Malye rebjata: Russian Language
Автор Gleb Uspenskij
()
Об этой электронной книге
Глеб Иванович Успенский часто говорил, что его произведения - это не художественная литература в обычном смысле слова, а лишь черновые наброски, беглые зарисовки, злободневные отклики на события и впечатления текущей жизни. Время сейчас трудное, переходное, в жизни все неясно, смутно, зыбко, во всем этом надо разобраться, все переворошить, не заботясь ни о художественном совершенстве формы, ни даже о полной незыблемости выводов - и "теоретическом изяществе" построений. Жизнь внесет свои поправки в писания современных литераторов, от них же она ждет только правды - "сущей правды", как любил говорить Г. Успенский, подразумевая под этим словом и честную точность наблюдения и самую полную, бескомпромиссную искренность чувства.
Gleb Uspenskij – Malye rebjata
Gleb Uspenskij
Глеб Иванович Успенский родился (13) 25 октября 1843 года в Туле, в семье чиновника. Учился в Петербургском и Московском университетах, которые не окончил из-за недостатка средств. Начал печататься в 1862 году. Вскоре стал видным представителем демократической литературы 1860-х. В 1864-1865 годах печатался в журнале «Русское слово», в 1865-1866 годах – в некрасовском «Современнике». Главная тема Успенского в это время – жизнь и быт мелких чиновников и городской бедноты. В 1868 году Успенский становится одним из основных сотрудников «Отечественных записок», литературным соратником Некрасова и Салтыкова-Щедрина. В цикле повестей «Разоренье» (1869-1871) с глубоким проникновением в психологию представлены образы рабочих, идейные искания интеллигентов-разночинцев. В 1870-х годах Успенский совершил поездки за границу, сблизился с деятелями революционного народничества (С. М. Степняк-Кравчинский, Г. А. Лопатин, Д. А. Клеменц, П. Л. Лавров). С конца 1870-х годов центральной темой творчества Успенского становится пореформенная деревня: циклы очерков и рассказов «Из деревенского дневника» (1877-1880), «Крестьянин и крестьянский труд» (1880), «Власть земли» (1882), «Кой про что» (1886-1887) и др., в которых он пишет о разорении крестьян, росте кулачества, разложении крестьянской общины. В 1880-е годы Успенский создаёт циклы очерков и рассказов о духовных исканиях русской интеллигенции в период реакции: «Без определённых занятий» (1881), «Волей-неволей» (1884) и др. Взгляды писателя на нравственное предназначение искусства нашли яркое отражение в очерке «Выпрямила» (1885). Произведения о народной жизни в последний период творчества – «Живые цифры» (1888), «Поездки к переселенцам» (1888-1889) и др. Реалистический художественный метод Успенского характеризуется сочетанием кропотливого исследования, страстной публицистичности с яркой образностью, богатством речевых характеристик, мастерством диалога, тонким юмором. Тяжёлая душевная болезнь (24 марта) 6 апреля 1902 года оборвала литературную деятельность Успенского. Творчество Успенского высоко ценили Тургенев, Салтыков-Щедрин, Горький.
