Мое хрупкое вдохновенное тело Книга 1 Секс/My Fragile Ecstatic Body Book 1 Sex

Автор Danni Lucas

Загадочная и романтичная Катерина, которая оказалась в Англии по многим причинам, открыла в себе уникальные способности, позволяющие создать уникальный бизнес, связанный с сексуальностью. Любовь становится и целью и средством ее существования. Она исследует целительные возможности сексуальной энергии. Жизнь Катерины не ординарна и полна неоднозначных событий. Роман написан беспощадно откровенно. Это роман-провокация, способный вызвать резкую полярность оценок и мнений читателей: от полного неприятия до бурного восторга.

Катерина неожиданно получает письмо из России. Ей пишет Кирилл, ее первая любовь, с которым она не общалась тридцать лет. Прошлое и настоящее создает причудливое переплетение. Сложные вопросы взаимоотношений мужчин и женщин пронизывают все главы романа. В книге много необычных персонажей, историй из жизни англичан и самой Катерины и ее семьи. В отсутствии точной хронологии в сюжетной линии, роман интересен разнообразием событий. Но даже в трагические моменты от героини романа исходит свет любви, добра, оптимизма и творчества.

• Язык: Русский
• Издатель: Danni Lucas
• Дата выпуска: 2 дек. 2012 г.
• ISBN: 9780957506305

Danni Lucas

Дэнни Лукас родилась в Казахстане. Еще с детства полюбила различные философские и изотерические учения. Исследовала жизнь в процессе перемещения по миру. Встретила великих учителей. Потом оказалась в Англии. Она писала письма друзьям и подругам. Все это послужило основой для написания романа "Мое хрупкое вдохновенное тело"

Предварительный просмотр книги

«Я позвоню вечером». Далее прозвучала фраза: Have a good day. В переводе с английского она означает «хорошего тебе дня». На самом-то деле, фраза ничего не означает. Англичане произносят ее в любом подходящем и неподходящем случае. Пожалуй, в этот раз случай соответствовал ситуации. Ранним утром мужчина прощался с женщиной. Что можно сказать, оставляя теплый уютный дом?

Мужчина был похож на беспризорника: маленького роста, с полудетскими ручками, в набивном пуловере и короткой курточке, какие носят школьники. Его лицо было будто заклеймено нелепо-виноватой улыбкой. А голова с оттопыренными ушами и бесцветными ресницами казалась чересчур большой в сочетании с маленьким узкозадым телом. Она опасно громоздилась на тонкой шее, вставленной штырем в угловатые плечи. Ничто в облике этого человека не говорило о том, что он - отец двух взрослых сыновей, владелец успешного бизнеса, дорогой спортивной машины и просторного из трех спален дома. Только лысина, окруженная пучком редких волос, заявляла о количестве лет, прожитых в напряженной мыслительной деятельности.

Час был ранний. Мужчина стоял за порогом квартиры на открытом всем ветрам и ведущем к лифту балконе. Было ясно - прощание не закончилось. Мужчина улыбался полнозубой улыбкой и смотрел в грустные глаза белокурой женщины. Ветер трепал его незастегнутую курточку.

- Тебе привезти фильм, который я заказал? Я должен завтра его получить.

- Иди, а то я совсем замерзну, - умоляющим тоном произнесла женщина и в доказательство поёжилась.

Февральский, холодный ветер гудел. Он бился, как слепой, в своды бетонных проемов, где прятались двери квартир. Те тихо и жалобно дребезжали металлическими молоточками, которые служат в Англии звонками.

- Ну, иди же, - женщина мягко толкнула мужчину в плечо.

- Хорошо.

Мужчина чмокнул женщину в лоб и побежал к лифту. Тяжелые с квадратными носами ботинки громко застучали по цементному полу. Этот звук напоминал цоканье копыт лошади. Женщина посмотрела вслед удалявшейся маленькой фигурке и подумала: «Все-таки он смешной. Напоминает клоуна: короткие штаны, нелепые ботинки, улыбка до ушей…» Она захлопнула дверь.

Имя женщины было Катерина. «Странная русская» - называли ее жители английской многоэтажки. На данный момент, а именно, на февраль 2005 года, Катерине исполнилось сорок шесть. Ее другу и любовнику в громких ботинках Франку - сорок восемь. Сыну Катерины, Питу, стукнуло двадцать три. А дочь, Анжелика, превратилась в пятнадцатилетнюю «cute», что означает «забавная». Русская, казалось, неплохо устроилась в Англии. В семье было две машины. Сын с помощью матери снимал отдельную квартиру из двух комнат. Катерина же с дочерью проживала в мезонете - квартире из двух уровней. Но по английским стандартам она относилась к малоимущим слоям населения. Их квартира принадлежала государству. Лифт, оплеванный подростками, часто не работал. Гурьба чернокожих детей, лишенная присмотра родителей, царапала припаркованные во дворе машины. А жители блока не имели своего палисадника с цветами и зеленого газона, который так любят косить англичане. Последнее Катерину не очень огорчало.

