Это несерьезно

Автор Valeri Belov

Стихи. От любилок до пародий.

В хмелю любой из нас угодник

Всех женщин, но во все года

Любовь приходит и уходит,

А выпить хочется всегда.

• Язык: Русский
• Издатель: T/O "Neformat"
• Дата выпуска: 13 мая 2013 г.
• ISBN: 9781301268399

Предварительный просмотр книги

В защиту пьющих мужей

В хмелю любой из нас угодник

Всех женщин, но во все года

Любовь приходит и уходит,

А выпить хочется всегда.

За пьянство осуждать негоже

Мужчину, истина в вине.

Рождённый пить иметь не может

Любовницу на стороне.

Порой бывает слишком поздно,

Когда до женщины дойдёт,

Какая страшная угроза

Семье, когда супруг не пьёт.

Любовь - что вещи на перроне

Любовь - что вещи на перроне,

Когда за ней догляда нет.

Простак любовь свою уронит,

А ушлый выглядит в момент

На кладь ручную дюже хваткий.

Всего на парочку минут

Забудешь про свои манатки,

Как их немедленно сопрут.

С большой иль малою нуждою

Сдашь в камеру под номерок

Свою любовь… и ту откроет

Иной пронырливый хорёк.

Во избежание пропажи

Из дома хоть не выходи…

А вышел в свет для проминажа –

Храни любовь в своей груди.

Влюблённый мазохизмом болен

Влюблённый мазохизмом болен.

Мучения свои любя,

Семь душ он тянет из себя

И раны посыпает солью,

На эшафот готов, на рею…

И в упоенье, что влюблён,

Особенно страдает он

В момент весенних обострений.

Отдаст предмету вожделенья

Весь свой душевный капитал,

И вытянет назад, что дал,

Когда придёт выздоровленье.

Восторг любви иной весною

Вернётся как в былые дни,

И будут на душе саднить

Рубцы, что в палец толщиною.

Как дожить до серебряной свадьбы

Женитьба вам не лотерея,

Здесь результат известен впредь -

Что на груди своей пригреешь,

Тому всю жизнь потом шипеть,

Дом превращая в серпентарий…

Есть способ как себя спасти –

От разных ядовитых тварей

Иммунитет приобрести

На многочисленных гулянках…

И только заклинатель змей

Отметит со своей медянкой

Серебряный их юбилей.

Любовь и достоинство

Любви все возрасты покорны.

На адюльтер запрета нет

Юнцам, любителям поп-корна,

И ослабевшим от диет.

Жить невозможно без интима.

Как не поднять то, что блестит?

Но в деле том необходимо

Честь и достоинство блюсти.

Любовью можно заниматься

Да с кем угодно все года

До стресса, до реанимаций...

Но с кем попало? - Никогда!

За шестьдесят…

За шестьдесят ужасно вредно

Себя растрачивать в любви,

Особенно, когда раздеты

Лишь одноклассницы твои.

С годами, я так полагаю,

Не страшно дедушкою стать,

И лишь одно тебя пугает,

Что с бабушкой придётся спать.

Не изводи себя до срока.

Мот, сладострастец, лиходей

Знай - отрешившись от пороков,

Ты лучше станешь и добрей!

Устав от пошлого стриптиза,

Как благодать познаешь ты,

Что с очистительною клизмой

И помыслы твои чисты.

Любовью болен к Вам

Любовью болен к Вам, потею,

Кричу, как резаный, в ночи.

Режим прописан мне постельный,

И Вам, мадам, меня лечить

В моём дому амбулаторно.

Халат с себя придётся снять.

А если рецидив повторный

Случится, то прийти опять.

Лекарства покупать не нужно,

За коньяком я сам схожу.

И не такой уж я недужный

С того, что при смерти лежу

Один без Вас. Режим постельный

Прописан мне. Я удручён.

Прошу Вас: хоть одну неделю

Побудьте лечащим врачом…

Как много девушек хороших

Гляжу на мир, и дёсны сводит

От первозданной красоты,

Где девушки в живой природе

Пестрят как во поле цветы.

