It was the May Rain ...

Автор Victor Roshchin - Schavinsky

Такое понятие, как ЧУДО, (Имеется ввиду именно Божественное Чудо..., Божественный Промысел, Провидение... - Другие слова, здесь более чем неуместны...) на протяжении всей, очень нелёгкой, и нередко очень трагичной истории Российского государства, как правило Всегда, в каждый Ответственный, Переломный, исторический момент для нашей Родины..., обязательно Случалось, обязательно Происходило с нашим Народом, со всей страной. После чего, для неё, начинался новый отсчёт времени. Русичи, и весь Российский Народ, вставал с колен, выпрямлялся и заново Возрождался к Новой Жизни..., Возрождался в буквальном смысле из пепла..., и затем..., вновь продолжал двигаться, поднимаясь всё выше и выше, к новым вершинам Духовности своего Народа, становясь центром Духовности, для Всей планеты Земля......

• Язык: Русский
• Издатель: T/O "Neformat"
• Дата выпуска: 29 июл. 2012 г.
• ISBN: 9781476298900

Предварительный просмотр книги

ПРОЛОГ

Вся эта…, на мой взгляд, не совсем обычная история, которая произошла со мной, во время моей службы на Дальнем Востоке и послужившая поводом для написания книги, началась незатейливо и как-то очень буднично, прямо в коридоре здания, нашей воинской части.

И началась она, с довольно простого предложения, сделанного мне моим командиром, майором Калугиным Юрием Николаевичем, буквально на ходу….

- «Послушай, Виктор…!» - имя Виктор, он всегда произносил, на французский манер, с обязательным подчёркиванием ударения на последнем слоге, грассируя, и при этом, неимоверно гнусавя… – «И слушай меня, пожалуйста, очень внимательно! Хорошо…!?» – И тут вдруг Калугин, внезапно умолк. Наверное, он, таким необычным способом, пытался сформулировать мысли у себя в голове. А может, что-то и другое его остановило…! Для меня это, осталось тайной….

А тем временем, мы вошли в мой служебный кабинет. Я предложил Калугину присесть, и сам, тоже удобно устроившись в рабочем кресле, приготовился слушать его. Калугин, как-то по особому, (хотя возможно мне это просто показалось с устатку…) очень внимательно, даже где-то участливо, глядя на меня, продолжил изложение своей резко оборванной мысли, и совершенно неожиданно для меня, предложил мне следующее:

– «Виктор…! У тебя нет желания с недельку по тайге побродить? На пару со мной? А…!? Сварганим с тобой, как сейчас модно говорить, отличный тандем! Как ты на это смотришь…? Ты же в тайгу то по настоящему, никогда и не ходил!? Так же ведь…? Захаживал туда только, как в парк на прогулку. В воздух да по банкам пострелять, грибков и ягод мимоходом подсобрать и разной там таёжной всячины. Заскакивал в тайгу, как в продуктовый магазин, за буханкой хлеба, или и того лучше, за бутылкой водки. Ха-ха-ха… – засмеялся Калугин, сам, удивляясь, как он, наверное, полагал, своему умению шутить и тонкому сравнению хлеба с водкой - Ну, не так ли, Виктор…? Чего уж тут физиономию то косоротить!? Да не обижайся, не обижайся ты понапрасну! Нет причин дорогой! Нет их…!» – Калугин опять сделал небольшую паузу, и затем, очень серьёзно и даже, где-то задумчиво, что с ним случалось не так уж и часто, продолжил: - «А тайга, между прочим, на самом деле не городской парк, и не зелёная лужайка для лёгкой прогулки, пикника, или дружеской попойки, а штука очень обстоятельная и полезная, и даже в чём-то, весьма поучительная. Она многое может объяснить и во многом помочь разобраться в этой жизни.

Объяснить, что к чему…. Но также может и сюрприз преподнести. Да ещё какой…! Похлеще даже, чем неверная жена…! И зачастую, как и жена, самым неожиданным и, как правило, убийственным для тебя образом…!

Бывает иногда, в неё забредешь, а потом не можешь понять и не знаешь, как, и каким манером, ты оттуда сможешь выбраться. Где этот выход…? Где его искать!? Неизвестно…. Довольно нередко случается, что нет его, выхода то…! Частенько, тайга сама чем-то очень похожа на людскую жизнь. Когда ты в ней оказываешься, то тебе кажется, что ни дорог, ни тропинок в ней нет. Одни только буераки и бурелом….

Но это только кажется Виктор…! Вся она, когда-то и кем-то, уже давным-давно исхожена, вдоль и поперёк. Места на её теле живого нет. И как бы, эти самые дороги в тайге имеются! И даже немало…! А вот как найти свою дорогу, свою колею, какую из них предпочесть и по какой идти дальше, чтобы вылезти из этой непроходимой чащи и тем самым спасти самого себя, многие не знают и не ведают!

Вот, так дорогой…! Оказывается, и выбирать-то, есть из чего, потому, как дорог там, видимо-невидимо. Да не тут-то было! Глаза твои разбегаются в разные стороны, мысли в голове путаются и свой выбор сделать, ох как трудно…! Порой, просто невозможно.

А вот ошибиться можно запросто! Забредёшь куда-нибудь подальше от людей и всё…! Выйти уже сам, никак не сможешь. Силёнок, да и ума тоже, на это зачастую не хватает. И пришёл тебе сударь каюк…! Амба, - по простому…, по нашенски….

И только небо над тобой и верхушки деревьев. И больше ничего. Но до него, до этого неба, тебе никак не дотянуться, когда ты это сам захочешь сделать.

А вот когда у тебя в этой жизни, будет меньше всего желания его потрогать своими руками, тут-то оно к тебе само и придёт. Без твоего на то, согласия и разрешения. Вернее придёт его полномочный представитель. Доверенное лицо, так сказать…. И вот с ним то, дорогой ты мой, в прятки не сыграешь, и не обманешь, как Сизиф свою Смерть когда-то…! Не получится. Найдёт тебя везде и повсюду. Это очень серьёзный товарищ…! Одним словом, та-й-га-а…, – сказал он, медленно растягивая слова по слогам – Бу-ре-лом…!»

- « Да-а-а…!» - немного погодя, всё также в гордом одиночестве, почти, что сам с собой, (тихо вел бесе-еду…) продолжал рассуждать Калугин – «В лесу очень часто, так, как в жизни, а в жизни, как в лесу. И если ты, не определил верное направление, не выбрал правильную дорогу и точно не знаешь, куда тебе идти, и в какую сторону двигаться, то наплутаешься вдоволь, досыта. До слёз, до тошноты…!

Такая вот у нас получается «селяви»…, Виктор! Поэтому с тайгой всегда надо держать ушки, на самой твоей макушке. Впрочем, как и в жизни тоже! И никак не иначе…! В противном случае, могут возникнуть, большие сложности. И очень нередко, неразрешимые. Запомни это. Или законспектируй. Как тебе удобней….

А у нас, между прочим, уважаемый Виктор, с тобой часть времени наших отпусков совпадает, поэтому если ты согласишься и примешь моё очень даже разумное предложение, то, пожалуйста, шумни мне кулаком через стенку….»

Он посмотрел на меня исподлобья, наклонив голову, как всегда неизменно вправо, а не как-либо иначе, и как, всегда не изменяя себе, криво улыбнулся. Затем он поднялся с кресла, по-свойски, и даже немного покровительственно, кивнул мне своей почти, что квадратной, наголо бритой головой, повернулся ко мне спиной, и не спеша, направился к выходу. Со стороны, по его виду, могло показаться, что он наконец-то додумал до конца, какую-то важную и очень обстоятельную мысль, или доделал чрезвычайно нужное для себя дело.

Уже в дверях кабинета, Калугин неторопливо обернулся, и ещё раз, чётко отделяя слова, друг от друга, видимо для того, что бы я лучше их запомнил, так же медленно повторил: - «Не забудь Виктор…! Соберёшься с мыслями, решишь, сразу дай знать. Я же ведь недалеко нахожусь, и сделать это не так уж и трудно. Договорились…!?