Chapter 2 - Незнакомый адресант

Впереди был весь день. Катерину на этот момент ее жизни ничего особенно не беспокоило. Кроме, страстного желания помочь сыну. Она думала о нем все время. Двадцать четыре часа в сутки. Ей хотелось, чтобы он нашел свой путь, был счастлив тем, чем занимается, и в то же время мог обеспечить себя материально. Вот тогда бы она пустилась в свободное плавание! Тогда бы могла решать - сколько и как ей работать, где и с кем жить. О дочери она не беспокоилась. Та пробьется.

Подобрав с коврика в коридоре письма, заброшенные почтальоном через специальную щель в двери, женщина заглянула в гостиную. Янтарный ламинат пола отражал утреннее солнце. Но холодный воздух дохнул на ноги. Почувствовав дрожь, Катерина машинально развернулась и двинулась на кухню. По дороге она вставила ступни в огромные пушистые тапки–зайцы.

Вода в чайнике зашумела. Огромный бокал фруктового чая с медом задымился сладким запахом. С бокалом в руке женщина направилась по лестнице наверх. Под ногами мягко пружинил ковер. На стенах бликами света играли любимые картины. В теле начало разливаться тепло.

Три спальни и маленькая ванная комната, стараниями хозяйки совмещенная с туалетом, располагались наверху, кухня и гостиная - внизу. Одна из спален, совсем крошечная, в данный момент служила ей кабинетом. Раньше в ней жил сын (удивительно, как он там помещался?). Панорамное окно выходило на проезжую часть. Полицейские машины и машины-неотложки с завидной регулярностью оглашали окрестность сиренами.

В это утро улица за окном неистовствовала. Ветер улюлюкал и тыкался в стекло. Он будто пытался разбить его и ворваться в уютный мир, созданный тремя желтыми настольными лампами, густыми фалдами падающей на пол голубой шторы и огромным плюшевым медведем, сидящим на подоконнике. Медведя подарил Катерине Франк.

Женщина обвела взглядом полки: «Тантрический секс», «Интимность», «Культивирование сексуальной мужской энергии». «Медитация» шесть томов… «Проверю почту и сяду за планирование лекций», – решительно сказала она себе и бросила взгляд на портрет неизвестного молодого мужчины в белом тюрбане. Портрет откуда-то принес сын. А Катерина бережно заточила его в старинную золоченую раму. Пронзительно голубые глаза «восточного мудреца», казалось, улыбнулись. Под портретом «мудреца» висели два рисунка, изображающие «женщину-солнце» и «женщину-луну». Рисунки подарили Катерине ее дети в день ее сорокапятилетия. В совместном творческом порыве они сотворили образы на бумаге. «Такой я и должна быть: спокойной и мудрой, красивой и молодой, помогающей людям обрести свет и радость любви». Катерина легко вздохнула. Захотелось развалиться в глубоком кресле и под звуки приятной музыки подумать о будущем.

За окном начался дождь. Его барабанная дробь отбивала на стекле крупную чечетку. Звуки дождя то внезапно удалялись в никуда, то возвращались обратно. Как парус на яхте, надувалась от сквозняка голубая штора.

Женщина поставила бокал с чаем на стол, задернула плотнее штору и включила по очереди: обогреватель, настольные лампы и проигрыватель. Мягкий свет, казалось, согрел комнату. Звуки джаза разбудили воображение: запахло морем и знойным воздухом, опаляющим пальмы и кипарисы... Женщина опустилась в кожаное кресло, покрытое мягким пледом. Движением музыканта, открывающего крышку рояля, она подняла крышку ноутбука, хлебнула из бокала и нажала на кнопку загрузки.