Любуясь чабрецом и мятой,

Как так – пытаюсь я понять -

Нельзя объять, что необъятно,

А так хотелось бы объять.

Открыты ЗАГСы повсеместно,

Но если ты не Ибрагим,

Взять можешь лишь одну невесту,

А то не хватит всем другим.

Идти невесело в калошах,

Где можно вовсе без калош.

Как много девушек хороших,

А ты всего с одной живёшь,

Коль не приверженец ислама…

Мне иноверцы не враги.

Так почему я назван мама

Валерий, а не Ибрагим?

Цена любви…

Когда в экстазе любишь страстно

И платишь за любую блажь,

Души богатство не растратишь,

И лишнего не передашь.

Слагая беспрестанно вирши,

Без сна и отдыха подчас,

Любимую свою как рикша

Везёшь ты в гору на Парнас.

Презренен мир материальный,

Духовному же нет цены.

Отталкиваясь от реалий,

Платить мы всё-таки должны

При нашей медицине платной

За обожание, за злость,

За всё, что в голове патлатой

В порыве страсти родилось.

Стресс от избытка ощущений,

От чувства глубиной с каньон,

Тахикардия с возмущенья,

Что твой талант не оценён,

От позы стихонаписанья

В суставах остеохондроз…

В копеечку всё это встанет

Дороже, чем букеты роз.

И хоть, казалось бы, для чувства

Презренны жалкие гроши.

Не столь просты и безыскусны

Порывы лучшие души.

В стремлениях и в увлеченьях

Будь ты хоть ангел во плоти,

Отдашь чуть позже за леченье,

Что за любовь не заплатил.

Дороже денег дивный шелест

Всех фибр души, игра ума…

Любовь за доллары дешевле

Чем чьи-то вирши задарма.

С первого взгляда…

Оно ни шатко и ни валко

Вначале… Где-то в глубине

Оценка зреет - не хабалка,

И внешне вроде как вполне…

Прекрасный повод… что не выпить?

Так за знакомство – по одной!

- Не торопите ход событий…

А дальше всё само собой

К закономерному итогу

Идёт… влеченье всё сильней…

Выходит, так угодно богу

Сводить людей, ему видней.

Дух винный в воздухе витает,

Блеск появляется в очах.

Тепло двух рук перерастает

В души пылающий очаг…

Не осуждайте тех, кто пылкой

Сжигаем страстью вновь и вновь -

Приходит со второй бутылкой

Со взгляда первого любовь.

Из какой палаты или нелегко жить с технарём

«С чего, сестра, мне непонятно,

У вас такой заплывший глаз?»

- «За нашу клятву Гиппократа

Я пострадала в этот раз.

Не навреди! С девизом этим

Живу с обычным технарём,

До лампочки ему обеты,

Вот почему я с фонарём.

Ко мне муж по нужде приватной

Пристал. А я, сняв бигуди,

Спросила: вы с какой палаты,

Чтоб знать, кому не навредить.

За верность клятве Гиппократа

И днём хожу я с фонарём.

Вы, кстати, из какой палаты?»…

Да нелегко жить с технарём.

За что деда Егора любят девки

Известной личностью в округе

Был дед Егор - не по уму,

А потому, что все подруги

С ума сходили по нему.

Раз пацаны в подпитье крепком

Пришли к нему на скотный двор:

«За что тебя так любят девки,

Скажи нам, дедушка Егор».

Дед обнажил зубов в улыбке

Прокуренную желтизну:

«За что? Сам знаю я не шибко» –

Сказал и брови облизнул.

О женщинах

Средство от суицида

Напрасно падать, милочки, с причала.

Не оборвать биение сердец.

На ваше суицидное начало

Есть жизнеутверждающий конец.

Мятущихся он держит как швартовы,

Чтоб кто-нибудь с причала не упал.

Несчастную вернёт для жизни новой

Проверенный в веках обычный фал.

С ним лицам тихой радостью светиться,

Хоть завтра раз в десятый под венец…

И будь я истеричная девица,

Молился б на спасительный конец.

Про умных женщин

От женщины философички

Ни в задней скрыться, ни в передней.

