Комплекс принца. Моя Лолита

Автор Лада Лузина

Пересказывать сюжет - последнее дело, лучше прочитать все произведения, вошедшие в эту книгу. Начав ее читать, вы рискуете обеспечить себе бессонную ночь, ибо оторваться будете не в силах. Это касается не только детектива "Профессиональный убийца", но и всех произведений, вошедших в сборник, потому что развязка их по меньшей мере неожиданна.

• Язык: Русский
• Издатель: Folio
• Дата выпуска: 18 окт. 2015 г.
• ISBN: 9781519935694

Предварительный просмотр книги

***

Съемочная площадка. Дубль первый.

Актер Дмитрий Харатьян сидит в кресле. Актриса Алика Смехова присаживается на край бассейна. По воде плывет игрушечный корабль с алыми парусами.

«Не смейся, — говорит Алика. — Я действительно любила тебя. Так сильно, что мне казалось, все дороги бегут к тебе. И все поезда. И все облака летят туда, где ты...» «Бедная девочка, — отвечает он. — Неужели тебе некого было больше любить?»

И в это мгновенье я, прячущаяся за спиной режиссера, испытываю невероятное по остроте чувство — точно меня ударили под дых, пробили кости и плоть, проникли в живот. И дело не только в том, что, будучи начинающим писателем, я впервые слышу, как звезды озвучивают написанный мною текст. Дело в том, что это — мои слова, мои облака, моя любовь! Я проваливаюсь сквозь восемнадцать лет и вновь становлюсь четырнадцатилетней девочкой. Вижу небо, то самое облако, слышу свои мысли: «Долетит ли оно до Него?» Не смейтесь, я действительно Его любила!

Завязка моей пьесы «Комплекс принца», легшей в основу фильма такова.

Красивая и богатая бизнес-леди Юлия заказывает себе в «Эскорт-сервисе» мужчину-проститутку. Принц по вызову приходит на дом, и в его прекрасном лице заказчица узнает некогда суперизвестного киноартиста, исполнителя роли капитана Грея в «Алых парусах», в которого она была до безумия влюблена в юности — так сильно, что ей казалось, все облака летят туда, где он.

В актера, ставшего его прототипом, я втрескалась в 7 классе. Согласно Э. Фромму, сие сентименатальное чувство относится к третьей форме псевдолюбви¹. Согласно статистике, подобным «псевдо» страдает каждая третья девушка. Согласно моему убеждению, форма № 3 — сделала меня. По принципу, «труд сделал из обезьяны человека»!

Репетиция. Смехова деловито повторяет текст про облака. Харатьян бросает игривую реплику: «Интересно, почему автор не написал все это в стихах?» — Он шутит. «Я могла бы написать и в стихах», — откликаюсь я. Я не шучу.

Влюбившись, я начала истерично и ежедневно строчить лирические стихи в Его честь (и за четыре года трудолюбивой страсти таки научилась писать). Посмотрев гастрольный спектакль с Его участием, изваяла первую театральную рецензию. Он был первым, у кого я взяла интервью (а оно — моей первой публикацией в «Бульваре»). И мое фанатичное желание поступить в театральный базировалось на том, что когда-то там учился Он.

Перерыв между дублями. «Где-то я вас видел, — неуверенно говорит Харатьян. — Может, мы встречались, когда вы занимались журналистикой? Помните, как в «Москва слезам не верит»? «Вы случайно не были в Сочи?.» Подпишите? — Он держит в руках мою книгу. — «Моя Лолита», — читает название. — Напишите «моему лолиту» — то есть мне. Вон Алике вы написали «моей героине».»

Да, Смехова однозначно «моя». В детстве я мечтала быть именно такой — роковой брюнеткой. Оттого-то и описала в пьесе не себя, а свой идеал железной леди.

А вот с «моим лолитом» я никогда не встречалась, не брала у него интервью, не была в городе Сочи. Моего идеального героя — бывшего киевлянина и выпускника киевского театрального университета им. Карпенко-Карого — звали не Дмитрий Харатьян, а Андрей Харитонов!

