Хаджи-Мурат

Автор Лев Толстой

Хаджи-Мурат, аварец, известный храбростью в сражениях против русских в Кавказской войне, уходит от имама Шамиля. Он скрывается в горном ауле у чеченца Садо, но когда об этом узнают другие жители аула, он вынужден бежать дальше. Хаджи-Мурат налаживает контакты с русскими войсками и переходит на их сторону с пятью нукерами. С помощью русских он рассчитывает победить Шамиля и освободить свою семью, которую Шамиль держит в заложниках.

• Язык: Русский
• Издатель: Interactive Media
• Дата выпуска: 15 окт. 2014 г.
• ISBN: 9781910558867

Предварительный просмотр книги

XXV

I

Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь.

Есть прелестный подбор цветов этого времени года: красные, белые, розовые, душистые, пушистые кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-желтой серединой любишь-не-любишь с своей прелой пряной вонью; желтая сурепка с своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; желтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и в молодости и голубые и краснеющие вечером и под старость; и нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие, цветы повилики.

Я набрал большой букет разных цветов и шел домой, когда заметил в канаве чудный малиновый, в полном цвету, репей того сорта, который у нас называется татарином и который старательно окашивают, а когда он нечаянно скошен, выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук. Мне вздумалось сорвать этот репей и положить его в середину букета. Я слез в канаву и, согнав впившегося в середину цветка и сладко и вяло заснувшего там мохнатого шмеля, принялся срывать цветок. Но это было очень трудно: мало того что стебель кололся со всех сторон, даже через платок, которым я завернул руку, — он был так страшно крепок, что я бился с ним минут пять, по одному разрывая волокна. Когда я, наконец, оторвал цветок, стебель уже был весь в лохмотьях, да и цветок уже не казался так свеж и красив. Кроме того, он по своей грубости и аляповатости не подходил к нежным цветам букета. Я пожалел, что напрасно погубил цветок, который был хорош в своем месте, и бросил его, Какая, однако, энергия и сила жизни, — подумал я, вспоминая те усилия, с которыми я отрывал цветок. — Как он усиленно защищал и дорого продал свою жизнь.

Дорога к дому шла паровым, только что вспаханным черноземным полем. Я шел наизволок по пыльной черноземной дороге. Вспаханное поле было помещичье, очень большое, так что с обеих сторон дороги и вперед в гору ничего не было видно, кроме черного, ровно взборожденного, еще не скороженного пара. Пахота была хорошая, и нигде по полю не виднелось ни одного растения, ни одной травки, — все было черно. Экое разрушительное, жестокое существо человек, сколько уничтожил разнообразных живых существ, растений для поддержания своей жизни, — думал я, невольно отыскивая чего-нибудь живого среди этого мертвого черного поля. Впереди меня, вправо от дороги, виднелся какой-то кустик. Когда я подошел ближе, я узнал в кустике такого же татарина, которого цветок я напрасно сорвал и бросил.

Куст татарина состоял из трех отростков. Один был оторван, и, как отрубленная рука, торчал остаток ветки. На других двух было на каждом по цветку. Цветки эти когда-то были красные, теперь же были черные. Один стебель был сломан, и половина его, с грязным цветком на конце, висела книзу; другой, хотя и вымазанный черноземной грязью, все еще торчал кверху. Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но все-таки стоял. Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз. Но он все стоит и не сдается человеку, уничтожившему всех его братии кругом его.

Экая энергия! — подумал я. — Все победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот все не сдается.

И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история часть которой я видел, часть слышал от очевидцев, а часть вообразил себе. История эта, так, как она сложилась в моем воспоминании и воображении, вот какая.

Это было в конце 1851-го года.

В холодный ноябрьский вечер Хаджи-Мурат въезжал в курившийся душистым кизячным дымом чеченский немирной аул Махкет.

Только что затихло напряженное пение муэдзина, и в чистом горном воздухе, пропитанном запахом кизячного дыма, отчетливо слышны были из-за мычания коров и блеяния овец, разбиравшихся по тесно, как соты, слепленным друг с другом саклям аула, гортанные звуки спорящих мужских голосов и женские и детские голоса снизу от фонтана.

Хаджи-Мурат этот был знаменитый своими подвигами наиб Шамиля, не выезжавший иначе, как с своим значком в сопровождении десятков мюридов, джигитовавших вокруг него. Теперь, закутанный в башлык и бурку, из-под которой торчала винтовка, он ехал с одним мюридом, стараясь быть как можно меньше замеченным, осторожно вглядываясь своими быстрыми черными глазами в лица попадавшихся ему по дороге жителей.

