Колыбельная по Мариуполю: Тридцать снов без пробуждения

Автор Александра Крашевская

Весна 2022 года в Мариуполе. Эта книга погружает в самую глубь событий того страшного времени. Среди ракетных обстрелов и рушащихся зданий звучит голос молодой женщины, иногда спокойный и полный надежды, иногда срывающийся на отчаянный крик. Перед нами калейдоскоп картин невыносимой реальности и воспоминаний о счастливой жизни. После пережитого автору удается почти невозможное — сохранить надежду.

Instagram автора: shellkovisa

• Язык: Русский
• Издатель: Freedom Letters
• Дата выпуска: 29 мая 2024 г.
• ISBN: 9781998265152

Предварительный просмотр книги

freedom-letters

Слова

Украïни

№ 91

Александра Крашевская

Колыбельная

по Мариуполю

Тридцать снов без пробуждения

Предисловие Линор Горалик

Freedom Letters

Лондон

2024

По оценке ООН, в период с февраля по конец апреля 2022 года город Мариуполь был самым смертельно опасным местом в Украине. 350 000 жителей стали беженцами. В 2022 году Мариуполь был занят вооруженными силами России, в результате чего, по оценкам ООН, в городе были повреждены или разрушены до 90% жилых зданий и до 60% частных домов.

Из Википедии

По данным городского морга, в Мариуполе было задокументировано 87 тысяч погибших. Это только опознанные тела. Кроме одного морга, который предоставил эти сведения, есть еще и другие, а также база неопознанных тел. На август 2022 года их было 26 750. Эксгумация тел во дворах и под завалами еще не закончилась.  От многих жителей не осталось ничего. 

Николай Осыченко, глава Мариупольского телевидения

Предисловие

В аду есть жизнь. В аду пытаются мыть посуду. В аду ходят в туалет. В аду играют дети. В аду делают чай для бабушки. От этого ад становится гораздо страшнее ада.

«Какая смерть твоя? — думаешь иногда. Осколок, плита подвала, шрапнель, прямое попадание, снайпер, кирпич или кусок арматуры, летящий, как молния, в любую, совершенно неожиданную, сторону. <…>Это большая военная игра с участием огромного количества людей. Игроки там в основном против воли, лишь некоторые добровольно. Сил в игре придает одна лишь надежда, призов не существует, а победа призрачна и уже неважна. Это какая-то игра ради игры. Имя ей — Русская рулетка». Подзаголовок «Колыбельной по Мариуполю» — «30 снов без пробуждения». Сон отличается от смерти сложной смесью отчаяния и надежды. Смерть ведет к пробуждению в жизнь вечную. Сон ведет к пробуждению в жизнь нынешнюю, и иногда это означает возвращение в ад, который страшнее ада. Но даже в аду есть надежда.

В этой книге 29 глав про ад и одна — про надежду. Я не знаю, как Александра Крашевская написала ее. Я просто преклоняюсь.

Фотографии, маленькие фотографии в этой книге, яркие цветные фотографии, создают плохо выразимый для меня эффект; это происходит со мной не в первый раз — мой мозг отказывается осознавать присутствие современного телефона при этой фактуре, при этих событиях из жизни в аду — здесь сама технология, являющаяся свидетельством времени, вызывает у меня чувство горя и какого-то совершенного, немыслимого отчаяния. Я понимаю, на чем основывается этот самый эффект: на моем наивном, инфантильном прогрессивизме, на желании вопреки всем событиям конца XX и начала XXI веков верить в невозможность повторения определенных исторических эпизодов. Исключительная трезвость, отстраненность, свидетельственность этих фотографий вступает в сложнейшие отношения с текстом, также глубоко свидетельственным, но при этом предельно эмоциональным. Взгляд, движущийся по строчкам, ведущим его от шепота к крику и от усмешки к плачу, ушибается о фотографию: работа воображения позорно проигрывает образу реальности. Реальность оказывается еще невыносимее.

«В 2012 году перехожу дорогу, и меня сбивает машина. Я в белоснежной наглаженной рубашке.

На левом поломанном локте — рваная стесанная дырочка. Стираю рубашку, берегу как память и даже периодически надеваю.

2022 год — в моей разбитой съемной квартире живут солдаты.

Теперь на моем горле след военного сапога.