Большинство с трудом идентифицируют его по главной роли в фильме «Овод» и уж точно не вспомнят картину «Алые паруса», где артист играл капитана Грэя. Но в 80-х — он был истинным кинопринцем, и влюблена в него была не одна только я. Прочитав «Комплекс принца», Ольга Сумская призналась мне, что, будучи девчонкой, целовала телевизор, когда там показывали Андрея Харитонова.

Снявшись за короткий период в огромном количестве картин («Человек-невидимка», «Тайна Черных дроздов», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»), он объявил: «Из принцев пора уйти!» И практически исчез из кино. Время веры в героев закончилось. Началась перестройка. А в середине 90-х мне попала в руки газета, где романтический капитан Грэй и революционный «Овод» бесстрашно признался, что подрабатывает теперь в «Эскорт-сервисе». Сопровождает богатых дам. Об этом я и написала пьесу. О звезде и киносмерти А. Харитонова, о вероломной актерской судьбе, развенчивающей канонизированных принцев, и о том, может ли быть истинной псевдолюбовь № 3.

«Кто бы мог подумать, что такой молодой автор может писать такие философские тексты», — говорит исполнитель роли А. Харитонова Д. Харатьян. «Например?» — заинтригованно уточняю я. Выясняется, фраза, показавшаяся ему философской, звучит так: «Секс в наше время не только не повод перейти на «ты», но даже — не повод для знакомства».

Боюсь, он знает, о чем говорит. Во всяком случае, он ведет себя точно так же, как герой моей пьесы с моей героиней. Заигрывает, отпускает комплименты, целует руку. Причем, явно из вежливости — такая роль! В жизни он выглядит куда моложе, чем на экране, и профессионально держит маску героя-любовника. Что, с одной стороны, вызывает мое уважение, с другой — хочется процитировать себя же саму: «Вы слишком похожи на принца, чтобы быть настоящим. Тем более, я тоже уже далеко не принцесса».

Любопытно, что Харатьян считает — в сценарии фильма многое перекликается не только с харитоновской, но и с его творческой биографией. Однако обличать бывшего «гардемарина» в тайной проституции не стоит — уличить его можно разве что в актерском бесстрашии. Он единственный согласился на эту спорную роль!

Бизнес-леди Юлию продюсеры отыскали сразу. Ради участия в данном проекте «Production UA» Алика Смехова даже перенесла съемки очередных серий сериала «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво.», где играет вечную вдову Соню. Правда, имя Юлия, поразмыслив, заменили на Алла. Картина должна демонстрироваться на центральном канале России, а для тамошней публики это имечко слишком неотделимо от фамилии Тимошенко (с которой, когда та была еще коротко стриженной брюнеткой, я, по правде говоря, и списала свой идеал «железной красавицы»). Впрочем, тут все логично — у нас главная прима Юля, у москвичей — Алла. Вполне адекватный перевод с украинского на русский.

А вот сыскать достойную пару одинокой «принцессе» за тридцать, как и в жизни, оказалось почти нереальным.

Во время подготовительного периода выяснилась умопомрачительная вещь: все нынешние кинопринцы и впрямь страдают ярковыраженным комплексом. Первому главную мужскую роль продюсерская группа предложила Александру Домогарову. Так у «детектива Турецкого» чуть не случился удар от одного предложения сыграть мужчину-путану. «Какая из меня проститутка? Разве я похож на проститутку?» — Организаторы не верили своим ушам. Казалось бы, артист на то и артист, чтобы играть, изображать, лицедействовать. Не на панель же их зазывают — в кино! Не тут-то было. Андрей Соколов («Маленькая Вера», «Бальзаковский возраст») хотя бы сослался на занятость в других съемках. А Александр Лазарев-младший («Идиот», «Рецепт колдуньи», «Женские слезы») честно признался, что не может играть актера-шлюху, не может и все!

Это как с гробом: не каждый согласится лечь в киношную домовину — не дай бог, на самом деле помрешь. А умереть как артист и закончить карьеру героя в «Эскорт-сервисе» — куда страшней.

