Я из России. Прости

Автор Евгений Клюев

В XXI веке даже самым далеким от актуальной повестки поэтам очевидно, что невозможно остаться в стороне от горя и крови, клубящихся вокруг. В сегодняшней поэзии Евгения Клюева неразрывно связаны искусное умение «собирать причудливые тропы», хроники войны, отражение бытия человека в предельной его точке. И призыв «надо переговорить» — это руководство к действию для поэта: только так возможно осмыслить происходящее, поскольку от поэзии требуется глаголом не только жечь сердца людей, но и лечить их.

• Язык: Русский
• Издатель: Freedom Letters
• Дата выпуска: 17 апр. 2023 г.
• ISBN: 9781998084012

Предварительный просмотр книги

freedom-letters

№ 6

Евгений Клюев

Я из России. Прости

Freedom Letters

2023

ЧТО ЭТО ЗА СТРАНА?

МАЛЕНЬКИЙ БЕЖЕНЕЦ

Очи наполнены темнотой,

а ведь ничуть не угрюм!

Это кузнечик такой золотой

из довоенных Сум —

вырезан, видимо, из фольги

ножничками для ногтей.

Скачет… Господь ему помоги —

сохрани хоть детей!

Милый кузнечик, скачи сюда

тут тебя ждали давно…

книжки, игрушки, еда и вода —

всё как и быть должно.

Скоро приедет твоя семья —

поезд уже в пути,

будете снова все вместе… я?

Я из России. Прости.

Что ты… куда ты? Ведь мы не враги!

Но твоё сердце — броня.

Маленький беженец, не беги…

не убегай от меня!

***

Н. Калошиной

Здравствуй, чужой кров.

Здравствуй, чужой хлеб.

Как для меня нов

Божий чужой гнев —

и небеса вдруг

сделались далеки…

Помню, Святой Дух

просо клевал с руки!

Рушатся времена?

Кончился небосклон?

Помню, просил — «на!»

Нынче стучу — «вон!»

Мне говорить — с кем?

Чей оплатить счёт?

Ты же мне был шлем.

Ты же мне был щит.

Не высока ль цена —

в доме своём изгой…

Что это за страна?

Господи, Бог с Тобой!

***

Поколению не знавших войны

снились детские чудесные сны.

Явь печалила… но что значит явь —

раз не нравится, возьми да поправь!

Поколению не знавших войны

палачи были уже не страшны —

только тени их… но что значит тень,

раз такая в голове темнотень!

Поколению не знавших войны

мысли, в общем, были запрещены —

если громко… но что значила мысль?

Ну подумай про себя да уймись!

Поколению не знавших войны

были дальние края не нужны —

ну и правильно: ведь что значит край?

Обойдёшься, во дворе поиграй!

Поколение не знавших войны

отсмотрело наконец свои сны.

Поколение не знавших войны

навсегда ушло из этой страны.

***

Тогда ещё стихи водились в сих краях,

тогда, ещё не пав во всех своих боях,

я собирал в саду причудливые тропы,

тогда ещё вели извилистые тропы

в такие тайники неведомой души,

где мир и тишина: укройся и пиши.

Тогда был старый век, и все мы были живы,

тогда на флаге изолгавшейся державы

за молот золотой ещё держался серп —

такой же золотой, но век был милосерд

и каждому давал одежду и еду,

и ставил каждому пятёрку по труду.

Тогда и этот сад был сыт, обут, одет —

и с яблоком во рту сидел в качалке дед

и всё в столбцах газет разыскивал ответ,

которого там не было, да и поныне нет,

и подавали чай под яблоню и вишню,

и каждый раз на чай заглядывал Всевышний.

Тогда был небосвод ровнее и положе,

да и Всевышний был значительно моложе

и обещал, что утешений впереди —

хоть улицы мости, хоть пруд пруди,

и улыбался, безмятежно повторяя:

«Все, кто живёт в этой стране, достойны рая».

***

...и думали,

что она либо умерла, либо очарована.

Шарль Перро. Спящая красавица

Что там в руках — что в облаках

и где журавль — где синица,

теперь уже не объяснится

ни так, ни эдак и никак:

тут чем-то залита страница —

как раз на слове «заграница»,

и больше эта заграница

в поблёкших не видна крючках.

А спросят — что-нибудь наври

про населенье коренное:

что головы у них — по три,

и все с луну величиною,

и все отравленной слюною

от веку брызжут… дикари.

Наври, как врали сотни лет

бродяги, странники, гуляки,

чьи беззастенчивые враки,

кружась и не даваясь в руки,

очаровали белый свет, —

и никакого шанса нет

разоблачить все эти враки,

и никакого смысла нет.

И не тебе — ловить на лжи

да посягать на миражи,

гуляка, странник, белый клоун!

Ты сам попрал все рубежи,

а спросят, где пропал, — скажи,

что умер или очарован.

***

Шаши и Максу

Буду в Париже, но только на пять минут.

Встретимся? Как же, конечно… не жаль, не жаль —

мне бы тебя обнять, на тебя взглянуть!

В зале прилёта? Отлёта? Сама решай.

Что же вы сделали с нами, мерзавцы, мразь?

Как вы посмели? Да чтоб вам гореть в аду!

Завтра… во сколько… какая плохая связь!

В семь-полвосьмого? Я в Польше, но я приду!

Это не мы, это вы должны были — вон,

в Тьмутаракань, в Антарктиду, по полюсам!

Где ты сейчас? Поднимайся, какой диван!

Нет, оставайся на месте, приеду сам!

Чтоб вам укрытья на всей земле не найти,

чтоб вы все сдохли, давно уж пора… имхо.

Я не могу починить тебе комп, прости! —

я на Луне, дорогой, это далеко.

Ехать нельзя, оставаться — ещё нельзей,

дикое прошлое бегает по пятам.

Боже, как много на свете стало друзей!

Боже, как мало их там… тарарам-там-там.

ПЕРЕГОВОРИТЬ

Нам надо переговорить —

хоть где-нибудь, хоть на вокзале:

мы всё неправильно сказали,

всё надо переговорить.

А то ведь… жизнь пошла петлять

и так причудливо петляла,

что нас уже не впечатляло

опять за ней бросаться вспять.

Но надо переговорить —

и надо всё перелопатить,

все дыры переконопатить,

остроты все переострить,

и весь табак перекурить,

и перепить весь чай, весь кофе,

и переусмирить всю прыть,

и перевыжить в катастрофе,

где два сигнальные флажка

вдруг не заметили друг друга —

и жизнь, насмешница, хитрюга,

их разбросала на века.

Воспоминаньями сорить,

к чужой судьбе себя готовить…

вот только б встретиться, а то ведь

так и не переговорить.

***

Книжная лавка. Путан забастовка.

Временной власти вердикт.

Первая главка. Последняя главка.

Путь напрямую. Улыбка. Уловка.

Но это ещё не моя остановка,

мне ещё не выходить.

Улочек и площадей подтасовка:

лжив их порядок и дик.

Дичи доставка. Подков перековка.

Всюду мерещатся Кэрролл и Кафка.

Но это ещё не моя остановка,

мне ещё не выходить.

Спросишь небрежно: почём у вас травка?

Даром, — ответит бандит.

Как-то всё глупо и как-то неловко:

лампочка гаснет, и рвётся верёвка,

но это ещё не моя остановка,

мне ещё не выходить.

***

Он погасил