Мелодия смерти

Автор Уоллес, Эдгар

В этом томе публикуются роман «Мелодия смерти», характерный для всего творчества Уоллеса. Хотя сам процесс расследования в нем заметно уступает описанию всевозможных погонь и невероятных приключений, в данном произведения вполне соответствуют интригующим ремаркам, сопровождавшим практически все сочинения автора: «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!»

• Язык: Русский
• Издатель: Aegitas
• Дата выпуска: 6 апр. 2015 г.
• ISBN: 9781772464702

Предварительный просмотр книги

© «Literary heritage», 2011

© Электронное издание.  «Literary heritage», 2015

Книга издана при участии компании Aegitas

Уоллес Э.

Мелодия смерти: Роман / Пер. с англ.— «Literary heritage», 2011

(БИБЛИОТЕКА ПРИКЛЮЧЕНИЙ).

Ричард Горацио Эдгар Уоллес (1875—1932) — один из самых популярных писателей начала ХХ века. Родился в Гринвиче, в актерской семье. Бросив школу в 12 лет, он до 18 лет переходил с одной работы на другую, после чего поступил на службу в армию. В 1896 году Эдгар уехал в Южную Африку, где служил в медицинских частях. После демобилизации работал корреспондентом агентства Wraiter и лондонской газеты «Daily Mail», а 1901 году стал редактором газеты в Йоханнесбурге. Первые романы Уоллеса не окупали финансовых затрат. Коммерческий успех пришел к нему в 1910-е годы, а в 20-е он стал самым издаваемым английским писателем (каждая четвертая вышедшая книга была его романом). Уоллес написал 173 романа, 23 пьесы, более 1000 рассказов; при этом Эдгар не прерывал журналистскую деятельность. По произведениям Уоллеса поставлено 170 фильмов. Умер писатель в Голливуде во время работы над сценарием знаменитого «Кинг-Конга».

В этом томе публикуются роман «Мелодия смерти», характерный для всего творчества Уоллеса. Хотя сам процесс расследования в нем заметно уступает описанию всевозможных погонь и невероятных приключений, в данном произведения вполне соответствуют интригующим ремаркам, сопровождавшим практически все сочинения автора: «Нет ничего увлекательнее романов Уоллеса!»

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава I

ВЗЛОМЩИК-ЛЮБИТЕЛЬ

Полисмену, подошедшему в ночь на 27 мая к ювелирному магазину «Гильдергейм, Паско и К°», не удалось обнаружить что-нибудь из ряда вон выходящее. Он добросовестно осмотрел замки и запоры на дверях этого расположенного в Литтл-Хеттон-Гарден магазина. Гильдергейм, владелец фирмы, вместе со своим старшим бухгалтером проработал до девяти часов вечера; полицейскому, переодетому в штатское, пришло в голову, что свет в окне первого этажа вызывает необходимость подняться по лестнице наверх и выяснить, кто именно находится в столь поздний час в помещениях фирмы, ибо 27 мая было субботой, а в этот день шефы фирм, равно как и их служащие, имели обыкновение покидать свои конторы и магазины не позже трех часов дня.

Гильдергейм, приветливый господин средних лет, поспешил на стук к двери, вынув на всякий случай из кармана револьвер. После того как он обнаружил, что вместо волнующего приключения ему предстояла беседа с известным ему полицейским, он облегченно вздохнул.

Ювелир пояснил полицейскому, что он получил посылку с бриллиантами от одной амстердамской фирмы и что ему хотелось еще сегодня рассортировать полученные драгоценности. Обменявшись шутками о том, какую притягательную силу имеют драгоценности на сумму в шестьдесят тысяч фунтов для «тайных сил ночи», они распрощались.

В три четверти десятого Гильдергейм запер полученные драгоценности в свой огромный несгораемый шкаф, перед которым круглые сутки горела электрическая лампочка, и затем в сопровождении своего служащего покинул помещение фирмы и направился к Холборну.

Дежурный полицейский пожелал ему спокойной ночи, а полицейский чиновник в штатском перекинулся с ним парой слов.

— Вы будете дежурить всю ночь? — осведомился у него Гильдергейм, улучив минутку, пока его служащий вызывал автомобиль.

— Да,— ответил чиновник.

— Это отлично,— заметил ювелир.— Я был бы очень рад, если бы вы особенно внимательно понаблюдали за моим магазином. Надо вам сказать, что я опасаюсь за судьбу драгоценностей, хранящихся у меня в несгораемом шкафу.

