Грядка

Автор Noel Wellington

В далёкой, далёкой галактике обитают странные личности. Ради закуси из солёного арахиса они пойдут на всё. Ну, почти на всё. Или полетят. Пойди их, пойми! Когда поставки закуси сократились, выращивать арахис назначают герцога Зиму, а за ним и от него тащатся любовница Дессикатор, сын Тёплый Пол, лаборант Сушил Халат, генерал-мороз Дурни Веник и балабол-сержант Дунькам Попаху. Ну а кто глав-гад, и как от него избавиться, узнайте на страницах пародии. Заодно наконец-то выполнен литературный перевод стихов и песен, который не вывезли именитые переводчики прошлого.

• Язык: Русский
• Издатель: Noel Wellington
• Дата выпуска: 1 нояб. 2023 г.
• ISBN: 9798215314159

Noel Wellington

Hello, dear reader! Whether you love fantasy or science fiction, I have something for you to read. My favorite genres are fantasy and science fiction, and I often blend them together. Such is the God's Bracelet trilogy and some other books of mine.My favorite topics are origins of the universe and the humankind, interaction between humans and omnipotent beings, parallel worlds, love, hatred, betrayal, and devotion.My characters are ordinary humans and other beings who face tough challenges and make difficult decisions.I reject cliches, standard scenarios, telltale names, and stories that are cobbled together.

Предварительный просмотр книги

Предисловие

Вашему пристальному вниманию предлагается пародия на «Дюну». Заранее прошу внимания у всех её поклонников! Пожалуйста, не воспринимайте это, как нападки на Вашего любимого писателя Фрэнка Герберта. Его роман я ценю как один из немногих, где автор постарался создать стройный, многогранный сюжет. Неувязки сюжета «Дюны» – это не те белые нитки, которыми намётывают и сшивают свою писанину многие современные авторы, а разумный компромисс между способностями автора и его читателей. Что же касается экранизаций… Лучше промолчи, Алиса! Поэтому Вы читаете не пародию на книгу, а совмещённую пародию на все известные мне экранизации, которые обошлись с оригиналом нечестно, выражаясь словами Петра I. В меньшей степени Дэвид Линч и в большей степени Денис Вильнёв подвергли книгу развратным действиям в особо жестокой и циничной форме.

Брови ментатов у Линча я даже одобряю. Находка, какая-никакая. Но искривление пространства, рыбо-навигаторы, голосовые модули, поединки в конденс-костюмах, жужжащие как мухи орнитоптеры, летающий барон, тень второй луны, похожей на мышь и прочие додумки-придумки вызывают клиническое отторжение. Дино Де Лаурентис любит это дело, а Линч, похоже, человек подневольный, бессловесный.

Раз этим светодиодным светилам мысли можно так надругаться над первоисточником, то и мне можно их высмеять. Конечно, это уже однажды сделали в журнале National Lampoon, но я их пародию не читал и только видел несколько популярных шуток оттуда. От них я не в восторге и решил замутить своё.

Сразу предупрежу: эта пародия не для эстетов. Если у Вас высокие стандарты к юмору, лучше не читайте: он в пародии солдатский, хотя и не ниже пояса. В общем, заходите на свой страх и риск. Некоторым особо чувствительным индивидуумам некоторые шутки могут показаться тошнотворными, а некоторым и оскорбительными. В общем, я Вас предупредил.

Приятного чтения!

Грядка

Начало есть место, где всё должно начаться. Это знает каждая тётка Ба́ни Массажи́т. Итак, приступая к изучению жизни Потолка, прежде всего представьте, что он всё запорол, всех задолбал и всегда оказывался в неудачное время в неудачном месте, а самым неудачным была планета Арахис. Пусть не смущает Вас то, что он родился на Хладоне и первые пятнадцать лет прохлаждался на этой планете. Арахис, иначе называемый Грядкой, вот место, где Потолок отжигал по полной.

Из методички «Житие Потолка» стюардессы Вируле́нт.

За полчаса до отлёта на Арахис, когда все ещё не начинали собирать вещи, какая-то тётка пришла к матери Пола. Над заводом Хладон стояла леденящая ночь, и лишь от оцинкованных змеевиков, служивших роду Повре́дисов конденсаторами, веяло теплом. Старуху впустили в морозилку, провели к испарителю, и она, заглянув на полку Пола, увидела лежащего в коробке юного наследника.