Она не хуже электрички

Догонит вас и переедет,

Добьёт своим вас интеллектом,

Туда вам скажет и дорога,

Вслед горсть земли швырнёт при этом...

Но к счастью, что таких немного.

Чтоб мучить нас - мы им нужны живыми

Чтоб мучить нас – мы им нужны живыми,

Желательно в расцвете лучших лет.

Доставшись им уже немолодыми

Мы резко оборвали счёт побед.

Достаточно насамоутверждались,

Надежды чьи-то рушили не раз,

Не мучаясь сомненьями, влюблялись.

Теперь настало время мучить нас!

Беспечно брошенные нами камни

Прицельно возвращаются назад.

От женщины с закрытыми глазами

Мы принимаем этот камнепад.

Праща, кирпич и немужские формы,

Стоит Давид, соперника убрав,

Он горд, как прыщ. Под царственной платформой

Лежит им побеждённый Голиаф.

Мозги, как земляника на опушке.

Достойный нашим женщинам урок,

Не шибко чтоб - с пробитой черепушкой

Какой от мужика в хозяйстве прок?

Борца-самбиста взгляд сосредоточен,

Вот он проводит болевой приём.

Лежим под ним, вопим, но знаем точно -

Чтоб мучить нас – мы им нужны живьём.

Зачуханный и пахнущий прескверно

Для женщины мужчина – пахарь, смерд,

Не жеребец с желанием безмерным,

А старый конь, толстовский Холстомер.

Неглубоко, но пашет, сеет, косит,

Под вечер не спешит в чужой загон,

Кобыл трёхлеток не волнует вовсе –

За прошлые грехи наказан он.

Бредёт понуро, оббивает ямки…

Соломинка, прилипшая у рта…

Пах натирают сбившиеся лямки…

А вы его вожжами вдоль хребта!

Спасибо не оглоблей, а могли бы

Так, чтоб уткнулся мордою в жнивьё…

Но мы спокойны за своё либидо.

Чтоб мучить нас – мы им нужны живьём.

До свадьбы заживёт, Бог шельму метит,

И не такое видели, старик…

Чем Холстомер хозяину ответит?

Да, скажем прямо – выбор не велик.

Дрожь пробежит по выдубленной коже,

Со звёздочкою встретится на лбу.

Хвост вдвое конь от возмущенья сложит,

С достоинством положит на судьбу.

Летит дерьмо налево и направо.

На конском крупе царская печать –

Даровано скотине свыше право

По-скотски на обиды отвечать.

Года коню-засранцу не помеха.

В башку моча ударит, как праща,

И полетит всем прочим на потеху

Ваш Холстомер, брыкаясь и дрища.

Не осуждайте человека строго,

Шлея под хвост – сам чёрт ему не брат.

За горизонтом скроется дорога,

А что в бегах - он сам тому не рад.

Коня утихомирят, обласкают,

Сведут к ветеринару на приём…

Всех остолопов ждёт судьба такая –

Чтоб мучить нас – мы им нужны живьём.

P.S.

Шучу, конечно, мы их любим жгуче

За крутизну, за хватку, за уют…

А то, не приведи Господь, прищучат,

Как Голиафа до смерти забьют.

Для любимой я на всё готов

Я от женщины единственной, любимой,

Женщины, что в мире лучше нету,

Зиму прогоню, пучком озимых

В косу ей вплету весну и лето.

Расстелюсь пред ней поляной земляничной,

Чтобы ползать ей по мне круглогодично.

Соберу я с неба зори и зарницы,

Все светила и запру в чулане,

Чтобы ей луною круглолицей

Протянуть ко мне лучи как длани.

Доберусь до стороны её обратной,

Где скачусь с холмов округлых в лунный кратер.

При параде звёзд, построенных в зените

Над Тибетом, где я раньше не был,

Расшифрую свиток на санскрите,

Надпись мудрецов: Сходи за хлебом!...

Я для женщины любимой в то мгновенье

Брошу всё... и напишу стихотворенье.