Въехав в середину аула, Хаджи-Мурат поехал не по улице, ведшей к площади, а повернул влево, в узенький проулочек. Подъехав ко второй в проулочке, врытой в полугоре сакле, он остановился, оглядываясь. Под навесом перед саклей никого не было, на крыше же за свежесмазанной глиняной трубой лежал человек, укрытый тулупом. Хаджи-Мурат тронул лежавшего на крыше человека слегка рукояткой плетки и цокнул языком. Из-под тулупа поднялся старик в ночной шапке и лоснящемся, рваном бешмете. Глаза старика, без ресниц, были красны и влажны, и он, чтобы разлепить их, мигал ими. Хаджи-Мурат проговорил обычное: Селям алейкум, — и открыл лицо.

— Алейкум селям, — улыбаясь беззубым ртом, проговорил старик, узнав Хаджи-Мурата, и, поднявшись на свои худые ноги, стал попадать ими в стоявшие подле трубы туфли с деревянными каблуками. Обувшись, он не торопясь надел в рукава нагольный сморщенный тулуп и полез задом вниз по лестнице, приставленной к крыше. И одеваясь и слезая, старик покачивал головой на тонкой сморщенной, загорелой шее и не переставая шамкал беззубым ртом. Сойдя на землю, он гостеприимно взялся за повод лошади Хаджи-Мурата и правое стремя. Но быстро слезший с своей лошади ловкий, сильный мюрид Хаджи-Мурата, отстранив старика, заменил его.

Хаджи-Мурат слез с лошади и. слегка прихрамывая, вошел под навес. Навстречу ему из двери быстро вышел лет пятнадцати мальчик и удивленно уставился черными, как спелая смородина, блестящими глазами на приехавших.

— Беги в мечеть, зови отца, — приказал ему старик и, опередив Хаджи-Мурата, отворил ему легкую скрипнувшую дверь в саклю. В то время как Хаджи-Мурат входил, из внутренней двери вышла немолодая, тонкая, худая женщина, в красном бешмете на желтой рубахе и синих шароварах, неся подушки.

— Приход твой к счастью, — сказала она и, перегнувшись вдвое, стала раскладывать подушки у передней стены для сидения гостя.

— Сыновья твои да чтобы живы были, — ответил Хаджи-Мурат, сняв с себя бурку, винтовку и шашку, и отдал их старику.

Старик осторожно повесил на гвозди винтовку и шашку подле висевшего оружия хозяина, между двумя большими тазами, блестевшими на гладко вымазанной и чисто выбеленной стене.

Хаджи-Мурат, оправив на себе пистолет за спиною, подошел к разложенным женщиной подушкам и, запахивая черкеску, сел на них. Старик сел против него на свои голые пятки и, закрыв глаза, поднял руки ладонями кверху. Хаджи-Мурат сделал то же. Потом они оба, прочтя молитву, огладили себе руками лица, соединив их в конце бороды.

— Не хабар? — спросил Хаджи-Мурат старика, то есть: что нового?

— Хабар иок — нет нового, — отвечал старик, глядя не в лицо, а на грудь Хаджи-Мурата своими красными безжизненными глазами. — Я на пчельнике живу, нынче только пришел сына проведать. Он знает.

Хаджи-Мурат понял, что старик не хочет говорить того, что знает и что нужно было знать Хаджи-Мурату, и, слегка кивнув головой, не стал больше спрашивать.

— Хорошего нового ничего нет, — заговорил старик. — Только и нового, что все зайцы совещаются, как им орлов прогнать. А орлы все рвут то одного, то другого. На прошлой неделе русские собаки у мичицких сено сожгли, раздерись их лицо, — злобно прохрипел старик.

Вошел мюрид Хаджи-Мурата и, мягко ступая большими шагами своих сильных ног по земляному полу, так же как Хаджи-Мурат, снял бурку, винтовку и шашку и, оставив на себе только кинжал и пистолет, сам повесил их на те же гвозди, на которых висело оружие Хаджи-Мурата.

— Он кто? — спросил старик у Хаджи-Мурата, указывая на вошедшего.

— Мюрид мой. Элдар имя ему, — сказал Хаджи-Мурат.

— Хорошо, — сказал старик и указал Элдару место на войлоке, подле Хаджи-Мурата.