Не буду ее стирать.»

Фотография оказывается гораздо точнее всего, что сейчас нарисовало ваше воображение.

Нужно увидеть эту фотографию.

Всем нужно увидеть эту фотографию.

В аду есть жизнь. Но есть жизнь и за пределами ада. Жизнь, которая, я надеюсь, показывает вырвавшемуся из ада праведнику, что надежда была ненапрасной. Саша, спасибо, что вы выжили в аду. Спасибо, что вы вырвались оттуда. Спасибо, что вы написали эту книгу про ад, который страшнее ада. Нам нужно это знать.

Линор Горалик

Пролог

Мой уважаемый читатель, прежде чем я расскажу о трех самых тяжелых месяцах моей жизни, позволь мне набросать парочку сухих фактов о месте, где проходили эти фатальные дни.

Речь пойдет о скромной точке на карте нашего безграничного мира, который вот уже не первое тысячелетие сгибается под людскими желаниями.

Мариуполь. Существовал такой вот крупный морской город на юге Украины, был известен своими металлургическими заводами и портом. Жизнь кипела здесь с конца XIX века, когда появились типографии, театр и промышленность.

Пик развития пришелся на 1930-е годы: население города резко выросло до 240 тысяч человек. Во время Второй мировой войны заводы работали на нужды фронта: здесь выплавляли металл, печи пылали неутомимо. Но город был захвачен вопреки усиленной обороне.

Мариуполь два года был оккупирован фашистами, погибло 60 тысяч человек.

Вторая мировая была более благосклонна к городу, чем события весны 2022 года. Оказывается, такое возможно.

Человек, который не видел войны, склонен романтизировать ее атмосферу. Игры, фильмы и книги про постапокалипсис пользуются популярностью именно из-за такого неповторимого вайба.

На деле необходимость выживать 7 дней в неделю, 24 часа в сутки и ежесекундно быть готовым умереть превращает тебя в загнанное животное, которое ищет воды, тепла, безопасной норы и еды. Периодически умеет ловко падать и ползти, не поднимая головы, и защищать территорию, на которой оно прячется, от себе подобных.

Первые дни мне очень хотелось поделиться пережитым, увиденным, испытанным… Я торопилась писать эту книгу. Писала в неосознаваемых тогда еще шоке, надрыве, беспомощности. Спешила: мир должен знать, люди должны понять, мысли должны быть прожиты.

Время шло, и я постепенно начинала понимать, что никто ничего и никому не должен. Мир и так всё знает, он всё это видел тысячи раз, он пропустил сквозь себя сотни войн и геноцидов, миллионы человеческих историй, эмоциональных или беззвучных.

Мир видел все, тысячелетиями люди сталкиваются с одним и тем же, мы убиваем, мы забираем, мы защищаемся, умираем, рождаемся, и при этом каждый тайно надеется, что именно его судьба будет уникальной. Все, что было раньше, — робкие попытки отдельных личностей войти в историю, но именно мы, именно я проживу нечто оригинальное, нечто великое в своей силе и пользе для мира. Или хотя бы просто стану яркой вспышкой среди серых жизней других, таких посредственных окружающих.

А потом, со временем, появляются первые очертания боли, рутины, тяжелой монотонности бытия. Ты смотришь теми же глазами и видишь новое в привычном. Люди вокруг ничем не отличаются от тебя, мир безразличен и нейтрален к любого вида эмоциям, только от тебя зависит, каким ты будешь, каким ты себя сделаешь. Как применишь ту боль, которая к тебе придет, во что ты ее превратишь, что ты из нее сможешь создать, чтобы использовать и заставить работать на себя.

Ты довольно быстро адаптируешься к чужой смерти, пожарам, к абсолютной пустоте на улицах, учишься ловко ловить информацию о том, как слить воду из батареи или бойлера, наловить мартовского снега, чтобы попить и приготовить кашу детям. Ты не можешь сохраниться, как в игре, или закончить просмотр раньше, как в фильме.

Ты просто выживаешь в перевернутом мире. Как будто все, чем ты жил, кто-то перевернул и потряс, как стеклянный новогодний шар. Только вместо снега — один пепел.

Мариуполь. Мой несчастный мертвый город. Я никогда не воспринимала тебя всерьез, несмотря на то, что выросла здесь, здесь родилась моя