Главное скажу без лишних слов:

Для неё Белов на всё готов,

На Тибет попасть и на Парнас,

А сходить за хлебом – в другой раз…

Царевна-лягушка

Лягушка в молочную крынку попала,

Весь день в ней усердно сметану сбивала,

А вечером эту сметану на ужин

Уже подавала любимому мужу...

Так дева, забыв про свою лупоглазость,

С лягушки в царевну преобразовалась,

В объятиях ночь провела беззаботно,

А утром ей в офис опять на работу...

Такая у женщин нелёгкая доля,

А то из царевен лягушку уволят...

Разговор двух женщин из Небраски

Две выпускницы кончили в Небраске

Один гуманитарный факультет.

Одна другой поведала с опаской,

Что говорится только тет-а-тет.

- "Подобное представить невозможно,

Тебе по старой дружбе лишь скажу,

Попала на прокрустово я ложе

И под мечом дамокловым лежу.

Начальник задушить меня грозится,

Как описал когда-то Еврипид.

Лишь стоит мне куда-то отлучиться -

Где наша Дездемона? - он вопит.

А сам при том с лица темнеет крайне,

Мавр благородный, родом из отелл,

И ведь придушит насмерть, а не ранит,

Хоть, как Фальстаф, местами мягкотел".

- "К чему приводят ревность, чувство мести,

Позволила нам классика узнать.

Тому, кто не учился с нами вместе,

Трагизма положенья не понять.

Мужья душили жён неоднократно,

А тут начальник... Это же кошмар.

Как это допустили демократы -

Чтоб босс у белой женщины был мавр!»

Прокрустово ложе, в греческой мифологии ложе, на которое великан-разбойник Прокруст насильно укладывал путников: у высоких обрубал те части тела, которые не помещались, у маленьких растягивал тела

Дамоклов меч. Согласно преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (ок. 432 - 367 гг. до н. э.), желая проучить льстеца Дамокла, который постоянно называл Дионисия счастливейшим из людей, велел во время пира посадить того на свое место. По приказу тирана к потолку над этим местом на тончайшем конском волосе предварительно подвесили острый меч. Дамоклов меч был символом постоянной опасности, угрожающей правителю.

Мавр (негр, араб с лат. Mauri, от греч. maurós — тёмный)

Времена года

С временами года

У меня проблемно -

Август на исходе

И уходит Лена.

Лишь заоктябрила

За окошком осень,

С Октябриной милой

Не сложилось вовсе.

Только все оделись

В тёплые одежды,

Сразу надоел я

Ветреной Надежде.

Как в июле травы,

Я такой же нежный.

С буквы незаглавной

Лишь живу с надеждой,

Что пройдёт предзинье,

За мои моленья

Встречу, рот разинув,

Зину с изумленьем.

А случись, болезный

Застужу я гланды,

Лишь снега облезут,

Поползу к Огланье.

Прокантуюсь с нею

Всю весну до мая,

Где под цвет сирени

С Маей я намаюсь.

Изнывать от лени,

Думать мне при этом,

Что пройдёт предленье,

Лену встречу летом.

Послезинье сдвинет

Мира потепленье,

Чтоб быстрей от Зины

Мне вернуться к Лене.

Несправедливое обвинение женщины

Меня муж оскорбил, назвал гулящей,

И я ему пощёчину дала,

Чтоб не совал свой нос в почтовый ящик,

Который я проверить не смогла.

Бежала я, куда сама не знаю,

Ранимая и тонкая душа,

И как сейчас ту ночь припоминаю,

Любовника я дома не нашла...

Прохожий утешал меня радушно,

С ним до утра болтала про враньё,

Подруге сообщив, пусть скажет мужу,

Что в эту ночь была я у неё.

Снотворное подсыпал, снял колготки...

Иначе отключилась я с чего?

Быть не могло подобное от водки,

Ведь две бутылки выпили всего.

Не ошивалась у дверей гостиниц,

Себя не помню, но не от вина...

Как может обвинять меня ревнивец

В том, что я вру и мужу неверна!

Мы, женщины, не прогуляться вышли

Мы, женщины, не прогуляться вышли

Проветривать невинности прыщи.

К нам подойти, ты даже не помысли,

А подошёл, так зря не верещи.