Элдар сел, скрестив ноги, и молча уставился своими красивыми бараньими глазами на лицо разговорившегося старика. Старик рассказывал, как ихние молодцы на прошлой неделе поймали двух солдат: одного убили, а другого послали в Ведено к Шамилю. Хаджи-Мурат рассеянно слушал, поглядывая на дверь и прислушиваясь к наружным звукам. Под навесом перед саклей послышались шаги, дверь скрипнула, и вошел хозяин.

Хозяин сакли, Садо, был человек лет сорока, с маленькой бородкой, длинным носом и такими же черными, хотя и не столь блестящими глазами, как у пятнадцатилетнего мальчика, его сына, который бегал за ним и вместе с отцом вошел в саклю и сел у двери. Сняв у двери деревянные башмаки, хозяин сдвинул на затылок давно не бритой, зарастающей черным волосом головы старую, истертую папаху и тотчас же сел против Хаджи-Мурата на корточки.

Так же как и старик, он, закрыв глаза, поднял руки ладонями кверху, прочел молитву, отер руками лицо и только тогда начал говорить. Он сказал, что от Шамиля был приказ задержать Хаджи-Мурата, живого или мертвого, что вчера только уехали посланные Шамиля, и что народ боится ослушаться Шамиля, и что поэтому надо быть осторожным.

— У меня в доме, — сказал Садо, — моему кунаку, пока я жив, никто ничего не сделает. А вот в поле как? Думать надо.

Хаджи-Мурат внимательно слушал и одобрительно кивал головой. Когда Садо кончил, он сказал:

— Хорошо. Теперь надо послать к русским человека с письмом. Мой мюрид пойдет, только проводника надо.

— Брата Бату пошлю, — сказал Садо. — Позови Бату, — обратился он к сыну.

Мальчик, как на пружинах, вскочил на резвые ноги и быстро, махая руками, вышел из сакли. Минут через десять он вернулся с черно-загорелым, жилистым, коротконогим чеченцем в разлезающейся желтой черкеске с оборванными бахромой рукавами и спущенных черных ноговицах. Хаджи-Мурат поздоровался с вновь пришедшим и тотчас же, также не теряя лишних слов, коротко сказал:

— Можешь свести моего мюрида к русским?

— Можно, — быстро, весело заговорил Бата. — Все можно. Против меня ни один чеченец не сумеет пройти. А то другой пойдет, все пообещает, да ничего не сделает. А я могу.

— Ладно, — сказал Хаджи-Мурат. — За труды получишь три, — сказал он, выставляя три пальца.

Бата кивнул головой в знак того, что он понял, но прибавил, что ему дороги не деньги, а он из чести готов служить Хаджи-Мурату. Все в горах знают Хаджи-Мурата, как он русских свиней бил...

— Хорошо, — сказал Хаджи-Мурат. — Веревка хороша длинная, а речь короткая.

— Ну, молчать буду, — сказал Бата.

— Где Аргун заворачивает, против кручи, поляна в лесу, два стога стоят. Знаешь?

— Знаю.

— Там мои три конные меня ждут, — сказал Хаджи-Мурат.

— Айя! — кивая головой, говорил Бата.

— Спросишь Хан-Магому. Хан-Магома знает, что делать и что говорить. Его свести к русскому начальнику, к Воронцову, князю. Можешь?

— Сведу.

— Свести и назад привести. Можешь?

— Можно.

— Сведешь, вернешься в лес. И я там буду.

— Все сделаю, — сказал Бата, поднялся и, приложив руки к груди, вышел.

— Еще человека в Гехи послать надо, — сказал Хаджи-Мурат хозяину, когда Бата вышел. — В Гехах надо вот что, — начал было он, взявшись за один из хозырей черкески, но тотчас же опустил руку и замолчал, увидав входивших в саклю двух женщин.

Одна была жена Садо, та самая немолодая, худая женщина, которая укладывала подушки. Другая была совсем молодая девочка в красных шароварах и зеленом бешмете, с закрывавшей всю грудь занавеской из серебряных монет. На конце ее не длинной,

Отзывы о Хаджи-Мурат

[lukes_171461 · Рейтинг: 3 из 5 звезд]

This is my first immersion in Tolstoy. This is novella-length, and tells the true story of a Chechen leader who goes over to the Russian side and assists Nicholas II conquer the Caucasus in 1852. Tolstoy's focus, I believe, is to bring out the pointlessness of war, and the horrific, wasteful-on-a-grand scale Czarist policies of the time.By reputation, I understand Russian translates well into English, but this edition of this story is not a good example. I wouldn't say it's stilted, but it is quite stiff in places.There are interesting descriptions of the broad landscapes, and the broad designs of the rapacious Russian royalty. I doubt this is high in the Tolstoy canon. It probably doesn't deserve to be.

