Man of the Sky

Автор Sergey Stepanov

Mr. Sergey Stepanov - the famous poet in his own country (Kyrgyzstan). It has a large reward for his creative writing. Readers named it the best poet of the country in 2011. In the book "Man of the Sky" includes poems written by the poet in the 2005-2012 period. Today Sergey Stepanov - one of the most well-known authors, published in literary magazines of the country. His great poems he wrote in Russian.

***

"Человек неба"! Man of the Sky! Вот она – долгожданная встреча с интересной книгой. Бесподобное владение тканью стиха... Глубокий смысл. Яркие метафоры. Звучит и резонирует в душах. Поэзия - здесь и сейчас!..

Сергей Степанов - о себе:

- Привет всем, кто умеет читать между строк и видеть незримое! Я - русский поэт. Хочу поделиться с вами небольшим воспоминанием.

Однажды я повстречал на улице бродячего пса. Он бросился на меня с лаем: дескать, если не стану относиться к жизни серьезно, то погибну на улице как собака. Я прислушался к предсказаниям. И стал известным журналистом, хорошим газетным редактором. А затем основательно занялся литературным трудом. Пришли кое-какие творческие победы, а с ними - награды. Теперь, бывает, я встречаю на улице других писателей - моих друзей. Когда они в настроении, то тоже кидаются ко мне - с объятиями: глядя прямо в глаза, поздравляют с успехами и даже иногда утверждают, что я самый настоящий поэт. Не берусь спорить с ними... Но мне так не хватает того самого пса, когда-то встреченного на улице!.. Потому что только этот бродяга однажды дал мне совет, который действительно пригодился. Живи сейчас, здесь и всерьез! - пролаял он.

Это я и пытаюсь делать в литературе.

***
Кое-что интересное. В 2012 году Сергей Степанов был удостоен Первой премии (номинация "Поэзия") литературного конкурса "Арча" - одного из крупнейших в Центральной Азии. Традиционно этот конкурс проводится под патронатом Международного Иссык-Кульского форума имени Чингиза Айтматова - всемирно известного писателя. На родине этого выдающегося литератора в 2011-м Сергей Степанов был назван "Поэтом года". Сегодня Степанов - в числе самых известных современных авторов своей страны. Изданный Степановым в 2012 г. объемный сборник стихов "Азият" (ISBN 978-9967-15-151-2, 616 стр.) сразу вывел автора в ряды первых.

"Это своего рода дверь в мир настоящей, живой мысли, что раскрывается перед нами благодаря трепетному и глубокому пониманию слова", - так высказался Аскар Айтматов, экс-министр иностранных дел Киргизии, о творчестве русского поэта Сергея Степанова.

"Книги Сергея Степанова увлекают с любой наугад открытой страницы..." - писала в 2012 году о творчестве этого поэта популярная русская газета "Комсомольская правда".

"Обычно более молодые авторы штурмуют Парнас, а здесь зрелый поэт сразу столь ярко заявил о себе. Но я всегда рад новым проявлениям в поэзии, новым подходам. Желаю Сергею Степанову дальнейших успехов на этом поприще!" - напутствовал автора некогда один из лучших друзей Андрея Вознесенского - Омор Султанов, Народный поэт Киргизии, член секретариата Международного сообщества писательских союзов (СНГ).
Книги Степанова погружают в мир ярких метафор и глубокого осмысления Бытия.

Знакомство с творчеством этого автора, благодаря таинственному духовному единению читателя и поэта, позволяет каждому познать новые стороны своего собственного внутреннего мира.

Эта книга - что надо книга!.. Скачиваем. Открываем. Читаем. Думаем!

• Язык: Русский
• Издатель: Sergey Stepanov
• Дата выпуска: 26 янв. 2015 г.
• ISBN: 9781310358661