В тусклом, дрожащем свете лампочки накаливания, включённой ради экономии через диод, проснувшийся великовозрастный балбес увидел в дверях самую обычную тётку: в бигудях и губной помаде.

– Щито это за смарчок, Дессикатор? – спросила тётка. У неё был странный акцент, звучащий, как стая то ли попугаев, то ли бабуинов.

Мать Пола ответила своим баритональным дискантом: «Все Повредисы мелкие по жизни, Перинатальная».

– Слышу, и нечего так орать! – ответила тётка. – Ему уже пятнадцать есть?

– Да, Перинатальная.

– Ты смотри-ка, он ещё и подслушивает! – возмутилась тётка. – Ну точно Зависа́ц-Полеза́х!

– Подвеса́ц-Задира́х, – поправила её мать Пола. – Его зовут Тёплый Пол.

– Ну да, ну да, – согласилась тётка. – Вылитый Подвесац-Задирах. Вот я его запыря́ю, как только напудрюсь!

– Знаем мы твою пудру, – проворчала Дессикатор.

С этими словами они ушли, а Пол задумался, что означало запырять.

Суши́л Хала́т, старший лаборант в артели его отца, объяснял ему, что Харчко́не, бродячие мошенники, уже двадцать пятилеток пытались выращивать арахис, знаменитую закусь к пиву, на планете Арахис. Поскольку фермеры из них, как кочегар из балерины, им пришлось отправиться в места не столь отдалённые, а на их место приходил профессиональный фермер, Зима́ Повредис. Хотя, Халат ещё говорил, что цыплят по осени считают, и вообще всё может накрыться медным тазом.

Арахис, она же Грядка, планета запустения, засоления и закисления.

Пол спал. Ему снились одновременно трактор и комбайн, плавно двигавшиеся вдоль грядок. Двигло у трактора подтраивало: трум-трум-трум вместо ровного ррр. Пол даже во сне знал, что если троит, то дело или в клапане, или в ТНВД. А вообще, он мечтал быть большим начальником, как папа Зима, а не трактористом.

Через десять минут прибежала его мать и принялась запихивать шмотки в чемодан.

– Мам, а что такое запыря́ть? – спросил Пол.

– Скоро узнаешь. Давай, одевайся и дуй к тётке, – буркнула она. Было сразу ясно, что ей некогда и вообще на сына наплевать. Ему пришлось встать и самому переодеться из фланелевой пижамы с утятами в спандексный спортивный костюм, пошитый в каком-то кооперативе и купленный в придорожном ларьке. На его плече красовался логотип Повредисов: змеевик в снежинке, символизировавший системы охлаждения, которыми Повредисы приторговывали в зимний период, когда не надо было возделывать поля.

Они пересекли коридор и вошли в мамину подсобку, где хранилась старая мебель, садовый инвентарь и удобрения. В самой тёмной глубине подсобки на мешках с аммиачной селитрой восседала тётка Ля́ля-Полено Пополам. Она уже сняла бигуди, и её отбеленная пергидролью завивка комом торчала вверх, как куст боярышника, вызывая у любого, кто её видел, неудержимые смешки.

– Подь сюда, пацанчик, – процедила сквозь зубы тётка. – Ща мы посмотрим, чё как.

– Зачем на меня смотреть? – спросил Пол.

– Цыц! – рявкнула тётка. – Тебе на Арахис лететь, а там сам знаешь, кто промышляют: Харчконе. Они известно кто: у них за пазухой ножик, а в рукаве краплёные карты. Или порежут, или обманут, или и то, и другое в комплексе.

Пол нехотя подошёл к тётке. Она протянула ему колоду карт и велела сдавать.

– Но я не умею, – пытался отнекиваться Пол, но она приставила к его шее какой-то острый предмет.

– Это что? – спросил он.

– Хо́мо запы́р это. Он же сандал, заточка, ферзь, пика, перо, ну и так далее.

– Я не могу сдавать в такой нервной обстановке! – заныл Пол.

– Сдавай, а то порежу! – рявкнула тётка.

– Тебе, мне, тебе, мне, – начал сдавать карту Пол на бочку с патокой. – Всё, по шесть. Козыри черви.

– Ты чё, ленивый дрыщ, со мной в простого дурака играть собрался? – возмутилась тётка. – А ну, сдавай ещё по одной до подкидного.

Взяв свои карты, она хмыкнула, взяла его карты, опять хмыкнула и бросила их на бочку мастью вверх. У неё были одни шестёрки и семёрки, а у него тузы и короли.