«Чего же ей хочется?» - подумала она о себе в третьем лице. Ответ на этот вопрос всегда был одним и тем же: «Любви, красоты, молодости». Ответ тривиальный. Кому этого не хочется? Хотя, в ее возрасте мечтают о стабильности, богатстве, карьере, славе... Но Катерина, казалось, не утратила юношеской устремленности, искренности и наивной веры в любовь. Дочь как-то сказала ей: «Мам, я не представляю тебя старой. Не то, что старушкой, с морщинами... Даже если твое тело и лицо постареет, ты все равно будешь молодой». Антивирус закончил сканирование. Компьютер издал булькающий звук и затих в ожидании команды. На экране установилась «хорошая погода» с голубизной чистого неба и белоснежностью крутых вершин, то ли Гималаев, то ли каких-то других гор. В личном электронном ящике женщина обнаружила два новых сообщения. Она ожидала подтверждения отправки заказанных книг. Но вместо этого оба е-мэйла оказались от Франка. «Наверное, опять анекдоты из Интернета перекачал», - подумала она. Предположение оправдалось. Не утруждая себя чтением «глупостей», Катерина открыла другой почтовый ящик, на который приходили письма, касающиеся ее профессиональной деятельности. Писем оказалось пять. Русская корреспондентка никогда не помнила ни имен, ни электронных адресов своих клиентов. Она до сих пор испытывала трудности с английским. Женщина начала читать сверху вниз: клик - письмо от старого клиента, желающего назначить сеанс на следующей неделе; клик – е-мэйл, выражающий благодарность от мужчины, с которым она работала накануне; клик - третье письмо... Тут ей пришлось немного задержаться. На экране чернела непонятными знаками абракадабра. Известные каракули! Текст написан кириллицей. Катерина взглянула на электронный адрес, но фамилия ей ничего не говорила. Она звучала то ли по-шведски, то ли по-фински. Хотя... что-то неуловимо знакомое промелькнуло в памяти... «Странно… это мой профессиональный адрес, - отмахнулась от ассоциаций с Россией женщина. – Глупая реклама!» Она направила курсор на кнопку удаления. Осталось кликнуть мышкой, но что-то ее остановило. «Я не поняла вашего письма. Пожалуйста, повторите сообщение, используя латинский алфавит. Или пришлите отдельным файлом в приложении», - написала она по-английски. «Ваше сообщение отправлено», - отрапортовал компьютер. В двух последних е-мэйлах выражалось восхищение вебсайтом, персональными фотографиями и задавались вопросы относительно тантрической практики. Катерина ответила небольшими сообщениями на оба и с удовольствием откинулась в кресле, допивая чай и слушая музыку под аккомпанемент бушующей стихии.

Back to top

Chapter 3 - Кирилл

На следующий день пришел ответ от незнакомого адресанта, никакого не шведа и не финна. «Катерина, добрый день, - писал он на русском языке, но латинскими буквами. – Пишет тебе некто Кирилл Бергенсон. Когда-то очень давно мы часто писали друг другу. Точнее, чуть более тридцати лет. Вот с этим юбилеем я и хотел тебя поздравить прошлым летом. Делаю это чуть позже, поскольку не имел твоего адреса. Ты практически не изменилась и на фотках такая же красивая, как тогда. Кирилл». «Бергенсон? Кирилл? Как же не узнать фамилию! Ведь мелькнула же мысль вчера. Как он вышел на мой профессиональный сайт? – смущение и гордость смешались воедино. - Что он подумал? Что я занимаюсь проституцией?» Хотя, Катерине польстило, что Кирилл нашел ее такой же привлекательной, какой она была в молодости. «Откуда он узнал про вебсайт? Ах, да! Наверное, Саша Рыбкин...»

Год назад умер ужасной смертью бомжа Владимир, первый муж Катерины и отец ее детей. Они были в разводе уже много лет. Дочери тогда не исполнилось и года, а сын ходил в пятый класс. Его замерзшее и почерневшее тело обнаружил другой бомж и сообщил об этом друзьям молодости Катерины и Владимира, с которыми они вместе играли в самодеятельном театре. Театр существовал и по сей день. Его участники проявили чуткость к трагической судьбе бывшего мужа Катерины, собрали средства на похороны. Но главное, они добились от милиции восстановления паспорта покойного и похоронили его, как достойного человека, а не как бомжа, тело которого могло быть сброшено в яму, как труп бездомной собаки. Родители Владимира долго не сообщали Катерине о смерти своего сына, не желая омрачать страшным известием зарубежную жизнь бывшей невестки. Печальная новость, впрочем, не была для Катерины неожиданностью. Она слышала о «закатывающейся звезде жизни» Владимира, так как часто звонила старикам, и каждый год приезжала их навестить. Тем не менее, она наполнилась благодарностью к свекрам за то, что они не посчитали необходимостью ее присутствие на похоронах. Видеть двух стариков, убитых горем, было выше ее сил. Через несколько месяцев после трагического события она с пятнадцатилетней дочерью приехала к ним. Катерина повела дочь в тот самодеятельный театр. Их окружили со всех сторон. Градом посыпались восклицания, добрые и ироничные, в её адрес и адрес девушки: что Катерина почти не изменилась, что дочка похожа на Владимира, что «предатели родины» ещё говорят по-русски... Окружили те, которых в молодости Катерина хорошо знала, но теперь - не могла поверить глазам своим... «Боже! И это Оля! Как она располнела… Игорь… Совсем лысый… а ведь какая шевелюра была! Юра и Тоня… господи… как бабушка и дедушка…». «А у нас уже два внука!» – будто прочитав ее мысли, хвалились подошедшие к ней мужчина и женщина.

В этот вечер в репетиционной комнате неожиданно появился еще один человек - Саша Рыбкин. Он уже много лет жил в Германии и не был на родине четыре года. Саша работал программистом. Он поддерживал связь со многими участниками театра, развлекаясь в интернете во время рабочего дня. Он знал почти все и обо всех: о тех, кто остался, и кто не остался в России.