Завершилось все тем, что не менее суеверные киношники спешно вычеркнули из названия фильма опасное слово «комплекс». А из сценария исчезла профессия проститутки. Осталась нереализованная детская любовь, алые паруса и известный в прошлом киноактер, коего героиня (совершенно ошибочно!) принимает за мужчину легкого поведения.

В противном случае, как мне объяснили, фильма этого могло и не быть. Даже при столь смягчающих обстоятельствах «принца» утвердили за три дня до начала съемок. И по дороге на съемочную площадку (роскошный особняк под Киевом) я с грустью размышляла о том, что сыграть роль Харитонова реальному Харитонову никто не предложил.

Страшная штука актерская судьба — «умерший» не интересен кинобизнесу, пусть это сценарий о твоей собственной смерти. Странно устроена жизнь общественной куклы-артиста. Любовь к нему сделала из меня поэта, театрального критика, журналиста, драматурга. А он об этом так и не узнал.

И не узнает.

Где он нынче, мой принц?

Но хотя обделенный автобиографической ролью А. Харитонов уже пару раз являлся мне в страшных снах, меркантильная и прагматичная часть меня радуется, что принца-лжепроститутку играет не он (не Домогаров, не Соколов), а Харатьян.

Я, увы, — позапрошлое поколение девочек. А прошлое влюблялось как раз в него — Корсакова из «Виват, гардемарины!» И его творческая биография и впрямь идеально ложится на фабулу пьесы. Из принцев пришлось уйти. Время настало такое — неромантическое. Современные женщины (кем бы они не увлекались в девичестве) куда охотней верят, что все мужики сволочи, альфонсы и профессиональные бабники. То, что мужчины способны вести себя как герои, помогать и спасать — им попробуй еще доказать!

Чем, собственно, и занимается персонаж на протяжении фильма «Мой принц».

Поскольку пьесу, положенную в его основу, я писала, конечно же, не о Харитонове, а о своем детском идеале — о человеке, который, даже будучи артистом (а значит, наполовину проституткой!), даже пройдя сквозь крушащее время и забытье, исхитряется сохранить в себе мужское достоинство.

И спасти давно ни во что не верящую «давно не принцессу».

Лада Лузина

ПЬЕСЫ

КОМПЛЕКС ПРИНЦА

«алая» мелодрама

Вскричал же он: «Полцарства за коня!»

Я закричу: «Полмира за Андрея!»

И доживу свой век, мечту лелея,

Что мир когда-то будет у меня.

Лада Лузина (написано в 17лет)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Юлия

Андрей

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

Темнота. Агрессивный звук бьющегося стекла. Сцена резко проступает из темноты. Мы видим просто обставленную комнату: диван, шкаф, журнальный столик. Комната невольно вызывает ассоциации с чердаком или кладовкой — все вещи, собранные здесь, словно бы закуплены оптом на «блошином» рынке.

Посреди комнаты стоит Юлия, злая и заведенная. У нее странный недоделанный вид — тщательно прорисованное лицо, волосы уложены в высокую замысловатую прическу и... старый залатанный байковый халат. На ногах дорогие туфли на каблуках. На диване яркой блестящей тряпкой валяется праздничное платье — видно, его только что сняли впопыхах. Пол вокруг усыпан осколками. Рядом на столике картонная коробка с пустыми банками.

Звонит мобильный телефон Юлии. Одной рукой Юлия берет трубку, другой вынимает из коробки банку.

Юлия (по телефону). Алло... О, Оксана!

С наслаждением разбивает банку и топчет ногами осколки.

Что я делаю?.. Бью банки. Ты же знаешь, я девушка экономная и никогда не выбрасываю пустые банки, на случай, если мне захочется что-то разбить. А я никогда не разбиваю ничего, о чем можно пожалеть впоследствии: ни посуды, ни сделок, ни отношений. Да, я вполне могу позволить себе новую посуду, но дело не в деньгах — это уже в крови. Что случилось? Сегодня мне исполнилось тридцать пять лет. Да, да... Собирались. И я ровно два часа рисовала в салоне морду, еще два — делала прическу, еще три — ждала его звонка, как умная Маша с вымытой шеей. А он позвонил и сказал, что срочно вылетает в Севастополь заключать договор.