Sergey Stepanov

Поэт Сергей Анатольевич Степанов (Серж Арбенин – литературное имя в России) родился в 1961 году в Донецке, на Украине. С детских лет жил и учился в России, которую исколесил от Крайнего Севера (полтора десятка раз пересекал Северный полярный круг!..) до Северного Кавказа, где оставался и всегда гостеприимно ждал его родительский дом. В середине 1980-х годов обосновался в столице Киргизии городе Фрунзе (сегодня – Бишкек).Сергей Степанов – журналист, редактор. В 1989 г., в самый разгар советской перестройки Сергей Степанов был осужден на два года (условно) за организацию мирных пикетов в защиту свободы прессы. Через несколько лет после распада СССР – реабилитирован. Четверть века проработал в крупнейшей и популярнейшей газете республики "Вечерний Бишкек", в том числе – первым замом гл. редактора и председателем Совета директоров Издательского Дома "Вечерний Бишкек". Как редактор Сергей Степанов организовал ведущее в Киргизии Информационное агентство "24.kg", сотрудничал с российскими печатными изданиями, "Радио России" и Британской корпорацией ВВС. Член Союза журналистов СССР, член СЖ России.Поэт Сергей Степанов удостоен звания лауреата Первой премии престижного литературного конкурса "Арча" (2012 г., номинация "Поэзия"). Конкурс проводится под патронатом Международного Иссык-Кульского форума имени Чингиза Айтматова – всемирно известного писателя, на родине которого в 2011-м Сергей Степанов решением авторитетного литературного жюри назван "Поэтом года". В 2012 г. Сергей Степанов выпустил в издательстве "Турар" сборник стихотворений "Азият" (ISBN 978-9967-15-151-2, 616 стр.), который сразу вывел автора в число первых и был замечен российской прессой. В 2012–2016 годах Сергей Степанов зачислялся в номинанты "Русской премии", в 2013, 2014 и 2021 – Национальной литературной премии "Поэт года" (Россия), в 2016–2017, а также в 2021 – престижной российской премии "Наследие", в 2017–2018 – литературного конкурса имени Сергея Есенина "Русь моя"...Сергей Степанов – автор свыше сорока весомых, полноценных поэтических сборников. Все эти замечательные книги востребованы заинтересованными читателями и официально доступны в продаже – реализацией этих изданий занимаются ведущие книжные сети мира – в десятках стран, где живет и дышит русское слово.

Предварительный просмотр книги

***

Как мгновения привязаны к эпохе!..

Бурлаки на Волге так тянули баржи.

В ресторане под Парижем в суматохе

повар шницель подрумянил вместо спаржи.

Отказаться от заказа – быть голодным.

Но и съесть такое просто невозможно.

В детстве, помнится, мечталось быть свободным.

С тех пор к чувствам отношусь я осторожно.

Мясо шницеля уже отдало душу

Временам бычка, рожденного коровой.

Океан зачем-то выплеснул на сушу

наши жизни. И вернуть хотел бы снова.

И киты мечтают о приличной пище.

И свои на берег нам выносят туши.

Этот шницель, – он понравился бы нищим,

но претит червям, вкусившим тело груши.

Так и мы, мой друг, пойдем червю на ужин.

Будет сытным он. И близится расплата.

Этот повар Временам, конечно, нужен, –

побудить признать в корове нам собрата.

Но и это невозможно в силу чувства

нелюбви к любви и пылкой страсти к мясу.

Этот повар, чтоб ему там было пусто,

мир приблизил к неизбежностям не к часу.

Я отважно мог вкусить румяный шницель.

Но желудок Времена не принимает.

И эпоха, вавилонская блудница,

как в последний раз, с мгновеньями гуляет.

Под Парижем в ресторанах суматоха.

Посетители желают только спаржи.

На Монмартре, мне шепнули, все неплохо.

Маршируют по постелям секретарши.

Сутенеры измололи шлюх на фарши.

И растет маржа у брокера в штанинах.

Как приятно сознавать, что не монаршие

у меня замашки в этих мешанинах

из червей, людей, коров и прочих тварей,

пожирающих друг друга за обедом.

Я прослышал, Бог опять сменил сценарий.

Говорят, весьма доволен был при этом.

Впереди у нас большие перемены.

В океанах отмечают оживленье.

Так что не корите сердце за измены.

В суматохе будет вам благословенье.

Просыпаются вулканы и цунами.

И Помпеи к небу восстают из праха.

Скоро, знайте, никого не станет с нами.

И дымиться свежей кровью будет плаха.

Океан Времен насытится поживой.

Смерть пройдется по полям молодкой-жницей.

И все это потому, что повар милый

под Парижем спаржу мне сменил на шницель.

Износился шутовской наряд эпохи.

И камзолец мал – трещит подбой из саржи.

Час придет, и мы расстанемся на вдохе.