Только о Катерине многие годы никто ничего не знал. Увлекаясь новой жизнью, она оставляла прошлое, как оставляют старую одежду. Переезжая в другой город, она выбрасывала из памяти всех и навсегда. Исключением оказывались единицы. В тот вечер в театре русская из Англии сделала запись в блокнотике русского из Германии: телефон, адрес, е-мэйл. О роде ее занятий в «Стране Туманов» ей удалось умолчать, отделавшись общими фразами.

Вернулись домой, в Англию. От Саши посыпались е-мэйлы, скучные, пестрящие неинтересными подробностями жизни эмигрантской семьи. Катерина, хотя и неохотно, но отвечала. В одном из таких длинных посланий, написанных по-русски, но латинскими буквами (причина, по которой Катерина никогда не прочитывала е-мэйл до конца), прозвучал вопрос о ее способе выживания. «Чем ты в Англии занимаешься, как зарабатываешь на жизнь? Моей жене так и не удалось найти работу в Германии», - спрашивал ее Саша. Вот тогда-то Катерина и решила открыть земляку свой секрет, то ли из желания узнать его реакцию, то ли в качестве вызова... Ей надоело его нытье по поводу пенсии и дороговизны жизни. Она прислала Саше адрес своего вебсайта. «В этом возрасте многие уже забыли, что такое секс, а ты … такая… ты молодчина!» – писал ей восхищенно «германец», хотя признавался, что не смог понять из английского текста, чем же конкретно она занимается. «Неважно! Не обращаться же ему к своим детям за переводом! Еще заподозрят папашу в разврате», - подумала Катерина.

«Теперь ясно, откуда у Кирилла информация! Но почему Саша не дал ему мой домашний телефон или частный е-мэйл? Почему сразу направил на профессиональный сайт? Может быть, он и дал. А Кирилл сам выбрал, куда писать. Как упрек. Или откровение. Что все понял, все знает. Он всегда все знает! Но что он знает? И что он понял?» Катерина заново перечитала письмо, выглядевшее забавно потому, что вместо буквы «ч» Кирилл использовал цифру «4». «Четыре-асто писали! Четыре –уть позже!» - передразнила она, как будто Кирилл мог ее видеть. «Поздравить с юбилеем! Каким юбилеем?» Появилось чувство легкой неприязни. Катерина тут же с ним справилась, наполнилась благосклонностью. «Конечно, он помнит, как много я тогда сделала, чтобы мы были вместе». Чувство неприязни вернулось. «Красивая, как тогда.… Неужели! В молодости, я не чувствовала, что красивая. По твоему взгляду было ясно, что у меня короткие ноги и толстая попа!» И вот теперь, после стольких лет он поздравляет её с юбилеем! Катерина открыла Word, изменила шрифт на русский и напечатала первую строчку: «Дорогой Кирилл!» «А почему «дорогой»? Я не помнила о нем все эти годы! Гм... Хотя… четырнадцать лет назад я пожалела о том, что не стала его женой. А он и не догадался...»

В мае 1992-го года Катерина приехала по делам в город своей молодости. Ей было 34. Случайно она оказалась в компании. Зазвонил телефон. Хозяйка дома, пожилая, сильно накрашенная еврейка, подняла трубку. «Это Кирилл Бергенсон, спонсор моего детского театра. Извините, я должна поговорить по важному делу», - объявила хозяйка гостям и ушла с телефоном на кухню.

«Кирилл Бергенсон?» - хотелось воскликнуть Катерине, но слова застряли в горле. Сердце учащенно забилось.

Некоторое время, окруженная ульем воркующих женщин, Катерина непроизвольно прислушивалась к разговору на кухне. «Простите, мне нужно кое-что спросить...» – наконец пробормотала она, встала и направилась к двери. Никто из гостей не обратил на ее слова никакого внимания. «Извините, пожалуйста. Вы не могли бы передать Кириллу, что я здесь? – приоткрыв осторожно дверь, спросила она хозяйку. - Я знала Кирилла в молодости. Мы с тех пор не виделись…» Хозяйка, захлопав ресницами так, что, казалось, тушь осыплется на стол, произнесла шутливо в трубку: «Кирилл, тут с тобой одна дама хочет поговорить. Ты не против?» Катерина слышала, как Кирилл спросил: «Кто?» «Как ваша фамилия?» - женщина с улыбкой взглянула на Катерину. «…Девичья — Смирнова...» - ответила Катерина. «Смирнова в девичестве», - выдохнула в трубку режиссерша. Наступила тишина. Еле слышное «хорошо» заставило хозяйку протянуть телефон Катерине. «Я с ним решила свои вопросы», - подмигнула она и удалилась.

- Привет, - голос Катерины не выражал ничего.

- Привет. Как ты? Где? – Кирилл, казалось, был спокоен.

- Хорошо. В Москве…

Кирилл нервно кашлянул.

- Хм… - Катерина растерялась, - Можно встретиться…

- Давай, - Кирилл опять кашлянул. - Когда? Ты надолго?

- До послезавтра.