На этих словах ее перекашивает, и она разбивает очередную банку.

Успокоиться? А я что, по-твоему, делаю? Ты знаешь, что у меня дома скопилось семнадцать пустых банок, и все они из-под зеленого горошка? А банку с зеленым горошком я открываю только два раза в год: чтобы сделать салат оливье ко дню рождения и Новому году. Выходит, у меня уже восемь с половиной лет не было истерики! Ты можешь представить себе женщину, у которой восемь с половиной лет не было истерики? Это же уже не женщина, а какая-то патология. Сколько можно держать себя в руках? Я нормальная баба, а не барон Мюнхгаузен, чтобы все время самой вытягивать себя за волосы. По-твоему, я не имею права устроить одну нормальную истерику за восемь с половиной лет в подарок к собственному дню рождения?

Победоносно швыряет банку об пол.

Фу-у! Нет. Я вообще не предъявляю ему никаких претензий. Он — мой деловой партнер! Он так и сказал: «Дорогая, я понимаю твои чувства, но это же наши деньги». Наши деньги, понимаешь? Ах, ты понимаешь... В таком случае, может, ответишь на вопрос, в каком месте мне сейчас легче от того, что у меня есть деньги? Что мне с ними делать? Свернуть в большую толстую трубочку и засунуть...

Хватает банку и снова разбивает ее.

Да, я снимаю стресс. Нет, это совсем не глупо — брать в любовники делового партнера. С точки зрения бизнеса это очень даже выгодно. Ты же знаешь, мужики — собственники. Они ценят только свое. Если бы я не была его собственностью, он вбухивал бы деньги в другую телку и, соответственно, старался уворовать их у меня. А так, даже если он сдуру купит мне бриллиант «Орлов», я же его и продам, чтобы вернуть деньги в фирму. Все в дом, все в дом... Дом — полная чаша. В этой чаше я сегодня, судя по всему, и утоплюсь. Нет, я не хочу разориться, тогда бы я просто застрелилась. Да, в том случае я бы застрелилась, а так утоплюсь. Поскольку что так, что эдак, получается — я несчастна. Да, сегодня я отчетливо поняла: я несчастна. Мне исполнилось тридцать пять лет. У меня день рождения! И что?! Несмотря на всю свою кучу денег, я сижу одна как перст, возле кучи разбитых банок. И это единственное развлечение, которое я могу позволить себе на всю мою кучу денег. Я не могу даже напиться, потому что завтра у меня деловые переговоры. Не могу провести вечер с любовником, потому что сегодня у него деловые переговоры. И не могу позвать другого мужчину, потому что это разладит мои прекрасные отношения с деловым партнером. Короче, что бы я ни сделала, я рискую потерять свою кучу. Без кучи жить не хочу, потому что это уже не жизнь, а существование. А с кучей — тоже не жизнь, а куча сама знаешь чего... И какой смысл от моих денег, если для того, чтобы заработать их кучу, я восемь с половиной лет не могла позволить себе ни одной истерики? И какой смысл от этой кучи, если в свой законный день рождения, когда мне исполняется тридцать пять лет, я не могу позволить себе даже снять одного нормального мужика, а единственное, что могу себе позволить — впервые за восемь с половиной лет, — биться в истерике и бить банки от зеленого горошка. Да будь они прокляты!

Хватает банку, но не успевает ее разбить и замирает с поднятой рукой.

(Резко изменившимся, удивленным голосом.) Что?!! «Эскорт-сервис»? Анонимность гарантирована? Только для элиты?.. Супер? Класс? На час? А на ночь можно?.. Дорого — это сколько?.. Разве это дорого? Все мои мужчины обходились мне гораздо дороже. (Пошловато хихикает.) А твой муж знает? То есть что я спрашиваю... Значит, так никогда и не узнал. Ну, меня уже и родная мать не узнала бы... Вау! Это гениально. Давай телефон. (Записывает.) Да, да, я сошла с ума. Ничего страшного. Схожу и быстренько вернусь обратно. Спасибо за поздравление. Это лучший подарок, какой могла сделать лучшая подруга. Ты знаешь, я в долгу не останусь... Пока.