– Ты смотри-ка, он ещё и мухлюет, – проворчала она. – Может быть, из него что-нибудь и выйдет.

– Я нечаянно! – заблеял Пол.

– Знаем мы эти ваши нечаянно, – буркнула тётка. – А потом деньги пропадают. Но на Арахисе это как раз хорошо. Там надо зрить в оба, держать настоящий кошелёк в переднем кармане брюк, а второй, подмётный, в заднем, иначе пиши пропало денежкам.

– У меня вообще пока денег нет, – проворчал Пол.

– А если их не научишься беречь, то и никогда не будет, – стращала его тётка.

– Нам что, выдать ему немного мелочи? – спросила Дессикатор.

– Он уже не младенец. Можно начать выдавать на мороженное.

– И квас, – добавил Пол.

– Ещё чего! Так и до пива недалеко, – возразила тётка. – А для Харчкон поддатый юнец при деньгах – это самая лакомая добыча. Потом они тебе ещё и наркоту предложат за ключи от дома и папиной тачки.

– Говорят, там у некоторых и от арахиса приходы бывают, – вмешалась Дессикатор. – Вышел в поле, сделал вдох, гонишь, как последний лох.

– Это всё от палёных пёстицидов и гербацидов, которые Харчконе откуда-то воруют, – объяснила тётка. – Они же не могут их по-честному покупать. У них такое вмерувоззрение.

– Пестицидов, – уточнил Пол. – Это Вы псами перепутали. И гербицидов. Это вы с гербалайфом перепутали. И правильно: мировоззрение.

– Ты смотри-ка, он ещё и умничает, – возмутилась тётка. – Гол, как сокол, да остёр, как топор.

– А говорили, тётки знают всё, – буркнул Пол.

– Говорят, что в Москве кур доят, – парировала тётка. – Всё знает только профессор кислых щей. А у нас жилка хозяйственная. На каждый ваш «как же так?» есть наше «накуся, выкуся!»

– Так как же мне спастись от Харчкон? – в отчаянии спросил Пол.

– Секрет у них один есть. Они сначала просят денег, потом плюют в глаз, а под конец пыряют ножиком. Если увернёшься от плевка, то и сам кого хочешь, зарежешь. Но что это я расселась, как на именинах? У меня же дел по горло!

Словно вспомнив, что у неё не выключен утюг, тётка вдруг подхватилась и пулей вылетела из подсобки. Больше до самого отлёта на Арахис Пол её не видел.

– А мы на самолёте полетим? – спросил Пол мать.

– Вот деревня! – огрызнулась она, убегая вслед за тёткой. – Куда в космос на самолёте? Там же воздуха нет. В космос на кораблях летают.

– Там и воды нет, – пробормотал Пол. Он вспомнил, что за оставшиеся до отлёта три минуты ему ещё нужно собрать свои вещи.

Вернувшись в свою коробку, он начал чесать затылок, пытаясь допетрить, где что валяется. Прибежал Сушил Халат и наступил на грабли.

– Опять разбросал садовый инвентарь? – с укоризной сказал он, потирая ушибленный лоб, на котором уже давно образовалась мозоль.

– Я нечаянно, – заблеял Пол.

– Знаем мы эти ваши нечаянно, а потом увечия калечатся, – буркнул Халат. – Короче, вот тебе моток бечёвки и давай, увязывай это всё.

Он убежал, а Пол оглядел пол. На нём были разбросаны его тяпка, лопата и грабли, а также цапулька, совок и секатор. Кое-как связав инструмент, он уже собирался бежать на двор, когда ему навстречу ввалился генерал-мороз Дурни Веник.

– Приказано провести учения в обстановке, приближенной к боевой, – рапортовал он. – Исполняйте! Есть исполнять!

– Так времени же нет! – промямлил Пол.

– Так точно, нет! – заявил генерал-мороз. – Поэтому отставить и отложить до лучших времён. Шагом марш к кораблю.

– На море что ли? – спросил Пол.

– На стартовую площадку, – выкрикнул Веник, убегая.

– Таким макаром они меня здесь забудут, – вздохнул Пол, ещё раз оглядел родную полку и коробку и поспешил за Веником на двор.

Там командовал генерал-мороз: «Слушать в отсеках! По местам стоять! С якоря сниматься!»

Все загрузились во что-то, которое все называли трюмом. Там царил хаос из нагромождения мешков, бочек, ящиков, свёртков, связок и просто разбросанных вещей, набросанных как попало разгильдяями-перевозчиками. Среди них было много грабель, наступать на которые было для Повредисов обычным делом.

