Белая луна, летящая на птице cнов

Автор Katia Kolia

короткие рассказы, сны, мистика, фантастика, путешествие в мир иллюзий.

• Язык: Русский
• Издатель: Katia Kolia
• Дата выпуска: 30 июл. 2019 г.
• ISBN: 9780463248010

Предварительный просмотр книги

Белая луна, летящая на птице cнов

Катя и Коля

Авторы книги и картин Николай Шаплыко, Екатерина Сорокина и мудрый кот Пелазкис Скульский.

Редактор Наталия Семенова

Фотографии Семена Рогозина и Леонида Костричкина

Книга писалась на отдыхе и работе в трех странах- Америке, России, Мексике в течении 2009 г..

Иллюстрации – картины из коллекции музея «Modern Renaissance».

www.mod-ren.com

Название книги взято по названию картины «Белая Луна, летящая на птице снов».

Эта книга, так же как и все картины, написаны в стиле мистического реализма.

Copyright © 2011 by the author

All rights reserved.

WARNING

Without limitation, no part of this publication may be reproduced, stored, or introduced in any manner into any system either by mechanical, electronic, handwritten, or other means,

without the prior permission of the author

Published by: Aspekt Publishing of Budget Printing Center

40 Weir St., Taunton, MA 02780

508-822-7267

www.budget-printing-center.com

Printed in the United States of America

К каждой книге пишется предисловие, в котором пытаются объяснить, кто и зачем написал эту книженцию.

Мы несколько странные люди. Мы - художники, и еще неожиданно взялись за книги, может показаться, не совсем наше дело. Рисуете картины, и рисуйте, а написание книг оставьте писателям, и не лезьте на чужое «поле». Уже влезли, и на это у нас были причины, насколько весомые, не нам судить, теперь только могу немножечко приоткрыть дверь в наш мир тайн.

Итак, я уже отметил, что мы «странные», мы это Катя и Коля, нас так зовут, и мы уже привыкли, нам не нужны фамилии и имена отчества. Все знают Катю и Колю. Живем мы в Бостоне, так получилось. Сами мы москвичи, причем, во многих поколениях. Можно долго объяснять, что в России были смутные времена и прочее, но мы так далеки от политики, что «смутные времена» в нашем представлении это весь мир, независимо от границ, религий и национальностей. Наш родной дом – это планета Земля, и она не очень большая, страшно измученная этим огромным и неспокойным своим населением, и поэтому, когда спрашивают нас «От куда мы?», нам легко ответить - «Мы с Земли, и это наш дом и дача». Дело в том, что у москвичей со стажем в несколько поколений должны быть дачи, это часть и продолжения души.

Жизнь такая сложная штука, что до конца никогда не знаешь, где ты окажешься в следующий этап своей жизни. Мы оказались в Америке, так само получилось. И вообще, в жизни многое получается «само». У нас в Америке «образовался» свой храм. К нам «пришло» опять «само» здание старинного храма. В Америке старинное начинается после 50 лет, но нашему храму уже более 250 лет, так что мы по праву называем его старинным, а не старым! Отметьте разницу в произношении, это как хороший коньяк, есть старый, а есть еще лучше.

До храма, мы были художниками, но такими обычными, хорошими, наверное, но, таких много,а с храмом мы стали «особенными». Приятно писать о себе такие вещи. Как бы не показалось, что мы нескромные, но труда вложили много, труд перебродил вместе с талантом, и получился весьма достойный напиток, который не грех предложить изысканным ценителям.

Было обычное здание, старое и не красивое, а сейчас в Бостоне есть музей, мы его назвали «Museum оf Modern Renaissance», а по-русски, музей Современного Возрождения, его еще называют Модреном, от сокращенного английского названия. Говорят, что он настоящий русский музей на американской земле, как хотите, можете гордиться, что вдруг русские люди делают музеи, и не у себя на родине, а в других местах, говорят, что для национального самосознания это плюс, но делали мы музей для себя и на свои средства, а не за «плюсы». Делать «для себя» важно, это по настоящему, без халтуры и показухи,все вопрос времени и истории. Лувр сначала стоился как дом, а уж позднее он стал музеем, и Зимний дворец в Петербурге, а в начале, их делали только «для себя». Мы, изучив исторический опыт, решили сократить время перехода, и как только закончились наши работы, мы сразу же объявили наш дом «для себя» музеем. И теперь, мы сами стали музейными экспонатами.