Читать больше произведений Gleb Uspenskij
Iz derevenskogo dnevnika: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокOcherki perehodnogo vremeni: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокNravy Rasterjaevoj ulicy: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокNevidimki: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокVolej-nevolej: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокPoezdki k pereselencam: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокBog greham terpit: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокCherez pen'-kolodu: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокNeporvannye svjazi: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокOcherki: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокSkuchajushhaja publika: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокPis'ma s dorogi: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокKoj pro chto: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокBez opredelennyh zanjatij: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокVlast' zemli: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокИз разговоров с приятелями (Iz razgovorov s prijateljami): Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокZhivye cifry: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокКрестьянин и крестьянский труд (Krest'janin i krest'janskij trud) Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценок
Связано с Malye rebjata
Похожие электронные книги
Zhivye cifry: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокКосьбы и судьбы Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокНевозвращенец. Приговоренный. Беглец Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокВремя Березовского Рейтинг: 3 из 5 звезд3/5Аристономия: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокИз разговоров с приятелями (Iz razgovorov s prijateljami): Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЛевый берег - Правый берег Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокKruglyj god: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценок80 лет одиночества Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокИоганн Генрих Песталоцци. Его жизнь и педагогическая деятельность. Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокПетербургские трущобы Том 1 Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокSinodal'nyj filosof Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокРежим гения: Распорядок дня великих людей Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокБашмаки Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокBez opredelennyh zanjatij: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЭтот берег Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокМир моего идеала Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЧеловек, который хотел быть счастливым Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокМиряне — кто они? Как в православии найти самого себя. Современные истории. Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокМысли о жизни: Воспоминания Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокВечный муж Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Аристономия. Семейная сага Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокКалендарь. Разговоры о главном Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокНеортодоксальный словарь по социальной философии Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокСемь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине Рейтинг: 2 из 5 звезд2/5Иронические юморески. Кванты смеха Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокNovye vremena, novye zaboty Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокPut' duhovnogo obnovlenija: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЯ закрыл КПСС Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокВ предвкушении себя: От имиджа к стилю Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценок
«Психологическая художественная литература» для вас
Счастливая Россия Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокAnna Karenina Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокBesy Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокТайное учение древних. Сознание: Саморазвитие. Психология успеха Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокМирный Воин: Книга, которая меняет жизнь Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокКак вылечить депрессию. Сказка про Лешего Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокKrotkaja Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Notes from the Underground Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Играя в гейшу Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Podrostok Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Proshhanie s illjuzijami: Russian Language Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Melochi zhizni: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокМудрость веков - Модернизм Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокГерой нашего времени (Geroj nashego vremeni) Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокСмерть и воскрешение А.М. Бутова: происшествие на Новом кладбище Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Rasskazy i povesti Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокDolg prezhde vsego: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокKto vinovat?: Russian Language Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Униженные и оскорблённые Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Двойник Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5До и во время Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Blagonamerennye rechi: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокPalata N 6 Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокВечный муж Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Сборник рассказов Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5История государства Российского. Том 1 Рейтинг: 5 из 5 звезд5/5Iuda Iskariot Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5Ubezhishhe Monrepo: Russian Language Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокИгрок Рейтинг: 4 из 5 звезд4/5
Отзывы о Malye rebjata
0 оценок0 отзывов
Предварительный просмотр книги
Malye rebjata - Gleb Uspenskij
XII
I
Один из моих давнишних знакомых, некто Иван Иванович Полумраков -- чиновник, занимающий в настоящее время довольно видное место в одном из петербургских министерств, устрояющих
, созидающих, направляющих и руководящих, -- пораздумавшись в свободную от всей этой массы работ, конечно на пользу блага отечества, минуту -- вообще о подлинном положении дел в этом самом отечестве -- невольно почему-то начинает печалиться и трепетать перед участью своих собственных детей. Много, очень много мотивов, заставляющих Ивана Ивановича непременно сокрушаться об этой участи, возникали в его голове при этих размышлениях; но мы не будем утомлять читателя перечислением этих многочисленных мотивов скорби, а только остановимся на той же самой теме, которая волнует и не одного Ивана Ивановича Полумракова.
Много на своем веку приходилось мне встречать чадолюбивых родителей, но Иван Иванович отличается от них не столько особенностью в чадолюбии, сколько именно озабоченностью, повидимому не дающею ему покоя, над разрешением вопросов о том, что нужно детям образованного или более или менее обеспеченного человека в предстоящей им жизни? чему учить? к чему приготовлять? в каком направлении вести нравственное развитие?
Автор этого очерка, имея намерение сказать несколько слов о том подрастающем поколении, которое в настоящее время, сидя на стуле, еще не достает ногами до полу, не может оставить без некоторого внимания такого озабоченного
тем же вопросом родителя, как Иван Иванович Полумраков, тем более что озабоченность
его не ограничивалась только размышлениями, умозаключениями и т. д., но выражалась и в некоторых опытах, на деле пояснявших то, до чего Иван Иванович доходил путем продолжительных размышлений.
Прежде всего необходимо объяснить причину происхождения в Иване Ивановиче такой особенной
заботливости о собственных детях; необходимо потому, что -- надо говорить правду -- было время, когда Иван Иванович не блистал ни чадолюбием, ни заботливостью
в той степени, в какой блещет он и тем и другим в настоящее время. Правда, он всегда был добрый и ласковый отец; но чтобы так обременять себя вопросами, касающимися иногда самых мелких сторон детской жизни, детской души, детского будущего, -- этого не было и в помине. Говоря откровенно, происхождение этой заботливости находится в тесной связи с одним не столько неприятным, сколько неожиданным эпизодом, случившимся в жизни Ивана Ивановича несколько лет тому назад.