– Когда вылетаем? – крикнул Зима, заглянув сверху в трюм через люк.

– Не могу знать! – крикнул в ответ генерал-мороз. – Участок не мой, собака не берёт!

– Ладно, тогда прямо сейчас, – велел Зима и скомандовал: – Машина полный вперёд!

Корабль дёрнулся и замер.

– Отставить бросать сцепление! – рявкнул генерал-мороз. – Вот разгильдяи! По уставу полагается сначала сцепление, потом передача, потом газку́ и сцепление плавно отпускаем.

В итоге с третьей попытки корабль оторвался от Хладона и куда-то полетел. Оставалось надеяться, что он держит путь на Арахис.

Потолка самого фиг поймёшь. Что-то распетрить можно только косвенно, понимая, с каким тупым быдлом и отмороженными гопниками ему пришлось иметь дело, и как далеко отъехала его кукуха от такого окружения. Только так, вот, и никак иначе, понимаешь ли.

Из методички «Житие Потолка» стюардессы Вирулент.

На подобранном с ближайшей помойке старом офисном кресле восседал некто, чья личность не была на тот момент достоверно установлена. Одной рукой он почёсывал искусанный блохами затылок под давно немытыми космами, а другой завшивевшую промежность. Перед ним на складном столе, который умыкнули где-то на рынке у зазевавшегося торговца лотерейными билетами, лежала таблица внутреннего выигрышного займа за прошлое тысячелетие. На нёй была нарисован какой-то план местности в неизвестной проекции, где пиками, бубнами и червями были обозначены злачные места. Напротив на ящиках сидели двое: мелкий тип неопределённого возраста и пола и подросток ещё мельче.

– Полюбуйся, Па́ли, какая территориё теряется! – сокрушался неизвестный.

– Сам виноват, – пожал плечами мелкий тип, сидевший на ящике из-под сгущёнки напротив.

Неизвестный в сердцах хлопнул ладонью по газете, оставляя на ней жирный след, вероятно, от копчёной скумбрии, которую только что ел.

– Не вздумай мне хамить! – рявкнул он. – Мы говорим о важных делах. Вот тут сто первый километр, и от него всё до самого моря было нашим. Гадай, не хочу! По карманам шарь от души! Дурью торгуй в усладу!

– Тебя туда не за этим послали, – напомнил неизвестному Пали. – Они хотели, чтобы мы выращивали там закусё арахисё.

– Что они хотел, и что хотел мы – это две большие разницы, – повысил голос неизвестный. – Они хочут закусывать, а мы хочем деньги. Больше деньги лучше жить, ла-ла-лэ.

– Вот они и потеряли терпение.

– Ой, порежу! – пригрозил неизвестный.

В дверь постучали. Мелкий встал с ящика, подошёл к двери и посмотрел в замочную скважину.

– Суйте под дверь, – сказал он кому-то.

Из-за двери донеслись сдавленные ругательства, и под неё просунули какую-то бумагу. Почтальон был недоволен, что не удалось выпросить немного чаевых.

– И что это? – спросил неизвестный.

– Телеграмма от Зимы Повредиса, – отозвался мелкий. – Он пишет, что скоро будет здесь, а мы чтобы выметались. Как бы нам не схлопотать.

– Что, так прямо и пишет?

– Вот прямо так: пошли вон, а дальше вообще читать нельзя, так мерзко. Что-то о цвете твоей задницы: мол, у неё яркость, контраст, и гамма выкручены на минимум.

– Надо было этого мелкого давно порезать, – подумал неизвестный, но вслух ответил: – И мы будем кочевать. Временно. Нам невпервой. Но потом вернёмся, когда они уснут, и всех порежем!

– Вот именно, мой барон, – ответил мелкий. – Невпервой вам бежать, поджав хвост.

– Ты что, Пали, пьяный? – рассвирепел барон. – Ты пил портвейн или водку?

– Ах, раз говорю правду, так сразу пьяный? – не унимался Пали. – Трезвый я, и всем нам нужно поскорее кочевать куда безопасней, а то нагрянет Зима с его генералом-морозом и закуют нас в кандалы, да на каторгу.

– Фе́рка Рацу́ш, ты хоть что-нибудь понимаешь? – спросил барон.

– Да, како́, – отбрехался тот. – Кочевать надо.

– Ну вот, заладили: кочевать да кочевать! – покачал головой барон. – Мы сделаем иначе!