[ben_a_11 · Рейтинг: 5 из 5 звезд]

The master.

[magicians_nephew · Рейтинг: 1 из 5 звезд]

Hadji Murad is the last book written by Count Leo Tolstoy before his death. It's a sympathetic portrait of a real life Chechnyan Freedom Fighter going toe to toe with the Russian invaders (and his own tribal politics) circa 1850 in the Caucasus. It does not end well. The author begins the work with a little story about finding a brightly colored thistle in the fields, cut and broken by the reaper, but still standing proudly. It is the theme of the work - the individual standing upright and proud even under adversity. OK. So why did it leave me so cold? Maybe just that Hadji Murad is such a good and noble guy that he just ain't that interesting. And the comic set pieces about the Russian army in the fields - drinking, gambling, shuffling paperwork - seem rushed and formulaic and fails to engage. Usually Tolstoy is better at it than this. Perhaps we're meant to see the "Savage" tribesman as more civilized than the Western cultured Russians. OK. Tolstoy has written a lot of amazing books. He's entitled to take a Mulligan on this one. Read for a Book Circle.

[greeniezona · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

I picked up this book at the library thinking, "Hey, Tolstoy! A book from the 1800s!" (for book bingo). But it's not! But, as a trade-off for being one of Tolstoy's last books, it does serve as my second book by an author over the age of 65. Which I'll happily take.

This novella about a Chechen rebel is strangely relevant again. The things that I knew about Chechnya, present-day or in the time of this story, sum to approximately zero, so I spent a lot of time in the first dozen pages thumbing back and forth to the handy glossary in the back, which turned out to be a lot about clothes.

The deeper you get into this story, the more its brilliance is revealed. All the characterizations of all the people involved in Murat's story, all of them acting along their personal, selfish interests. Whether or not their actions end up benefitting Murat, or Russia, or Chechnya, they are all, in the end, perfectly self-centered. Yet the story is somehow empathetic with each of the characters, even as it makes clear the sometimes disastrous effects of their selfishness.

Such an absorbing read. A wonderful book.

[fuzzy_patters · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

I found Hadji Murad to be reminiscent of some of the great American western movies of the mid-twentieth century, which made me wonder how many western authors and movie-makers had been influenced by this book. The book had many aspects of the American western including political intrigue, blood feuds, frontier skirmishes, and a woman who understands the horrors of war and violence much more than the men do.On the whole, I would say that this was a good read that was very interesting because of all of the aforementioned elements. On the other hand, I would not say that it is a great novel because it never really left me reconsidering or challenging preconceptions or even empathizing with others, which I believe are hallmarks of great literature. Instead, it was a very entertaining read that just never quite lived up to some of Tolstoy's other works.

[garypatella · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

Hadji Murat is a really good story. Tolstoy seems to send a message about understanding other cultures, and decides to write about a non-Russian protagonist. You sympathize with Hadji and have a vested interest in the character by the end.

[sirroger · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

A fictionalized account of a real event that occurred during the Russian/Chechen conflict in the Caucasus in the late 1800's. Hadji Murad was a great chieftain, both feared and revered. He breaks with the Chechen leader, and attempts to negotiate with the Russians for assistance to rescue his family. As the political events play out, he is unable to trust either side, and is killed in a final battle. This book may initially be more difficult for many to appreciate than Anna Karenina or Resurrection. It contains Tartar words and descriptions of Chechen villages, dress, and customs that may be just as confusing as the details of the 19th century Russian court. Luckily, the persistent will discover that Hadji Murad also contains the key elements that make Tolstoy's longer works so enjoyable to read. It is his gift for realistic description and his omniscient narrator that make the characters come alive. Since the story of Hadji Murad is a true one, there are several characters that each play a smallish part, but each character is presented clearly and concisely, with insight that allows the reader to know them better than they know themselves. Recommended for fans of Tolstoy.

[lillian3_1 · Рейтинг: 5 из 5 звезд]

The struggle to stay alive ... to exist. How strong the life force is in some people ... and what a waste to see such strength carelessly crushed.