Дело в том, что три года тому назад зимой, в пять часов утра, в квартиру Ивана Ивановича позвонили, затем вошли в кабинет и спросили: Знаком ли он, и давно ли, с акушеркою N, запутавшейся, как оказалось, в каком-то непрактическом предприятии?
Иван Иванович, ободренный необыкновенной вежливостью и почтительностью, с которыми был предложен этот вопрос, оправился и с достоинством отвечал, что акушерку N он, точно, знает, так как семейному человеку трудно обойтись без этого знакомства, но что знакомство это основано только на профессии г-жи N, что никоим образом не может иметь ни малейшей связи с личными взглядами этой госпожи, так как Ивану Ивановичу якобы совершенно неизвестно, какие такие г-жа N имеет взгляды.
На том все дело и кончилось; все произошло вежливо и деликатно; деликатно до того, что, например, лицо, посетившее Ивана Ивановича, дабы не пачкать окурком папиросы очень изящную пепельницу, само открыло заслонку печки и, нагнувшись, бросило окурок в самую глубину. Наконец, чтобы замять неприятный разговор, лицо это обратило внимание на олеографию Куинджи и выказало большой вкус к изящным произведениям, указав прикосновением кончиков пальцев к полотну картины несколько действительно блистательных, эффектных черт, касавшихся освещения, Повторяю, посещение прошло так тихо и любезно, что в Иване Ивановиче не могло и не должно было остаться после него ни малейшей тревоги. Кроме того, даже и высшее начальство того министерства, в котором служил Иван Иванович, только мимоходом и спустя долго после события, напомнило ему о нем, и притом с единственною целью ободрить. Словом, все и началось и кончилось превосходно, а Иван Иванович, несмотря на это... призадумался!..
Показалось ему, изволите видеть, что в левом глазу того высшего начальства, которое шутя намекнуло ему на неожиданное обстоятельство, что-то как будто мелькнуло, какая-то будто черта, и черта неожиданная. Правый глаз -- Иван Иванович очень хорошо это помнит -- ласкал и улыбался совершенно бескорыстно, искренне, а в левом глазу шмыгнуло что-то, шмыгнула какая-то неожиданная точка.
Однако, -- в ту же минуту подумалось Ивану Ивановичу: -- шутки-шутки, а дело-то, кажется, ведь в самом деле...
На словах в самом деле
Иван Иванович остановился, так как его внезапно осенила, даже поразила мысль: А что, если все это --
в самом деле, то есть и акушерка, и визит, и то, что шмыгнуло в левом глазу? Что, если все это не случайность, не праздная игра воображения, а подлинные явления, имеющие какие-нибудь основания? Словом, опять-таки, что если все это --
в самом деле"?
Мысль эта была так сильна своей внезапностью и значительностью, что Иван Иванович почувствовал, как горячая испарина разлилась у него по спине и выступила на затылке, и с этого же момента не иначе стал смотреть на явления действительности, как на такие, которые происходят в самом деле, имеют результаты и основания. Кроме того, если мы прибавим, что уверение Ивана Ивановича в том, будто бы он никаких убеждений г-жи N, акушерки, не знает, ложно, то читателю будет понятно, что Иван Иванович в самом деле должен был впасть в значительную озабоченность, сначала относительно собственной особы, а затем и относительно неразрывно связанного с ним семейства.
Впоследствии мы скажем несколько подробнее о том, к чему привели размышления Ивана Ивановича, основанием которых был рассказанный нами незначительный эпизод; теперь же мы должны сказать, что, не случись этого эпизода, и тогда Иван Иванович, как и всякий человек более или менее обеспеченный, не мог бы просуществовать без некоторой озабоченности уже по одному тому, что человек этот живет не двадцать пять лет тому назад, а в настоящие дни и годы. Двадцать пять лет тому назад вопросы личности и нравственности стояли прочно и ясно, или по крайней мере для всякого была совершенно ясна ненужность
этих вопросов нравственности. Центром и идеалом жизни был барин, а нравственность заключалась в крепостном праве. Все, что не было ни барином, не нуждавшимся в нравственности по праву, ни мужиком, не разрабатывавшим этого тонкого предмета по недосугу, все, что жило вокруг
барина и мужика, также не разрабатывало означенных вопросов, по ненадобности. Чиновник, говорилось в то блаженное время: -- служи, купец -- торгуй, шатун -- шатайся. Вопрос: как?
и другой: