Лира безумца

Автор Андрей Шидловский

«Лира безумца» - роман, события в котором иногда теряют пределы реальности. Главный герой - молодой журналист - в погоне за амбициями попадает в ловушку. В одну минуту его прежняя жизнь становится ничем. Оказавшись в клинике для душевнобольных, он пытается найти себя, параллельно раскрыть страшную тайну заведения и выявить преступника. При этом лавируя между состоянием безумия и четким пониманием реальности.

• Язык: Русский
• Издатель: Саммит-книга
• Дата выпуска: 2 мар. 2018 г.
• ISBN: 9786177560912

Предварительный просмотр книги

Книга первая.

Серый дом

1.

Я сидел на стонущем офисном кресле «Престиж» и втупую водил курсором мышки по рабочему столу синего монитора, создавая видимость работы. Настроение было ни к черту! Осень, полутьма, сырость и только первый день рабочей недели.

Понедельник – это как выехать на сафари в бескрайнюю мертвую пустыню. Возьмем, к примеру, Ливийскую в Северной Африке. Причем, спустя три часа бесполезного прожигания бензина, у вас внезапно заглох старенький Jeep Wrangler с комплектацией Sahara. Карту забыли дома. Заблудились. Вы прекрасно понимаете, что кроме высоких крутых курганов и золотистого горячего песка, в котором будут утопать ваши усталые ноги, вам в ближайшее время точно ничего больше не светит К тому же нужно еще учесть такие трудности, как: песчаная буря, обезвоживание, галлюцинации, а ночью собачий холод, когда ситуация с температурой воздуха доходит аж до заморозков. В реалиях это рутина вашей профессиональной деятельности и, конечно же, строгий начальник. Второй очень легко заменяет пыльную бурю. Легко! И тем не менее, после того как чудом спасетесь, вы спустя два коротких дня вновь поедете на это долбанное сафари, охотясь на непонятно что.

В этой мрачной пещере, что у нас зовется офисом, я всего лишь два часа, а по ощущениям минимум восемь. Горячий кофе в меня больше не лезет, хотя эксперимента ради, не перемалывая, готов есть его в зернах, как арахисовые орешки. Мол, чертовые в шоколадной глазури мать его орешки! Не знаю, то ли меланхолия, то ли депрессия, суть одна – у меня на душе очень паршиво. Как будто я только что прочитал стих И. Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Как ни странно, он оказался прав. Зачем я только встал с постели? Работа? Да ладно, лучше бы сейчас летал в своих грезах под третью симфонию дождя!

Кто-то внезапно засмеялся. Интересно, кому это здесь весело? Ведь в какую сторону не глянь, у каждого похоронная мимика на лице. «И пусть отправится душа усопшего в светлый, лучший мир…» – говорит воображаемый мною священник с библией в руках посреди комнаты, имея в виду каждого из нас. Зомби! Живые трупы журналистского отдела, изжитой временем газеты «Даешь слово!». Думаю, другие отделы ничем нас не лучше. Весь город окутала осенняя хандра, и радоваться жизни сейчас может либо сумасшедший, либо опять-таки сумасшедший, так как стоит только раскрыть глаза и выглянуть в окно, как унылый очередной дождливый день в один миг заполнит все твое нутро грустью и печалью. Я романтик, может, оттого мне так и несносно. Что я здесь забыл и кто все эти люди?

— Саня, – дернул я за руку, сидевшего за мной зомби-журналиста у такого же синего монитора.

— У… – промычал он в ответ, не шевелясь. Его глаза, скорее всего, были сомкнуты. Возможно, он даже спал, пока я не влез в его воображаемый мир.

— Саня, что после работы? Может, в «Бочке» погоняем шары да пропустим по пару кружек? Хоть как-то нужно ж скрасить унылое начало недели.

— У… у, – продолжал он издавать одни и те же звуки, как тюлень.

Нет, видимо, Саня еще летал средь ванильных облаков, сражался с монстрами и драконами, развлекался в гареме с кучей красоток-девственниц разной национальности, и поэтому я решил его разбудить. Мне показалось забавным – надуть и хлопнуть оставшийся здесь еще с пятницы целлофановый пакет от моего бутерброда у его затылка. «Ты смотри, до сих пор пахнет ветчиной». Недолго думая, я так и сделал. «Бах!» – на все помещение раздался выстрел. В мою сторону недовольно покосились только двое, а остальные по-прежнему целовались со своими дешевыми мониторами Samsung. За выстрелом последовал глухой удар. Это поверженный Саня упал со стула. Я помог ему встать. Бедолага даже и не понял, что произошло.

— Черт, Макс, какой сегодня день? – спросил он меня, потирая на голове ушибленное место, пытаясь нормально раскрыть сонные глаза.

— Мой ответ тебе не понравится, поэтому давай оставим в покое этот вопрос и перейдем к моему, – низким тембром, как Анатолий Кашпировский1, брал я его под свой контроль. – Как насчет реванша сегодня после работы? – вальяжно расселся я напротив него.

— Жена запретила играть в покер, – сел он на свое прежнее место и повернулся ко мне.

— Во-первых, не будь под каблуком, а во-вторых, я предлагаю бильярд под пиво. Под пиво, Карл!

Мой друг задумался и решил не спешить с ответом. Судя по его быстро изменившемуся выражению лица, в своих думах он отошел от важной мне темы, а то и вовсе от реального мира. Это не должно затягиваться, и я решил его вернуть обратно, пощелкав пальцами перед его носом.

— Земля вызывает Хьюстон! Хьюстон, ответьте, прием.

— Да прекрати! – недовольно оттолкнул он мою руку. – Не знаю! Может, сходим, если ненадолго.

В ответ я засмеялся, и он, конечно же, понял, по какой причине. Через пару минут после обмена ненужной никому из нас информацией (погода, спорт, политика) мы снова прилипли к своим мониторам. Что ж, кажется, как скрасить вечер скверного понедельника, я придумал, но осталось самое сложное: как дотянуть до конца рабочего дня и при этом выжить? Кое-какие идеи есть. Ведь я уже, можно сказать, профи в этом нелегком деле. Могу вести собственную передачу на канале Discovery, прямо как канадская телепрограмма «Наука выживать».

С Шурой мы как: Бивис и Баттхед, как Кенан и Кел, как Бэтмен и Робин. Дружим еще с университета с первого курса. Окончили факультет журналистики и с азартом в глазах вырвались в этот безумный и жестокий мир, где нет ни справедливости, ни правды. Тогда мы этого не понимали. Мы были слишком глупы и наивны. Вспоминая былое, сейчас я могу охарактеризовать нас прежних, как: безмозглых максималистов, с намереньями раскрыть все тайны человечества. Смешно. Смешно и грустно, ведь мы по-детски верили, что нам все под силу. Такие фильмы, как: «Телесеть», «Большая игра», «Вся президентская рать», «Дело о пеликанах» и прочие на данную тематику шедевры кинематографии, вдохновляли наши неокрепшие умы. Мы спешили побыстрее окончить учебу и взяться за дело. Готовы были просто зубами вгрызться за любую предложенную нам работу. Мы даже не думали о деньгах. Представляете? В нашем-то веке мы не думали о деньгах! Мне за себя порой стыдно, когда я это вспоминаю. Клянусь вам. Настолько идеалистичные идиоты, что по окончании университета ходили по всем телеканалам, радиостанциям и газетам, заверяя менеджеров по подбору персонала, что первое время готовы работать за минимальный оклад. Это только сейчас я понимаю: человек ценит человека ровно настолько, насколько оный ценит самого себя. Если ты дешевка и не скрываешь этого, то ты мусор.