Ну, вот пока и всё сударь…. А теперь, как говорится, будьте нам здоровы, и не кашляйте! Физкульт-привет…!» – он приложил ладонь правой руки к своему виску, лихо щёлкнул каблуками хромовых сапог и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Я, в тот момент, конечно же, ещё ничего не знал. И даже не мог предположить, что Калугин, скорее всего и сам ни о чём таком не догадывался, и ничего конкретного не подразумевал в отношении, только что произнесённого им, собственного монолога. А именно, по поводу своего рассказа мне, о своеобразности и непредсказуемости тайги, вперемежку и тесной взаимосвязи, с нашей, человеческой жизнью. Так…! Одни не совсем понятные до конца, его сумбурные мысли, и не совсем ясные и вразумительные для меня, рассуждения.

Не знал я конечно тогда и о том, что именно в нашем случае, он, Юрий Калугин, в какой-то мере, окажется почти, что библейским пророком….

Наконец, оставшись один, я закурил, и глубоко, затянувшись, попробовал ощутить вкус табачного дыма. Я сейчас старался ни о чём не думать.

Настроение было уже почти отпускное, последний день на службе, и голову забивать ничем посторонним совсем не хотелось. Даже, в общем-то, таким довольно заманчивым и интересным предложением моего шефа.

Представьте себе…! Глухая тайга, девственная, нетронутая природа, красивые, вольные и одновременно с этим, очень опасные дикие звери, которые, как и большинство людей, всегда готовы пощекотать, или от нечего делать…, просто подёргать друг у дружки, нередко оголённые нервные окончания…, рыбалка, никем не ограниченная свобода, и безмятежный, глубокий сон! Красота, да и только…!

Хотя, если откровенно сказать, это предложение мне не совсем нравилось, поскольку оно было сделано Калугиным, несколько настырно, и может даже где-то немного назойливо, как жужжание мухи, которая, видимо из-за отсутствия умственных способностей, (хотя мухе это простительно…) очень часто, принимает прозрачное оконное стекло, за путь к освобождению и своей желанной свободе….

А вот мой шеф, который по всей видимости, где-то уже занимался своими личными, или даже возможно (что менее вероятно…) служебными делами, так же, хотя и неощутимо, и совсем незримо, но всё же почему-то, по-прежнему, присутствовал в моём кабинете….

Перед моими глазами, на губах Юрия Николаевича, до сих пор стояла усмешка. Она, эта кривая ухмылка, как бы остановилась и застыла на его лице, превратившись в какую-то неподвижную, и прямо скажем, не очень- то симпатичную, окаменевшую маску.

Я не хотел сейчас об этом даже думать, поскольку она, меня и так частенько раздражала. Служили мы вместе уже больше года, но я так до конца не узнал и не всегда понимал его. А иногда он меня даже просто пугал. Словно в какой-то, очень примитивной, американской кинострашилке. Что-то было в нём, не от мира сего. Да! Да…! В нём присутствовало, что-то звериное, не животное - нет, а вот именно звериное. Походка его, или повадки, но это что-то, делало его очень похожим на братьев наших меньших. Больших или маленьких, злых или добрых, мне это было непонятно.

И, наверное, поэтому, а может быть и по каким-то другим, нам неизвестным причинам, он, никогда не уезжал с Дальнего Востока на Большую землю и, как правило, весь отпуск проводил в тайге. Как говорится, безвыездно и безвылазно. Охотился в тайге на любого зверя, на всё, что двигалось и рычало, мирно хрюкало или хранило глубокое молчание. Ему было это, абсолютно безразлично. Ему это было всё равно….

Из тайги, всегда выходил заросший, как «тайный агент» иностранной разведки, заметно осунувшийся, пахнущий дымом от костра, древесной смолой вперемежку со мхом, и ещё Бог весть какой дрянью, но почти всегда довольный и безмерно счастливый. Как будто отдохнул на южном курорте и там славно поразвлекался с хорошими девочками, получив хоть временную, но все, же такую необходимую житейскую радость и всяческое там жизненное удовольствие….

– Ну, да ладно, не станем же мы, расстраиваться по пустякам - подумал я – «Шут с ним, и с его вечно кособокой улыбкой».

И отчего-то вдруг, именно в этот момент, в моей памяти, возник маленький, ухоженный немецкий городок Бухенвальд и лагерь, с низкими металлическими воротами, через которые, проходя, всякому без исключения человеку, приходилось наклонять свою голову и невольно, как правило, очень внимательно и почему-то стыдливо, смотреть на нашу многострадальную землю, под своими ногами. А так же, основательно выкованная из чёрного металла, пророческая надпись на этих воротах, которая очень красноречиво говорила каждому человеку в отдельности, и всем народам в этом мире, «JEDEM DAS SEINE» - «Каждому, своё…».

Рабочий день закончился…. Я медленно шёл домой по хорошо знакомой мне дороге, стараясь вспомнить всё, чем мне пришлось заниматься, и что произошло, в этот последний трудовой день, перед началом моего отпуска….

По уже давно, неизвестно кем заведённой традиции, уход в отпуск «обмывали» в классе, предназначенного для проведения занятий, по военной тактической подготовке.

Накрыли стол, который, как всегда, в таких случаях, не ломился от изобилия разносолов. Зато водки, как обычно - сколь душа твоя осилит. Хошь пей её, хошь ешь её. Что тебе больше по вкусу, и что тебе больше нравится….

Из закуски на столе, были капуста, недорогая колбаса, сыр, хлеб, пара банок сардин, рыба кета местного улова, немного красной икры и уж совсем, как бы ни к месту, и не к мужскому застолью, коробка шоколадных конфет.

Этой коробкой, я был «торжественно» награждён, начальником финансового отдела Таисией Львовной, которая в конце рабочего дня зашла ко мне в кабинет, вручила конфеты и сказала: - «Дорогой ты наш…! Все мы желаем тебе хорошо отдохнуть, набраться сил и здоровья и вообще всего, чего сам захочешь и себе пожелаешь. Нам для тебя ничего не жалко. Мы на это не жадные. Мы на любовь только падучие. А вы мужики, этого не хотите замечать! Ох, и обидно же бывает…! Прямо таки до слёз…! Ну, а вот остальное, нам, как говорится, всё едино! Что наступать, - бежать, что отступать, тоже всё равно, – бежать…! Что в лоб, что по лбу. Разницы нет никакой…!

Да…! А ты случайно не знаешь, чего это я тут разошлась…!? Как квочка на насесте раскудахталась. Ещё чего доброго, прямо у тебя в кабинете яйца начну нести…! Так вроде бы и оснований то никаких нет! Давно уже никто не топтал…. Извини дружок, замечталась я…! Пора, мне, как говорится и честь знать. И к тому же надо идти эти чёртовы отчёты сочинять. У нас, знаете ли, тоже служба! И не лёгкая…!» - на этом официальная часть и пожелания закончились.

Подумав немного, она добавила: - «Послушай, ты же на Северный Кавказ в отпуск едешь…? Я читала твой рапорт. Привези бутылочек пять минеральной воды. Больше не прошу, понимаю, лишний груз. Ты уж прости дорогуша! Но лучше всего, «Ессентуки -17». У нас это дело не достать, а врачи, мне эту воду настоятельно советуют пить, как лекарство. А ты сам знаешь, что здоровье беречь надо, как говорится смолоду. Оно ещё очень пригодится в нашей бабьей жизни, и не один раз…. Ещё раз извиняюсь за свою неуёмную наглость и женскую бесцеремонность, дорогой ты наш Викторушка…!»

Я вяло, без всякого энтузиазма пообещал, что просьба её будет выполнена, без особой радости представляя, как я стану тащить эти самые бутылки, через всю страну. Она же, видимо считая, что её миссия на этом окончена, так же торжественно, как только что вручала мне конфеты, удалилась, сочинять, свои чёртовы отчёты.