Поминайте. Водкой. Козьим сыром. Спаржей.

Chapter 2

***

Оставлю, к бесам, лиру!.. Что толку ей во мне.

Ты, Муза, для блезиру со мной наедине.

Расстанемся, подружка. Мы пляшем вразнобой.

…Свеча. Сигара. Кружка. И песнь заупокой.

Гляжу, как сносят рыбки аквариум тщеты.

Спит кот, свернувшись в зыбке. Сиеста суеты.

Тоска клубит… Родная глухих дождей сестра.

И, за окном стеная, вновь нагоняет страх

на всю округу ветер. Моргают фонари.

Беснуется так вечер, промокший в тильбюри.

И я бешусь… Огарок копеечной свечи,

молю богов в подарок к рассвету получить

напев или мотивчик свирельный для души.

Еще вчера счастливчик, теперь карандаши

ломаю, словно копья. А за окном в ночи

вот-вот просыплет хлопья ноябрь. Нарочит,

напыщен и печален осенней свиты паж.

Наш с ним союз лоялен. Ах, чертов карандаш!..

Не пишет. И не надо. Забудусь зыбким сном.

А Музе – вот отрада! – я отомщу. Потом.

Chapter 3

***

Встает с рассветом ветер восприятий

и к нам спешит по ребрам облаков.

Звенит будильник, старый мой приятель.

И я впадаю в облако штанов.

И в облако из чувств и впечатлений.

И проплываю в тусклых зеркалах,

в них застревая клочьями сомнений,

представленных в изношенных штанах.

И вваливаюсь облаком печали

в ваш радостный и неказистый мир.

И снова, с вами вместе, я в начале

событий. И колышется эфир,

присутствием неясностей стесненный.

И смысл перетекает на словах

из уст в уста, никем не просветленный.

И ветер вновь гуляет в головах.

И гонит души в облаках к закату.

И там они падут за горизонт…

Дождя не будет, кажется. Раскату

нам верить грома ли, с собой таская зонт.

И пробуждаться надо ли, не знаю.

К чему по кругу заведенный бег…

И в облако чернил я окунаю

перо раздумий, неба человек.

Chapter 4

***

Нельзя избежать потрясений,

когда поутру без страховки

бреду я на кухню по бровке

не выясненных отношений

с семьей, окружением, миром.

Хоть не вылезай из постели.

И Времени арки просели,

изношенные ампиром.

Вселенная скрылась за тучкой.

Ей тесно в убогой квартире,

где солнце не встретишь в сортире

вам машущим солнечной ручкой.

И дней потолок ограничен

дырявой земной атмосферой.

Она протекает. И, верой

в конечность миров обезличен,

терзаю с утра кофемолку –

молю в пыль я зерна. И Бога

молю подсластить хоть немного

напиток. Но в нем мало толку.

Имею в виду я, конечно,

не Бога, а утренний кофе.

Приносим мы дань катастрофе,

глотая рассветы поспешно.

…А где-то палят канониры,

колышется море знамен.

И входят под своды Времен,

надравшись вином, кирасиры.

Постелят им саван в постели

их матери, вдовы и сестры.

В сражениях лица так пестры,

а после – сплошные пастели.

Но что до того мне… Мортиры

сродни амулетам племен.

Жилплощадью обременен,

я не выхожу из квартиры.

Для Времени нет воскресений.

И, падая в вечность ничком,

под теплым еще мозжечком

нельзя избежать потрясений.

Chapter 5

***

Экскурсия окончена. И гид

прощается, ничем не озабочен.

Его рассудок вычерпан. И спит,

как сытый червь в утробе червоточин.

И точен шпиль, вонзившийся в клубок

из туч и молний. И уж нет сомнений,

что дождь прольется на собор. И Бог

почтит собой амвонные ступени.

А, впрочем, нет. Сойдет лишь дождь. Не весь,

а только тот, что слезно выжмет туча,

нам лужи выплеснув под ноги. Смесь

из сумерек и готики гремуча.

Брусчатка площадей ходьбой людей

изношена. Плевки экскурсовода

заметами оставлены на ней.

И шпили, как штыри громоотвода,

приманивают молнии к себе.

И сотрясают вслед за ними громы

дома и души, павшие в мольбе

наладить переправы и паромы

из суеты к возвышенности дней.

Соборы к воскресенью непригодны.

И шпилями пронзают