[richardderus · Рейтинг: 3 из 5 звезд]

Book Circle Reads 160TITLE: [HADJI MURAD]Author: [[LEO TOLSTOY]]Rating: 3* of fiveThe Publisher Says: In [Hadji Murat], Tolstoy recounts the extraordinary meeting of two polarized cultures--the refined, Europeanized court of the Russian tsar and the fierce Muslim chieftains of the Chechen hills. This brilliant, culturally resonant fiction was written towards the end of Tolstoy's life, but the conflict it describes has obvious, ironic parallels with current affairs today. It is 1852, and Hadji Murat, one of the most feared mountain chiefs, is the scourge of the Russian army. When he comes to surrender, the Russians are delighted. Or have they naively welcomed a double-agent into their midst? With its sardonic portraits--from the inscrutable Hadji Murat to the fat and bumbling tsar--Tolstoy's story is an astute and witty commentary on the nature of political relations and states at war. Leo Tolstoy is one of the world's greatest writers. Best known for his brilliantly crafted epic novels [War and Peace] and [Anna Karenina], he used his works to address the problems of Russian society, politics, and traditions.My Review: Flat prose exposing the bones of a story better told in the Wikipedia entry on Hadji Murad, the historical Avar leader.The story was among Tolstoy's papers at his death. Louise Shanks Maude, the wife of Tolstoy's good friend and primary translator of non-fiction Aylmer Maude, included Hadji Murad in their 21-volume Oxford University Press edition of the Collected Works of Tolstoy. The Maudes were Fenians, communal-living enthusiasts, and both came from English families firmly rooted in Russia. This constellation of characteristics made them uniquely sympathetic to Tolstoy's rather unusual social views.Louise Maude did no service to Tolstoy's memory by publishing this story after Tolstoy's death. His own attitude towards the work, based on his correspondence, seems to have focused more on finishing it and with it putting a flourish on his life-long argument with the deterministic world he saw about him. Tragedy being inevitable, Tolstoy takes the historical tale of Hadji Murad (known to him from his service to Russia in the Caucasus) and presents an honorable man's desperate struggle to escape the inescapable fate awaiting him: Death in the attempt to save his beloved family from death, which they will suffer anyway because of his foredoomed death attempting to save them from death.How Russian.There's a very involving tale here. What there isn't is a novel or novella of any satisfying substance. The story as it's published reads more like notes towards a novel. The action and the characters are crudely carved from Tolstoy's accustomed fine marble, but lack any fine detail and indeed are only partially revealed; most of the work needed to create a memorable character is left to the imagination of the reader. That it can be done at all is down to the artist's eye for good materials that Tolstoy possessed, refined by a long lifetime's work. What a pity that its audience isn't legally confined to Tolstoy scholars.

[dekedastardly · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

Hadji Murat feels like an epic read in spite of its relative brevity.The story contains portents for our modern era especially in understanding historic grievances between the Caucasus and Russia, Islam and Christianity, which have survived the Communist Soviet era. This tale of power and brutality,subterfuge and corruption, personal and military loyalties divided or switched in unlikely and unholy alliances depending upon who needs what most and when, kidnappings, human shields, sham religiosity, and so on resonates strongly today only the cult of personality, with princes and tsars inspiring military loyalty, was stronger pre World War 1 than the nationhood which supercedes it today especially with the demises of dictatorship.Tolstoy even manages to throw in romantic interludes with the rugged and elegant rebel dangerously and familiarly attractive to the otherwise loyal concubines.Ultimately it is a personal story which ends in sheer futility and the lesson that nothing changes so long as bad and morally weak men can inspire loyalty to the death in return for power and influence.Although at times I found keeping up with the various factions a little difficult and re read many passages for clarification, the book had my attention throughout and what I believe was the desired effect.

[ctpress_1 · Рейтинг: 4 из 5 звезд]

Hadji Murad is a story difficult to interprete. Tolstoy seems to be taking shots at Czarism and Russian imperialism holding up for us with admiration Hadji Murad, a muslim and a Chechen repel commander. Bound by honor and duty and reverence for his religion. Yet there’s brutality on each side - maybe more a disillusionment attitude towards war of any kind seems to be preeminent in Tolstoy’s retelling of this story - a mixture of history and fiction, facts and myth.