В своих мыслях, я опять вернулся к нашему, на время оставленному,

«отпускному столу». Юрий Николаевич, как командир и старший по званию встал, держа в руке гранёный стакан с водкой. Он, выдержал многозначительную паузу, и заодно, соорудив серьёзное и значимое лицо, что ему также довольно редко удавалось сделать, произнёс напутствующую речь: - «Мой уважаемый боевой «зам»! Мы живём и служим Родине, царю и Отечеству в суровом во всех отношениях крае, который во всём мире знают как Дальний Восток. Но нам так же доподлинно известно, что Вы приехали к нам из благодатной местности, которую так же знают во всём мире, как Северный Кавказ. Я, да и многие товарищи сидящие здесь, никогда не бывали на Кавказе, хотя желание побывать там, у нас, у всех, конечно же, имеется… – и, набрав побольше в лёгкие воздуха, видимо для красноречия, он непонятно к чему продолжил: - «Мы уважаем тебя, значит, уважаем и Кавказ. Но мы живём на Севере и тоже уважаем и любим наш Север. А мы северяне…однолюбы…! Раз уж полюбил, то полюбил – навсегда…! Да-а-а…! И, кстати, к месту будет сказать о том, что приятных впечатлений от отпуска проведённого здесь у нас, на нашем Дальнем Востоке…! - он опять очень умно помолчал: - Люди получают нисколько не меньше, чем получают их у Вас, на вашем, между нами говоря, прошу меня великодушно извинить, вечно «долбаном» и вечно нестабильном... Кавказе. И, тем не менее, чтобы быть последовательным, я возвращаюсь к затронутой нами у тебя в кабинете теме, и ещё раз, в мягкой и как говорится в дипломатичной форме, но при этом очень настоятельно, предлагаю тебе, часть отпуска провести в тайге, охотясь и любуясь красотами Дальневосточной тайги. Нашей, как говориться родной матушки…!»

Я слушал словесную тираду «господина» Калугина и не мог понять, причём здесь наш царь «родный» батюшка и почему произнося свой тост, он обращался ко мне то на «ты», то на «вы»…? В чём-то ещё, по отношению ко мне, мой шеф видимо, до конца не определился…!? Наверное, находился в творческом поиске.

Зато в голове у меня медленно, и всё прочнее укоренялось другое понимание, а именно, что я впервые, за всё время моей службы, не поеду в отпуск домой на Кавказ, а останусь проводить его здесь, на Дальнем Востоке.

А это означало, что я, в общем-то, не особенно желая этого, всё же принимаю предложение моего командира.

Я невольно улыбнулся, вспомнив жизнерадостную, обладающую чувством юмора Таисию Львовну, тому, что, не желая этого, обманул её, и не оказал посильного содействия в её оздоровлении, а также тому, что ей ко всему прочему, придётся переписывать мои воинские проездные документы.

Стаканы дружно сдвинулись над столом. Раздался глуховатый звук не очень качественного стекла, совсем не похожий на хрустальный звон. Затем, руки державшие их, описали в воздухе дуги, очень похожие одна на другую, как братья близнецы и содержимое исчезло, будем откровенны, в далеко не нежных глотках моих товарищей.

Я сидел среди них, и в основном, молча, слушал их тосты, содержание которых медленно, но неуклонно меняло смысловую окраску, всё дальше уходя от темы, связанной с моим отпуском.

Я на них не обижался. Я знал, что сижу среди своих друзей, моих верных, боевых товарищей, которые, видимо по-разному, каждый по-своему, ценят и уважают меня.

И в свою очередь я, как мог, отвечал им взаимностью….

А тем временем, водка, как самый трудолюбивый и исполнительный трудяга-стахановец, очень добросовестно делала своё коварное дело.

За столом, уже слышались не совсем приличные анекдоты, смех, больше похожий на рокот амурской волны, и не очень-то уверенные попытки тамады, в лице Юрия Николаевича, навести за столом, хоть какой-то относительный порядок. За столом…, - где главным было, вовсе не наличие еды и пития, а только наличие мужского общения, сама атмосфера, всегда создаваемая офицерским братством, падким в этой жизни на всё и вся – на работу, карты и дружбу, женщин, анекдоты и водку….

Итак…, было принято окончательное решение, по поводу того, что в этот раз, отпуск с Калугиным мы проведём в тайге и посмотрим, что из этого выйдет! Я не стану утомлять Вас, описанием всех наших сборов, перед отправкой, в этот таинственный и загадочный для меня, лесной мир.

Хочу только сказать, что всё необходимое было упаковано в рюкзаки, оружие и патроны находились в боевой готовности, а мы с Калугиным были так же готовы к выступлению. К нашему походу, или путешествию, в эту довольно непредсказуемую и даже, в чём-то опасную, тайгу.

И особенно готов был шеф, который сейчас, очень напоминал, хорошую скаковую лошадь на ипподроме, перед её очередным забегом, для получения очередного приза. Ну, ни дать, ни взять, прямо, как арабский скакун. Только дрожит, и, ни секунды не стоит…! Отпусти сейчас поводья, побежит так, что из-под копыт полетят искры, или большие комья грязи. Кому, что дано…!

Ему я ни в чём не перечил. Был во всём с ним полностью согласен и признавал его бесспорное первенство в охотничьем деле, поскольку опыта в этом у Юрия Николаевича, было несравнимо больше чем у меня.

- Виктор…, - начал он опять, гнусавя по-французски: – «Маршрут наш будет такой…. Сейчас идём по Кальинской просеке. Километров через десять, свернём в сторону Волчьей пади, и по ней еще километров восемь, идём до сопки, которая вся зелёная и утыкана деревьями, но почему-то называется «Горелая»…! Когда-то, наверное, в том месте, был лесной пожар. А может и что-то другое, не об этом сейчас речь… – тут он опять, видимо по привычке, неожиданно прервал свой монолог и буквально через пару минут, продолжил его. - Так вот…! Там мы делаем небольшой привал. Ну, сам понимаешь, что бы немного отдохнуть и наши с тобой силёнки восстановить…»: – Калугин достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил. Опять немного помолчал, смотря при этом себе под ноги. Наверное, думал. А может, просто так сидел!? Чужие мысли…, – вечерние сумерки…!

- Затем…, – опять продолжил он через некоторое время: – Берём направление на старую охотничью избушку, которая от сопки примерно в километрах двадцати. Я кстати, в тех местах, не был лет пять. А может и больше…!? Уже и не помню. Но, не думаю, что там за это время, что-то уж сильно изменилось. Охотничья избушка…, – наша конечная цель.

По прямой, до этой избушки, как говориться, на курьих ножках, километров тридцать, тридцать пять. Но это, если идти напрямки без каких-либо зигзагов и выкрутасов. Мы же будем идти в обход всех больших сопок, низинами, так что все сорок, тут тебе и выйдут. Но это тоже так, навскидку, на глазок. Никогда не брал с собой спидометр и километраж не замерял. - Калугин негромко хохотнул, своей, как видимо он полагал, удачной шутке: - Поэтому дорогой, как поётся в песне, давай потихонечку трогать. Ведь недаром умные люди говорят, «Время – деньги, потехе - час, а курицы без петуха, не несутся…, сколько их не упрашивай сотворить это…! – как всегда ни к селу, ни к городу сделал своё умозаключение Юрий Николаевич, и при этом ещё раз криво ухмыльнулся.

Мы шли по тайге уже несколько часов, и как говорил Юрий Николаевич, любовались красотами, этого, почти, что без конца и без края, непроходимого лесного океана. Вернее любовался я один, потому, как Калугина почему-то, это, совсем не интересовало. А вот дорогу к охотничьей избушке, он, по-видимому, знал хорошо. Шел быстро, не оглядываясь, не обращая внимания ни на что по сторонам, в том числе заодно, и на меня. Так наверное ему было сподручнее.… На первом, коротком привале перекусили, немного отдохнули и опять двинулись дальше. Прошли ещё несколько километров. Стало темнеть…. Только верхняя половинка Солнца, тоже уже готовая окончательно скрыться от людских глаз, предупреждающе выглядывала из-за линии горизонта.

Ночевать пришлось в тайге, у небольшого, красивого озера. Разбили ночлег, развели небольшой костёр.

Поужинали, с удовольствием выпили по сто граммов разбавленного водой спирта и улеглись возле горящего костра. После такого многокилометрового дневного перехода, нужен был отдых, и душе, и в особенности телу. Ни о чём говорить, не хотелось. Ни Калугину, ни тем более мне….

Тайга тоже задумчиво и таинственно молчала. Вокруг стояла тишина, которую хотелось, просто молча слушать….

Я лежал на свежо наломанных ветках, вдыхая лесной аромат буйной таёжной растительности, и смотрел на маленький клочок звёздного неба, который был виден между верхушек деревьев. Оно было одновременно и далёким, и очень родным и близким, и как сказочное, атласное одеяло, усеянное мерцающими звёздами, накрывало меня. Пламя от костра слабо освещало небольшое пространство вокруг нашего лагеря, и его огненные языки, причудливо, грациозно и очень волнующе извиваясь, как индийская танцовщица, исчезали где-то в темноте.