Детектив улыбнулся.

— Я не думаю, чтобы у вас были основания беспокоиться об этом,— сказал он и, выждав, пока Гильдергейм отправился в автомобиле домой, направился назад к дому № 93, в котором помещалась фирма ювелира.

Но за этот короткий промежуток времени, пока полицейский разговаривал с ювелиром, произошел ряд событий. Двое мужчин один за другим вынырнули из уличного мрака, первый подошел к дверям дома № 93, отпер дверной замок и вошел в дом. Через несколько секунд вошел и второй. В их движениях не было ничего такого, что свидетельствовало об их смущении или страхе. Глядя со стороны, их можно было принять за давнишних обитателей этого дома.

Не прошло и минуты, как к дому подошел третий человек, так же уверенно отпер дверь и последовал за первыми двоими.

Через три минуты после описанного происшествия двое из троих вошедших в дом мужчин были уже на первом этаже.

С изумительной быстротой и ловкостью один из них приспособил к несгораемому шкафу свой паяльный аппарат, в то время как второй аккуратно разложил на полу множество изящных и разнообразных инструментов, необходимых для взлома. Они быстро принялись за работу, по-прежнему храня молчание. Для того чтобы их не смогли заметить с улицы, они легли на пол. Лампа, висевшая над шкафом, продолжала гореть. Затем тот, который был покрупнее, взглянул наверх, на прикрепленное над шкафом зеркало, и сказал:

— Я полагаю, что и зеркало не выдаст нас.

Второй взломщик был молодым длинноволосым стройным юношей. Он походил на музыканта. Юноша покачал головой.

— Для того чтобы нас могли заметить в этом зеркале,— сказал он с легким иностранным акцентом,— пришлось бы опрокинуть все законы оптики.

— Это меня успокаивает,— сказал старший взломщик.

И в то время как огонь паяльной лампы со свистом расплавлял дверцу шкафа, он тихонько напевал какую-то мелодию. Шкаф был устаревшей конструкции, и он не сомневался в том, что их предприятие увенчается успехом.

Еще полчаса прошло в молчании. Один из них продолжал работать с паяльной лампой, а второй молчаливо ожидал того момента, когда ему придется приступить к действиям.

Затем старший вытер ладонью проступивший на лбу пот. Полированная поверхность шкафа отражала тепло, и возле шкафа было нестерпимо жарко.

— Почему ты так шумно запер дверь? — спросил он.— Ты обычно осторожен, Калли.

Тот, кого он назвал Калли, изумленно поглядел на него.

— Милый Джордж, я не шумел,— сказал он.— Если бы ты находился в то время в подъезде, ты бы убедился в том, что я запер дверь так же бесшумно, как и отворил ее.

— Ну что ж, это тебе не составило много труда! — сказал Джордж, улыбаясь.

— Почему? — переспросил его собеседник.

— Да потому, что я ее и не запер. Ты ведь вошел следом за мною.

На лице молодого человека отразилось изумление.

— Я отпер дверь своим собственным ключом,— сказал он.

— Ты отпер дверь? — И старший взломщик нахмурился.— Я не понимаю тебя, Каллидино. Я не запирал двери.

— А я тебе говорю, что я отпер ее своим собственным ключом,— упрямо настаивал на своем юноша.— Если кто-нибудь последовал за тобой, то нам надлежит выяснить, кто бы это мог быть.

— Ты думаешь?..

— Я думаю,— продолжал маленький итальянец,— что было бы очень неприятно, если бы в наше дело впутался третий джентльмен.

— Это было бы ужасно.

— Почему?

Оба взломщика удивленно оглянулись, потому что голос, произнесший это слово, принадлежал третьему человеку. Этот человек стоял в дверях, позицию свою он избрал с таким расчетом, что с улицы его не могли заметить.

На нем был смокинг, а через руку он перекинул легкий плащ. Лицо его было прикрыто черной маской.

— Прошу вас не трогаться с места,— сказал он,— и примите к сведению, что револьвер, находящийся в моих руках, служит мне для самообороны. Согласитесь, что обстоятельства, в которых я нахожусь, дают мне право действовать таким образом.

Джордж Уоллис ухмыльнулся.

— Сэр,— сказал он,— я бы очень хотел узнать, что вам угодно.

