НОВЫЙ IЕРУСАЛИМЪ

Автор Walker Young

Используя метод современной фонологии, автор предлагает расчет гематрии зверя, который в равной мере применим к обоим разным числам, фигурирующих в первых рукописях Апокалипсиса, 616 и 666, раскрывая ее как Владимир Ленин (616) и Владимир Ильич Ленин (666).

Сравнением дореволюционной и пореволюционной топографии Дивеева, Янг приходит к единственно возможному выводу, что пророчество преподобного Серафима Саровского о поднятии Дивеевской канавки перед антихристом и недопущении ею его разорять монастырь — уже осуществилось. На территории, обрытой канавкой, практически все монастырские здания, включая оба храма и келлию Преподобного, при разгроме монастыря были разрушены. На территории западно от канавки — все святыни уцелелы.

Далее книла, первым изданием вышедшая на французском языке, показывает структурным методом, который раньше не применялся к Откровению Иоанна, что три горя Апокалипсиса (Отк. 8:13, 9:12 и 11:14)  соответствуютъ мiровымъ войнамъ: Первой, Второй и третьей.

Наконец, Янг раскрывает еще одну великую тайну Апокалипсиса, демонстрируя, что загадочный топоним Армагеддон переводится с иврита как "суд Америки" = итальянское имя Америго + древнееврейский корень дон.

• Язык: Русский
• Издатель: Walker Young
• Дата выпуска: 19 авг. 2019 г.
• ISBN: 9781393586579

Предварительный просмотр книги

Не обуи ли Богъ премудрость мiра сего? Понеже бо въ премудрости Божiей не разумѣ мiръ премудростiю Бога, благоизволилъ Богъ буйствомъ проповѣди спасти вѣрующихъ. (1 Кор. 1: 20–21)

* * *

...одного изъ сотаинниковъ великаго Оптинскаго старца Амвросiя такое сказанiе: «Что-то около 1882 или 1883 года — точно года не упомню, /.../ былъ я у старца /.../. Вдругъ старецъ взглянулъ на меня.

— Нынѣ, — говоритъ отецъ Амвросiй, — настоящiй антихристъ народился въ мiръ! — И, увидавъ мое недоумѣнiе и испугъ, старецъ вновь повторилъ мнѣ ту же фразу.»

С. Нилусъ: Близъ есть, при дверехъ (изд.1917 г.)

Глава I

СПОСОБНОСТЬ КЪ ОТДАЧѢ

––––––––

И абiе Духъ изведе Его въ пустыню. И бѣ ту въ пустыни днiй четыредесять, искушаемъ сатаною, и бѣ со звѣрьми. (Мк. 1:12–13)

Итакъ, антихристъ поклонился. Духовно ли, видимо ли, не знаемъ.

Но о томъ, что онъ поклонился, явствуетъ изъ начертанiя коммунизма, мономанiи его: Отъ каждаго – по способностямъ, каждому — по потребностямъ.

Кто же это хочетъ брать отъ каждаго?

Это становится ясно, если задуматься, каковы же способности каждаго къ отдачѣ!? И что это такое, въ концѣ концовъ, способность къ отдачѣ? Каждый человѣкъ сотворенъ смертнымъ существомъ, послѣ смерти онъ не владѣетъ своимъ тлѣннымъ тѣломъ. Можетъ ли варiировать способность къ отдачѣ?

Каждому человѣку дана свободная воля, и онъ способенъ погубить свою безсмертную душу, отдавъ ее черту. Можетъ ли варiировать способность къ отдачѣ?

Все, что есть у каждаго человѣка, онъ воленъ отдать.

Можетъ ли варiировать способность къ отдачѣ?

Отъ каждаго — по способностямъ. Главное, это: отъ каждаго. Способность къ отдачѣ варiировать ни у кого не можетъ. Она у всѣхъ одинакова. Каждый способенъ отдать все, что у него есть. И тѣло, и душу, и потребности. Итакъ, послѣ отдачи по способностямъ, теряетъ вѣсъ другая часть начертанiя коммунизма — обѣщанiе распредѣленiя по потребностямъ.

Если бы въ начертанiи коммунизма имѣлась въ виду не способность какъ таковая, а только трудоспособность, на знамени его было бы начертано: отъ каждаго по трудоспособности. Но что, кромѣ тѣла и души, можно взять отъ мѣсячнаго младенца, не имѣющаго трудоспособности? Нѣтъ, надпись на знамени коммунизма требуетъ и съ мѣсячнаго младенца.

Естественно, пожертвованiе каждаго всѣмъ, что способенъ отдать, не можетъ быть оправдано коллективнымъ интересомъ, ибо не существуетъ коллектива безъ единаго члена.

Каждому — по потребностямъ. Только сейчасъ. И никогда не цитируется программная цѣль коммунизма съ обратной послѣдовательностью своихъ двухъ премиссъ. Значитъ — никому ничего. Таковы же потребности того, кто все, и ихъ въ томъ числѣ, уже отдалъ.

И опять сказано: каждому. Но при чемъ здѣсь каждый, если уже никого нѣтъ.

Такъ кто же это закамуфлированъ въ искушенiи коммунизма? Кто проситъ у каждаго душу и тѣло, и взамѣнъ не предлагаетъ ничего? Кто же это хочетъ взять отъ каждаго по способностямъ, и не оставить никого! Съ кѣмъ же общество будущее общество тогда?

Глава II

ИСКУШЕНIЕ ВЪ ПУСТЫНѢ

––––––––

Своего рода знаменiемъ 19-го вѣка стали книги, общая тема которыхъ — разговоры между человѣчествомъ и искусителемъ его: Фаустъ Гёте (1808 и 1832), Каинъ Байрона (1821), Шагреневая кожа Бальзака (1831) и Искушенiе св. Антонiя Флобера (1874).

Въ Фаустѣ результатомъ разговора стали блудъ и убiйства, сопряженные со слѣдующимъ невозможнымъ замысломъ :

Прочь отвести гнилой воды застой -

Вотъ высшiй и послѣднiй подвигъ мой!

Я цѣлый край создамъ обширный, новый,

И пусть мильоны здѣсь людей живутъ,

Всю жизнь, въ виду опасности суровой,

Надѣясь лишь на свой свободный труд.

Среди холмовъ, на плодоносномъ полѣ

Стадамъ и людямъ будетъ здѣсь приволье;

Рай зацвѣтётъ среди моихъ полянъ ([1]).

Результатомъ разговоровъ въ Каинѣ стали бунтъ противъ Бога и братоубiйство, у героя Бальзака выполненiе всѣхъ желанiй (включительно убiйство) слишкомъ дорогою цѣною, и наконецъ — матерiализмъ у героя Гюстава Флобера: «Я желалъ бы обладать крыльями, чешуею, корой, выдыхать паръ, имѣть хоботъ, извиваться всѣмъ тѣломъ, распространиться повсюду, быть во всемъ, выдѣляться съ запахами, разрастаться какъ растенiя, течь какъ вода, трепетать какъ звукъ, сiять какъ свѣтъ, укрыться въ каждую форму, проникнуть въ каждый атомъ, погрузиться до дна матерiи, — быть самой матерiей!([2])»

Въ повѣсти того же Флобера Легенда о Юлiанѣ Милостивомъ (1877) результатомъ обмана врага стало символизирующее цареубiйство и богоотступничество — отцеубiйство.

* * *

Искушенiе Господа Спасителя въ пустынѣ дiаволомъ, и Его отверженiе трехъ искушенiй, послужило прототипомъ прiятiю этихъ же самыхъ трехъ искушенiй антихристомъ.

Причастность звѣря, выходящаго изъ моря, и звѣря, выходящаго изъ земли, къ тѣмъ самымъ искушенiямъ Господа Спасителя, кажется, объявлена и Евангелистомъ Маркомъ: И бѣ ту въ пустыни днiй четыредесять, искушаемъ сатаною, и бѣ со звѣрьми (Мк. 1:13).

