Шмель

Автор Леонид Савельев

В новой книге Леонида Савельева «Шмель», главное место занимает сценарий к фильму для прочтения «72-й сюжет». Названием автор опровергает, существующее мнение, что базовых сценариев из всего написанного людьми всего 71 сюжет. Это не совсем художественное произведение, предлагаемая версия рассчитана на человека с воображением, она погружает воспринимать текст, как фильм. К сожалению, существующие форматы книгоиздания не предполагают включение музыки и звуковых эффектов, предлагаемых в прочтении сценария-повести. Также в книге представлен ряд рассказов. 


 

• Язык: Русский
• Издатель: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Дата выпуска: 23 мар. 2022 г.
• ISBN: 9780880028028

Предварительный просмотр книги

Запах

Мне нравилось, как пахнет мыло. Понюхав уже вымытые руки, посмотрел на флакон — импортное. Редкость теперь. Нужно запомнить марку и, если увижу, купить. Запахи для меня важны. Особенно последнее время. Скорее, развиваю в себе на каком-то подсознании своё обоняние. Запах — очень четкий барометр всех первоначальных впечатлений, ещё до того, как мы повесим ярлык на увиденное.

— О! Смотрю, расставили уже, — закрыв за собой дверь уборной, риторически спросил Куприяныча.

Друг обычно не отвечал на глупые вопросы; молчал и сейчас, сидя в кресле напротив шахматной доски с фигурами. Подойдя, сел в кресло с другой стороны. Играть предстояло, судя по расставленным шахматам, белыми, первый ход мой. Подошедшая грациозная трёхцветная кошка Тина легла рядом с Куприянычем на пол, другая красотка, Маркиза, легла на пол по другую сторону от друга. Улыбнувшись приятным внутренним ощущениям, начал игру. Не оригинальничал, переместил пешку на Е4.

— Вот сажусь всегда у вас в кресло и как в иной мир, спокойствие и уют, — сказав, я закинул в рот виноградинку из стоящего рядом с доской блюда с фруктами.

— Иной мир мысли в сочетании с игрой. Шахматы — хороший инструмент пребывания в настоящем моменте. Тут ты, как скалолаз, понимаешь, что от каждого хода зависит, что дальше будет в этой игре… Как в жизни. Что там, в мире вашем, новенького, Андрей?

Куприяныч старше меня ровно на двадцать лет. Знаемся недавно, года три как. Я тогда пришёл по вызову к кошкам, у них были проблемы с взаимопониманием. Решили их конфликт. А вот с Куприянычем таких проблем не обнаружилось с самого начала, сразу появилось ощущение, что знакомы уже давно. К тому же он любил животных, а такие люди мне всегда близки. Рассказал ему, что сам с юга, служил на флоте военным офицером. Когда в одиннадцатом мы в полной боевой готовности провели две недели в ожидании приказа о вторжении в Грузию, я и решил уйти из армии. Обошлось. Готовность отменили, вторжения не было, но решил, что идти убивать или быть убитым по какому-то приказу — это точно не моё. Уволившись, переехал сюда к родственникам и с тех пор стал тем, кто есть сейчас.

О своём же прошлом друг не рассказывал, говорил, что не вспоминает то, чего уже нет. Он говорил: «Живя прошлым, ты лишь реконструируешь свою жизнь, не живя в настоящем, воплощая старые вторичные проявления. От того и вся история — сплошные ремейки». Коротко, правда, сказал, что был бизнес, был, как все. Вкалывал, покупал, отдыхал. Подытожил, что бросил, как и я, армию, и теперь является тем, кто есть сейчас. Никем и ничем, и очень счастлив этим.

— В нашем мире, новенького?… Вирус из Китая начинает по миру людей косить, саранча в Африке сожрала всё, будет голод. В Сирии и Ливии официально убивают людей за нефть, называя это войной. В нашей стране сменили правительство и будет новая конституция, где править теперь будут пожизненно. Все разговоры в телевизоре о войне и угрозе, а цены растут, как и налоги. Коротко так.

— Хорошие новости, — Куприяныч, сделав ход, указал жестом, что делает мне шах.

— Отличные. Люди держатся за работу, где платят копейки, новой почти не найти. У меня, к примеру, заказов уже меньше. Народ, когда прижимает, не вызывают психологов для кошек, на еду тратят, — сказал я, скрывая за улыбкой чувства. Меня немного раздражала манера друга на любые обыденные и вполне естественные вещи смотреть с какого-то лишь ему понятного ракурса.