Не отговорка - проходил случайно.

Пришёл - так в очередь вставай служить,

Ведь как бы ни было признать печально -

Одновременно всех не ублажить.

Не продаются только идеалы

Лишь потому, что нет у них цены.

К насильнику попав под одеяло,

Мы остаёмся принципам верны.

Невинности ничто не помешает

Любви провинности не замечать.

И если нас безжалостно сношают,

То мы имеем право не кончать.

Все побуждения, мечты, порывы,

Всё, от чего у нас глаза горят,

Мы сохраним тому, кто с грязным рылом

Не лезет в наших душ калачный ряд.

Он там живёт, желанный наш угодник,

Все помыслы принадлежат ему

И то, какой он трепетный любовник,

Знать недоумкам просто ни к чему,

Как ни к чему им тискать наши груди

И нагонять несметную тоску.

Так хочется сказать порой зануде

Аревуар, гудбай, адью, ку-ку.

Ан нет, молчим, когда из состраданья,

Когда из принципа, а чаще так,

Чтоб подсластить пилюлю расставанья,

А то ведь пришибёт, когда дурак.

Хоть браки заключаются на небе,

Не всех туда пускают наугад.

И тем, кому заботиться о хлебе,

Мы на земле устроим сущий ад.

Огонь в груди, рога и запах серы,

Спасение от нас – подальше с глаз…

Блюстители, ханжи и лицемеры,

Да что бы вы все делали без нас?

Подумывая о самоубийстве,

Не зарекайтесь от сумы, тюрьмы…

Ведь ваш удел обувку нашу чистить,

Лизать нам пальчики и попки мыть.

А нам летать, парить и наслаждаться,

На нас лежит особая печать,

И если жизнь заставит отдаваться,

То мы имеем право не кончать.

ЛЮБЛЮ, КУПЛЮ, ПОЕДЕМ!!! - волшебные слова

ЛЮБЛЮ, КУПЛЮ, ПОЕДЕМ!!! - волшебные слова,

От них и у миледи вскружится голова,

А что до наших женщин, услышавших ЛЮБЛЮ!,

То ждут они не меньше ПОЕДЕМ! и КУПЛЮ!.

Так дай им обещанье. Оно не смертный грех.

Готовить завещанье не будешь раньше всех.

И если вдруг нетрезвый пришёл ты до зари,

Букетишко облезлый супруге подари.

Скажи ей, как намедни, язык, чай, не прирос -

ЛЮБЛЮ, КУПЛЮ, ПОЕДЕМ!!! - не съедешь на погост.

Чтоб слышали соседи, зря время не теряй -

ЛЮБЛЮ, КУПЛЮ, ПОЕДЕМ!!! - ты громче повторяй.

Тверди как можно чаще ПОЕДЕМ! и КУПЛЮ!,

А на слова обманщик лишь выдохни - ЛЮБЛЮ!

А там глядишь, и ехать не нужно никуда.

Вот формула успеха... Учитесь, господа.

О женщинах

***

Все женщины друг дружке не чета,

И как бы им во всём ни отличаться,

Их самая приятная черта,

Что делит ягодицы на две части.

***

Многоголосый гвалт базаров птичьих,

Морской волны цвет глаз и мокрых скал –

Всё в женщине с природой гармонично

И даже фиолетовый фингал.

Женщину не обманешь, даже говоря правду

Мужья обманщики, но честные всё ж есть,

Встречаются порой как исключенья.

Но и с таких собьют их жёны спесь

И, сохранив достоинство и честь,

Найдут предлог прочесть нравоученья.

Мужчина припозднился до утра,

Предвидя объяснения с женою,

В раздумьях - покрасивей что соврать -

На стенку, где рисует детвора,

Опёрся на побелку пятернёю.

Муж, толком не придумав ничего,

Признался в своём гнусном адюльтере.

Перед женой с повинной головой,

Стоит супруг подавлен, сам не свой,

Но честен пред собой, по крайней мере.

Жена ему в ответ: "Не надо врать.

Я вижу, что в мелу твоя рубаха,

И знаю почему - играл в бильярд...

Не надо выходить за