Весело подбрасывая банку в руке, набирает номер. Как только Юлия начинает говорить, ее тон меняется на начальственно-деловой.

(По телефону.) Алло... «Эскорт-сервис»?.. Мне нужен мужчина на ночь. Да, один мужчина, я не нимфоманка. Да, мужчина, я не лесбиянка. Сколько? Меня это устраивает. Какой? Самый лучший. Лучшее, что есть в ассортименте. С потенцией. С манерами. И чтобы умел говорить. Нет, на русском — я не русофобка. Не младше тридцати пяти, я не педофилка. Нет, никаких дополнительных сексуальных дарований, я не мазохистка. Я не стесняюсь, мне нужен самый обыкновенный нормальный секс, без всякой пошлости. Я повторяю, лучший — VIP-вариант — я не нищая. Кто там у вас есть типа «принц»? Сколько-сколько? (Неожиданно совершенно искренне смеется.) Сразу видно, что вы мужчина. Вы не представляете, чего нам, женщинам, стоит даже самый шаровой вариант. В сравнении с этим ваши цены — лютики-цветочки... (Приказным тоном.)

К десяти вечера, и ни на секунду позже. Осточертело мне вас ждать. Понял?

Отбрасывает трубку. Радостно подбрасывает банку, ловит ее и аккуратно кладет обратно в коробку. Видно, что у нее прекрасное настроение.

Эх, в тридцать пять баба ягодка опять!

Напевая: «Люли-люли калина, люли-люли малина...», сбрасывает с себя халат, заглядывает в зеркало, подметает осколки...

Затемнение.

Когда свет зажигается вновь, мы видим, что комната изменилась. Столик, где раньше стояла коробка с банками, сервирован самым романтическим образом: цветы, свечи, шампанское в серебряном ведерке со льдом. На Юлии элегантное вечернее платье. Только сейчас мы замечаем, что это холеная «дорогая женщина» с красивым ироничным лицом. Теперь нам трудно представить ее в истерике, она производит впечатление хозяйки жизни — человека самоуверенного, рассудочного, умеющего держать себя в руках. Во всех ее поступках сказывается привычка властвовать. Но это не столько привычка женщины, уверенной в своих чарах, сколько привычка начальника, уверенного в повиновении подчиненных.

Юлия кладет в конверт последнюю сотню и усмехается. Раздается звонок в дверь. Она небрежно бросает конверт на тарелку и идет открывать. Слышны слова: «Здравствуйте, проходите...» Через минуту Юлия появляется вновь, вместе с Андреем. Отходит на несколько шагов, смотрит на него оценивающе и слегка удивленно, словно на дорогой диван, доставленный ей прямо с витрины, который нежданно оказался вблизи даже лучше, чем издалека.

Андрей стоит с букетом красных роз в руках, без стеснения выдерживая ее взгляд. Он действительно на редкость хорош. Ему около сорока. Строен, подтянут, черноволос, с мужественными чертами лица и вальяжной самоуверенностью кошки. Одет в ослепительный костюм и улыбается ослепительной улыбкой. Короче, вполне соответствует заказу «типа принц». Его речь удивительно спокойна, а интонации тщательно выверены, как у хорошего актера. В дальнейшем, даже в самых нелепых ситуациях, он исхитряется сохранять чувство собственного достоинства и столь присущую кошкам отстраненность восприятия.

Андрей. Добрый вечер, меня зовут...

Юлия (предостерегающе подымает руку). Не нужно имен. Я буду называть вас «принц». (Ухмыляется.) Вы не против?

Андрей (с невозмутимой светскостью). Меня многие так называют. Но от вас мне будет особенно приятно это слышать. Вы и сами настоящая принцесса.

Юлия (с иронией). Принцесса?

Андрей. Мне позволено будет узнать ваше имя?

Юлия. Нет.

Андрей (подходит к Юлии, галантно вручает ей букет). Тогда позвольте мне вручить эти цветы самой прекрасной женщине, которую я видел в жизни. Поверьте, это так. (Целует ей руку.)