Наш музей очень непрост, он за свой 250 летний свой возраст успел пройти интересный путь, меняя религии и взгляды на человеческий социум. Последние сто лет он служил масонам, камень, как губка впитал в себя мистические обряды темно- синей масонской ложи.

Как только оказываешься в необычных местах, то попадаешь под их влияние, наш дом стал не только приспосабливаться к своим беспокойным и непокорным новым хозяевам, но и стал влиять на нас.

Это абсолютно точно. До переезда в храм, мы таких картин не рисовали! Да, и храм мы не собирались расписывать! Как все получилось, не знаем. Сейчас в доме невозможно найти белую стену. Все своды и стены во всех помещениях покрыты росписями и имеют свое символическое предназначение. Символизм, или как мы его назвали мистический реализм, потом, это название стали употреблять очень широко, вошел в нашу жизнь так прочно и повсеместно, что мы и еду готовим, как сказочное действо. Жизнь стала настоящей сказкой, ну, как тут не писать?! Пришлось!

Родились книги, и не одна или две, а целый выводок из невероятных историй, снов, видений и даже простых бытовых вещей, но увиденных в другом удивительном мире.

У нас есть помощники, без них мы ничто. Они нам помогают делать сказку и творить чудеса. Хочется перечислить их по именам, но, боюсь, кого-то забыть, будет некрасиво.

Писать книги нам очень помогает наш кот. Он считает, что литература одно из самых достойных дел у его опекунов, это у нас. Мы тихо садимся к камину, и к нам приходят необыкновенные «гости» - видения. Мы только стараемся аккуратно записать увиденное и услышанное.

Хочется верить, что вам будет интересно узнать, как живут в неведомом, для многих, мире.

Катя и Коля

Введение

Начать писать очередную (вернее третью по счету) книгу – именно сегодня – заставила меня бурная бессонная ночь. Весь день шел дождь, и вечер мы прекрасно провели с друзьями. В конце ужина мы приготовили кофе, и вот этот кофе, выпитый почти в полночь, привел мои мысли в возбуждение. Всю ночь мой мозг работал, он пульсировал и посылал сигналы о свой активности во все стороны, не считаясь ни с какими расстояниями.

Мысль вообще не считается с расстояниями и временем, она способна проникать в столь отдаленные точки пространства, о которых человек не имеет никаких понятий, а время пористо и прерывисто по своей структуре и не является преградой для мысли и ее движения. Скорость мысли значительно превышает скорости звука и света, если это еще не успели доказать ученые, то скоро докажут. Наука имеет еще меньшую скорость, и весьма мало поворотлива, поэтому пока до нее дойдет о настоящей скорости мысли, пока они там разберутся, что к чему, мысль уже улетела... Думая обо всем и не о чем конкретно, я мечтал о сне, своем обычном спокойном и сладком сне. Многие люди лишены снов, их жизнь убога и бесцветна, хотя они будут спорить и доказывать, что сны это просто ерунда и вполне можно обходиться и без них. Да, согласен, можно обходиться без снов, без крыльев, без полета; можно обходиться без очень многих прекрасных вещей, спокойно стоять в стойле и жевать свою вкусную или не совсем вкусную еду, и это будет тоже прекрасно! Вопрос, кто и для чего создан. Мне сняться удивительные сны, иногда я в них живу более насыщенной и богатой жизнью, чем наяву. Во снах я открываю новые земли, иногда планеты. В одном сне я могу прожить сразу несколько жизней. Во сне я чувствую и ощущаю, я различаю запахи, наслаждаюсь прекрасными звуками, вкушаю яства. Утром, открывая глаза, я обнаруживаю себя на кровати, и понимаю, что все пережитое мне снилось; но это не совсем так, потому что во мне еще живет аромат роз из сновидений, и вкус прекрасных напитков, выпитых за царским столом.