Катерина почувствовала, что Кирилл нервничает. Ей стало смешно. Она воскликнула

- Завтра с одиннадцати утра я совершенно свободна весь день! А ты?

- Я тоже свободен.

- Замечательно!

- Я на машине. Куда подъехать? – его голос зазвучал увереннее.

- К драмтеатру, со стороны служебного входа. У меня там в десять встреча. В одиннадцать я точно освобожусь.

- Тогда в одиннадцать. До встречи.

- До встречи.

Катерина положила трубку. Долго не могла вернуться назад, в суету наполненной людьми квартиры. В голове стоял тихий звон. Она не понимала, какое чувство испытывала. Это не было радостью, не было болью, никакого возмущения, отторжения или волнения. Тогда что? Потрясение? Шок? Да. Но… скорее вызов. Кому? Себе? Ему? Кому-то еще? Она не понимала, что же ей следует теперь делать. «У меня же нет приличной одежды!» – вдруг подумала Катерина в ужасе. В город она приехала лишь на пару дней в джинсах, футболке и в старой поношенной паре туфель на низком каблуке. Ее багаж ограничивался маленькой сумкой через плечо. Там лежали дождевая куртка и пара трусиков. Можно было бы купить что-то новое из одежды, но времени не оставалось.

«Поговорили?» – хозяйка вернулась в кухню с подносом грязных тарелок.

За ней впорхнула знакомая, которая привела Катерину в этот дом.

- Откуда ты знаешь Кирилла? – легонько хлопнула она Катерину по плечу.

- Он - моя первая любовь. Мне было пятнадцать, ему восемнадцать, когда мы познакомились. Из-за него я оказалась здесь.

- Правда?! - с искренним удивлением воскликнули обе женщины.

- Когда вы расстались? - спросила хозяйка.

- Моему сыну одиннадцать. Значит, пятнадцать лет назад.

- Ты ничего о нем не знала? – спросила знакомая.

- Ничего. Действительно, как он? Слышала, спонсирует кого-то?

- Мой детский театр, – ответила режиссерша. – Его дочка у меня занимается.

- Дочка? Сколько ей?

- Семь. Живая девочка.

- А еще дети есть?

- Нет.

- А жена?

- Красивая. Намного младше его. Косметолог. И парикмахерша, - в голосе хозяйки Катерине послышалась ирония.

- Интересно…

- Он ее ни во что не ставит, кричит на нее, они плохо живут, - добавила режиссерша серьезно. Она поставила кипу чистых тарелок на поднос и ушла. Знакомая достала торт из холодильника и принялась нарезать его на кусочки.

- Ты знаешь Кирилла?- спросила ее Катерина.

- Нет, - ответила та. – Так… Слышала, что у него бизнес, не знаю, какой… и что жена красивая. Больше ничего...

На следующее утро Катерина вышла из здания театра, как обещала, ровно в одиннадцать. Кирилл ждал в машине. Как настоящая жительница большого города, женщина сразу оценила автомобиль. Машина была хорошая, лучшая из русских моделей. Накануне она решила, что не стоит беспокоиться о том, какое впечатление она произведет на Кирилла. Ведь не за тем они встречаются, чтобы «произвести впечатление». У него семья, у нее дети и мужчина. Не нужно «пускать пыль в глаза». Встретиться, как старые друзья, рассказать друг другу о своем прошлом и поделиться планами на будущее — это главное. И, тем не менее, беспокоила мысль о том, что длинная навыпуск полосатая футболка с большим рисунком на груди полнила, а что туфли-тапочки, безусловно, делали ноги короче. «В конце концов, мне «за тридцать»! Я уже не та девочка, с которой он расстался много лет назад! Естественно, что я прибавила в весе после рождения двоих детей. Естественно, что мое лицо уже не выражает той ангельской сущности, о которой он мне всегда говорил! И еще, я же не ожидала его встретить! Так что не могла даже из приличия одеться элегантнее!

Кирилл, видимо, хотел выйти ей навстречу из машины. Но Катерина появилась внезапно, стремительно пересекла улицу и открыла пассажирскую дверь. Кириллу ничего не оставалось, как смущенно улыбнуться и сказать:

- Привет. Садись, пожалуйста. Куда поедем?

- Не знаю.

- Тогда в Светлогорск.

- Поедем.

Светлогорск, маленький уютный городок на берегу Балтийского моря, считался одним из популярных немецких курортов бывшей Пруссии, которая владела этой землей до второй мировой войны. Он стоит на высоком песчаном берегу. К морю можно спуститься на подвесной дороге или по широкой в несколько пролетов лестнице. Двухэтажные особнячки разбросаны в беспорядке среди высоченных стволов сосен. Городок круглый год кишит несметным количеством рыжих ручных белок. Летом его воздух наполняется запахами морского прибоя, полевых цветов, еловых шишек и считается целительным.