Представьте себе вышедший на авторынок новенький Rolls-Royce Phantom, о котором никто ничего не знает. Понимаю, будет трудно, но давайте также пофантазируем, что о легендарной марке, еще не слышал мир. И вот он, во всей своей красе, стоит перед голодными глазами толстосумов. Понятное дело, что ни один не пройдет мимо, не пустив слюну на это чудо. Огромный угловатый капот, спереди хромированная решетка радиатора, на самом же капоте красуется и переливается радужными цветами на солнце статуэтка Spirit of Extasy. Просторный салон из кожи молодых альпийских быков, за которыми двадцать четыре часа в сутки следили десятки человеческих глаз, дабы, не дай бог, животные не поцарапались об веточку Изобилие хрома, дерева, на полу роскошный ковер из мягкой овечьей шерсти. А под капотом трудится, не покладая сил, движок V12 с мощностью в четыреста шестьдесят лошадиных сил. Дайте этому зверю крылья – и он полетит. Однако в продажах выступает шаткая психология человека. Люди, что изобрели само совершенство, по причине страха, неуверенности, лишней предосторожности, начитавшись книжонок от неудачников-бизнесменов, по достоинству не оценили свое детище и поставили слишком малую цену. То есть – осквернили святыню. И что дальше? Какой-то шейх, наркобарон, нефтемагнат смотрит на ценник и внезапно заливается смехом. Оказывается, жемчужина среди грубого металла стоит меньше, чем подаренный кем-то из них кабриолет своей любовнице. Моментально все изящество, вся грация дизайна и величество машины сходит на нет! Перед ними дешевка, которая не стоит даже их внимания. И поэтому, вдоволь насмеявшись, человек с толстым кошельком проходит мимо. А была бы на ценнике покруглее сумма, машина б засияла еще больше прежнего. Это психология. Так устроен человек, и с этим ничего не поделаешь. Но также стоит и помнить, что ставить себе цену нужно не желаемую или с выгодой, а ту которую заслуживаешь. А это, господа, к сожалению, – талант! Не каждый знает себе цену и не каждый осмелится ее назвать.

Мы с Саней, конечно, были не на уровне «Ролс-Ройса», но и не грудой мусора тоже. Но то в прошлом. Положа руку на сердце, если сравнить меня нынешнего и каким я был тогда, то вмиг возникает простой вопрос: «Как это меня еще не уволили?». Нами правила глупая наивность, на которую мы уповали всеми фибрами своих жалких душенек. Мы были героями дешевого незамысловатого романа, написанного на скорую руку. Неудивительно, что пред нами всюду закрывались двери. Ни опыта, ни связей, без понимания себестоимости и рыночной цены. Грубо говоря, без достоинства и чести. Да я бы, по правде сказать, и сам отказал бы таким парням, движимым лишь характером и силой воли. Неясно, как долго б они продержались. Но на плаву держались мы долго. Почти полгода в открытом океане, среди голодных акул. И неожиданно ниспослал нам свыше Господь свою милость. Перед нами распростерся огромный корабль под совковым названием «Даешь слово!». Не знаю, может, просто сжалились, а может, действительно случайный фарт, что в тот день у Достоевского (нашего шефа) было хорошее настроение (что редкость).

Мы начали нашу журналистскую карьеру с гороскопов, анекдотов и кроссвордов. Не поверите, но мы своей работой гордились. Через год нас обоих повысили, и мы начали проявлять свои таланты в разделе «Дачный уголок». Жаль только, что на этом все и закончилось. Уже пять лет мы пишем одно и то же, об одном и том же. Пять тянущихся, как резина, лет два разочарованных журналиста рассказывают, как правильно сажать картошку, при этом ни разу не горбатясь на огороде. Если мы с Шурой и бываем в деревне, то лишь с целью разнести в клочья его или мою дачу, вооружившись алкоголем, чем-то запрещенным с побочным эффектом хорошего настроения, позвав на помощь незнакомых нам людей.