Юлия (хмурится, глядя на него, словно старается что-то вспомнить). Вы врете так профессионально, что мне даже кажется, будто вы говорите правду.

Ю л и я ставит цветы в вазу. Как только она отворачивается, Андрей недоуменно осматривается по сторонам.

Андрей. В чем же ложь? Вы несомненно красивая женщина. И сами знаете об этом. Разве нет, принцесса?

Юлия. Цветы, манеры, комплименты... Ложь в том, что вы слишком хороши, чтобы быть настоящим, (иронично) принц.

Она делает жест рукой, предлагая ему сесть за стол. Он садится, замечает конверт, Ю л и я слегка кивает, А н д р е й непринужденно засовывает его во внутренний карман пиджака.

Андрей. Что же тут плохого? Единственные настоящие принцы, которые водятся в наших краях, — все без исключения арабы. Вряд ли вас устроил бы подобный вариант.

Юлия. Впрочем, один недостаток у вас все-таки есть. Андрей. Какой?

Юлия (с вызовом). Если я действительно нравлюсь вам, значит, у вас ужасный вкус. А как вам мои апартаменты?

Андрей (сдержанно). Скромно, но со вкусом.

Юлия. У вас удивительный талант выворачивать оскорбление в комплимент собеседнику.

Андрей. А у вас удивительная способность воспринимать комплименты как оскорбление. Наверное, вы очень себя не любите?

Ю л и я. Именно поэтому я и вынуждена нанимать для этих целей других. (Приказным тоном.) Налейте мне шампанского и скажите тост. (Позируя скорее перед собой, чем перед ним.) У меня сегодня день рождения. Мне исполнилось тридцать пять. И вы, пожалуй, единственный мужчина, которому я могу это сказать. Если бы обстоятельства сложились по-другому, мне пришлось бы весь вечер врать, что мне всего двадцать девять. А это страшно утомительно. Нужно все время себя контролировать. Поскольку последние пять лет мне было двадцать восемь, и я так привыкла к этой цифре, что меня заклинивает на ней, словно испорченную пластинку.

Андрей (открывает шампанское, наполняет бокалы). Я рад, что избавил вас от этой досадной необходимости. И рад, что сегодня вам исполнилось тридцать пять. В нашей стране это возраст, когда женщина только начинает быть женщиной. Она уже умеет быть сильной. Знает, как швырнуть себе под ноги любого мужчину, как быть красивой, как нужно себя подавать... Подходя к тридцатипятилетнему рубежу, она превращается в настоящее произведение искусства...

Юлия (недобро). Ну да. Потому что к этому времени у нее все уже искусственное. Зубы — фарфоровые, волосы — крашеные, фигура переделана с помощью тренажера и силикона, естественный запах заменен духами, а естественное поведение — точным знанием правил игры. Ей уже невозможно ни причинить боль, ни поймать за руку, потому что, куда ни ударь, за что ни ухвати — все ненастоящее, и она отбрасывает это так же легко, как ящерица хвост. А какая она на самом деле, она и сама уже плохо помнит. Да и на фига это вспоминать? Ведь чем меньше от нее осталось, тем выше она ценится. Так?

Андрей. Нет. Женщина превращается в бриллиант, ограненный Крымом, Римом и медными трубами, через которые она прошла.

Юлия (всматриваясь в него). Что-то вы уж больно красиво говорите.

Андрей (лучезарно улыбаясь). Какой тост вы хотите услышать, принцесса?

Юлия (пытаясь попасть ему в тон). Ну, вы же принц, значит, должны сказать что-то возвышенно-романтическое... (Резко.) Черт, вы не похожи на проститутку... Вы... Черт знает на кого похожи... (Пьет, забывая чокнуться с ним. Сжимает лоб рукой.) Но не на проститутку — точно.

Андрей (предупредительно). Вас это смущает?

Юлия (поняла). Да. Давайте не будем городить сказку. Бог с ней. Выросли. Мне тридцать пять. И для меня прием принцев давно закончен. И хотя вы, конечно, типичный принц, если честно, мне приятней осознавать, что я сняла вас за деньги, чем воображать, будто вы бледный рыцарь, прискакавший ко мне из тридевятого царства. Будем общаться как взрослые люди. О’кей? Иначе мне тоже придется корчить из себя принцессу. А видит Бог, как мне осточертело строить из себя черт-те что с утра до вечера.