День обещал быть жарким. Кирилл открыл в салоне машины все окна. Ветер раздувал остриженные до плеч волосы Катерины. Они путались. То прилипали к щекам, то внезапно взметались, будто хотели оторваться и улететь. Кирилл вел машину легко и бесстрастно, одной рукой обнимая руль, небрежно держа другую на ручке коробки передач. Катерина тоже водила машину. Более двух лет. Но в Москве невозможно так расслабиться. Ей захотелось сесть за руль, здесь, сейчас, и плавно, как он, мчать машину к морю. Серую асфальтную ленту шоссе обрамляли огромные старые деревья. Их грубые шершавые стволы на высоте метра от земли были опоясаны белыми окружностями, нанесенными известью. Деревья, мелькая, сливались в один ряд, а окружности – в полосу, слепящую глаза. Катерина поглядывала на дорогу (привычка водителя) и украдкой рассматривала Кирилла. «Такой же стройный, даже худой. Такие же огромные черные глаза с длинными, закрученными вверх ресницами. Губы уже не пухлые, - думала она без эмоций. - Скулы чуть впалые, как у заматеревшего мужчины... Кожа нежная... или он просто хорошо побрился. Странно, что волосы кажутся совершенно прямыми. Хотя, может, это потому, что он коротко и красиво подстрижен». Она вспомнила густые черные кудри Кирилла, которые тот в молодости постоянно смазывал жидкостью от облысения. «Наверное, жена подстригла. Хорошо подстригла, - стараясь не иронизировать, продолжала она свои наблюдения. - Волосы густые. Седины совсем нет. И лысины пока не предвидится». Кирилл включил проигрыватель. «Джаз любишь? Да что я спрашиваю? Ты же сама меня к джазу приучила, на концерты таскала…» - не отрывая взгляда от дороги, сказал он и, наконец-то, улыбнулся. «Он явно нравится женщинам. Не поэтому ли мне подмигнула пожилая режиссерша? Ловелас! Точно, ловелас», - подвела итог Катерина.

Дорога была пуста. Наверное, большинство людей ездили на пляж поездом. И потом, здесь немногие имели машины. В Москве же с началом перестройки люди быстро разбогатели. Даже у Катерины к тому времени машин было две: для себя и для Андрея, ее гражданского мужа. Кирилл заговорил об отце. Он рассказал, что тот до сих пор работает одним из ведущих хирургов областной больницы, что они оба любят путешествовать, что отец получил большую квартиру на острове, новом районе города, окруженном со всех сторон каналами, и что он, Кирилл, подарил ему новую машину. О своем бизнесе Кирилл не обмолвился. А Катерина не спрашивала, просто слушала и наслаждалась быстрой ездой, теплым ласкающим лицо воздухом и предвкушением разговора о личной жизни.

Они остановились около небольшого кафе на въезде в курортный городок.

«Не хочешь перекусить?» - почти не поворачивая головы, взглянул Кирилл из-под полуприкрытых ресниц на Катерину. Этот мимолетный взгляд пронзил её своей узнаваемостью. В нем был он, Кирилл: то ли смущающийся и скрывающий свою застенчивость под этим, казалось бы, ироничным и высокомерным взглядом, то ли, действительно, спокойный и уверенный в силе своего влияния человек.

- Не откажусь. Я не завтракала.

- Тогда здесь лучше всего. Хорошая кухня, тихое место. Хотя без вида на море.

- К морю мы спустимся позже.

- Конечно.

Официантка принесла меню.

- Я ем мало. Достаточно салата из свежих овощей и кофе.

- Вина не хочешь? Или пива?

- Нет, что ты!

- А я возьму кружечку «Будвайзера». Ты не возражаешь?

- Конечно, нет!

Кирилл вытащил пачку сигарет и протянул ее Катерине. Она было сказала: «Я не курю». Но вдруг потянулась за сигаретой и прикурила от его зажигалки.

- Я вообще-то не курю. Но иногда балуюсь в кругу друзей.

- Я тоже курю мало. Не так, как раньше.

- Ты много курил?

- В армии всему научишься. И курить, и пить… и драться…

- Ты тогда отслужил?

- А как же! Все, как положено! День в день! - его лицо искривилось. - Когда ты от меня ушла, мне не имело смысла комиссоваться. Весь срок оттрубил.

- Гм...

- Ничего… весело было…

Подошла официантка с блокнотиком в руках.

- Салат из свежих овощей …- посматривая то в меню, то на Катерину, диктовал Кирилл, - кофе… - Черный? - …Черный… Кружку «Будвайзера», очень холодного, пожалуйста, и… мясо в кляре… с овощами. Все. – Кирилл посмотрел долгим взглядом на девушку. Блондинка смущенно сложила папки, но удалилась с достоинством.

- Так вот… - Кирилл закурил. - Отслужил я. Вернулся. Работал, учился.

- Понятно...

- Матери так и не простил, что мы не вместе. Долго не мог тебя забыть.