По сути, никакие мы не журналисты. Жалкие копирайтеры и рерайтеры, просиживающие штаны в офисе. Редко когда мы выезжаем в командировку, на расследование, где, как и что растет на обетованной земле наших предков-славян. Если поначалу и был некий энтузиазм, то сейчас стараемся как можно меньше двигаться. Дом, работа, паб, бильярд, покер и главное – чтобы все это находилось недалеко друг от друга.

Помню, как-то психанул и купил годовой абонемент в тренажерный зал. Да, решил включить режим «Железного Арни». Девчонки, конечно, там стройненькие. Наверное, именно по этой причине я ходил туда целых три месяца. Но лень все же взяла свое, и я снова тюлень с бутылкой пива на диване перед зомбоящиком.

К черту! Все пошло к черту, и я вам уже не скажу, когда именно это началось. Может, даже сразу после выпуска с университета. Нужно было делать ноги, когда имелась возможность. А она у меня была – махнуть к дядюшке прямиком в Штаты. Но теперь уже поздно. Нет больше дядюшки, нет больше и Штатов. Теперь остается пожинать плоды несбывшихся мечтаний. И если меня это еще как-то удручает, пока я не забью в бумагу афганский гербарий или не прополощу горло чем-то крепким, то мой приятель почти что уже смирился со своей жалкой участью.

Два года назад в жизни Шуры произошла ужасная трагедия – он женился. Тогда же и родился у него сын Витька, названый в честь его деда. Улавливаете связь? Конечно, никакой шекспировской любовью здесь и не пахло. И теперь ему, несчастному, не до дум, как и мне порой. Главное – не сползти с насиженного места, чтобы вовремя пришла зарплата, и попытаться отказать мне в походе в паб или перекинутся в покер, что, собственно говоря, у него плохо получается.

Я же пока держусь холостяком. Если при всей моей депрессии мне дадут роль заботливого мужа и отца, то я непременно повешусь в центральном городском парке, чтобы потом ходили легенды о блуждающей по ночам неспокойной моей душе.

Если Саня заматерел и опоздал на свой поезд, то в недрах моего подсознания, еще теплится надежда на удачного журналиста. Я не говорю ему об этом, даже когда нахожусь в дурмане или пьян. Не хочу расстраивать. Этот дурачок, как было уже не раз, может сорваться. Или снизойдет вдруг озарение и начнет под кого-то «копать», или уйдет в запой на неделю, а то и на месяц, и ищи его по всей стране. Полгода назад его жене позвонили с нашего посольства в Грузии. Как выяснилось, добившись с горя добротной порцией алкоголя после нашей с ним очередной душевной будничной беседы, ему в глаза попалась газетная статья о грузинском чиновнике, которого подозревают в контрабанде, но не хватает улик, чтобы упрятать его за решетку. Недолго думая, на пьяную голову Шура первым же рейсом отправился в чужую страну ловить мерзавца. Поселился в дешевом отеле и начал вести расследование, как какой-то детектив. Благо его не убили, так как он действительно вплотную подобрался к чиновнику. Саня просто чудом остался жив. Шефа эта история развеселила, и только по этой причине моего друга не уволили. А то что он без чьей-либо помощи дышал в спину контрабандисту, баллотирующемуся в меры города, всем было наплевать. Теперь мы с женой Шуры не спускаем с него глаз, и я стараюсь не говорить о наболевшем. Он более ранимый, чем я, и намного лучше как журналист. «Эх, Саня, просто фортуна улыбается не нам, вот и все!» – максимум, что могу я ему сказать в утешение заплетающимся от виски языком.

Жизнь никогда ни на чем и ни на ком не зацикливается. Тем более на людях с их больными прихотями, желаниями и фантазиями. Человек, в свою очередь, как бумага – все стерпит. Боль, горе, неудачи, несбывшиеся мечты, все это со временем канет в Лету. В наших генах заложен код, заставляющий нас адаптироваться как к окружающему нас миру, так и к своему внутреннему, нравится он нам или нет. Не каждому удается бороться с самим собой на протяжении долгих лет. Бывает, что и одного характера недостаточно, чтобы продолжать плыть против течения. Осознание конечной цели куда важнее силы воли. Когда понимаешь, что на том берегу и готов к новым трудностям, которые тебя там подстерегают, лишь тогда ты способен доплыть и быть счастливым.