С пальца соскользнет кольцо, которое я одел в пещере с сокровищами – оно соскользнет и укатится под кровать, и там уже медленно будет растворяться в моем обычном пространстве, искать его – напрасный труд, ведь я ничего не могу вынести из своих сновидений, кроме самого дорого: чувств и памяти. Все материальное так мимолетно, оно лишь на краткий миг сопровождает наше тело. Ощущения и эмоции – вот то, что вечно и не уничтожимо. Ими мы действительно можем владеть и наслаждаться, это и есть истинные сокровища, их следует лелеять, хранить и накапливать.

Большинство моих богатств приходит ко мне именно в сновидениях. Я стараюсь их запоминать до мелочей, хотя от некоторых пытаюсь избавиться как можно скорее, ибо пережитые ужасы страшнее страшного, и они могут преследовать, и не отпускать днями и неделями, но в конце концов они уходят. У меня есть друзья и помощники в тех мирах, они меня ждут, и иногда могут послать весточку, мол, заждались, приходи поскорее, мне есть, что тебе показать. Один из таких помощников давно меня подвигал на написания этой книги. Он даже сам несколько раз брал в руки перо, показывая мне, как это здорово – сидеть и описывать свои мысли и ощущения. Он меня хотел научить, ха! Я-то уже написал две книги и знаю, что это не только очарование от фразы, брошенной за столом « Я пишу роман!» – когда все с придыханием начинают расспрашивать об этом романе.

Кстати, мои друзья давно привыкли к тому, что я всегда что то пишу; они уже перестали спрашивать, что именно, и о чем мои книги. Пишу и пишу, от нечего делать. Если бы я это время работал на станке или на стройке, то сколько бы заработал денег! А с книг какой прок? Не знаю... Знал бы, может быть, и не писал ничего... Но мой друг из мира грез знает больше, и он меня постоянно заставляет садиться и писать. Ему виднее. Он мне обещал помогать. Со мной пишет еще мой кот, – вот для него написание книг – настоящая работа, он располагается рядом в кресле, и начинает урчать. А я только успеваю записывать все, что он мне намурлыкивает. Так что у меня много помощников, а мой труд сведен до механического стучания пальцами по клавишам. Не знаю, что у нас выйдет?

Да, ладно, в конце концов! Что вы, книг не читали? Не моя первая, не моя последняя. Пора начинать книгу, хватить писать вступление!

7 сентября 2008 года.

Хм, интересно, сколько ночей понадобится мне прожить, прежде чем появится на свет книга? У кого-то – тысяча, у кого-то – тысяча и одна, а у нас сколько получится? Сколько не выйдет, – все они наполнены до краев впечатлениями. Итак, ночные путевые записки.

Сны. Сновидения. Ночные путешествие и путевые зарисовки.

О сновидениях

Мне часто снятся довольно интересные сны, я их рассказываю своим друзьям, а им нравится их слушать. Некоторые сны ко мне возвращаются через промежуток времени, да еще с продолжением. Сны для меня – это часть моей жизни. Я к ним серьезно отношусь, так как иногда мне снятся вещие сны. А иногда мне снятся чужие сны, хотя это звучит странно, – но так оно и есть. Бывает, что мне снятся сны о других людях, вернее, то, что предназначается другим, но почему то приснилось мне. В определенных местах меня могут посетить исторические сны, с глобальным сюжетом и смещением во времени. Как я понял, время – понятие весьма относительное, и одновременно могут существовать несколько времен, если можно так сказать... Хм... Я имею в виду, что на нашей Земле существует одновременно много временных плоскостей, – так, наверное, понятней? Я думаю, что когда записываешь свои сны и сновидения, можно использовать определенную псевдонаучную терминологию. Те кто знает, – поймут, а те, кому сны вообще не сняться... мне их жаль: как возможно объяснить им всю красоту мира сновидений?