Он затягивался и выпускал дым в сторону, куда неподвижно был устремлен его взгляд. В полумраке кафе его лицо казалось лицом обиженного ребенка. Катерине захотелось приласкать Кирилла. Она смутилась от этого чувства и неестественно оживленно заговорила:

- Теперь у тебя в жизни все хорошо: замечательная жена, дочка... Где ты живешь? В каком районе?

- На улице Герцена, – Кирилл повернулся к ней, и взгляды их встретились. – Я купил двухкомнатную квартиру через фиктивный брак. Это еще одна забавная история, но… не будем об этом.

- Хороший район, прямо в центре. Дочка, наверное, в хорошую школу ходит, - растерянно произнесла Катерина и отвела взгляд.

- Да. В школу, в которую я и мой брат ходили.

Кирилл и его брат Михаил были двойняшками. Тогда, много лет назад, она познакомилась с обоими. Два брата, они были совершенно разные. Один - высокий, с тонкими чертами восточного лица, сдержанными плавными манерами и серьезным, даже несколько суровым взглядом. Другой – коренастый бородач, остряк и болтун, тип богемный и, казалось, легкомысленный. Кирилл тогда учился на инженера и жил с родителями, а Миша был студентом математического факультета Ленинградского университета и жил с бабушкой в северной столице.

- Как Миша? - спросила Катерина.

- В Америке. Уехал три года назад. Я к нему ездил. В прошлом году. С женой. Проехали с ней на машине через всю Америку! Целый месяц путешествовали. У меня и права американские есть!

- Здорово! - Катерина закашлялась. Казалось, от затяжки. Но не в сигарете было дело. Откуда-то взялось чувство зависти: «Косметолог! Парикмахерша! Невысокого интеллекта особа! Это на Западе прислуга! И туда же - путешествует! А я?» Эта ревность бесила ее саму. Она знала, что не имеет права на подобные чувства, которые к тому же совершенно необоснованны, но ничего не могла с собой поделать. Примитивная злость на судьбу точила душу. «Почему я все в жизни тащу на своих плечах?» Она так мечтала о зарубежных путешествиях! В советское время «железный занавес» не позволял. Хотя, Катерина в студенчестве выезжала за границу. Один раз. И в соцстрану, в Венгрию. Считалось, что она поехала туда по комсомольской путевке, которую получила в награду за участие в художественной самодеятельности. На самом деле поездку для нее устроил сотрудник КГБ. Он, то ли ухаживал за ней, то ли пытался собрать досье на некоторых «диссидентов», таких, как Кирилл. Несмотря на то, что девушка никакой информации о Кирилле не предоставила, кагэбист все равно устроил для нее эту поездку. После перестройки появилась свобода. У Катерины успешно заработал бизнес с недвижимостью. Казалось, можно бы и съездить куда-нибудь. Но... заграница пока оставалась мечтой.

- Как Америка? Понравилась? – затушив сигарету и с трудом успокоив кашель, выдавила из себя бедная женщина.

- Да, так… Я спокойно ко всему отношусь, – Кирилл протянул ей пиво. Катерина благодарно взглянула на него и хлебнула из кружки.

Официантка вернулась с подносом и с милым кокетством начала ставить на стол заказанные блюда.

- Что-нибудь еще принести? – спросила она певучим голосом.

- Пепельницу, пожалуйста, - пробасил Кирилл.

- Ой, простите! – звонко взвизгнула девушка и побежала к стойке бара.

- А я пока нигде не была… - грустно произнесла Катерина. - Вот собираюсь осенью... по работе... в Швейцарию.

- По работе?

- Да... Я в Москве хором занимаюсь.

- Хором? – лицо Кирилла выразило искреннее удивление. – А, впрочем, не удивительно. У тебя же музыкальное образование. Ты всегда чем-то таким занималась.

- Не всегда. Последние годы я недвижимостью «вертела». Прилично заработала. Из Сибири в Москву выбралась. Но устала от стрессов.

- Теперь решила попеть в хоре? - Кирилл скорчил смешную рожицу.

- К сожалению, я не пою и не дирижирую, - вздохнула Катерина. - Я - менеджер. Выбиваю деньги.

- Хм...

- Дирижер очень талантливый! Хор великолепный – заслушаешься! Все музыканты после Московской консы! – затараторила она с энтузиазмом. - Денег же ни на что нет: ни на поездки, ни на костюмы, даже на зарплату певцам. Я приехала, чтобы договориться о съемке рекламного фильма.

- С кем договориться?

- Мой сокурсник у вас на телевидении работает режиссером.

- А в театр ты тоже по этому вопросу ходила? Я там всех знаю.

- И Ларису Ключевскую, завтруппой?

- Как же. Главный режиссер, Петя Светлицкий – мой близкий друг. Лариса – подруга моей жены. А чем Лариса может помочь?

- Ее дядя - финансовый директор телевидения! Я надеюсь, что она договорится, чтобы он спонсировал фильм. Ему только и нужно, что отправить со мной в Москву режиссера и оператора с камерой. Всего на несколько дней!

- Ты хочешь сделать фильм бесплатно?