Искуситель предлагаетъ три искушенiя, побуждаетъ Христа Спасителя совершить три rpѣxa (нарушенiе поста, гордыня, преклоненiе передъ врагомъ) ради трехъ временныхъ воздаянiй (сытость, полетъ, власть):

Искушенiе 1-е: РЦЫ, ДА KAMEHIE CIE ХЛѢБЫ БУДУТЪ (Мт. 4:3, и параллельно Лк. 4:3) — миөъ о хлѣбѣ земномъ.

По анализу члена Всероссiйскаго Священнаго Собора 1917–18 гг., С. Н. Булгакова, «сила искушенiя была въ относительной правдѣ его мотива. Сынъ Божiй дѣйствительно взалкалъ въ пустынѣ и не отъ Своего только лица, но и вмѣстѣ со всѣмъ человѣчествомъ, которое томится въ цѣпяхъ голода.»([3])

Въ поэмѣ одного изъ отрицательныхъ героевъ Ө. М. Достоевскаго помѣщено слѣдующее обращенiе къ Спасителю: «Ты возражалъ, что человѣкъ живъ не единымъ хлѣбомъ, но знаешь ли, что во имя этого самаго хлѣба земнаго и возстанетъ на Тебя, и всѣ пойдутъ за нимъ восклицая: «кто подобенъ звѣрю сему, онъ далъ намъ огонь съ небесъ». Знаешь ли Ты, что пройдутъ вѣка, и человѣчество провозгласитъ устами премудрости своей, что преступленiя нѣтъ, а стало быть нѣть и rpѣxa, а есть лишь только голодные. «Накорми, тогда и спрашивай съ нихъ добродѣтели!» – вотъ что напишутъ на знамени, которое воздвигнутъ противъ Тебя и которымъ разрушится храмъ Твой. На мѣстѣ храма Твоего воздвигнется вновь страшная Вавилонская башня, и хотя и эта не достроится, какъ и прежняя» («Братья Карамазовы», ч. 2-я, кн. 5-я, гл. V).

У отрицательнаго героя Достоевскаго, однако, антихристъ переоцѣненъ. Исходитъ онъ не изъ подачи хлѣба (не изъ принципа: «Накорми, тогда и спрашивай съ нихъ добродѣтели»), первичное начало, начертанное на его знамени – отниманiе («Отъ каждаго — по способностям»).

Въ своемъ философскомъ завѣщанiи, ознаменовавшемъ своимъ появленiемъ начало XX в., котораго философъ уже не дождался въ живыхъ, В. С. Соловьевъ приписалъ антихристу произведенiе подъ заглавiемъ «Открытый путь къ вселенскому миру и благоденствiю»([4]). Соловьевъ антихристу также приписываетъ манифестъ, гдѣ говорится: «Кому при мирѣ грозятъ бѣдствiя нищеты, тому и миръ не радость. Придите же ко мнѣ теперь всѣ голодные и холодные, чтобы я насытилъ и согрѣлъ васъ»([5]). Давши миръ, антихристъ насыщаетъ и согрѣваетъ — у Соловьева тоже не проявляется первычное начало его — отниманiе.

По существу своему, первое искушенiе въ пустынѣ, будучи искушенiемъ питанiемъ, тождественно съ первымъ искушенiемъ въ Эдемѣ. Принятiе перваго пустыннаго искушенiя антихристомъ тождественно съ восточнымъ грѣхомъ (и также имѣло мѣсто на Востокѣ).

Однако, въ одномъ только физiологическомъ смыслѣ, искушенiе въ пустынѣ могло быть даже сильнѣе искушенiя въ Эдемѣ. Адамъ голоднымъ до прогнанiя изъ Эдема ни разу не былъ.

Въ духовномъ чтенiи, соотвѣтствiе съ искушенiемъ въ Эдемѣ бросаетъ дополнительный свѣтъ на первое искушенiе въ пустынѣ. Нарушенiе поста, понято какъ самочинное вкушенiе плода съ дерева познанiя, даетъ возможность узнать принятiе перваго искушенiя въ повсемѣстномъ сегодняшнемъ развитiи мiрской науки и техники.

Типологическое значенiе искушенiя въ Эдемѣ, ликвидацiя запретовъ и запретныхъ плодовъ, прообразовало также нравственную всепозволенность послѣдняго вѣка.

Надъ Iорданомъ врагъ, какъ напоминаетъ Златоустъ, слышалъ голосъ съ неба, но не повѣрилъ. Стремленiе къ знанiю также немаловажное побужденiе искушающаго: его раздыраетъ похоть узнать, Сынъ ли Божiй Iисусъ?

«Притомъ дiаволъ не сказалъ: да камень сей будетъ хлѣбомъ, но камни сiи, желая вовлечь Христа въ излишество, тогда какъ для голоднаго совершенно довольно и одного хлѣба» (св. Өеофилакта Толкованiе на Мт. 4:3).

Отсутствующее у св. Ɵеофилакта сопоставленiе текста искушенiя у Матөея (рцы, да каменiе cie хлѣбы будутъ) съ текстомъ у Луки (рцы каменеви сему, да будетъ хлѣбъ) возможно продѣлать лишь послѣ совершившагося на нашихъ глазахъ внутренняго раздѣленiя матерiалистовъ на матерiалистическiй пауперизмъ большевиковъ (на который указываетъ чтенiе да будетъ хлѣбъ) и на матерiалистическiй плутократизмъ американскаго типа (на который указываетъ чтенiе да каменiе cie хлѣбы будутъ).

Принятiе искушенiя въ пустынѣ, наподобiе языческаго божества Януса, имѣетъ два лица, объ одномъ изъ которыхъ, о матерiалистическомъ пауперизмѣ, ввиду безумiя его, не увидѣвъ на дѣлѣ, догадываться было бы безполезно. Смыслъ агитацiи къ воздержанiю, исходящей изъ матерiалистическихъ принциповъ – вопреки совершенной алогичности такого парадокса — можно искать въ попыткѣ имитировать Христа Спасителя на матерiалистическомъ крылѣ, ибо Онъ побуждаетъ также къ воздержанiю, но исходя изъ внутренне логичныхъ, божественныхъ принциповъ.

Первое искушенiе было не только искушениѣмъ пресыщенiя, какъ его называетъ св. Ɵеофилактъ, но также просто искушенiемъ вкушенiя, наподобiе восточнаго грѣха.

Въ то же время, настоящимъ намѣренiемъ врага въ пустынѣ вовсе не было накормленiе Христа Спасителя. Прямо онъ не побуждаетъ Его къ вкушенiю! Вообще искушенiемъ вкушенiемъ можно первое искушенiе въ пустынѣ счесть лишь въ типологическомъ смыслѣ. Предложенiе дiавола однозначно: рцы, да каменiе cie хлѣбы будутъ (Мт. 4:3), или же у Луки: рцы каменеви сему, да будетъ хлѣбъ (Лк. 4:3).

Не сказано «вкуси», а рцы. «Ядите» — возгласъ литургическiй («Прiимите, ядите, cie есть Тѣло Мое, еже за вы ломимое во оставленiе грѣховъ», и также Пс. 33:9 — Вкусите и видите, яко благъ Господь) и не выходитъ изъ скверной пасти врага.

Что насыщение голодныхъ — это миражъ, резонеръ Горькаго, постоянно чертыхающiйся  «арестантъ, убiйца, шулеръ» Сатинъ, носитель символической фамилiи,  въ  своемъ программномъ монологѣ признаетъ: «Чтобы быть сытымъ? (Хохочетъ.) /.../ Не въ этомъ дѣло! Человѣкъ — выше! Человѣкъ выше сытости!» Болѣе того: «Не жалѣть... Не унижать его жалостью...»[6]

Хлѣбъ, конечно, можетъ быть предложенъ и Богомъ и врагомъ, но послѣднiй является кормильцемъ ложнымъ par excellence.

