Герой

Автор Денис Анисимов

Я уверен, что тебе сложно назвать себя «нормальный человеком». У тебя наверняка есть какая-то особенность, из-за которой знакомые, друзья и родственники могут говорить: «И всё вроде бы нормально, но он же просто теряет контроль, когда речь заходит о футболе» – это к примеру. Знакомая картина?

С другой стороны, тебе наверняка есть с кем себя сравнить. Есть кто-то, чьё слабое место ещё чудней и абсурдней. Глядя на этого человека, ты понимаешь, что твои дела не так уж и плохи. И даже если такого человека нет, я хочу поведать тебе свою историю. Теперь ты всегда сможешь сказать: «А вот есть один парень, который теряет контроль, когда дело доходит до одной книги. Дешевой книги в мягком переплете с золотистой надписью «хит продаж»...

• Язык: Русский
• Издатель: T/O "Neformat"
• Дата выпуска: 30 июн. 2014 г.
• ISBN: 9781311792365

Предварительный просмотр книги

1

Я уверен, что тебе сложно назвать себя «нормальный человеком». У тебя наверняка есть какая-то особенность, из-за которой знакомые, друзья и родственники могут говорить: «И всё вроде бы нормально, но он же просто теряет контроль, когда речь заходит о футболе» – это к примеру. Знакомая картина?

С другой стороны, тебе наверняка есть с кем себя сравнить. Есть кто-то, чьё слабое место ещё чудней и абсурдней. Глядя на этого человека, ты понимаешь, что твои дела не так уж и плохи. И даже если такого человека нет, я хочу поведать тебе свою историю. Теперь ты всегда сможешь сказать: «А вот есть один парень, который теряет контроль, когда дело доходит до одной книги. Дешевой книги в мягком переплете с золотистой надписью «хит продаж»…

Особенность моего шефа: когда он напивается и говорит с тобой наедине, каждую реплику громко повторяет окружающим.

– И сколько ты с нами? – шеф дышит мне в лицо перегаром.

Его зовут Герман Петрович. Типичный директор компании. Мужчина сорока лет, в классическом пиджаке, с пузом, лысиной и очками.

– Почти пять лет, – наверное, от меня перегар не меньше.

– Вы слышали? Максимка с нами уже пять лет! – Герман Петрович прокричал это всем, кто находится в офисе. – За это надо выпить!

Обычно его красноречию нет предела. Особенно это касается корпоративных вечеринок, которые у нас довольно часты. Довольно частыми они стали потому, что предел его алкогольной жажды находится где-то в районе предела красноречия. Явки на такие мероприятия обязательны для всех сотрудников. Иначе они обидят шефа.

Я всегда хожу на корпоративы. Но я не жополиз, просто выпить люблю.

Любая фраза сейчас может послужить тостом, даже «почти пять лет».

К центру стола тянутся руки с рюмками и бокалами. Если посмотреть на это сверху – напоминает звезду, из каждого луча которой вырастает один человек. У звезды семь лучей – семь людей, особенности которых знаю наизусть, как свои пять пальцев. Им ничем меня не удивить, ни сегодня, ни завтра. «И мне их ничем не удивить», – так я думал до недавнего времени.

В центре «звезды» две рюмки с коньяком, три с водкой и два бокала с вином – уложился в три секунды (запоминая расположение). Когда-то меня этому учили…

– Ты неправильно закусываешь, – вижу, как коньяк растекается по самым отдалённым уголкам организма Германа Петровича, – коньяк нужно закусывать шоколадом.

– Но я люблю закусывать лимоном!

– Это неправильно! – шеф не унимается.

– Пить коньяк залпом – тоже неправильно.

– Хорошо, твоя взяла…

Он никогда не может меня переспорить.

Сегодня исполняется шесть лет компании «Web-style». Компании, в которой я работаю php-программистом с тех пор, как закончил академию.

– Ты, вроде, хороший парень. Зачем тебе вся эта херня в роже? – видимо, это о пирсинге.

– Вы читали сказку «Волшебник изумрудного города»?

– Читал в детстве, – лицо директора багровеет под натиском алкоголя.

– Там был Страшила Мудрый. Когда он думал, из его башки лезли булавки. В этом была острота его ума.

– Вы слышали это? – особенность Германа Петровича, снова кричит на весь офис, – Максимка у нас,– Страшила Мудрый!

Лица охранников резко переменились, глаза забегали в поисках мысли. Начинаю считать.

Считаю: раз, два…

Вижу, как они переглянулись.

Считаю: три…

Обычно не успеваю досчитать до десяти.