Там, в глубине, за границей этого света от костра, что-то потрескивало, шуршало, а иногда приглушенно и загадочно ухало. Всё было таинственно и очень красиво. И можно было сказать, что я в этот момент, испытывал, почти, что неземное наслаждение от всего происходящего вокруг.

И очень даже вероятно, что Калугин был прав, когда ещё дома, так ретиво, и с таким воодушевлением и увлечённостью, расхваливал красоты дальневосточной тайги.

Под шум деревьев и запах еловых веток я вскоре заснул. В эту ночь, как ни странно, мне ничего не снилось.

Встали мы с восходом солнца. Оно, словно заново рождалось, медленно появляясь из-за горизонта и предъявляя себя всему миру, на всеобщее обозрение. Не сразу, а очень неторопливо и постепенно, как рождается ребёнок, пока не превратилось в огромный, багрово-жёлтый круг, пышущий нескончаемой, жизненной силой. Силой, которая во все времена, в отличие от разных там правителей и правительств, отдавалась людям просто так, без каких-либо подсчётов, выгоды и экономической целесообразности. Оно, отдавало своё живое тепло людям, как заботливый и добрый родитель, который никогда не планирует и не задумывается о том, что можно за это получить взамен.

И глядя на него, мы с Калугиным в свою очередь, тоже, с удовольствием наблюдали за очередным рождением вечного светила, со своей, присущей только ему, действительно солнечной радостью, раздающего живительную энергию людям и всему живому на этой земле.

Приветствуя его и, в общем, то, сами, радуясь новому наступившему дню в нашей жизни, мы, с удовольствием вымывшись по пояс, холодной и чистой водой из озера, занялись самым простым, но в то же время необходимым и важным делом, а именно приготовлением пищи, хлеба нашего насущного. В тени деревьев, на нетронуто чистом, зелёном, лесном ковре, мы основательно подкрепились, и опять тронулись в путь.

В этот же день, к вечеру, без каких-либо приключений и серьёзных происшествий, мы добрались до конечной цели нашего путешествия, охотничьей избушки.

Несколько слов об этом охотничьем жилище, я думаю, надо сказать; - Как мне представлялось ранее, сооружения такого рода должны быть обязательно кособокими, приземистыми и неказистыми. Без окон, или с окнами затянутыми бычьим пузырём. Ну, что-то вроде старой баньки или блиндажа. Всё оказалось далеко совсем не так…. Избушка имела вполне добротный вид, и для такого рода жилья и занятий, как охота, была, почему-то, уж очень основательно, по-хозяйски сложена из брёвен. Крыша была плоская из тёса, с наклоном на заднюю стену. Два небольших окна, были застеклены, и дневной свет через них свободно проникал внутрь.

Этот маленький домик, был разделён на две комнаты, в которых к моему немалому удивлению стояли две железные кровати, стол, и несколько деревянных табуреток. А в первой от входа комнате, красовалась обыкновенная печка буржуйка, труба от которой, была через окно выведена наружу.

- Это что за пансионат такой…? – спросил я Юрия Николаевича, который по-деловому осматривал всё вокруг, и видимо прикидывал, что и как в первую очередь необходимо сделать: – Он, мало чем, напоминает избушку …с бабами Ягами и даже может своей экзотической комфортабельностью потягаться с некоторыми домами отдыха у нас на Кавказе…!

Калугин, впервые за последние два дня, но, как всегда, не изменяя себе, скривил рот в ухмылке.

- Вот видишь, Виктор! Твоё первое приятное впечатление от отпуска. Правда…!? И это меня радует. Я ведь не зря говорил, что Дальний Восток - это не какой-нибудь там Кавказ. И не зря тебя сюда, дорогой мой «зам», чуть ли не за уши тянул. Ну, так вот! Докладываю вам…. Здесь когда-то, пробовали вести поиск бокситовой руды. И название будущему руднику уже придумали – «Многовершинный». Наверное, в честь ближайшего посёлка. Но толи не нашли руду, толи по каким-то другим нам неизвестным причинам, но всё это дело быстро закончилось. Работы свернули, и учёный люд так же быстренько, как приехал сюда, уехал с этих мест восвояси. Наверное, после праведных трудов, подался отдыхать на Северный Кавказ. Заморились бедолаги…! – он посмотрел на меня и многозначительно хмыкнул.

Я не обращал внимания на его иронию. Пускай упражняется….

Юрий Николаевич продолжил свой рассказ, всё с тем же, таким любимым им, французским прононсом: – А домик, неглубокие штольни, небольшие вырубки, и всё, что было связано с их изыскательской деятельностью, осталось здесь навсегда. Как говориться, на нашу с тобой радость. И мы за это, к ним не в претензии. Верно…? И пусть хоть и заочно, но мы объявляем им, нашу служивую благодарность. Места эти настолько глухие, что даже охотники здесь – редкие гости. Да, да…! А из обычных гражданских людей, сюда вообще никто не забредает. Медведя здесь намного легче встретить, чем человека. А такой отдых, нам как раз именно и нужен на время нашего отпуска, причём, во всех отношениях. Никто беспокоить и надоедать не будет. Так, что Виктор, мы с тобой вдоволь здесь поохотимся, порыбачим, и как говорится, культурно и с пользой для нашего здоровья, отдохнём. А от медведей… – здесь он с гордостью и немалой долей охотничьего хвастовства, взяв в руки свой карабин, добавил: – Ты уж мне поверь, Виктор, мы вполне успешно отобьёмся. Чай не впервой…! Здесь в тайге - Закон…Тайга…, Медведь…Хозяин…. И от этого хозяина тайги, мы будем отбиваться законом этой же тайги, который гласит… - Кто сильнее, тот и Прав…! Природа дорогой ты мой…! Природа…, ну и конечно плюс к этому, хорошее оружие и удача… – опять очень мудро, сделал он своё заключение.

Мы дружно взялись с ним за дело и начали наводить в домике порядок.

Во время уборки, я заглянул в ящик, который использовали для хранения дров и вместе с разным хламом, вытащил оттуда картонную коробку. Я открыл её и заглянул внутрь. Она была почти до верха заполнена бумагой. – «Хорошо…, - подумал я: – Будет, чем разжигать костёр или буржуйку».

В тайге темнеет довольно быстро. Заготовив молодого ельника для кроватей, поужинав и наметив план действия на следующий день, мы уже изрядно уставшие, с удовольствием улеглись спать в нашей избушке.

Утром я встал первый. Калугин, как ни странно ещё спал, разбросав свои руки и ноги, да и, в общем-то, всего себя по кровати, храпя при этом, как богатырь Илья Муромец после тяжёлой битвы. Наверное, так на него подействовала перемена обстановки. Попал человек, в свою, родную стихию.

Я захватил с собой коробку с бумагой, которую вчера нашёл в ящике, и вышел из избушки, что бы разжечь костёр и приготовить завтрак.

Дрова, которые мне удалось собрать вокруг, назвать сухими было довольно трудно, и бумага из коробки была очень даже кстати. Костёр, начал разгораться.

С утра было немного прохладно и сыро, и мне естественно хотелось, чтобы он это делал быстрее, и я опять полез в коробку за очередной порцией бумаги для костра.

Из неё я вынул папку, завязанную на тесёмки. Это была обычная канцелярская папка, зелёного цвета, уже изрядно потёртая. Я машинально развязал тесёмки, раскрыл её, и достал оттуда толстую общую ученическую тетрадь.

Перед тем, как бросить её в огонь, я наугад открыл первую попавшуюся страницу и прочитал несколько строк.

Кто-то писал: - «Неужели, это и есть Любовь…!? Очень и очень даже сомнительно…! Всё это, больше похоже на обыкновенную грязь, которая почему-то, очень напоминает грязь из могилы, давно почившего Каретина. И сейчас, какое-то другое сравнение, и в голову отчего-то не приходит. Но неужели мне, всю мою жизнь, придётся копаться в этой бесконечной, дурно пахнущей грязи, и ещё при этом, как плохой артист, пытаться играть эту незавидную роль и изображать из себя счастливого человека!? Надо же быть, а не казаться, а вовсе не наоборот…! Ведь всё то, чем я занимался и продолжаю заниматься до сих пор, так же похоже на Любовь, как я сам…, на императора Нерона, или на поручика… Ржевского из анекдота. А впрочем, может на него то, как раз, я больше всего и смахиваю…. Кто его разберёт!? Какая всё-таки жизнь непонятная штука. По крайней мере, для меня…! Одна тоска и безысходность…!» - писал в тетради какой-то парень, по имени, Максим.

- Любопытно… – подумал я: - Пока с костром, мы немного повременим.

Другой макулатуры для этого, у нас вполне достаточно. На досуге поинтересуемся, что этот товарищ, здесь ещё написал…?

Чайник медленно закипал….

Бродя все эти дни по тайге с Калугиным, я не всегда очень внимательно слушал, о чём он говорил.

Одна мысль, непоседливым буравчиком всё время копошилась в голове, и не давала мне покоя. Я думал о тетради. Что же там ещё может быть…?

О своей находке, Юрию Николаевичу, я ничего не сказал. Что заставило меня сделать это, мне на этот вопрос и сейчас трудно ответить. Возможно то обстоятельство…, но я и сам в этом до конца не уверен, что Юрий Николаевич ни к чему, за исключением охоты, и в какой-то степени армейской службы, серьёзно не относился. И частенько, очень неудачно иронизировал по всем вопросам, которые не касались охоты и службы.

И вот, как-то вечером, после того, как мы управились с нашим небольшим лесным хозяйством, я взял тетрадь, и, устроившись на кровати, открыл её на первой странице. Свет от керосиновой лампы, вполне сносно освещал всю комнату, и я приготовился к чтению.

- Ты чего это, на ночь, глядя, с бумагами возишься? На службе не надоело…? – спросил меня Юрий Николаевич.

Я продолжил как бы игру недоговорённости с Калугиным, или недосказанности, начатую мною чуть раньше, это уж, как Вам будет угодно, уважаемый читатель.

- Да так, стихи немного перед сном почитаю – отозвался я.

- Что, новые написал стихи…? Или ты старые вспомнить решил…? - он знал, что я иногда баловался написанием любительских стихов, и их изредка печатали в местной газете.

- Вроде того… – неопределённо ответил я, и начал читать.

Калугин, вопросов больше не задавал. Для него это было совсем не интересно. А засыпал он очень быстро….

Уже первые страницы вызвали у меня живой интерес к тому, что было в них написано, и я всё больше и больше углублялся в чтение.

В эту ночь я почти не спал. К утру, я израсходовал изрядную порцию керосина, который у нас имелся в неприкосновенном запасе.

Но я, уже не думал, ни о керосине, не об охоте, не об отпуске. Мысли мои целиком были заняты тем, что я прочитал в найденной мною тетради.

Уважаемый читатель, я не стану описывать все эти дни, проведённые в тайге, чтобы напрасно не отнимать Ваше время. Скажу только, что обещания Юрия Николаевича, по поводу моего незабываемого проведения отпуска в тайге, в итоге всё же не сбылись. Ни охота, ни рыбалка особой радости мне не доставляли. Я мало интересовался происходящим вокруг, и почти что с трудом, дотягивал своё время пребывания здесь, чтобы просто не обидеть своего командира.

Вернувшись в город, к себе домой, я ещё раз внимательно перечитал найденную тетрадь.

Найденная мною, неизвестно чья рукопись, для меня была очень и очень даже интересна. И вот почему в первую очередь….

В ней меня поражало то, что человек, который, рассказывал, или вернее описывал свою жизнь, не подозревая о моём существовании, как будто, и довольно часто заглядывал в мою личную жизнь, прожитою мною, черпая оттуда необходимый материал для своей рукописи.

И надо сказать, что он нередко, с поразительной точностью описывал события, которые происходили именно со мной. Более того, совпадали наши профессии, и места прохождения службы. И также, часто совпадали наши мысли. Мы с ним зачастую, думали о многом в этой жизни, почти что одинаково. Как будто он, был моей собственной тенью, или моим вторым «Я»…!

Естественно, я был более чем заинтригован….

Хотя возможно, я что-то и преувеличиваю. Очень даже может быть, что кто-то другой, прочитавший это, тоже бы нашёл что-то такое, что напоминало, и было бы похоже на его личную жизнь. Ведь не секрет, что судьбы людей, во многом схожи друг с другом. И каждый человек, при желании, может найти в жизни другого человека нечто такое, что очень напоминало бы его собственную жизнь.

Но как бы там, ни было, и правильно это или нет, я принял решение вынести на Ваш суд и опубликовать рукопись, без каких-либо изменений и дополнений за одним лишь исключением, описание будет идти от третьего лица. К чему дорогой читатель, я с удовольствием и приступаю.

И, наконец, последнее. Эта рукопись, не имела ни заголовка, ни названия. Видимо автор не придавал этому, какого-либо значения. Он просто рассказывал в ней о своей жизни. И только. Со своими ошибками в ней, взлётами и падениями. С активным поиском Истины и с застоем, пахнущим пылью, мхом и паутиной. Иногда, с поразительной энергией, а иногда с убийственным пессимизмом и даже, какой-то явной обречённостью.

Так, по всей вероятности и было на самом деле. Но невозможно отрицать в ней, только одно. Всё изложенное в рукописи, говорит о его искренности и правдивости. Человек рассказывает о себе всё, без какого-либо позёрства и без сглаживания острых углов, каких-то неприглядных жизненных ситуаций, и вообще без утайки каких-либо эпизодов в своей жизни, нередко довольно острых и щекотливых, и потому не очень-то украшающих его самого.

Его рукопись, описание событий в ней, очень похоже на снимание одежды, на раздевание прилюдно. На это решится далеко не каждый. Для этого надо обладать определённым мужеством, и как мне кажется немалым.

И его «раздевание» при народе, не похоже на похотливый, грязновато-примитивный стриптиз. Нет…! В его повествовании, усматривается желание, и попытка человека очиститься от всего наносного в его жизни. Встать с колен, выпрямиться, стать лучше и чище. Стать духовно выше, богаче и в конечном итоге, стать СВОБОДНЫМ человеком.

Этот человек, куда-то забрёл, заблудился. Как в тайге, да, и как в самой нашей жизни, где великое множество дорог и тебе надо выбрать только одну и только свою. И он мучительно ищет её. Это у него не всегда получается.

В какой-то момент своей жизни, вроде бы найдя свой единственный и верный путь, он опять, в который раз, съезжает на обочину. А иногда, даже просто сползает в придорожный, довольно грязный кювет. Он опять, в очередной раз, ошибается, приняв чужую дорогу за свою….

Но, этот человек, очень хочет вернуться опять к центру, туда, откуда он, да и, в общем-то, каждый из нас начинает свой путь по этой жизни, и который часто теряют.

Вернуться к самому себе, к истоку, к своей сути. Пройти в этой жизни свой путь, не по чужой, а по своей дороге. Пройти его самому и до конца. Каким бы он не был. Он очень хочет попасть под очистительный, проливной ливень, который бы, просто обрушился на него с такого высокого, голубого и чистого неба. Под теплый майский дождь.

По Библии, люди очищение проходят через огонь. В нашем случае этим очистительным огнём будут являться Ваши сердца, Ваше мнение по этому вопросу, и, конечно же, Ваши выводы и решение.

А он, настоящий автор этой рукописи, как мне кажется, своё дело сделал. Он, как истинный христианин, ничего, не пряча и не скрывая, рассказал о себе всё, как рассказывает всё о себе человек, пришедший в церковь на исповедь.

Он полностью доверил себя людям. Он доверил Вам свои мысли. Из всех, потаённых уголков своего сердца.

И Вы для него сейчас одновременно и суд и обвинение, защита и возможно в чём-то, даже его оправдание, в его не очень-то простой, и во многом непонятной и запутанной жизни. И решать это только Вам, дорогой мой читатель!

Поэтому, взяв на себя смелость, я назвал нижеизложенное повествование довольно просто..., - «ШЁЛ МАЙСКИЙ ДОЖДЬ…», тот самый Очистительный Дождь, о котором пишет Максим. Или его второе, дополнительное название, - «Не Сотвори Себе Кумира…», кому, что больше по душе, и кому, что больше по его нраву и вкусу.

Конечно же, это может произойти только в том случае, если Вам, из данного романа, понравиться, хоть что-то вообще….