Много лет я старался запоминать сны, а некоторые даже записывал. Получилась небольшая тетрадка с сюжетами. Я думал их использовать, но как только решил записать все более серьезно, ко мне пришли настоящие сны, и у меня появилось чувство, что я невольно приоткрыл сокровенную дверцу в какое-то параллельное измерение. Меня впустили, и даже стали помогать. Я познакомился с его обитателями, которых назвал «помощниками». Они навещали меня достаточно часто, справлялись о моих делах и, главное, о том, как продвигается написание этой книги. Наше общение происходило и в часы бодрствования, и тогда я называл происходящее видениями. Я их не боялся и не гнал, напротив: мне было приятно. Я всегда считал, что жизнь не ограничивается только тем, что твердо стоит на земле, на этих кривеньких ножках. Есть еще много того, что не видимо глазом, но при этом существует так же реально, как стол и стул. Мой странный жизненный опыт подсказывал, что после физической смерти что-то еще происходит, и жизнь принимает другую форму. Какую – я точно не знал, но несколько раз вплотную столкнулся с так называемыми призраками. Это столкновение было мимолетным, но произвело впечатление, по-моему, на обоих (или все-таки на меня больше?). Еще во сне ко мне приходили те, кто ушел из нашей материальной жизни, и мы с ними общались вполне нормально, хотя, конечно, определенная граница лежала между нами. Эта граница реально существует. Я знаю, что мое тело оставлено где-то среди пушистых подушек и одеял, а они знают, что они пришли в гости, например, пообщаться со мной или передать кому то привет.

Я знаю, что многие начнут спорить со мной о существовании особого мира сновидений и видений, но это их дело, и на мое решение написать книгу такие мнения не оказывают никакого влияния. Я хочу написать ее для тех, кто приходит ко мне во сне, для тех, кто помогал и помогает мне, для тех, кто живет в этом мире. Кстати, мир сновидений ничуть не беднее нашего привычного материального мира, поверьте мне! Для тех, кому снятся черно белые сны, хочу сказать отдельно: черные и белые сны снятся вам не потому, что тот мир состоит из теней и полутеней, а потому , что у вас такое восприятие! Воспитывайте свои чувства и днем и ночью, развивайте ощущения, – и тогда вы сможете увидеть мир шире и богаче. Все в ваших руках. Вы, наверное, не один раз слышали такое высказывание – «все в ваших руках», – ну, так оно близко к истине: что-то в ваших руках, что-то в глазах, а что-то в обонянии и других органах (опять таки, все зависит от общего развития). Мой образ жизни способствовал развитию именно чувств и, может быть, это и повлияло особым образом на мои ночные видения.

Сны... Мы проводим в этом состоянии достаточно много времени. Конечно, это зависит от индивидуальности, но в общем спим мы много. От сна зависит наше состояние днем. Сон – это наш лекарь. Во сне мы черпаем силы и восстанавливаем здоровье.