[jwhenderson_1 · Рейтинг: 5 из 5 звезд]

Hadji Murat is a remembered story: "an old story from the Caucasus, part of which I saw, part of which I heard from witnesses, and part of which I imagined to myself." The story depicts the life of soldiers, of nobility, of family life, of the politics of war and the larger-than-life character of Hadji Murat.Hadji Murat was a real Chechen leader and Tolstoy probably first heard of him while he was serving in the Caucasus, based on his own letters home to his brother. Although it is historical the story reads like a myth in spite of its realism. The primary theme is Murat's struggle to resist his enemies while remaining faithful to himself and his family. But there are many other ideas that can be found in the novel, such as determinism, the struggle between a Christian Russia and Muslim Chechnya, and the classic West versus East theme.The story is told in short chapters or vignettes that ultimately introduce dozens of characters from all levels of Russian and Chechen society. The first two pages of the story are like an overture that depicts the discovery of a thistle bloom in the field that will not "submit" and that reminds the narrator of his memory of the hero, Hadji Murat. The story as remembered begins with Murat and two of his followers fleeing from Shamil, the commander of the Caucasian separatists, who is at war with the Russians. They find refuge at the house of Sado, a loyal supporter of Murat. However, the local people learn of his presence and chase him out of the village.Murat decides to make contact with the Russians and sends his aide to them eliciting a promise to meet Murat. Arriving at the fortress of Vozdvizhenskaya, he joins the Russian forces, in hopes of drawing their support in order to overthrow Shamil and save his family. Before his arrival, a small skirmish occurs with some Chechens outside the fortress, and Petrukha Avdeyev, a young Russian soldier bleeds out in a local military hospital after being shot. There is a chapter-length aside about the childless Petrukha who volunteered as a conscript in place of his brother who had a family of his own. Petrukha's father regrets this because he was a dutiful worker compared to his complacent brother.While at Vozdvizhenskaya, Murat befriends Prince Semyon Vorontsov, his wife Maria and his son, and wins over the good will of the soldiers stationed there. They are at once in awe of his physique and reputation, and enjoy his company and find him honest and upright. The Vorontsovs give him a present of a watch which fascinates him.On the fifth day of Murat's stay, the governor-general's adjutant, Mikhail Loris-Melikov arrives with orders to write down Murat's story, and through this some of his history is told. He was born in the village of Tselmes and early on became close to the local khans due to his mother being the royal family's wet nurse. When he was fifteen some followers of Muridism came into his village calling for a holy war (ghazavat) against Russia. Murat declines at first but after a learned man is sent to explain how it will be run, he tentatively agrees. However, in their first confrontation, Shamil—then a lieutenant for the Muslims hostile to the Russians—embarrasses Murat when he goes to speak with the leader Gamzat. Gamzat eventually launches an attack on the capital of Khunzakh and kills the pro-Russian khans, taking control of this part of Dagestan. The slaughter of the khans throws Hadji and his brother against Gamzat, and they eventually succeed in tricking and killing him, causing his followers to flee. Unfortunately, Murat's brother is killed in the attempt and Shamil replaces Gazmat as leader. He calls on Murat to join his struggle, but Murat refuses because the blood of his brother and the khans are on Shamil.Once Murat has joined the Russians, who are aware of his position and bargaining ability, they find him the perfect tool for getting to Shamil. However, Vorontsov's plans are ruined by the War Minister, Chernyshov. A rival prince who is jealous of him, and Murat has to remain in the fortress because the Tsar is told he is possibly a spy. The story digresses into a depiction of the Tsar Nicholas I of Russia, which reveals his lethargic and bitter nature and his egotistical complacency, as well as his contempt towards women, his brother-in-law, Frederick William IV of Prussia, and Russian students.The Tsar orders an attack on the Chechens and Murat's remains in the fortress. Meanwhile, Murat's mother, wife and eldest son Yusuf, whom Shamil hold captive, are moved to a more defensible location. Realizing his position (neither trusted by the Russians to lead an army against Shamil, nor able to return to Shamil because he will be killed), Hadji Murat decides to flee the fortress to gather men to save his family.At this point the narrative jumps forward in time, to the arrival of a group of soldiers at the fortress bearing Murat's severed head. While Maria Dimitriyevna—the companion of one of the officers and a friend of Murat—comments on the cruelty of men during times of war calling them 'butchers', the soldiers then tell the story of Murat's death. The nightingales, which stopped singing during the battle, begin again and the narrator ends by recalling the thistle that had been the catalyst for his original remembrance of Hadji Murat.The story is filled with realistic details that bring the family of Murat and his comrades to life. His original decision to go over to the Russian side, while understandable, ultimately puts Murat in an untenable position. A scene between his son and Shamil, who his holding him captive, is both poignant and terrifying when Shamil tells the boy that he will slice off his head. The two cultures seem to be both very different yet similar. For example, the Tsar demonstrates condescension and enmity for his peers but this is also true of Shamil. The literary style of Tolstoy where every detail is important and the structure is held together by the mystical union of man and nature makes this short novel a major masterpiece.