Считаю: четыре, пять…

Охранников зовут Денис и Валера. Они шутят настолько плоско, что Евгению Петросяну есть у кого поучиться.

Считаю: шесть…

У них нет права не оправдать ожидания.

Считаю: семь…

Вижу искру в глазах Дениса. Он встаёт, набирает воздуха в грудь.

Считаю: восемь…

– Мудила Страшный, – наверное, Денис горд собой, он почти кричит.

Валера начинает сползать со стула от истерического хохота. Третья «смешная шутка» за вечер. Ребята сегодня в ударе, сыплют остротами.

– Если бы ты вынул всю эту херню – я бы подумал о твоём повышении, – шефу не нравится моя внешность.

– Переживу, – смотрю на коньяк в бутылке.

В академии учили в первую секунду определять любой оттенок. На самом деле, нет ярко-красного и светло-синего, есть адрианопольский и ультрамарин.

Как думаешь, какой оттенок у коньяка?

Думаю, оттенок у коньяка – «умбра жжёная».

– Знаешь, как должен выглядеть нормальный человек? – Герман Петрович знает, что спор бесполезен, но не унимается.

– Нет, не знаю, – он знает, что я знаю.

– Посмотри на Лизу. Она – наш лучший менеджер по продажам.

Смотрю на Лизу.

– Она – наш единственный менеджер по продажам.

Лиза сидит в другом конце стола, мило хихикает с Валерой и Денисом. Короткая юбка и огромное декольте – её обычный внешний вид. У Валеры и Дениса при взгляде на Лизу текут слюни – их обычное состояние.

Как думаешь, какой оттенок у платья Лизы?

Думаю, у её платья оттенок – «английская сепия».

– Ну и что?! Она у нас одна, потому что делает отличные продажи. Помощники ей не нужны.

– Конечно, с такими сиськами…

– Вы слышали? – Герман Петрович решил повторить.

Кладу руку ему на плечо и говорю почти шёпотом:

– Остальным это знать не обязательно!

– Думаешь?

Уверенно киваю. Шеф прекрасно знает, что когда я говорю так тихо – уверен на 100%.

Однако все сотрудники уже вопросительно уставились на Германа Петровича. Значит, ему нужно что-то говорить дальше.

За столом семь человек. Слева направо: я, директор, бухгалтер, охранник, менеджер по продажам, второй охранник и дизайнер.

Смотрю на лицо Германа Петровича.

Как ты думаешь, какой оттенок?

Думаю, оттенок лица Германа Петровича – «алый».

На часах половина одиннадцатого. Кажется, следующий тост будет последним. Герман Петрович встаёт. Разливаю коньяк по двум бокалам.

– За долгие годы наш коллектив почти не менялся. Все вы – милые ребята, с любым из вас я бы запросто пошёл в разведку. Ровно через год надеюсь видеть всё те же лица, за этим самым столом. А пока, предлагаю последний тост: «За удачную дорогу домой!»

Звон бокалов, лица запрокидываются, затем корчатся в гримасах отвращения.

Все начинают собираться. Накидываю куртку.

– И всё-таки мы с тобой неправильно пьём коньяк, – справа от меня шеф наматывает шарф на свою безразмерную шею, – коньяк нужно пить маленькими глоточками…

– Да, да, знаю. Из бокалов специальной формы, подогревая его рукой до температуры тела…

– А закусывать нужно шоколадом…

– Потому что лимон перебивает вкус.

– Ладно, чёрт с ним. Это всё придумали буржуи. Не будем плясать под их дудку!

Люди начинают выходить на улицу.

– Охрана! Где охрана? – Герман Петрович заискивающе смотрит по сторонам, – Проверьте помещение на предмет пустых бутылок.

В трёх метрах, по левую руку от меня, раздаётся хохот Валеры.

Смутно понимаю: зачем нам охрана? Кажется, это детская мечта Германа Петровича - всегда хотел свой офис, с охранниками. А то, что они не знают, с какой стороны брать резиновую дубинку, в своих детских мечтах не учитывал.

– Не забудьте поставить офис на сигнализацию, – говорит директор, выходя на улицу.

Пожалуй, пора идти.

– Всем пока! – машу рукой и быстрым шагом направляюсь вдоль улицы Луначарского, на ходу накидывая на плечи рюкзак.

Человеческие голоса за спиной постепенно утихают. Металлическое бряканье в рюкзаке напоминает о том, что вечер ещё не закончен. Во всяком случае, для меня.