Сон – это серьезная научная и медицинская тема, а так же и начало многих философских учений, и эзотерических взглядов на мир. Однако, никто точно так и не сказал, что же такое сон и сновидения, откуда и почему они приходят к нам. Я много интересовался проблемами сновидений, читал умную литературу, но так и не натолкнулся на исчерпывающий ответ, поэтому стал делать выводы сам, а заодно и расширять свои возможности в овладении практикой сновидений. Сон и сновидения для меня – это маленькая дверца, оставленная нам разумом для вхождения в единство и связь с миром Духа. Во сне мы можем летать, а наяву в обычной жизни мы летаем реже. Опять таки, я пишу о своих ощущениях. Да, в снах я летаю. У меня существует две техники полета и освоил я их не сразу, из сна в сон я возвращался к мысли о полете, я постоянно тренировался, до тех пор, пока не стал летать. Даже во сне я обладаю определенным весом, и чтобы поднять себя в воздух, мне нужно либо определенное место, от которого я бы мог оттолкнуться и оказаться в воздухе, либо я должен разбежаться, а потом подпрыгнуть, – и иногда одного прыжка бывает недостаточно, приходиться делать целую серию прыжков. Это очень приятно, если за мной никто при этом не гонится. Очень не люблю погони и страха погони. Они тоже навещают меня. Мои ночные ощущения оказываются зачастую намного более реальными, чем те, которыми я пользуюсь днем. Хорошо, если это бал с ужином при каком-нибудь царском дворе, ну а если события меня переносят на эшафот? Ужасно! Мне дано чувствовать даже запах старой крови и пота жертв. Видеть чьи-то мучения, и не иметь возможности протянуть руку и помочь! Это ли не кошмар? Однажды мне снилась умирающая от голода собака, я потом долго не мог есть, кусок стоял поперек горла. Я всегда стараюсь кормить животных, и совсем не потому, что я помню глаза той собаки, а потому, что я считаю, что если у меня есть кусок, я должен им поделиться. Я знаю, что многие ехидно начнут переиначивать эту мою фразу, так знайте: я это делал и буду делать не для того, чтобы об этом говорить, а для того что бы жить и видеть хорошие сновидения. Хочу видеть хорошие сны, я в них отдыхаю, я не хочу видеть мучения и страдания, я слишком остро принимаю все на себя, а потом долго болею – уже в материальном мире.

Таким образом я подвожу к выводу, что сон для меня весьма серьезное дело. Я к нему готовлюсь ответственно и вдумчиво. Это касается не только подготовки души к сновидениям, – я не забываю и о теле. Чрезвычайно люблю все мягкое и пушистое. Моя спальня просторна и обставлена, прямо скажем, с присущем мне вкусом. Я люблю лишние вещи, – то есть совсем не функциональные. С другой стороны, я не поклонник сувениров, для меня они пусты и ненужные, – я люблю настоящие, хорошие вещи, у которых есть своя душа и своя память. Красивые подушки, с яркими расшитыми наволочками, пуховые одеяла и мягчайшие пушистые пледы. В моей спальне достаточно прохладно, так как живу я не в южном климате, и зимняя погода бывает очень бодрящей. Поэтому все перечисленные мною излишества таковыми при ближайшем рассмотрении не являются. Все продиктовано простой бытовой необходимостью.

Часто перед сном я разжигаю камин, сажусь напротив него и смотрю, как горят дрова. Я могу смотреть на огонь долго, мои веки полузакрыты, и я не о чем не думаю. Я созерцаю, я открываю мой внутренний мир для общения сначала с силой огня, а потом, чуть позже, ко мне приходят мои знакомые из мира сновидений и грез. Я сижу закутавшись в полосатый плед, на столике возле меня стоит вазочка с финиками или другими сухофруктами (больше всего я люблю финики и инжир, но иногда отдаю предпочтение орешкам). Я могу налить рюмочку сухого шерри, или весьма неплохого коньяка, и цедить ее, так что вкус остается только на губах и чуть-чуть на кончике языка. Все это вводит меня в состояние комфорта. Комфорт познается всегда в сравнении. Вы можете ощущать тепло, лишь по контрасту с холодом. В моей спальне холодно, но под пледом у камина прекрасно – и именно так я могу ощенить все прелести тепла, могу им насладиться в полной мере. Стоит протянуть ноги поближе к камину, как становиться еще приятнее, ноги согреваются, а после их можно снова подтянуть под плед. Если за окном воет ветер или идет дождь, то ощущение тепла усиливается и душа размягчается: все что она успела перенести в материальном мире – уходит, наступает покой и отдых. Самое главное в отдыхе это то, чтобы отдохнула именно душа. Тело всегда подстроится под нее, если не исковеркано преждевременно какой-то болезнью. Итак, для полного ощущения спокойствия я ставлю вазочку с финиками, и это сигнал для моего ненасытного желудка, что он не будет голодать. Не могу объяснить, но я боюсь чувства голода, хотя лично сам никогда не голодал. Как видно, осталась генная память о пережитом кошмаре. Мой дедушка пережил это чувство, и оно ушло на несколько поколений вперед через кровь. Для меня важно убрать возможные тревоги о опасении перед погружением в мир грез. Итак, еда со мной рядом, рюмочка сухого шерри никогда не повредит, зато приятно согреет горло, и чувство тепла слегка пойдет во внутрь. Мне тепло и спокойно, я удобно устраиваюсь в кресле, скорей всего я даже немного вздремну, легкий сон, навеянный теплом и комфортом, бывает незаметным и приятным. Потом я проснусь, когда прогорят все угли, закрою трубу, и переберусь в холодную пастель. Моя верная подушка! Она меня послушно ждет. Именно она хранит многие мои мысли и переживания. Я не люблю останавливаться в оживленных гостиницах, ведь там подушки буквально горят от чужих снов и чувств. Подушка должна быть своя, это вещь интимная и не случайная. Достаточно подсчитать, сколько времени вы проводите с этим предметом, пока она располагается непосредственно около вашей головы, – и тогда вы серьезно задумаетесь над тем, что подушками невозможно делиться с посторонними людьми, ведь вы можете засорить свои мысли, если хотите, свою программу. И потом: никто особо не любит состояние бессонницы или кошмаров, верно? А они могут появиться, в том числе, от неправильного подбора и расположения кровати и спальных вещей. Сон – очень хрупкий и тонкий механизм, к нему надо относиться с соответствующим уважением.