— Пока человек уверен, что внешние обстоятельства и строят его жизнь, так и будет. Общество живёт против жизни, против тебя, заставляя тебя искать, где стать рабом, чтобы выжить. Работа в этом обществе — всегда бессмысленная, уничтожающая, антижизненная игра в жизнь, с её правилом использования ближнего. Кто виноват, что ты охранник, рекламщик, юрист, банкир или бросаешь на города бомбы с самолёта за деньги, или, являясь президентом сходишь с ума от несметных богатств и власти?… Но ты сходишь на митинг против плохой жизни, а на утро сам пойдёшь на свою работу каким-то супервайзером или оружие на заводе делаешь. Глупость несусветная! Чего ж ты хочешь поменять, не меняя себя? Вроде ясно как божий день, а поди ж ты… Приняв правила игры, ты в неё вступил, включив на полную катушку свои тридцать процентов мозга, остальные семьдесят процентов уже никогда не проснутся. Только настрадавшись, люди поймут, что явный кошмар построенного ими общества — это желание денег и работы для продолжения жизни общества голода, войны, воровства и жадности. Всё лишь итог денежной системы и её ценностей, усиленный политикой. Чтобы начать жить, перестав спать (предлагаемый вариант: Чтобы начать жить, выйдя из сна), люди в будущем начнут задействовать остальной мозг, не ограничиваясь внешними тридцатью процентами. Деньги, религии, границы, законы — это всё несуществующие выдумки внешней игры, Андрей.

Сказав, Куприяныч поставил мне мат. Задело. Не нужно отвлекаться, я лучше него играю, знаю точно. Ещё одну уже сыграть не успеем, пора на заказ.

— Что за семьдесят процентов мозга, Куприяныч? Чего они дают? — убирая фигуры в доску, делал вид, что проигрыш мне совершенно по барабану.

— Это, как в утробе матери, Андрей… Без слов, знаний и понятий. Но осознанность. Полная осознанность. Есть знание, кто ты и зачем ты. Пустота и ничто. Лишь дальние звуки, говорящие о наличии чего-то внешнего… Потом физическая боль, через рождение, и начало манипулирования тобой, превращения в робота, поглощённого выполнением функцией, в программу которого не входит память о том, кто ты… И из поколения в поколение неосознанная внешняя, глупая игра.

Обнял пред уходом Куприяныча. Неожиданно для себя, мотив был неясен. Обдумывал это, заводя машину, когда раздался звонок телефона с именем клиента на дисплее. Звонила клиентка, у кота которой я должен быть через двадцать минут. Если отменит, вернусь к Куприянычу, сыграем ещё пару партий, которые непременно выиграю, не подавая вида, что мне это приятно.

* * *

Ещё вчера вечером хотела позвонить врачу, вызванному для кота. Но позвонила Лариска, офигела, что я на Тошку такие бабки трачу, просила ей дать телефон психолога. Её кошка на них с мужем стала бросаться и шипеть. Не стала вчера звонить, этому Андрею — психологу, и Лариске номер не дала. Пусть после меня только. Во всём и всегда нужно быть первой. И сегодня Тошка опять не давал спать, бегая ночью и играя. Сейчас он сидел в дверях, устало зевая, не глядя на меня. Если бы мне нужно было ходить каждый день с утра на работу, не планируя день заранее, сидела бы сейчас в офисе с синяками под глазами. Тошка поднялся. Вот, ко мне бы подошёл и потёрся о ногу, сразу позвонила бы психологу и отказалась. Дорого ведь берёт, зараза, за визит. Кот, словно услышав мысли, двинулся ко мне. Ура, раз загадала, так и будет. Телефон был в руке, и я сразу набрала психолога. И Тошка тут же встал и спустя пару секунд завалился на пол и начал умываться. Я нажала сброс. Гудки прекратились. Пусть едет. А если перезвонит? Тогда скажу, что не нужно приезжать.

Андрей приехал вовремя, так и не перезвонив. Он сразу понравился и мне, и Тошке. Слушает внимательно. Учтив. Явно любит кошек, Тошка его подпустил и разрешил взять на руки, чего посторонним никогда не позволял. Как и пишет в рекламе, работает по принципам Джексона Галакси, который ведёт передачу «Адская кошка» на канале о животных. Он даже внешне интересен: побрит налысо, с брутальной эспаньолкой. Психолог выслушал меня.

— И вы его в этом случае запираете в другой комнате, да? — спросил, внимательно смотря на мои губы.

— Да…

— … Помогает?

— …Нет, — отвечая, уже понимала, что попала в какую-то его ловушку.

— Зачем тогда повторяете? — вскинув бровь и слегка прищуриваясь, спросил он.

Хорош! Неглуп, логичен, понравился. Тайком исследовала его, зная, что он не заметит, что смотрю на его отражение в окне, как в зеркало. Скоро всё его внимание переключилось на мои ноги. Была в гранжевых джинсах с дырками на коленях и в майке с коротким рукавом. Все прилично, не в халате же. Ноги голые, обязательно босиком, потому как всё о мужиках знаю. Все мужики одинаковы. Лакмус сработал. Внимание к моим ухоженным ногам со свежим педикюром говорило мне о начале его зависимости в отношении меня. Красота не