Мы с моим приятелем мечтатели. Наблюдая сквозь огромный телескоп мириады сверкающих звезд, слепо верили, что однажды мы к ним прикоснемся. Полагали, что это в наших силах, и знайте – мы делали для этого все возможное. Я толком не вижу, как, и не знаю, что там впереди. Но вот же черт, я хочу туда! Хочу насытить свою десятилетнюю цель сполна. Хочу доказать всем, а в первую очередь – самому себе, чего я достоин! Нужно двигаться, пока я не адаптировался к разлагающемуся образу жизни. Ведь, несмотря на то что процесс давно запущен, деморализация еще далеко не в начальной стадии. А если вдруг, как и Шура, в один день стану примерным семьянином? Нет, тогда уж точно можно ставить крест на всем и убиваться скорбью за бутылкой горькой. Мы с ним мягкотелые, вот и не можем одновременно на двух фронтах.

Ну вот, опять меня занесло черти куда. А я сегодня никак не настроен ни ворошить прошлое, ни бороться с будущим. Мне и так хреново после вчерашнего кутежа. Иногда мне и повода не надо, чтобы выпить.

С выпивкой, конечно, мне пора завязывать. Уж слишком крепко я присосался к горлышку бутылки, как младенец к соску материнской груди. Это болото меня затягивает, а я, подонок, еще и тяну за собой Шуру. Нужно взять себя в руки и трезво идти к своей цели, а то закончу, как отец. В последний раз я его видел в вытрезвителе среди местных алконавтов. Он настолько частый там гость, что полиция уже не требует от него документа, удостоверяющего личность, и без лишних вопросов сразу набирают меня. Мой номер они уже знают наизусть. Я, как правило, вношу залог и везу его в алкопритон, что некогда назывался моим домом. Но в тот раз я был весь на нервах. Задержали зарплату, заставили ехать в командировку на край света, плюс постоянно звонили, требовали вернуть долг после моей черной полосы в покере. А тут еще и отец снова со своим камерным оркестром поет серенады городу. В общем, решил, пусть проспится уже у них. Ему-то все равно, где провести ночь. Будь то лавка в парке или метро, подземный переход, вокзал и прочие достопримечательные места «синей волны». А мне приходится тратить время, деньги, еще и краснеть. Насчет последнего солгал. Может, поначалу и было стыдно, а уже теперь как в порядке вещей. «А, это ты, Макс. Ну, заходи, он в той же, как обычно», – скажет мне любой дежурный, когда я зайду в участок. И без робости, какой-то мальчишеской неловкости, даже без злости я, как правило, кладу на стол стольник и забираю с собой немытого, заросшего Робинзона Крузо, который к тому же уже перестал говорить членораздельно. Зато мата хоть отбавляй. И вы мне никогда не поверите, что мой отец – Юрий Сергеевич Платонов, доктор философский наук, филолог, антрополог и по молодости археолог.

У моего старого забулдыги несколько добротных диссертаций, куча научных работ, где-то у него дома валяются вырезки из газет и журналов о его исследованиях, дипломы, награды. Есть даже фотография, где М. Горбачев с широкой улыбкой жмет ему руку. Мой старик многого добился в своей нелегкой долгой жизни, но под конец, увы, сломался. Внезапная смерть очень близкого нам человека – моей мамы – до безумия потрясла нас обоих. Мы оба пытались поначалу залечить выпивкой болезненную утрату. Только я смог остановиться и продолжить жить дальше, а отец… жаль старика, но я сделал все, что было в моих силах.