Угли в камине догорели, я задремал, ничто пока не посетило меня, в голове калейдоскоп из дневных хлопот и переживаний. Я потер руки. Прохладно, осень почти вошла в свои права. Жаль...

Закрыл трубу и побрел к своей кровати. Теплое одеяло откинуто, и я залезаю в глубь пухового рая. Сейчас все быстро нагреется, поправлю подушку и лягу на бок. Обычно перед сном я стараюсь вспомнить что-то приятное, а если ничего не приходит на ум, то думаю о цветах около дома. Сейчас осень, и цветы погружаются в зимний сон. Вот интересно, что им снится?

Все, я засыпаю, спокойной ночи.

Понимать мысли

Уже явно темнело. Осенью вообще рано темнеет. Настроение было слегка мрачное. Осенняя погода давила на психику, и без того уставшую от борьбы. Холод, сырость, эта бесконечная грязь, небо – и то темнело.

Пятеро человек в окопе привалились к остывшей земле, и один из них просто существовал; мысли кончились, он больше не о чем не думал, сердце стучало как обычно, кровь текла по жилам, но мозг молчал. Он слишком устал за последнее время от напряжения, он устал боятся, уворачиваться от пуль, он перестал давать команду телу, как лучше лечь, чтобы согреться. Мозг устал, глаза закрылись, душа съежилась до маленького комочка и спряталась между ребер, – там еще сохранилось тепло и какое-то чувство уюта. Даже желудок слегка затих, хотя он проявлял последнее время завидную активность: когда все замирало, то он успевал вставить свое веское слово, что именно сейчас он готов немного поразмяться, например, над большим куском жареной баранины. Спрашивается, откуда в окопе на передовой, может взяться кусок жареной баранины? Но желудку главное – подать голос, а дальше пусть мозг думает, где взять еду. Есть еще один орган, который в самых неподходящих ситуациях мог заявить о себе, но сейчас и он молчал, сжавшись от холода.

«Надоело все...» сказал мозг сам себе. Эти не произнесенные вслух слова сразу передались другим людям, и все пятеро человек начали как-то поеживаться. Они еще немного успели полежать с закрытыми глазами, как послышался шум, и в темнеющем небе начали вспыхивать искры.

- Опять началось. – Скучно проворчал один из пятерых солдат.

- Весь день сегодня не дают покоя! На ночь глядя затеяли обстрел, дня им мало.