Въ сопровожденiе къ желанiю узнать, Сынъ ли Божiй Iисусъ, онъ въ самомъ дѣлѣ не хочетъ дѣйствительно насытить Его. Мучимъ незнанiемъ, кто Iисусъ, дiаволъ и не вѣритъ, что Онъ Сынъ Божiй. Слѣдовательно, онъ никоимъ образомъ не предложилъ Ему хлѣба, а только показалъ камень, орудiе казни. Показывая камень, дѣйствительно кормить хлѣбомъ могъ бы только тотъ, кто вѣритъ, что взалкавшiй Сынъ Божiй.

Сокровенная затѣя врага, выходитъ: ввести Iисуса въ отчаянiе, послѣ того, какъ каменiе по Его слову не превратится въ хлѣбы — и уморить Его голодомъ! Голодная смерть въ грѣхѣ была бы полнымъ уподобленiемъ врагу, который есть духъ и хлѣба самъ никогда не вкушаетъ. Вѣчный голодъ врага, совпадающiй съ его похотью познанiя, демонстрируетъ, что истинный знанiя ему недоступны послѣ паденiя.

Искушенiе 2-е: ВЕРЗИСЯ НИЗУ: ПИСАНО БО ЕСТЬ, ЯКО АНГЕЛОМЪ СВОИМЪ ЗАПОВѢСТЬ О TEБѢ СОХРАНИТИ ТЯ: И НА РУКАХЪ ВОЗМУТЪ ТЯ, ДА НЕ КОГДА ПPЕТКНЕШИ О КАМЕНЬ НОГУ ТВОЮ (Лк. 4:9–11, и параллельно Мт. 4:6).

Правильно толкуютъ, что второе искушенiе есть искушенiе чудомъ. Все же, cie не исчерпиваетъ семантики повѣствованiя Евангелистовъ. И первое искушенiе было искушенiе чудомъ. Или всякiй способенъ словомъ превратить каменiе въ хлѣбы? Сверхъ того — дiаволъ даже и не предлагалъ нарушенiе поста, а только чудо.

Существеннымъ отличiемъ втораго искушенiя по отношенiю къ первому было въ томъ, «что многiе въ такомъ случаѣ могутъ увидѣть Его чудо — а внизу присутствующихъ было тогда много». Симъ (въ Толкованiи на Мт. 4:6) Евө. Зигабенъ подтверждаетъ святоотеческое изъясненiе объ искушенiи тщеславiемъ. Тщеславiе же было и немаловажнымъ мотивомъ денницы, когда, въ собственное свое паденiе, захотѣлъ не отдавать болѣе должное первенство Богу.

Что же на сей разъ предложилъ дiаволъ Сыну Божiю? Вскочить съ высочайшаго крыла iерусалимскаго храма, и остаться невредиму! Попасть на небо и не разбиться объ землю — развѣ это не та же завѣтная мысль вавилонскихъ столпотворителей? Врагу мало подъема на крыло храма Божiя. Алкаетъ взобраться еще выше!

Итакъ — миөъ о полетѣ на небо при невредимости земнаго тѣла. Вотъ она, сокровенная суть религiи человѣкобожества!

Грѣхъ, предлагаемый нынче искусителемъ, уже не тотъ грѣхъ Адама, нарушенiе поста. Полетъ на небо не ограничивается любознательностью, онъ есть попытка и физически занять мѣсто Бога. Грѣхъ сей есть во всѣхъ своихъ проявленiяхъ — паденiе денницы.

Въ семъ лежитъ и духовная причина, почему врагъ не призываетъ открытымъ текстомъ прыгать вверхъ, да не когда преткнеши о камень ногу Твою. Еще разъ онъ предлагаетъ уподобленiе себѣ. Исходя изъ собственнаго опыта, знаетъ, что рваться вверхъ безполезно, и что въ гордынѣ единственно возможнымъ прыжкомъ — паденiе.

Хотя искушенiе полетомъ въ типологическомъ смыслѣ остается искушенiемъ взобраться на небо, въ самомъ дѣлѣ врагъ и не желаетъ, чтобы Iисусъ попалъ туда, куда самъ искуситель не вхожъ. То было дополнительнымъ мотивомъ побуждать бросаться внизъ, а не вверхъ.

Въ духовномъ чтенiи, соотвѣтствiе съ грѣхомъ вавилонскихъ столпотворителей бросаетъ дополнительный свѣтъ на второе искушенiе въ пустынѣ. Помышленiе ихъ сдѣлаемъ себѣ имя (Быт. 11:4) даетъ возможность узнать тотъ же грѣхъ гордыни въ идеологiи сегодняшняго гуманизма («Чело-вѣкъ! Это — великолѣпно! Это звучитъ... гордо!»[7]).

Вспрыгнуть съ высочайшаго помоста Iерусалима и не разбиться объ землю есть чудо — чудо невредимости земнаго тъла (Верзися низу: писано бо есть, яко Ангеломъ Своимъ заповѣсть о Тебѣ, и на рукахъ возмутъ Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою — Мт. 4:6).

На первое искушенiе Спаситель отвѣтилъ цитатой изъ Священнаго Писанiя: не о хлѣбѣ единѣмъ живъ будетъ человѣкъ, но о всякомъ глаголѣ исходящемъ изо устъ Божiихъ (Второзак. 8:3, у Мт. 4:4 и Лк. 4:4). Въ отвѣтъ на библейскую цитату Спасителя, дiаволъ продолжаетъ препиранiе посягнувъ за тѣмъ же самымъ. Цитируетъ онъ 90-й псаломъ, читаемый въ опасности: Ангеломъ Своимъ заповѣсть о тебѣ сохранити Тя и на рукахъ возмутъ Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою (Пс. 90:11–12, у Лк. 4:10–11 и Мт. 4:6). Самъ псаломъ сей именно и есть молитва, сохраняющая невредимость земнаго тѣла чудомъ.

Среди молитвъ, читаемыхъ въ опасности, можно сказать, что именно 90-й псаломъ и по сей день имѣетъ самое большое распространенiе. Объ этой его преимущественной функцiи свидѣтельствуетъ все его содержанiе:

Живый въ помощи Вышняго, въ кровѣ Бога небеснаго водворится.

Речетъ Господеви: заступникъ мой еси и прибѣжище мое, Богъ мой, и уповаю на Него.

Яко Той избавитъ тя отъ сѣти ловчи, и отъ словесе мятежна:

Плещма Своима осѣнитъ тя, и подъ крилѣ Его надѣешися: оружiемъ обыдетъ тя истина Его.

Не убоишися отъ страха нощнаго, отъ стрѣлы летяшiя во дни:

Отъ вещи во тмѣ преходящiя, отъ сряща и бѣса полуденнаго.

Падетъ отъ страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, къ тебѣ же не приближится.

Обаче очима твоима смотриши, и воздаянiе грѣшниковъ узриши.

Яко Ты Господи упованiе мое: Вышняго положилъ еси прибѣжище твое.

Не прiидетъ къ тебѣ зло, и рана не приближится къ тѣлеси твоему.

Яко Ангеломъ Своимъ заповѣсть о тебѣ, сохранити тя во всѣхъ путехъ твоихъ.

На рукахъ возмутъ тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою:

На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змiя.

Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое.

Воззоветъ ко Мнѣ, и услышу его; съ нимъ есмь въ скорби, изму его, и прославлю его:

Долготою днiй исполню его и явлю ему спасенiе Мое.

Въ послѣднемъ, 16-мъ стихѣ содержится новое наименованiе втораго искушенiя: долгоденствiе.

Сила искушенiя и на сей разъ была въ относительной правдѣ его мотива. Наподобiе Спасителя распятое, все человѣчество томится въ цѣпяхъ боли и смерти.

Если хлѣбъ въ первомъ искушенiи изображалъ благоденствiе, то невредимость здѣсь изображаетъ долгоденствiе.

Если первое искушенiе заключалось въ отказѣ отъ поста, то второе заключается въ отказѣ отъ страданiй.

Послѣ того, какъ на крылѣ Храма отвергъ стяжанiе невредимости земнаго тѣла чудомъ, Спаситель такъ же поступилъ еще разъ: аще Сынъ еси Божiй, сниди со креста (Мт. 27:40). Мимоходящiе на Голгоөѣ искушали даже тождественными словами аще Сынъ еси Божiй, какими у того же самаго Евангелиста Матөея пользовался искуситель (Мт. 4:6, и до этого 4:3).

Но, голгоөскiй путь, угодный Богу, свое богословское изъясненiе получаетъ не въ Ветхомъ Завѣтѣ, а подъ конецъ Посланiя къ Евреямъ, заключающаго «Павлово Евангелiе»: терпѣнiемъ да течемъ на предлежащiй намъ подвигъ: Взирающе на началника вѣры, и совершителя Iисуса, Иже вмѣсто предлежащiя Ему радости, претерпѣ крестъ, о срамотѣ нерадивъ, одесную же престола Божiя сѣде. Помыслите убо таковое пострадавшаго отъ грѣшникъ на Себѣ прекословiе, да не стужаете душами своими ослабляеми. Не у до крове стасте, противу грѣха подвизающеся: и забысте утѣшенiе, еже вамъ яко сыномъ глаголетъ: сыне мой, не пренемогай наказанiемъ Господнимъ, ниже ослабѣй, отъ Него обличаемь. Егоже бо любитъ Господь, наказуетъ: бiетъ же всякаго сына, егоже прiемлетъ. Аще наказанiе терпите, якоже сыновомъ обрѣтается вамъ Богъ; который бо есть сынъ, егоже не наказуетъ отецъ? Аще же безъ наказанiя есте, емуже причастницы быша вси: убо прелюбодѣйчищи есте, а не сынове. Къ симъ, плоти нашей отцы имѣхомъ наказатели, и срамляхомся: не много ли паче повинемся Отцу духовомъ, и живи будемъ? Они бо въ мало дней, якоже годъ имъ бѣ, наказоваху насъ: а Сей на пользу, да причастимся святыни Его. Всякое бо наказанiе въ настоящее время не мнится радость быти, но печаль: послѣди же плодъ миренъ наученымъ тѣмъ воздаетъ правды (Евр. 12:1–11).

Сiе въ свѣтѣ новозавѣтнаго откровенiя только развиваетъ ветхозавѣтную заповѣдь: Не искушай Господа Бога твоего (Второзак. 6:16, цит. въ Мт. 4:7, и параллельно въ Лк. 4:12), которою именно и отвѣтилъ Христосъ на этотъ разъ на библейскую цитату врага.

Какъ первое искушенiе, повторившее искушенiе въ Эдемѣ, и второе было бунтомъ противъ Бога, прообразованiемъ революцiонной эпохи вымогательства чуда отъ рукъ человѣческихъ.

По св. Iоанну Златоусту, отвѣтомъ на второе искушенiе, «Христосъ научаетъ насъ, что дiавола должно побѣждать не знаменiями, но незлобiемъ и долготерпѣнiемъ» (Бесѣда 13-я на Евангелиста Матөея, § 3).

Три идеала, противоположенные 3-мъ искушенiямъ въ пустынѣ постничество, долготерпѣнiе, нестяжательность, отражены въ трехъ монашескихъ обѣтахъ: безбрачiи, послушанiи, нестяжанiи.

Смиренiе съ волей Божiей, выражающееся въ безропотномъ перенесенiи всѣхъ наложенныхъ на христiанъ страданiй, и въ благодаренiи за оныя, присуще традицiямъ монашеской жизни. Наряду съ сужденiемъ преп. Амвросiя Оптинскаго: «монаху полезно болѣть», идеалъ монашескаго отношенiя къ медицинѣ съ лаконической краткостью выразилъ въ 1870 г. аөонскiй духовникъ о. Iеронимъ: «если можешь терпѣть, терпи; если не можешь, лѣчись»([8]). Будучи тлѣннымъ, тѣло не можетъ являться идеаломъ. Bсѣ чудесныя исцѣленiя лишь проявленiе Божiя снисхожденiя. Догматическая позицiя иная: болѣзнью и страданiемъ смываются наши грѣхи.

Также въ толкованiи Златоуста на искушенiе въ пустынѣ: «Итакъ не будемъ обманываться, не будемъ усильно искать спокойной жизни: егоже бо любитъ Господь, наказуетъ, говоритъ Писанiе (Притч. 3:12). Итакъ, если мы наслаждаемся благоденствiемъ, живя порочно; то тѣмъ болѣе должны сокрушаться. Служа rpѣxy, мы и всегда должны страшиться, но особенно тогда, когда не претерпѣваемъ никакого несчастiя. Ибо, когда Богъ посылаетъ намъ наказанiя, такъ сказать, по частямъ, то тѣмъ весьма для насъ облегчаетъ оныя /.../. Если и для праведниковъ необходимо страданiе, то тѣмъ болѣе для грѣшниковъ» (Бесѣда 13-я на Евангелиста Матөея, § 5).

Самъ Спаситель призываетъ: Прiидите ко Мнѣ вси труждающiися и обремененнiи, и Азъ упокою вы (Мт. 11:26). Одинъ изъ способовъ преодолѣть страданiя — переносить ихъ съ кротостiю и смиренiемъ: возмите иго Мое на себе и научитеся отъ Мене, яко кротокъ еcмь и смиренъ сердцемъ (Мт. 11:29). Кротость, наряду съ плачемъ, также вошла въ число заповѣдей блаженства. — Другой способъ — благодатныя исцѣленiя, свойственныя Христу и Его подвижникамъ.

Не дѣлая ихъ предметами культа, аскетизмъ и не отрицаетъ хлѣбъ, и тѣло, «онъ борется съ плотскими вожделѣнiями за преображенiе плоти и ея конечное обоженiе»([9]). Обоженiе плоти совершается причащенiемъ Плоти Христа Бога, она же Хлѣбъ небесный, являющiй Царство Божiе. Аще кто снѣсть отъ хлѣба сего, живъ будетъ во вѣки: и хлѣбъ, егоже Азъ дамъ. Плоть Моя есть (Iн. 6:51). Вмѣсто долгоденствiя, въ качествѣ идеала выступаетъ вѣчная жизнь. Нетлѣнныя тѣлеса ожидаются въ славѣ будущей жизни, хотя мощи нѣкоторыхъ праведниковъ, принятыхъ въ рай, уже въ землѣ проявляютъ нетлѣнiе.

Невредимость тѣла можетъ быть предложена и Богомъ и врагомъ, но послѣднiй является врачомъ ложнымъ par excellence.

Чтобы показать, что нарушенiе поста (изобразующее вкушенiе плодовъ съ дерева познанiя) и прыжокъ съ высочайшаго помоста Iерусалима — два лица одной и той же гордыни, Евангелисты и въ разсказѣ о томъ, и въ разсказѣ о другомъ искушенiи настаиваютъ на любознательности врага. Мотивъ втораго искушенiя остался прежнимъ, похотью познанiя: дiаволъ выкладывается, чтобы узнать, Сынъ ли Божiй Iисусъ.

Въ сопровожденiе къ желанiю узнать, Сынъ ли Божiй Iисусъ, онъ въ самомъ дѣлѣ не желаетъ дѣйствительно долгоденствiя Ему. Мучимъ незнанiемъ, кто Iисусъ, дiаволъ и не вѣритъ, что Онъ Сынъ Божiй. Слѣдовательно, онъ и не предложилъ Ему долгоденствiе, а только полетъ. Предлагая вспрыгнуть съ высочайшаго помоста Iерусалима, дѣйствительно имѣть въ виду долгоденствiе могъ бы только тотъ, кто вѣритъ, что Iисусъ Сынъ Божiй.

Врагу мало насильственно убить Iисуса — въ такомъ случаѣ не имѣлъ бы власти надъ Его душой. Настоящимъ намѣренiемъ опять было довести Iисуса до самоубiйства, погубить Тѣло, и, послѣ того, какъ разобьется объ землю, взять Душу Его. И, только послѣ неудачи искушенiй сихъ, онъ убьетъ Христа насильно, на Голгоөѣ-, и, можетъ быть, пожалѣетъ, ибо не могъ повѣрить, что Онъ воскреснетъ.

Голгоөа была только третьимъ актомъ той же драмы. Аще Сынъ еси Божiй, сниди со креста. Въ сопровожденiе къ желанiю узнать, Сынъ ли Божiй Iисусъ, мимоходящiе на Голгоөѣ не хотятъ дѣйствительно, чтобы Онъ снизошелъ со креста. Мучимы незнанiемъ, кто Iисусъ, однако и не вѣрятъ, что Онъ Сынъ Божiй. Цѣлью ихъ было не свести Iисуса съ креста, а лишь надругательство надъ умирающимъ.

У Евангелиста Луки искушенiе на крылѣ iерусалимскаго храма помѣщено впослѣдствiи, послѣ искушенiя царствами. Разница въ послѣдовательности втораго и третьяго искушенiй у Матөея и Луки показываетъ намъ, что только первое искушенiе въ пустынѣ опредѣлено по порядку, и непременно является первымъ, ибо повторяетъ искушенiе Адама. Иной порядокъ у Луки не случаенъ и потому, что описанiю отверженiя Спасителемъ искушенiя на крылѣ Храма непосредственно слѣдуетъ стихъ: И скончавъ все искушенiе дiаволъ, отъиде отъ Него до времене (Лк. 4:13). Слова до времене, которыхъ у Матөея нѣтъ, подразумѣваютъ, что искушенiя будутъ имѣть продолженiе. Послѣ неудачной попытки убить Христа, врагъ отошелъ — чтобы снова подойти къ Спасителю на Голгоөѣ.

Въ конечномъ итогѣ —вмѣсто того, чтобы крыло Храма стало мѣстомъ убiенiя Сына Божiя, дiаволъ пораженъ прямо противоположеннымъ — мѣсто, гдѣ ему наконецъ удалось убить Сына Божiя, Голгоөа, стало крыломъ Храма! Храмъ Ирода, на крыло котораго дiаволъ уже имѣлъ доступъ, отданъ ему во владѣнiе и уничтоженъ. Исходя изъ древнееврейскаго принципа централизма культа, современнымъ Храмомъ iерусалимскимъ былъ бы Храмъ Гроба Господня, выдающейся возвышенностью въ рамкахъ котораго — крыломъ Храма — является Голгоөа.

Подложность намѣренiя врага способствовать невредимости тѣла своими искушенiями подтверждается и извѣстнымъ фактомъ, что пощенiе, и въ частности абсолютный постъ, возбудившiй ненависть искусителя въ пустынѣ, по научнымъ даннымъ является мощнымъ лекарствомъ, особо вспомоществующему не чему иному, какъ именно вожделѣнному по слабости человѣческой долгоденствiю.

Единственнымъ реальнымъ воздаянiемъ, врагомъ предложеннымъ, остался полетъ. Но куда? Полетъ въ бездну!

Искушенiе 3-е: ПАКИ ПОЯТЪ ЕГО ДIАВОЛЪ НА ГОРУ ВЫСОКУ ЗѢЛО, И ПОКАЗА ЕМУ ВСЯ ЦАРСТВIЯ MIPA И СЛАВУ ИХЪ, И ГЛАГОЛА ЕМУ: СIЯ ВСЯ ТЕБѢ ДАМЪ, АЩЕ ПАДЬ ПОКЛОНИШИ МИ СЯ (Мт. 4:8–9, и параллельно Лк. 4:5–7) — миөъ о мiровомъ владычествѣ.

Врагъ временно пренебрегаетъ своей похотью узнать, кто Iисусъ, и уже не предлагаетъ Ему совершить никакое чудо. Т. к. не смогъ — до времени — Его убить, искуситель, хоть и не знаетъ, съ Кѣмъ разговариваетъ, все же снимаетъ маску и открыто предлагаетъ поклоненiе себѣ.

Существенное намѣренiе остается прежнимъ: погубить душу Iисуса. Сейчасъ оно могло бы оставаться сокровеннымъ лишь для того, кто вообще не вѣритъ въ безсмертiе души.

Но воздаянiе врага еще разъ оказалась подложнымъ.

Власть можетъ быть предложена и Богомъ и врагомъ, но послѣднiй является подателемъ ложнымъ раr excellence.

По принципу первичности отбиранiя, врагъ не предлагаетъ царства мiра сего изначально, онъ сперва требуетъ поклоненiя (значащего не что иное, какъ отдачу всей полноты бытiя — «Отъ каждаго — по способностямъ»), а мнимое воздаянiе — потомъ.

Въ конечномъ итогѣ, Спасителю въ то же время предложено сдѣлаться подвластнымъ, и получить власть. Но, т. к. обѣщавшiй власть искуситель является ложью и отцомъ лжи, какое можетъ быть основанie ожидать исполненiе обѣщанiя уже подвластившись сатанѣ?! Не означаетъ ли такое поклоненiе отдачу всего, включительно потребность къ власти?

Подвластить Iисуса дiаволъ хотѣлъ и въ первомъ и второмъ искушенiяхъ, навязывая Ему соблазнительные помыслы. Чтобы не соглашаться, Христу достаточно было одной только сей причины — какъ бы не исполнить волю врага!

И на сей разъ искушенiе перекликается съ грѣхомъ вавилонскихъ столпотворителей. Ихъ мотивомъ было: и сдѣлаемъ себѣ имя, прежде нежели разсѣемся по лицу всей земли (Быт. 11:4). Сегодня они наконецъ разсѣялись, и весъ мiръ будто бы въ Вавилонъ преобразовался.

Искушенiе властью тождественно съ искушенiемъ имуществомъ — сiя реалiя подтверждается не только двойной семантикой глагола «владѣть». Златоустъ третье искушенiе называетъ чрезмѣрнымъ пристрастiемъ къ богатству (Бесѣда 13-я на Евангелиста Матөея, § 4), Өеофилактъ любостяжанiемъ (Толкованiе на Мт. 4:11).

Культъ имущества представляется третьимъ и послѣднимъ элементомъ трiады культовъ матерiализма, наряду съ культомъ питанiя и культомъ тѣла.

Третье искушенiе какъ бы подводить итоги, вырисовываетъ рубежи сатанинскаго царствованiя: знаменательно восхожденiе на «весьма высокую гору», чтобы увеличить поле зрѣнiя. Князь мiра сего показываетъ свою территорiю — онъ искушаетъ только видимымъ. Какъ разъ видимый мiръ состоитъ изъ матерiи, въ томъ видѣ, въ какомъ она представлена нашему падшему зрѣнiю. Искушенiе мiра сего посему иносказательно есть искушенiе матерiализма.

* * *

1) Европа XX вѣка 1-ое искушенiе въ пустынѣ всеочевидно приняла. Программной цѣли большевистской партiи — достиженiя полнаго благосостоянiя всѣхъ членовъ общества — не чужда и идеологiя странъ Запада.

Въ то время, какъ на Западѣ безработные формально числятся, но надѣленные достойными государственными пособiями, въ коммунизмѣ безработица была формально ликвидирована и, быть можетъ, голодныхъ стало мѣньше, нежели было въ Россiйской Имперiи передъ катастрофой. Розничная цѣна хлѣба субсидирована государствомъ. Налицо былъ настоящiй культъ хлѣба, а въ булочныхъ и столовыхъ повсемѣстные лозунги, типа «Хлѣбъ — наше богатство», «Просимъ хлѣбъ брать только вилкой», «Не трогать хлѣбъ руками». Послѣднiе повторяютъ упрекъ къ ученикамъ Христовымъ, ѣвшимъ хлѣбъ неумытыми руками (Мк. 7:2).

Явленiе духовнаго голода, самаго суроваго въ исторiи, постигшаго въ XX вѣкѣ Европу и, въ особенности, Россiю въ ней — обезцѣниваетъ упомянутые результаты. Сiе явленiе — духовный голодъ, предрѣченный св. Нектарiемъ Оптинскимъ([10]) — разоблачаетъ подложность сытости хлѣбомъ земнымъ.

Вѣчной сытости тлѣнной пищей быть не можетъ. Посему надобнѣе пища нетлѣнная. Отвѣтъ искусителю: не о хлѣбѣ единѣмъ живъ будетъ человѣкъ, но о всякомъ глаголѣ Божiи (Лк. 4:4, по Второзак. 8:3, и параллельно Мт. 4:4). Слово Божiе — Господь Iисусъ Христосъ, Онъ же Хлѣбъ небесный, даруемый въ таинствѣ евхаристiи.

Но даже относительно хлѣба земнаго, воздаянiе врага принявшему первое искушенiе россiйскому народу, представляется циничнымъ буквализмомъ. Наподобiе Адама, не бывшаго до прогнанiя изъ Эдема ни разу голоднымъ, россiйскiй народъ, получившiй полную занятость и соцiальную уравниловку, при коммунизмѣ испытывалъ весьма острую нехватку выбора продуктовъ питанiя (и всѣхъ товаровъ вообще). Даже та часть урожая, которую въ свое время помѣщикъ оставлялъ крестьянину, тутъ уже не оставлена земледѣльцу. Геральдическое злоупотребленiе символомъ сельскаго хозяйства, серпомъ, не помогло. Провинцiальныя массы были вынуждены перiодически npiѣзжать въ центры — «за дефицитными продуктами». Горожане, прiѣзжая кь родственникамъ въ провинцiю, привозили имъ мясо. Настолько досконально было уничижено сельское хозяйство, что продукты питанiя въ городѣ стали доступнѣе!

Ненависть русскаго коммунизма къ сельскому хозяйству такъ велика, что проявилась тенденцiя удалить изъ языка даже слова «деревня» и «село» — въ офицiальныхъ документахъ замѣняетъ ихъ терминъ «поселокъ». Особую непрiязнь къ словамъ «деревня» и «село» у коммунистовъ вызывалъ и критерiй ихъ дистрибуцiи въ русскомъ языкѣ— наличiе или отсутствiе церкви: деревней называется руральное поселенiе безъ церкви, селомъ же поселенiе съ церковью. Къ тому же слова «деревня» и «село» унаслѣдовали призвукъ частной сельскохозяйственной дѣятельности, какъ и слово «крестьянинъ». Слово «крестьянинъ», восходящее къ этимону христiанинъ, вышло изъ употребленiя.

Полная занятость, также, какъ и достатокъ хлѣбныхъ булокъ въ розничной продажѣ, стали показателемъ — напоказъ. Во-первыхъ, какой заслугой представляется возстановленiе полной занятости, если знать, что къ ней примыкало и рабовладѣльческое общество? Наподобiе того, въ большевистской Poссiи полная занятость была осуществлена путемъ абсолютной минимализацiи заработной платы. Симъ путемъ, открывать новыя рабочiя мѣста можно безъ конца.

Въ конечномъ счетѣ всѣ человѣческiя хлопоты относительно хлѣба окажутся тщетными, если онѣ ограждены отъ благословенiя Божiя. Всуе вамъ есть утреневати: востанете по сѣдѣнiи ядущiи хлѣбъ болѣзни, егда дастъ возлюбленнымъ Своимъ сонъ (Пс. 126:2).

* * *

2) Цивилизацiя XX вѣка 2-е искушенiе въ пустынѣ всеочевидно приняла.

Первый полетъ въ воздушную бездну совершили американцы У. и О. Райтъ, 17 декабря (н. ст.) 1903 г.

Сего было мало. Нужно было взлетѣть прямо вертикально, и взобраться до уровня вѣчной ночи, откуда видны звѣзды (ср. Ис. 14: 13–14). Сiе впервые осуществилъ 12 апрѣля 1961 г. Ю. Гагаринъ. Полетъ къ звѣздамъ вошелъ даже въ наименованiе профессiи — астронавтъ.

И сего было мало. Нужно было взлетѣть на луну (cимволъ дiавола въ древнихъ космогонiяхъ, упоминаемый въ Отк. 12:1). На нее впервые высадились въ iюлѣ 1969 г. Н. Армстронгъ и Э. Олдринъ.

Обѣщанiя врага и на сей разъ оказались ложью и Гагаринъ, въ конечномъ итогѣ, все же сломалъ себѣ шею въ полетѣ. Онъ повторилъ судьбу Икара, ослушавшагося отца, и пилота перваго монгольфьера Пилатра де Розье.

* * *

Какъ грибы послѣ дождя одна за другой выросли новыя Вавилонскiя башни: Эйфелева (по поводу столѣтняго юбилея Французской революцiи), Empire State Building и World Trade Center въ Нью-Iоркѣ, Sears Tower въ Чикаго, а также московскiй мавзолей въ формѣ зиггурата (на верхъ котораго торжественно залѣзали при большевистскихъ церемонiяхъ). Названiе башней въ русскомъ языкѣ носятъ и жилые небоскребы, а сходство съ зиггуратами, стройкой уступами, показываетъ и рядъ изъ семи т. наз. «высотныхъ зданiй» въ Москвѣ. Семь есть божественное число, здѣсь отражающее человѣкобóжество, идея котораго заложена и въ самомъ смыслѣ слова небоскребъ (по-англiйски: sky–scraper). Одно изъ «высотныхъ зданiй», построенное въ свою очередь на возвышенности («Ленинскiя гopы») и доминирующее городомъ — Московскiй государственный университетъ — интеллектуальный центръ Pоссiи, грандiозный храмъ плодовъ съ дерева познанiя. Въ годъ своего созданiя, 1953, это было высшее зданiе Европы([11]). Самое высокое университетское зданiе Америки, въ Питтсбургѣ, было построенно въ стилѣ церковной архитектуры и носитъ символическое названiе Cathedral of Learning.

Въ самомъ опредѣленномъ и узкомъ смыслѣ слова, новую Вавилонскую башню, о которой упоминается въ цитированной поэмѣ одного изъ героевъ Достоевскаго («хотя и эта не достроится, какъ и прежняя») представляетъ изъ-себя проектированный на мѣстѣ снесеннаго Храма Христа Спасителя Дворецъ совѣтовъ. Высота его должна была составлять 415 метровъ — вмѣстѣ со стаметровой статуей В. Ульянова на крышѣ. Статуя должна была превысить статую Свободы по высотѣ въ три раза и по вѣсу — въ 2½ раза.

* * *

Иная семантическая реализацiя втораго искушенiя, невредимость тѣла, не менѣе очевидно принята сегодняшней Европой.

Немалое распространенiе получило нововведенiе — вызовъ скорой медицинской помощи, вмѣсто священника, къ умирающему.

Большевистская пропаганда своей заботой, помимо хлѣба (называемаго ею: благополучiе), объявила и здоровье и физическое развитiе. Здравоохраненiе было сдѣлано всеобщимъ и безплатнымъ. Bcѣ края накрыты сѣтью аптекъ. Нѣкоторыя лѣкарства также безплатны. Здоровые дѣти показываются врачамъ. Даже новопреставленные покойники, умершiе безъ подозрѣнiя на преступленiе, осматриваются врачами — и не всѣ потомъ отпѣваются священниками.

Медицинскiя дѣйствiя показываютъ рядъ парарелигiозныхъ элементовъ. Функцiя жрецовъ (или знахарей) выполняется врачами. За капища — медицинскiя учрежденiя. Верховный идолъ — долгоденствiе. Массовыя человѣческiя жертвы приносятся въ видѣ искуственныхъ абортовъ. Жертвуются также кровь, и моча (!) — для лабораторнаго анализа. Постъ замѣняется дiетой.

Вмѣсто терпѣнiя душеполезной болѣзни, низпосланной Богомъ, предпочитается иная разновидность аскетизма — терпѣнiе иногда не менѣе мучительныхъ медицинскихъ процедуръ. Ангельская душа въ хрустально чистомъ своемъ видѣ сохранена у маленъкихъ дѣтей, всегда предпочитающихъ любыя проявленiя болѣзни всякой медицинской процедурѣ.