Привязывали к кровати, кодировали, закрывали в домах для престарелых… ничего на него не действует. Смертельная рана зашла со спины, и теперь он просто скитается. Его душа мертва, об этом говорят его стеклянные глаза. Он не видит окружающего мира, как не видит и меня. Не узнает во мне своего единственного сына. «Тамарочка, Тамара… где ты, любовь моя?» – это единственное, что внятно исходит из его напухших от какой-то болячки уст.

Судороги, истерики, вопли посреди ночи, это тело страдает без души. То, во что он превратил наш дом, просто ужас. Нашу двухэтажную обитель на окраине города проще будет снести и построить заново, чем попытаться навести там порядок. Многое он распродал, что напоминало ему о его прежней любви. Деньги на выпивку он берет из пенсии как научный сотрудник, хотя теперь для своих экс-приятелей и бывших коллег он лишь груда мяса, и они его больше не признают в своем кружке интеллектуалов. Для них он поганит имя ученого, а для меня – человеческое.

Но я его ни в чем не упрекаю. Я никто по сравнению с ним. Как сын, я могу только разделить с ним тишину и поднести стакан воды. Я горжусь им. Просто старик сломался, и ничто на Земле, не сможет его излечить. Ничто, кроме встречи с его единственной любовью.

Эх, что-то сегодня под дождливую погоду меня пробивает не только на сон, а еще и на воспоминания с никудышной философией. Устал. Хочу вернуться в постель. Ну, или дайте раскладушку, и я готов хоть здесь уйти в царство Морфея. Вот, как Саня! Ведь ему и ложиться не нужно. Вон, снова посапывает, подперев рукой тяжелую светлую голову. Нет, не буду его пока беспокоить. Разбужу перед походом в «Бочку».

Сегодня на деньги играть не станем. Я пуст. А ну, что скажет мне мое портмоне… ну, могло быть и хуже. Надеюсь, это не все мои деньги на этот месяц. С таким капиталом я до зарплаты точно не дотяну. Придется либо недельку пожить на сухарях и воде, как какой-то монах, либо же рискнуть и позвать своих бродяг на покер. Саню брать не станем, а то проиграется, как в прошлый раз, и уйдет снова в долги, побольше моих. Жена у него не ангел, поэтому от греха подальше. Да, игроки мы заядлые. Что-что, а азарт у нас как был, так и остался. Так и тянет походить по острию ножа и пощекотать себе нервы. Кто знает, к чему это может привести. Кто не рискует, тот не поднимает.

Жизнь одна, и порой нужно делать хорошие ставки. И я не говорю про один лишь покер. К черту этих чокнутых игроков. Кстати, был случай, когда мы с Шурой проиграли одному знатному мужику пару тысяч. И дабы не оставаться должниками перед бандитом (это на его лбу было написано) и, боясь быть изувеченными, мы предложили ему свои услуги в качестве частных детективов. Искали слабые места его бизнес-конкурента, который управлял сетью дешевой шаурмы. Но это очень длинная история, и закончилась она не очень хорошо, поэтому вернемся к моему обеду.

2.

Мой желудок недовольно ворчал и, сжалившись, я его решил все же немного побаловать. Тем более на то у меня были законные основания – обеденный перерыв как-никак.

Саня, склонившись над своим судком, уже вовсю орудовал вилкой. Краем глаза я заметил: поджаренную картошечку, сочный стейк, листья салата. «Да, – подумал я, – одно хорошо женатому – никогда не останешься голодным!» С печальной миной я вернулся к своему вчерашнему нетронутому приготовленному специально на работу сэндвичу. Сэндвич – слишком громкое название для того, что было в моих руках. Две булочки, склеенные между собой майонезом и крайне тонкий слой докторской колбасы. А, ну да, еще пучок петрушки. Это мой секретный ингредиент. Не то чтобы я не мог баловать себя, как Шуру его жена, просто на самом деле я никогда не любил готовить. Обычно сварю килограмм гречки или риса и давлюсь им пару дней. Может, кину в кипяток еще несколько сосисок или пару яиц. Пожарить стейк, запечь курицу или кролика в духовке – это если праздник. А так, я