А мне, очень и очень, хотелось бы, на это надеяться…. Очень….

Р.S.

После прочтения рукописи «ШЁЛ МАЙСКИЙ ДОЖДЬ», написанной Максимом, я ещё долгое время, никак не мог отделаться от одной мысли, которая довольно настойчиво преследовала меня. Мне нередко вспоминалась одна, на мой взгляд, очень старая, мудрая, очень интересная и очень грустная притча о народе, который веками жил в кромешной тьме, жил при тусклом свете лучины и о юноше, который после долгих раздумий и долгих поисков, принёс Солнце Своему Народу.

Вот краткое изложение этой притчи:

В одной отдельно существующей от всего и вся деревне, не было Солнца. Оно никогда, в своём первозданном, царственном Величии, не всходило для них на Востоке, никогда не обогревало жителей этой деревни своими лучами, и никогда к вечеру, в своём величественном багряном убранстве, не заходило на Западе.

Люди этой деревни уже многие века жили без Солнца, жили в полной темноте. Они научились при этой темноте работать, заниматься своими хозяйственными делами, любить, рожать детей и воспитывать их. Они рождались в темноте и умирали в темноте.

После работы они собирались у кого-нибудь дома и при тусклом свете деревянной лучины, вели свои нескончаемые, тёмные и оттого не очень-то весёлые беседы.

И вот как-то, на одной из таких встреч, один очень старый человек, старейшина этой деревни сказал: - «Я очень давно, слышал от своего деда, а он от своего, одну историю о том, что где-то, есть Солнце…. Никто никогда его не видел, но эта история, придание о ней, каким-то чудом сохранилось и дошло до наших времён. В нём говорится о том, что Солнце, приносит радость людям, приносит Свет, Тепло, и своими ласковыми лучами всё вокруг освещает и согревает…. Солнце сравнивают с самой Жизнью…. И очень жаль, что такого Солнца у нас в деревне нет….

И тут встаёт один юноша и говорит всем собравшимся в доме – «Я пойду и отыщу это Солнце и принесу его в деревню на радость людям….» - И он отправился на поиски Солнца….

И вот, после долгого отсутствия, этот юноша, возвратился в свою деревню и сказал: - «Я нашёл Солнце, оно наше, и теперь мы все будем счастливы…!!!»

И юноша выпустил Солнце высоко в небо. Оно засияло в небе своей Божественной красотой, окутало людей своими тёплыми лучами, и все жители деревни увидели и почувствовали, как это прекрасно…!

Но при ярком свете Солнца, они увидели и другое…. Они увидели обшарпанные дома, загаженные улицы, чахлые, полусгнившие деревья и многое, многое другое…

Они увидели своих любимых женщин, которые при дневном свете, выглядели очень и очень неприглядно…. Все они были не чисты своей кожей, какого-то серого, землистого цвета. Их глаза были безжизненны, пусты и безлики…. Мужчины ласкали, целовали, любили своих женщин всегда только в темноте и ничего этого не видели и не замечали. Очень много непотребного и некрасивого предстало перед глазами этих людей. Солнце обнажило всё…, как хорошее так и плохое. И плохого оказалось намного больше…..

И тогда старейшины сказали юноше: - « Солнце это конечно хорошо…, но мы веками жили в темноте и мы к ней привыкли…. И что бы изменить наш сегодняшний уклад жизни, нам надо от него отказаться и начать заново привыкать к новой Жизни, к Солнцу, и всегда жить при его ярком, солнечном свете. Это для нас тяжело и страшно, и нам это не по силам…. Мы останемся жить там, где мы и наши предки, жили всё это время. Мы выбираем, привычную уже для Нас, Темноту…. Поэтому возьми это Солнце и отнеси его туда, где ты его взял….»

Эти люди сделали свой Выбор. Выбор всегда остаётся за Человеком….

Я не знаю, как и кому глянется Максим, но при описании своей неоднозначной, довольно запутанной жизни в его рукописи, он мне чем-то, напоминает этого юношу, который, так же, как и Максим, тоже хотел дать людям, что-то Хорошее, но по всей вероятности, сделать это, как и тому юноше, Максиму не удастся….

И вот именно поэтому, и только за одну эту самую, пусть даже не совсем удавшуюся попытку, что бы, что-то изменить в этой жизни к лучшему, Максим лично мне, по-своему дорог и симпатичен….

К моему огромному сожалению, наша сегодняшняя жизнь, проходит при той Системе Управления Государством, которую Мы выбрали Сами, не понимая и не ведая, что мы делаем и что творим, идя на поводу у кучки алчных, беспринципных и бессовестных людей. И Это Система Не СОЗИДАНИЯ, Это Система РАЗРУШЕНИЯ и обогащения Этой самой кучки и тотального обнищания (Как Духовного, так и материального...) Всего нашего НАРОДА.

Какова Система УПРАВЛЕНИЯ в Стране, Таково ВСЁ, что БЫЛО Создано и Порождено в Этой СИСТЕМЕ, за ВРЕМЯ ЕЁ Существования. Всякая Система, ЭТО, есть ЗЕРКАЛО, которое Отражает Абсолютно ВСЁ, Что в Ней НАХОДИТСЯ. ХОРОШАЯ Система УПРАВЛЕНИЯ – Это Красивое Венецианское ЗЕРКАЛО…, ПЛОХАЯ – Это КРИВОЕ, Уродливое Зеркало….

Главная, отличительная черта сегодняшнего режима в нашей стране – лживость…, грязная, гнусная, и бессовестная от «А», до «Я», считающая ЛОЖЬ…Нормой Жизни.

Для того, что бы, ВСЁ Изменить в нашей Жизни в лучшую сторону, изменить Кардинально и НАВСЕГДА, Нужна принципиально НОВАЯ система Управления. И вовсе не надо Заниматься сизифовым трудом по штопке и латанию многочисленных дыр в Старой, а надо строить совершенно Новую Систему Управления, которая целиком и полностью должна быть Сориентирована, вовсе не на Государство и даже не на Народ, (Как Правило Абстрактный...) а исключительно только, на самого ЧЕЛОВЕКА....

И Основой, для построения Этой Системы, Должны послужить, и должны стать Только лишь: - Действительно Высокая, Человеческая Нравственность и Целомудрие, Традиционная Культура и Религия, Образование и Высокая Русская Литература, Подлинное Искусство и наша Отечественная Наука, и самое Главное…, ДУХОВНОСТЬ наша Человеческая..... А вовсе ни какая-то там не Экономика, ни рыночная тебе, ни базарная..., и никакой там, технический прогресс и «прелести» современной цивилизации, и уж тем более…, вовсе ни какая-то там, задрипанная и изрядно зачуханная «американская мечта»…. Всё Это…, и Всё, что так или иначе связано с Этим…, в лучшем случае, Очередное человеческое Заблуждение, в худшем, - ПРЕСТУПЛЕНИЕ….

Но и даже в тех тупиковых, безнадёжных случаях, когда все глухо, когда вас не слышат, и вроде бы ни до кого невозможно достучаться — будьте добры…, высказывать свое мнение. Не отмалчивайтесь, вставайте во весь рост, говорите, выступайте. И я заставлю себя выступать, чтобы прозвучал, пусть даже, хотя бы один голос. Пусть люди знают, что кто-то протестует, кто-то не согласен, что не все смирились. Каждый человек должен заявлять свою позицию, своего отношения к происходящей действительности. Нам, русским, жизненно необходимо обрести право и силу, и самим отвечать за свое настоящее и правильно строить Будущее. Самим решать всё, что связано и с культурой, и с экономикой, так и в области государственного права, если в нас еще есть голос Совести.... А Совесть-это не только Ангел-Хранитель человеческой Чести, но и рулевой его Свободы, и именно наша СОВЕСТЬ заботится о том, чтобы эта Свобода, не превратилась в произвол, но всегда указывала каждому из нас, его настоящую, единственную дорогу, в запутанных обстоятельствах жизни, особенно-современной.....

Ведь если рассматривать нашу Жизнь и пытаться понять Её Глубинный и Потаённый Смысл, почувствовать и увидеть Её, глазами и Разумом Человеческим, то, в конце концов…, любой, способный хотя бы мало-мальски логически мыслить человек, придёт к однозначному, но при этом очень и очень, малоутешительному выводу… - наша Жизнь по Большому Счёту…БЕССМЫСЛЕННА…, а значит… попросту Глупа…!!!

Понимая всё Это, на уровне Подсознания и в глубине своей Души, человеку не очень то хочется признавать данный неоспоримый факт и соглашаться с Тем, что Он в этой жизни не играет Никакой Значимой и хоть сколько-нибудь серьёзной роли. Хошь или ни Хошь…, а Человеку за свою Никчёмность становится досадно, обидно и стыдно, и вполне естественно то, что этот Человек с подобным положением дел, мириться не хочет и не желает…. И поэтому, Он всё время, всю свою житейскую никчёмную, и прямо скажем, не представляющую ни для кого-либо, никакого интереса жизнь, пытается обмануть самого себя и убедить окружающих в Том, что Смыл в этой жизни, всё же Существует…. И что СМЫСЛ Жизни Может Находится где угодно и в Чём Угодно…. Здесь человеческое Счастье, рассматривается, как самая главная, универсальная приманка…. И вот тогда…, Это «Что Угодно…» начинают подсовывать всем кому ни попадя, без Особого Разбора….

Это тебе и… - Вырастить сына, построить дом и посадить дерево; сочинить теорему Пифагора, закон Архимеда и полететь в Космос; - это и отличная учёба и высокие должности в управлении государством…, это научные открытия, подвиги и всевозможные Великие и не очень Победы, это также, умение, потребность и желание, много пить и есть и сладко спать в этой Жизни, а заодно, это и бычки в томате, под холодную водочку, да ни где-то там…, а в самом «греческом зале..», да шашлычок под коньячок, а также многое, многое Другое, на любой вкус, любую безвкусицу, желание и пристрастие…. Кто во Что Горазд и Кто во Что Способен… И как точно и достаточно образно сказал один поэт , живём по запросам…– От кочки и до Казбека, в зависимости от Человека…

Разве Еда и Питиё могут являться Смыслом Жизни…?! Конечно же Нет… Это даже Целью не является, поскольку Есть и Пить, просто Необходимость для человека…. А похоть, власть и мамона…, - это, ничто иное, как губительные капризны природы, заложенные ею в человека, и толкающие этого Человека к своей неминуемой Погибели….

Очень часто, люди, как говорится «ведутся…» на такое вроде бы на первый взгляд, «серьёзное…» понятие…, как понятие Продолжения Рода Человеческого, ошибочно принимая своё Участие в процессе Продолжения Рода, за один из самых «Основных» Смыслов Жизни.

Но и здесь мы можем смело утверждать, что и Продолжение Рода, также не является Целью, а уж Тем более Смыслом Жизни. Люди Продолжают Род Человеческий, вовсе не потому, что Это является для них Смыслом Жизни, и Они чувствуют свою такую личную и такую огромную Ответственность, перед Всем Человечеством, за Его Продолжение и дальнейшее Существование на Земле, а только лишь потому, что Сам «процесс продолжения рода…» доставляет Им Огромное Удовольствие, Огромное Наслаждение….

А вот если бы этот Процесс «продолжения рода..», доставлял человеку не Удовольствие, а Страдания или Боль, Тоску, Огорчения и различного рода Неприятности…, то уверяю Вас, Дорогие мои Друзья, нашлось бы очень мало желающих…, Этот самый Род Продолжать….

И поэтому, Мудрая Матушка ПРИРОДА, зная об огромнейшем Эгоизме и Лени, заложенных в человеке, и о том, что этого Человека палкой не заставить Заниматься Продолжением Рода Человеческого, не ДАВ Ему при Этом Возможность Получать НАСЛАЖДЕНИЕ и Удовольствие…, Она Поступила Так…, как Она..., и ПОСТУПИЛА…! Природа Навсегда ДАЛА Человеку, Это Самое Удовольствие …. И Поэтому Род Человеческий, до сих пор Жив, не Благодаря ОТВЕТСТВЕННОСТИ Людей, а скорее ВОПРЕКИ..., то есть Благодаря Исключительно Только тому УДОВОЛЬСТВИЮ, которое Они Получают, всё от той же, родной... Безответственности….

И так было, есть сейчас и будет получаться в будущем, по Всем возможным направлениям поиска, и по всем потенциально допустимым вариантам…. Что бы Вы не взяли, и как бы Вы не пытались рассматривать Это, как Возможный Смысл Жизни человека, в конечном итоге, в конце Вашего мучительного Продвижения по Пути Решения Данной Задачи, Вы обязательно Придёте, всё к тем же Печальным Выводам…, а Именно, что НИЧЕГО Из Того, Что До Сих Пор Предлагалось Человечеству Рассматривать, Как Возможно Настоящий Смысл Жизни, а уж тем более Безошибочный, Единственно-Истинный Смысл…, - Таковыми Совершенно Не ЯВЛЯЮТСЯ....

Или может быть, кто-то искренне считает, что Есть хоть какой-то Смысл, Толк, или даже просто, какая-то Необходимость, в проведении Вечных Споров, по Вопросам Установления Общего Смысла Жизни Для Людей, среди идеологов, политиков и различного рода интеллектуальных хамов и дегенератов, которые до сих пор, не научились, и видимо Никогда не Научаться, Не только Слышать Друг Друга при ведении дискуссии, но для начала, хотя бы просто Слушать своих оппонентов…!?

Так что же всё таки выходит…?! Что у Нас Получается…?! Жизнь Человеческая, Действительно БЕССМЫСЛЕННА и Пуста…?! Так ли ЭТО на Самом Деле…???! Забегая Вперёд, хочу Успокоить Вас Всех, Друзья Мои…, Конечно Же НЕТ…, и Ещё Раз НЕТ…! Это Не ТАК… Если Бы Она Была Бессмысленна, то Человек, НИКОГДА бы Не Появился на нашей Земле….

Просто Человек, Всю свою довольно страшную и жалкую Историю, Искал Не ТОТ Смысл Жизни, который Ему Нужно было Искать, искал Его не ТАМ, и искал совершенно Не ТАК…. Человек Всё время Искал «анти Смысл…», который Ему подсовывали тёмные, сатанинские силы. Результат этих Поисков, Хорошо Известен Всем, Всему миру…. И Результат Этот, мягко Говоря…, Очень и Очень ПЛАЧЕВНЫЙ…. И Другим Он Быть никак Не МОГ….

ВСЯ История Человечества, с момента её Возникновения и по Сегодняшний день…, Состоит из Заблуждений, и череды бесконечных Ошибок, как малых, так и больших…, Совершённых САМИМ Человеком….

А Всем Людям, Всему Человечеству, уже ДАВНЫМ-ДАВНО Нужен Совершенно ДРУГОЙ Результат этого Поиска...- Нужен единственно Верный, пусть полностью Выстраданный, но, Положительный…, а Значит Нужен, БОЖЕСТВЕННЫЙ Результат…. Правильно Найденный Человеком Смысл Жизни, это и Есть, Его Шаг в ВЕЧНОСТЬ…. Ибо Смысл Жизни Каждого Человека, заключён Только лишь в Одном…, - в Его Добровольном Возвращении и Воссоединении, за Очень и Очень Короткий Период Времени, который Называется ЖИЗНЬ, со Своим Небесным Отцом, со Своим ГОСПОДОМ БОГОМ…… И ЭТО ВОССОЕДИНЕНИЕ, ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОИЗОЙДЁТ…!

Человек, всю свою Разухабисто-Разбитную и мягко говоря, довольно Глуповатую Жизнь, очень добросовестно выполнял и в основном, очень строго жил, согласно Утверждения первой половины известного высказывания, одного римского писателя по имени Плавт, который однажды сказал: - «Человек Человеку – волк...» - При всём при этом, Человек ещё более Добросовестнее забывал, или даже хуже того…, просто вполне сознательно, целенаправленно старался не вспоминать, (а не то, чтобы жить…) о второй половине этого, по своей сути пророческого высказывания, которое звучит следующим образом и звучит оно для всего Человечества, гораздо более Успокаивающе и что самое Важное наверное…, Гораздо более Обнадёживающе чем первое…, а именно: - « До тех пор, пока он не Поймет своей Сущности…».

Вам же дорогой читатель, я желаю приятного и полезного времяпрепровождения за чтением этой книги. И ещё искренне желаю Вам, ЛЮБВИ и СЧАСТЬЯ…!!!

Часть первая.

«СУРОВЫЙ УРАЛ. ДЕТСТВО. ЮНОСТЬ. МЕЧТЫ…».

Никогда не гонись ты, за счастьем юнец…!

Коль достигнута цель, неминуем конец…!

Всё, что кажется близким – сродни горизонту

Как не всякий разумный, по сути, – мудрец…!

В. Рощин - Щавинский.

«Пишу в Лесной ТИШИ…, Пишу для ВАС…, и От ДУШИ…»

...Вы листаете книгу в ночной тиши,

Вы читаете строки моей души...

Только Правду о Жизни своей Напишу,

Вы узнаете Чем я Живу и Дышу,

И найдёте, быть может, Ответ на вопрос,-

От чего мы смеёмся и плачем всерьёз.

Книга жизни раскрыта, читайте её,

В ней душа среди строчек и сердце моё....

МАКСИМ.

ГЛАВА – 1.

«ЧЕРЁМУХА БЕЛАЯ…»

Этот день…, от многих уже прошедших, таких же будничных и серых дней, ничем не разнился и ничем особым не отличался. Он, как и его предшественники-близнецы, которые так же, с завидным постоянством и регулярностью навсегда исчезали в какой-то далёкой, неведомой и загадочной, а потому, немного пугающей людей, такой непонятной и таинственной для них Неизвестности.

Все эти дни…, и нынешний в том числе, были очень похожи друг на друга…, ну прям, как горка пирожков или блинов одного замеса, испечённых одной и той же, равнодушной уже ко всему в этой жизни стряпухой, на одной и той же, много повидавшей на своём кухонном веку, сковородке. Таких же до непристойности одинаковых, и таких же невзрачных и однообразных, как желтоватый, сыпучий песок в Синайской пустыне, а потому, как правило, ничем особенным, не запоминающимися. За исключением может быть только одного обстоятельства, или события, которое люди, попросту не могли не заметить, и каковое произошло в посёлке «Третий Северный», города Североуральска, на улице, имени героя Великой Отечественной войны, Александра Матросова. На той самой улице, на которой жил Максим со своими родителями и двумя сёстрами.

А произошло следующее…!

Через пять или шесть дворов, от дома, в котором жил Максим, по этой же стороне улицы, умер лесник Каретин. Ничего из ряда вон выходящего. Всё, как всегда…. Такое, в общем-то, случалось можно сказать регулярно. Кто-то, как говаривали сами же взрослые, то есть «старшие товарищи», «давал дуба», и его сообща, общими усилиями отправляли в последний путь на «Амональный». Прям так и говорили – «Отнесли жмурика на Амональный». - Само слово, «кладбище», когда кто-то умирал, почему-то упоминалось крайне редко. Максим тогда ещё не знал и не понимал, почему взрослые заменили в своём лексиконе одно слово на другое, слово «кладбище» на слово «Амональный». И здесь нужно откровенно сказать, что в настоящее время, Максима такая замена слов не особенно то и интересовала. Заменили, ну и ладно…. Значит взрослым так надо. Может им так удобнее и сподручнее. Это, только их дела! А у него, на тот момент, как казалось тогда ему самому, было вполне достаточно своих, очень даже нешуточных, больших и довольно серьёзных мальчишеских забот.

Но, тем не менее, и как бы там ни было, Максим, как и многие соседские мальчишки и девчонки принял непосредственное и активное участие в подготовке умершего Каретина, к его собственным похоронам, и отправке его в последний путь, в то самое местечко, которое загадочно называлось «Амональный».

Максим с ребятами носил хвойные еловые ветки, заготовленные взрослыми мужиками, и вместе с ними укладывал их в кузове бортовой машины, задний борт которой был открыт и опущен вниз. Ребята старались, что бы всё было красиво и добротно, и безвременно почивший Каретин, лежал в своём деревянном гробу, как у себя дома в постели…, на мягком, таёжном, зелёном одеяле.

Наконец все приготовления к похоронам были закончены, и вся эта грустная процессия, состоявшая из родственников, соседей и просто знакомых, тронулась провожать бывшего лесника Каретина, в его последний путь.

Максим тоже, сосредоточенно-тихо, вместе со всеми, молчком, шёл среди этой понурой и неуютной толпы, бредущей по грязным после прошедшего дождя, просёлочным дорогам. Все тоже, в основном, шли молча. Если что-то и говорили друг другу, то говорили совсем немного и не громко, почти шёпотом. Как будто все, чего-то, или кого-то очень сильно боялись. И вот так потихоньку и как-то совсем незаметно, похоронная процессия добралась до кладбища.

Последнее, что Максим запомнил почему-то больше всего, из всей вереницы событий произошедших с ним в этот день, так это то, что когда гроб с Каретиным опускали в могилу, на дне могилы была мутная вода. Максим тупо, и не мигая, смотрел на неё до тех пор, пока воду и сам гроб не забросали влажной землёй, которая была больше похожа на самую обычную грязь. Вода эта была зеленовато-бурого цвета, с комьями глины, довольно густая и очень напоминала собой, простую жижу с неприятным запахом. И она, Максим это хорошо запомнил, ещё изредка очень противно хлюпала, пуская пузыри по краям гроба по всему периметру могилы, под ударами очередных комьев земли, с трудом отрывавшихся от лопат и глухо шлёпавших по крышке гроба, в котором лежал Каретин.

Приблизительно, прошла неделя после этого события. Жизнь в посёлке шла своим чередом, и уже чувствовалось, что похороны Каретина, людьми, потихонечку забываются. Одними чуть быстрее, другими чуть помедленнее, но забываются всеми. Исключения в этом вопросе почему-то не наблюдалось. И так бы оно и было…. Каретина, как впрочем, и многих других жмуриков, захороненных ранее, забыли бы легко и быстро. Тем более, что каждый из ныне живущих подспудно осознавал, что где-то, не за далёкими горами и морями, а совсем близко, совсем рядом и может быть очень скоро, с кем-то очередным из них, и очень даже возможно, что именно с ним, произойдёт то, что неизменно должно произойти с каждым жителем земли и, что к этому очередному похоронному мероприятию нужно быть готовым всем и всегда. Просто люди, никогда точно, не знают одного…, кто же из них очередной, кто следующий, в этом таинственном, никому не ведомом, и потому очень пугающем, похоронном списке…? Кто на подходе?! Ты, я, или он…!? И поэтому они, сильно не расслабляются, и постоянно готовы действовать. То есть оказывать посильную помощь в захоронении других «жмуриков». Хоронить то тебя тоже надо будет, когда, как правило, неожиданно для тебя самого придёт твой черед. Тут ничего не исправишь и ничего не изменишь….

Хотя надо сказать, что в нашем, конкретном случае, некоторые жизненные планы, дела и кое-какие обстоятельства, для проживающих в посёлке людей, хоть и на короткое время, но всё же изменились. Жизнь, иногда по своей собственной инициативе выкидывает непредвиденные кренделя и вносит свои личные, известные только ей одной и, наверное, так необходимые ей, изменения, поправки и коррективы.

Неожиданно дело обернулось таким образом, что немалое количество людей разного возраста и пола, независимо от их настроения и желания, на какое то пусть и непродолжительное время, но всё же были возвращены к событиям недельной давности. А именно, к недавним похоронам Каретина….

Максим, после целого дня, нужно сказать далеко «небесполезной» беготни по посёлку, вечером забрался на свою родную «русскую печь» в доме у родителей, и кумекал о своих решённых и ещё пока не решённых задачах и проблемах. Максимке шёл девятый год от роду.

Он сейчас, неподвижно, тихо лежал на печке и усиленно думал о своих делах. А так же, Максим одновременно краем глаза и уха, приглядывался и прислушивался к тому, о чём почти шепотом говорили взрослые женщины, сидя за обеденным столом на кухне. Они пришли в гости к матери Максима, пили чай с брусничным вареньем, и как ему казалось, о чём-то таинственно и загадочно шептались. А это уже сразу вызвало у любопытного и любознательного Максима живой интерес. Он ещё сильнее напряг свои уши….

- Третью ночь со стены в сенцах, пила падает…, – шептала своим подружкам вдова Каретина – «Как бы я её прочно не вешала на гвоздь всё едино, часам к двенадцати ночи, пила срывается и со звоном, при