По московскимъ даннымъ, относительное количество больничныхъ коекъ въ большевистской Россiи былo больше, чѣмъ въ Америкѣ (10,6% : 8,2%). Процентъ врачей былъ объявленъ высшимъ въ мiрѣ (23,8 на 10 000 жителей).

Одежда медицинскаго персонала — наподобiе культовой — особая. Предлогъ — служенiе гигiенѣ, что вспомоществуетъ долгоденствiю. Существуетъ контингентъ европейцевъ, у которыхъ гигiеническiя процедуры заняли мѣсто утреннихъ (а порою и вечернихъ) молитвъ. — Въ конкуренцiю входятъ также утренняя гимнастика, утренняя пробѣжка.

Въ рамкахъ вульгарно-матерiалистическаго воспрiятiя земнаго тѣла (при отрицанiи существованiя душевныхъ страданiй, которыя тамъ не отмѣнены) — произошла отмѣна воспитательныхъ тѣлесныхъ наказанiй въ школахъ, войскахъ, семьяхъ. Излюбленнымъ проявленiемъ матерiализма въ домашней сферѣ стали безкровныя муки — ругань безъ побоевъ, вмѣняемая ни во что, и не возбуждающая угрызенiя совѣсти. Ругань безъ рукоприкладства матерiалисты считаютъ меньшимъ насилiемъ, нежели рукоприкладство, или же вообще не признаютъ насилiемъ, игнорируя существованiе души. Они не били своихъ несчастныхъ дѣтей, но орали на нихъ. Они не знали, что душевныя страданiя больше тѣлесныхъ.

Культъ тѣла побуждаетъ къ распространенiю занятiй физической культурой и спортомъ, по всѣмъ уголкамъ Европы и Америки коверяются спортсмены, ведется эвиденцiя «рекордовъ». Попранъ указъ императора Өеодосiя, который въ 394 г. отмѣнилъ Олимпiйскiя игры. Въ самый канунъ XX вѣка сiя нехристiанская манифестацiя, сочетающая обоготворенiе тѣла съ личной гордыней, возродилась, при чемъ (съ 1936 г.) даже подъ огнемъ языческихъ мистерiй, зажигаемомъ прямо въ капищѣ Геры въ Олимпiи. Спортсмены СССР первенствовали 1917–1992 гг. по общему числу медалей почти на всѣхъ Олимпiйскихъ играхъ, на которыхъ только участвовали.

Аэронавты, планеристы и альпинисты залѣзаютъ на небо, спелеологи и спортивные водолазы спускаются отсюду долу — ad fundum — въ пропасть. Но есть и спортивное занятiе, которое въ точности воспроизводить предложенный искусителемъ на крылѣ Храма прыжокъ съ большой высоты: парашютизмъ. Первый такой прыжокъ въ бездну, при невредимости тѣла, съ крыши высокой башни, совершилъ въ 1617 г. венецiанскiй инженеръ Фаусто Веранцiо (Фаустъ Вранчичъ), носившiй символическое имя собесѣдника Мефистофеля! Послѣ Французской революцiи, въ 1797 г. французъ А. Гарнеренъ забрался еще выше — и невредимый прыгнулъ съ парашютомъ съ воздушнаго шара.

Спортсменовъ культъ тѣла заставляетъ вести строжайше аскетическiй образъ жизни. И все же неизвѣстно способствуютъ ли ихъ упражненiя миɵическому долгоденствiю. Извѣстно, между тѣмъ, о существованiи непредвидѣнныхъ послѣдствiй занятiя спортомъ — поврежденiй или гибели соревнующихся. Сей идолъ забираетъ человѣческiя жертви даже среди зрителей-болѣльщиковъ, особенно на футбольныхъ матчахъ и гонкахъ автомобилей.

Вопреки процентуальной численности врачей, въ Россiи уровень младенческой смертности лишь въ ХХI в. опустился ниже 20-и промилле.

Средняя продолжительность жизни въ Poссiи къ 1961–1962 гг. достигла 68,75 года и съ тѣхъ поръ существенно не менялась.

Смерть, какъ конечный итогъ всѣхъ хлопотъ о тѣлѣ земномъ, еще разъ раскрываетъ суть намѣренiй искусителя. Ее, кажется, въ 1953 г. постигъ и самъ генералиссимусъ Сталинъ. Самая послѣдняя его «чистка» постигла кремлевскихъ врачей — потому что не лѣчатъ отъ смерти.

* * *

3) Европа и Америка XX вѣка 3-е искушенiе въ пустынѣ всеочевидно приняли.

Что касается до мiроваго гегемонизма, послѣ Второй мiровой войны стало нелегко опредѣлить, превосходитъ ли гегемонизмъ Вашингтона московскiй гегемонизмъ, или же наоборотъ!?

«Главная сила большевизма, его оружiе, — это идея всемiрности, — интернацiоналъ.»([12]) Одно изъ словутыхъ семи «высотныхъ зданiй», московскихъ Вавилонскихъ башенъ — Министерство иностранныхъ дѣлъ — олицетворяетъ эту идею.

Также у Рассела, трактовавшаго большевизмъ, какъ религiю: Mohammedanism and Bolshevism are practical, social, unspiritual, concerned to win the empire of this world. Their founders would not have resisted the third of the temptations in the wilderness.([13])

Идея мiровой революцiи, иносказательно мiроваго владычества, одинъ изъ фундаментовъ внѣшнеполитической идеологiи большевизма. Къ этой внѣшнеполитической idée fixe именно и было подобрано офицiальное названiе СССР, единственнаго государства въ бывшей до сихъ поръ исторiи человѣчества, не отражавшаго въ своемъ наименованiи рѣшительно никакого географическаго понятiя. Явное преимущество сего идеала — окончательная невозможность новой междугосударственной войны. Если въ мiрѣ будетъ только одно государство, ему будетъ не съ кѣмъ воевать.

Итакъ, другой фокусъ внѣшнеполитической идеологiи большевиковъ, миротворчество, заложенъ въ первомъ, въ миɵѣ о мiровомъ владычествѣ. Мiровое владычество можетъ разсматриваться только какъ миɵъ, вопреки хвастунству на «весьма высокой горѣ» (Мт. 4:9), ибо — осуществленiе не во власти искусителя. Миротворческiе лозунги, такiе, какъ Намъ нуженъ миръ, Мы мечтою о мирѣживемъ, Наша политика — политика мира, выражаютъ, насколько врагу ненавистна Церковь воинствующая и брань на него. Сами по себѣ сiи лозунги все же подложны, поскольку основная отросль хозяйства большевистской Россiи — военное дѣло, и сама война между Богомъ и врагомъ была открыта не Богомъ.

Миротворчество способствуетъ осуществленiю всѣхъ трехъ искушенiй въ пустынѣ, ибо война: 1) сопровождается голодомъ, 2) мѣшаетъ здоровью и долгоденствiю, 3) угрожаетъ политической власти и имуществу.

До тѣхъ поръ, пока не покорены всѣ враги Божiи, миротворчество не можетъ являться идеаломъ христiанской государственности. Не мните, яко прiидохъ воврещи миръ на землю: не прiидохъ воврещи миръ, но мечъ (Мт. 10:34), и параллельно: Мните ли, яко миръ прiидохъ дати на землю? Ни, глаголю вамъ, но раздѣленiе (Лк. 12:51). «Ибо — по словамъ св. Григорiя Богослова — есть прекрасное разногласiе, и самое пагубное единомыслiе. Но должно любить только добрый миръ, имѣющiй добрую цѣль и соединяющiй съ Богомъ. Когда же идетъ дѣло о явномъ нечестiи, тогда должно скорѣе идти на огонь и мечъ».