В стороне сильно ухнуло, и солдатам пришлось стряхнуть с себя последнее оцепенение и начать осматриваться по сторонам. Пронеслась тишина, потом свист, – и посыпалась земля.

- Это уже совсем рядом! – крикнул один из них, и почти не услышал своего голоса.

Небо стало ярким, все разом стихло, и было отчетливо видно, как медленно-медленно по воздуху летит какое-то темное пятно.

- Это к нам, – успел заметить кто-то в окопе. Он то ли произнес, то ли подумал это. Прошло много времени, но почему-то никто ему не отвечал.

Темный шар приближался, за ним на некотором расстоянии шла не проявленная тень. Было очевидно, что это не тень шара, а кто-то другой, он следовал за шаром, но не управлял им.

Люди в окопе внимательно рассматривали полет тела и тени. Они могли обсудить увиденное, но что-то им мешало. Шар, тем временем, все приближался к окопу, и, конечно, они могли бы принять решение быстро встать и выскочить из своего укрытия, тогда они успели бы добежать до леса, пока летит этот шар, – но почему-то продолжали молча сидеть, и, не мигая, смотреть на полет. Может быть, все было значительно проще: время шло по-другому и мозг никак не мог оторваться от созерцания и приказать телу двигаться? Они устали, и им уже все порядком поднадоело. Стало еще тише и светлее, шар уже был совсем рядом, он даже стал шипеть от нетерпения и своей внутренней ненависти, – ведь он был создан для того, чтобы нести смерть. Такие предметы ничего хорошего не умеют, КАК ИХ НЕ ОБУЧАЙ И НЕ ПРИСПОСАБЛИВАЙ К ИНОЙ МИРНОЙ И ДОБРОЙ ЖИЗНИ.

Один из пятерых успел подумать: «надоело»... Что-то встрепенулось под ребрами и захотелось вскрикнуть, но голоса уже не было. «Неужели всё?».

Шар уже был совсем рядом, его можно было взять руками и остановить, просто положить на землю, а тем временем тихо и спокойно уйти в сторону. Но тело не двигалось, оно вообще окаменело, застыло, превратившись в камень. Веки стали медленно опускаться, словно дальше уже не будет так интересно, словно можно немного отдохнуть. Так долго ему хотелось именно покоя и тепла, – и вот оно, сейчас наступит, мгновение – и все будет хорошо, даже лучше...

Резкая боль пронизала все тело, рука просто оторвалась, тело подбросило и понесло по воздуху, уже было почти не больно, но вот рука и шея... Главное – не открывать глаза, не видеть всю эту мешанину.

Все стихло, стало тепло, спокойно, ничто не мучило и... немного ныла рука и шея, но и это сейчас пройдет, главное не открывать глаза.

Сколько длилась эта тишина, сказать сложно, однако в какой то момент прозвучал голос.

- Мужики, есть кто живой, а?

Не сразу послышался ответ. Мозг продолжал молчать, хотя по нему прошла волна смущения, во-первых, ныла рука, во-вторых, вопрос прозвучал вполне по живому, в третьих, чувствовался запах, причем не самый приятный. И из всего этого можно было сделать вывод, что какие-то части тела и жизни удалось сохранить во время попадания снаряда. Но вот что именно сохранилось и стоит ли на это посмотреть, или лучше остаться лежать и ждать ангелов в белом? Ангелы не спешили, не звучала приятная музыка, не пахло розами, скорее наоборот. Мозг не торопился давать команду.

- Мужики, вы живы?

Глаза открылись.

Туман застилал все вокруг, но глаза не увидели луж крови и оторванных конечностей. Руки были на месте и пальцы слегка шевелились, – слегка, потому что мозг просил сильно не шевелиться – вдруг будет больно? Сначала надо все осмотреть глазами, а потом подумаем...

Ноги тоже имели вполне живой вид, и даже окоченевшие пальцы шевелились. Плечо дернулось, коленка согнулась, шея наклонилась.

- Все цело? – последовал странный