключение по зáмку в связи с намерениями выставить его на аукцион, на продажу. Есть предложение отреставрировать зáмок и сделать здесь отель с рестораном. Другой вариант – снести развалины и построить два жилых дома. Но у меня случилось неожиданное, в городском архиве все боксы с историческими документами замка оказались фактически пустыми или заполнены откровенной макулатурой. Вот я и решила сделать последнюю попытку, может, их куда-то сюда спрятали перед войной, а потом и забыли? А, как думаете?

Семёнович решительно замотал головой:

– Нет, этого не может быть! Мы с напарником тогда облазили все доступные места. Всё более-менее ценное здесь отсутствует лет 50-60. Фактически это уже руины.

– Да… наверное, так и есть. Придётся вместо заключения предъявлять начальству записку.

– Какую записку? – с удивлением спросил Семёнович.

Елена в очередной раз вздохнула и, развязав тесёмки папки, вытащила небольшой листочек. Дед, водрузив на нос очки, склонился над запиской. Прочитав её, воскликнул: – Вот те на!.. Здесь же всё ясно написано – документы отобраны и переданы немцам! Вариантов нет! Константин, а ну-ка глянь молодыми глазами, может чего я не увидел!

Слушавший с интересом рассказ Елены, Константин бережно взял записку и начал внимательно читать. Потом, посмотрев на сидящих, сказал:

– Записка весьма содержательна. Даже есть указание, что вам, Лена, предлагают посмотреть в первую очередь.

Семёнович буквально встрепенулся:

– Верно, Лена! Ведь главная лестница стоит до сих пор. И ступени, я помню, были. Правда, сейчас я