— Я хочу учиться,— ответил незнакомец в маске. И он с неподдельным любопытством продолжал наблюдать за действиями обоих взломщиков.— Прошу вас, продолжайте,— сказал он.— Я не стану вам мешать.

Джордж Уоллис снова взялся за паяльную лампу и принялся за работу.

— Так как ничего не меняется от того, окажетесь ли вы в конце концов представителем закона или нет, я могу спокойно продолжать начатое. Потому что ежели вы не представитель закона, то мне особенно беспокоиться не приходится. Я могу обеспечить себе ваше молчание, поделившись с вами добычей.

— Можете оставить себе все содержимое шкафа,— резко оборвал его незнакомец.— Я не собираюсь отнимать у вас вашей добычи. Я хочу лишь поглядеть на то, как это делается. И это все.

— В таком случае вы напали на хорошего учителя,— заметил Джордж, знаменитейший из взломщиков.— Знали, кого выбрать!

— Да, я это знаю!

Уоллис снова принялся за работу. Казалось, необычайное происшествие не смутило его.

Руки итальянца нервно дрожали. Не будь здесь Уоллиса, он бы набросился на незнакомца, но хладнокровие и спокойствие его соучастника вернули ему равновесие.

Первым нарушил молчание замаскированный незнакомец.

— Вы не находите странным, что существуют технические школы,— заметил он,— по всем отраслям знания, и в то же время нет ни одной, в которой обучали бы искусству разрушения. Поверьте, я очень благодарен судьбе, что она дала мне возможность поучиться у такого специалиста, как вы.

Его голос звучал приветливо, но в то же время в нем проскальзывали какие-то жесткие нотки.

Джордж, не отрывая глаз от шкафа, спросил:

— Я бы хотел знать, каким образом вы проникли в дом.

— Я прошел следом за вами,— ответил незнакомец в маске.— Я знал, что ваш спутник будет идти на некотором расстоянии от вас. Видите ли,— продолжал он,— вы готовили это дело в течение недели. По ночам вы дежурили и, для того чтобы облегчить наблюдение за домом, сняли невдалеке маленькое помещение. В то время как один из вас поджидал своего спутника в подъезде этого дома, второй отправился на улицу выжидать, когда погаснет свет и Гильдергейм отправится домой. Затем один из вас направился к дому, а второй не последовал за ним сразу. Его задержала находка — на улице он нашел пачку писем. По-видимому, их обронил какой-то рассеянный человек. Среди писем находился и запечатанный сургучом пакетик. Находка отвлекла его внимание, и мне удалось проскользнуть за вами в дом.

Каллидино рассмеялся приглушенным смехом.

— Правильно,— сказал он.— Это вы ловко сделали. Я полагаю, что пакет уронили вы?

Незнакомец утвердительно кивнул головой.

— Прошу вас, продолжайте,— добавил он.— Ради бога, я не хочу отвлекать вашего внимания от дела.

— А что произойдет после того, как я закончу свою работу? — осведомился Джордж.

— По крайней мере, я надеюсь, что ничего не произойдет. После того как вы закончите свою работу, я собираюсь исчезнуть.

— Полагаю, что вы намерены получить свою долю?

— Никоим образом,— ответил незнакомец.— Я не имею на нее права, а к тому же мое общественное положение не позволяет мне этого. Я собираюсь ограничиться только наблюдением за вашей работой.

Незнакомец выждал, пока наконец тяжелая дверца несгораемого шкафа не уступила усилиям Джорджа и тот не запустил свою руку во внутренние отделения шкафа. Затем, не говоря ни слова, незнакомец исчез в дверях, и несколько мгновений спустя взломщики услышали, как хлопнула входная дверь.

Незнакомец покинул дом.

Взломщики удивленно поглядели друг на друга.

— Странный парень,— сказал Каллидино.

Его спутник утвердительно кивнул головой.

— Очень странный,— подтвердил он,— и будет еще более странно, если нам удастся сегодня выбраться со своей добычей из Хеттон-Гарден.

И все же это «еще более странное» совершилось — взломщикам удалось исчезнуть незамеченными, и ограбление фирмы Гильдергейма стало предметом оживленных толков, пожалуй, не менее оживленных, чем толки о том, каковы шансы Санстара на дерби.

Глава II

САНСТАР НА ДЕРБИ

Вот!.. Снова зазвучала она...

Снова послышалась она, исполненная нежности и страдания, на мгновение заглушив шум людской суеты, а затем снова затихла,