Сегодня моя цель – торговый центр «Слон», точнее, его задняя стена. Примерно полчаса пешего хода. Есть время протрезветь.

Поднимаю голову, вижу, как светят фонари. Сейчас поверну на улицу Ленина, там никогда не бывает темно, спасибо неоновой рекламе.

Центр города. Даже если выключить все фонари, благодаря рекламе будет светло. Немного странно, но по наружной рекламе можно судить, где ты находишься. Рябь в глазах от света ассоциируется с большим городом. Мой город маленький, но и здесь хватает лампочек.

Чем престижней район – тем больше лампочек. Даже не знаю, что первично? Если район престижный – значит, там много лампочек, или же, много лампочек – значит район престижный?

Гуляя по какому-нибудь гетто, можно увидеть автомобильную покрышку, приколоченную к столбу. На покрышке корявыми буквами дешёвой краской написано: «Шиномонтаж». Центр, напротив, обязывает даже хозяина платного туалета поставить на крышу своей будки громадную мерцающую вывеску. Вывеска за час будет сжирать энергии больше, чем крохотная лампочка внутри за весь день. Такова цена престижа.

Подхожу к «Слону». Аккуратно пробираюсь на задний двор, подхожу к тыловой стене. Стена огромна, такого полотна у меня ещё не было. Открываю рюкзак, достаю баллончик с чёрной краской.

Обычно граффити срисовывают со скетча (маленький набросок на бумаге). Но я – профессионал. Мне не нужны бумажки!

Начинаю вырисовывать контуры. Рисую контур корабля. Корабля в бутылке. Корвет с четырьмя мачтами. На средней мачте развивается пиратский флаг. Возможно, я делаю историческую ошибку. Возможно, пираты никогда не плавали на корветах. Но я же не историк. Я… парень, рисующий на стенах…

Стена очень большая, поэтому, корабль выходит неимоверных размеров. Огромный корабль, в гигантской бутылке. Стекло должно отсвечивать зелёным. Я так представляю.

Принимаюсь за натянутые паруса, и внезапно слышу за своей спиной:

– Слушай, друг, уже десять минут смотрю на этот корабль. Тебе не кажется, что левая мачта немного перекошена?

За спиной стоит человек в длинном плаще. На голове шляпа, в зубах трубка. Похож на комиссара Мегрэ. Вижу это в пол-оборота, через плечо.

– Всё верно. Я специально так нарисовал.

Паруса удались на славу. Такое чувство, что если корабль сейчас не поплывёт, то паруса оторвёт к чёртовой бабушке.

– А зачем? – голос Мегрэ звучит по-детски наивно.

– Не бывает ничего идеального. Везде есть какой-то изъян. Нужно только его увидеть.

Доводя до ума флаг, продолжаю комментировать:

– Когда художник рисует что-то идеальное, он слишком слеп, что бы увидеть всё так, как есть. Даже воображаемый предмет не имеет право на идеальность.

Мой учитель говорил: «Нарисовать красиво может любой рисовальщик. Художник, в первую очередь, должен увидеть».

– А бутылка? В чём её недостаток?

Эти слова заставляют меня на время остановиться. Опускаю баллончик и поворачиваюсь к новому собеседнику.

– Слушай, друг, а ведь ты прав! Как я сам не заметил?

– «Не бывает ничего идеального» - наверное, к тебе тоже относится.

Логика нового собеседника мне нравится. Такое чувство, что пятилетний ребёнок победил тебя в армрестлинг.

Подрисовываю скол на горлышке бутылки. Скол не оставляет ни единого шанса на идеальность. Порой побороть идеальность, не скатившись к уродству, очень сложно.

– А ты в курсе, – голос Мегрэ стал поучительным, – что то, что ты сейчас делаешь, называется «порча частного имущества»?

– Ты случайно не из милиции?

– Старший лейтенант Рогожин.

В его руках появляется красное удостоверение.

– Если ты собрался меня арестовать, то подожди немного. Дай закончить. Наказание всё равно одинаковое – что за половину картины, что за целую.

Всё это время продолжаю рисовать. Рисую корабль, бутылку. Светотени, блики, перспектива, ракурс и прочая фигня, которая нужна для правильного изображения. Достаю из рюкзака баллончики, встряхиваю. Раздаётся металлический звон.

– Не беспокойся, друг. Я считаю, люди должны быть благодарны таким, как ты. Ты мог бы неплохо на этом заработать.

–Кому нужна моя неидеальность и неправильность? Я делаю это ради удовольствия. Денег хватает, а вот удовольствия – не всегда.

Провожу последний штрих.