Одно изъ послѣднихъ пророчествъ о прiятiи антихристомъ искушенiя въ пустынѣ, принадлежитъ къ перу Владимiра Соловьева. Его антихристъ — авторъ произведенiя, чье заглавленiе «Открытый путь къ вселенскому миру и благоденствiю», совпадаетъ съ россiйскимъ лозунгомъ временъ Первой мiровой войны Хлѣба и мира. Потомъ онъ издалъ манифестъ, начинавшiйся такъ: «Народы земли! Миръ мой даю вамъ!», и кончавшiйся: «И отнынѣ никакая держава не осмѣлится сказать: война, когда я говорю: миръ. Народы земли —миръ вамъ!»([14])

Въ результатѣ, не слѣдуетъ удивляться и присужденiю коммунистическому президенту въ 1990 г. Нобелевской премiи мира. Американскiе президенты получали ее въ 1906, 1919 и 2009 годахъ, а Евросоюзъ въ 2012 г.

Обоюдное значенiе матерiализма — какъ идеи матерiальности всего и какъ идеи имущества («владѣнiя») — показано на «весьма высокой горѣ». Матерiализмъ «малимъ симъ» навязывается и большевиками и Западомъ, на которомъ, вопреки существованiю церковныхъ школъ, его прививаетъ всяческiй укладъ жизни.

Ошибочнымъ являлось бы мнѣнiе, будто ввиду генерализацiи тамъ пауперизма, въ Pоссiи ХХ в. культъ имущества былъ менѣе распространенъ. Культовымъ центромъ дома, вмѣсто божницы, сталъ холодильникъ, представляющiй изъ себя въ то же время имущество, и мѣсто храненiя питанiя и лѣкарствъ.

Искушенiе на весьма высокой горѣ, воспринято, какъ искушенiе мiровой революцiи, охватываетъ собою и предъидущiя два искушенiя.

Искушенiя 1-е и 2-е были искушенiя чудомъ, а именно революцiя есть изъ величайшихъ чудесъ! Если въ нарушенiи поста, и въ нарушенiи заповѣди Не искушай Господа Бога твоего, проявляется бунтъ, то революцiя есть величайшiй бунтъ и первый революцiонеръ — сатана. Богоборчество его только особый видъ политической борьбы: борьба за власть надъ всѣмъ мiромъ.

Писатель Волжскiй восхваляетъ Ɵ. М. Достоевскаго за его «антиреволюцiонизмъ, поскольку революцiя выступаетъ, какъ историческая демонократическая магiя съ соблазномъ дерзкаго вымогательства чуда отъ рукъ человѣческихъ («Вавилонская башня» и пр. у Достоевскаго), поскольку революцiя манитъ всегда неутоленными обольщенiями, этими посулами чуда, отвращающими отъ Христовой церкви и воистину возможнаго чуда Божiя въ ней». И далѣе: «не случайно внутреннее отвращенiе Достоевскаго отъ всякаго кудесничества и волхвованiя въ области дерзанiй на тайну роста человѣчества во времени. Онъ внутренно отшатнулся, какъ отъ бунта, отъ враждебной ему религiозно-метафизической сущности всякаго мальчишества, всякаго повисанiя въ воздухѣ, всякаго фокуснически-героическаго вымоганiя чуда изъ бездны дерзанiя человѣческаго.»([15])

Остается спросить; можетъ ли совершиться мiровая революцiя, ибо обѣщавшiй ее обманулъ и въ первомъ и во второмъ обѣтованiяхъ въ пустынѣ? Можетъ ли сдержать слово дiаволъ, и сатана, льстяй вселенную всю (Отк. 12:9), и водворить повсюду «новый мiропорядок»?

* * *

Второму всаднику Апокалипсиса дано бысть взяти миръ отъ земли, третiй принесъ голодъ, четвертому имя смерть (Отк. 6:4–8). Рынувся въ страхѣ бѣжать за миромъ, хлѣбомъ и долгоденствiемъ, человѣчество XX в. не сумѣло избѣжать, но получило тѣмъ паче войнъ, голода и смерти больше, нежели когда либо прежде. Что мечъ, голодъ, и смерть при всадникахъ Апокалипсиса — антиподы искушенiямъ мiровымъ владычествомъ, хлѣбомъ, и невредимостью тѣла, принятымъ въ эпоху антихриста, подтверждается и контекстомъ: убити оружiемъ и гладомъ, и смертiю и звѣрьми земными (Отк. 6:8) — mutatis mutandis: при двухъ звѣряхъ 13-й главы Апокалипсиса будетъ происходить убiенiе оружiемъ и гладомъ, и смертiю.

Три искушенiя направлены противъ трехъ ипостасей Единаго Бога. Первое искушенiе противъ Бога Отца, наложившего постъ на Адама и Еву въ Эдемѣ. Нарушенiепоста, которое тогда внушилъ Адаму, врагъ не смогъ внушить Новому Адаму. Второе искушенiе противъ Бога Сына, откровенная попытка убить Его. Третье искушенiе противъ Бога Св. Духа, руководившаго проповѣдью Евангелiя всему мiру. Попытка навязать всему мiру, вмѣсто благодати, власть дiавола хотя бы духовно, ибо, съ помощью своихъ духовъ, проповѣди Евангелiя идеологiя антихриста проповѣдью конкурируетъ.

Самъ атеизмъ искусителя, подошедшаго ко Христу Спасителю, состоялъ и въ томъ, что вообще пытался приманить Его чѣмъ-то. Будучи Богомъ, во что искуситель не вѣритъ, Iисусъ всѣми тремя врагомъ предложенными воздаянiями уже обладаетъ!

Именно Хлѣбъ, Тѣло и Царство становятся стержневыми мотивами христiанской литургики. Ошибкой врага оказалось только то, что, будучи княземъ мiра сего, хлѣбъ, тѣло и царство сулилъ въ мiрѣ природы, не будучи вхожимъ въ являемое Господомъ царство благодати, и имѣющее явиться царство славы.

Хлѣбомъ небеснымъ является само пречистое Тѣло Христа, въ то время, какъ чудо умноженiя хлѣба земнаго Онъ совершилъ хотя бы дважды (Мт. 14:17–21, 15:34–38), и еще многажды черезъ Своихъ подвижниковъ. Къ тому же Господь совершилъ два чудесныхъ улова рыбы (Лк. 5:1–11, Iн. 21:1–11) и претворенiе воды въ вино (Iн. 2:1–11).

Невредимость тѣла, называемая безсмертiемъ, или славою, также присуща Ему послѣ Воскресенiя. Попеченiе о страдающихъ недугами тлѣннаго тѣла Онъ также проявилъ неоднократно. У Евангелистовъ упоминаются благодатныя исцѣленiя недугующихъ: прокаженнаго, слуги сотника, тещи Петра, Гадаринскаго бѣсноватаго, разслабленнаго, кровоточивой женщины, сухорукаго, слѣпаго и нѣмаго бѣсноватаго, бѣсноватаго отрока, двухъ Iерихонскихъ слѣпыхъ — у Матɵея; бѣсноватаго въ синагогѣ, глухаго косноязычнаго, слѣпаго въ Виɵсаидѣ — у Марка; согбенной женщины, больнаго водянкой, десяти прокаженныхъ, раба Малха — у Луки; сына царедворца, больнаго при купальнѣ Виɵезда, слѣпорожденнаго (Iоаннъ). Къ тому же Господь воскресилъ дочь Iаира, сына Наинской вдовы, Лазаря, и Самъ воскресъ. Чудеснiя исцѣленiя и воскрешенiя Господь еще многажды сотворилъ и черезъ Своихъ подвижниковъ. Невредимость тѣла проявлена также при благодатномъ нетлѣнiи мощей святыхъ.

Вмѣсто прыжка съ Iерусалимскаго храма, Господь совершилъ Вознесенiе съ Масличной горы — оказався не въ безднѣ, а на небеси. Облагодатствованiемъ тѣла и побѣдой надъ смертью, въ прообразованiе будущей славы послѣ воскресенiя, является таинство св. крещенiя.

Будучи Вседержителемъ, Господь обладаетъ не только царствами и всѣмъ видимымъ, но и всѣмъ невидимымъ мiромъ.

Заявленiе врага —