Андрей (оставаясь все таким же подчеркнуто галантным). Как вам будет угодно. Это ваш вечер. И ваш заказ. Все будет так, как вам хочется. (Подливает шампанского ей в бокал.)

Юлия (с вызовом). Тогда скажите, что вы на самом деле думаете обо мне?

Андрей (невольно окидывает глазами комнату). Вы тоже не похожи на жену нового русского...

Юлия. Я и не жена. Я сама себе муж. То есть — я сама себе новый русский.

Андрей. Вы не похожи на новую русскую.

Юлия. В смысле?

Андрей. В смысле — вы говорите по-русски. В то время как новые русские лишних слов не говорят, потому что они их не знают.

Юлия (высокомерно). Это типичное усредненное мнение, будто все богатые люди — бездуховные, необразованные лохи. И оно ошибочно. Некоторые из нас знают Библию наизусть, а при взгляде на картину на глаз определяют век и руку автора. Но правда состоит в том, что по сути это ничего не меняет. Как ничего не меняет и то, что в пятнадцать лет, будучи до безумия романтической девушкой, я не представляла своей жизни без искусства. Хотя сейчас, при моем образе жизни, я не вижу не только искусства — я редко вижу даже собственную кровать, не говоря уже о том, чтобы в ней еще кто-то лежал. Собственно, поэтому я и пригласила вас. (С вызовом.) И на кого я, по-вашему, похожа?

Андрей. Хотите услышать правду?

Юлия. Я уже не помню, когда я последний раз слышала ее от окружающих. Это слишком дорогое удовольствие. Даже для меня.

Андрей. Боюсь, вам не понравится то, что я скажу.

Юлия (презрительно). Я вовсе не хочу, чтобы вы мне нравились. Я хочу, чтобы вы делали так, как я хочу.

Андрей. Хорошо. Вы похожи на принцессу. На принцессу, заточенную в башне...

Юлия (морщась). Для комплимента слишком грубо. (Подумав, усмехается.) Грубо, но в точку. С той лишь оговоркой, что эта принцесса отгрохала башню на собственные деньги, сама платит зарплату своим охранникам и сама же страдает в заточении. И вы действительно сказочный принц, раз сумели пробраться ко мне сквозь все нерушимые преграды. Хотя попасть сюда вы смогли только потому, что вы — проститутка. Поскольку, хоть я, как вы верно заметили, красивая женщина и знаю с десяток мужиков, которые со мной не прочь, — все это мужчины моего круга. И, проведя с ними ночь, я бы разрушила определенные отношения, определенную систему и определенную репутацию. А я слишком долго строила эту башню, чтобы разом ее разрушать. Понимаете, принц?

Андрей. Конечно, принцесса. Я вас прекрасно понимаю. Вы в рабстве у собственного царства.

Юлия (с облегчением). Вы — прелесть. Я уже не помню, сколько лет я не говорила с мужчиной искренне. Я рада, что заказала вас. (Поднимает бокал.) Даже если вы окажетесь полным нулем в постели, да здравствует мужская проституция, благодаря которой железобетонная бизнес-леди может хоть раз в жизни отпраздновать день рождения, не скрывая свой возраст, провести время с мужчиной, не рискуя разрушить свою карьеру, и ляпать все, что ей приходит в голову. И в ответ мужчина не кривится, не морщится, не пялится на нее недоуменно-обиженным взглядом, а называет ее заколдованной принцессой. Выпьем же за это!

Пьют.

Хотя, если бы вы знали, какое я чудовище...

Андрей. Скорее прикидываетесь чудовищем. Зачем?

Юлия (просто). Потому что сейчас котируется только этот прикид. В наше время не принято спасать бедных, наивных принцесс из лап чудовищной жизни. И принцесса подождет-подождет, подергается, покочевряжится, а потом отдастся этому чудовищу, сойдется с ним, сживется и такого от него наберется, что оно и само испугается. Наш век