- Конечно!

- А зачем ему это?

- Дядя любит Ларису. А Лариса хочет в Швейцарию. У нас там в ноябре гастроли. Я Ларису внесу в списки, как члена коллектива.

- Понятно...

На какое-то время оба сосредоточились на еде.

- А жене твоей понравилось в Америке? - весело спросила Катерина.

- Сложное чувство.

- Она бы хотела туда уехать? Ты бы мог, как Миша... Кстати, почему ты не уехал? А где Миша живет? - продолжала задорно Катерина.

- Так много вопросов! - Кирилл бросил на Катерину тот же взгляд из-под ресниц и улыбнулся. – Мне по порядку рассказывать или как?

- Давай по порядку. Хотя, в чем он, порядок? – окончательно развеселилась Катерина.

- Хорошо. Начнем с конца. Миша в Вашингтоне. Занимается бизнесом на бирже. Жена тоже занимается чем-то. Детей нет. Пока жизнь нелегкая. Я тоже хотел уехать. Вся наша семья получила статус беженцев тогда же, когда и Миша, - Кирилл хлебнул из кружки с пивом. - Но у отца серьезное положение, интересные исследования, редкие операции. Он не хочет бросать работу... - Кирилл остановился и задумался. - Моя жена? Ей там не понравилось. Не Америка, а как наши иммигранты живут. Мы здесь живем лучше, интереснее. И в другие страны тоже путешествовать можем, - Кирилл взглянул на Катерину и улыбнулся. - Я с семьей каждую зиму провожу на горных курортах Европы. Я горными лыжами занимаюсь. И в нашей стране много интересного. Каждое лето мы на машине по несколько тысяч километров проезжаем. У нас такие красивые места! - Кирилл замолчал и углубился в еду.

- Ты прав... - улыбнулась ему в ответ Катерина, хотя ее опять кольнула зависть. «Горные курорты Европы! Лыжи! Поездки по стране! Почему я не могу так жить? Или хотя бы начать сейчас! Может быть, лучше вплотную налечь на недвижимость, а не заниматься этим хором, который не приносит пока никакого дохода, а только отнимает время?» - пролетело у нее в голове. Она представила себя, детей и Андрея на горных лыжах и… Ей стало скучно. Ей стало даже не по себе. Тоскливо и одиноко. Одиноко на лыжных курортах Европы?! Когда вокруг такая красота: снег, сосны, множество людей, отели, рестораны?! Перед глазами промелькнули картины из детства, когда всей семьей выезжали в горы под Алма-Атой. Вспомнился Дальний Восток и Сибирь, где она жила, будучи замужем. Веселые компании, смех, дети возятся в снегу. Она, никому не завидующая. Но с Андреем... «А с ним, с Кириллом, не скучно было бы?» - спросил ее внутренний голос. И он же ответил: «Не скучно». «Ужас! Как я могу так думать? У нас дружеская встреча! Не примеряй чужие платья на себя!»

- Я слышала, что твоя жена очень красивая и намного тебя младше, - поспешила уйти от внутренних терзаний и опять защебетала веселым голосом Катерина.

- Да… наверное… очень красивая... Я думаю, что красивая, - поправился он, поймав ее недоуменный взгляд. – Она на десять лет меня моложе.

- Ты не выглядишь на свои годы, - с интонацией пожилой дамы сказала Катерина. Она вдруг почувствовала себя этой дамой. Вот «дама» радуется успеху молодого поколения и снисходительно относится к страстям, свойственным юному возрасту.

- У нее интересная профессия, насколько я знаю, – в голосе Катерины не было и тени иронии. Он звучал утвердительно и вполне доброжелательно. «Дама» одобряла усердие и успех молодежи в работе.

- Она увлекается косметологией. Даже создает свои маски и кремы. У нее хорошие руки. Клиенты любят ее, - спокойно сказал Кирилл.

- Так что, вы молодцы! - выдала «дама» почетную грамоту.

Кирилл промолчал. Они опять углубились в еду. В кафе повеяло прохладой от кондиционера.

- Я что-то замерзла. Хочется на солнышко, - съежила плечи Катерина, допивая кофе.

- Ты всегда мерзла. Я хорошо это помню.

- С возрастом мерзну еще больше.

Фраза Кирилла её приятно удивила, но она упорно продолжала подчеркивать свой возраст. Это происходило бессознательно, с каким-то скрытым протестом. И опять она удивлялась себе. «Что это со мной? Что за глупости? Неужели же я ревную его к жене?» И тут же соглашалась с собой. «Да, видимо, ревную. Видимо, не могу простить чего-то. Но чего?» Они вышли на улицу. Солнце мгновенно окружило теплом.

- Оставим машину здесь и пойдем к морю? – предложил Кирилл.

- Как хочешь. Твоя машина, – ответила «дама» вместо Катерины.

Они медленно побрели по дорожке, виляющей в тени высоких сосен. Вскоре показался маленький стадион. Не хотелось обходить конструкцию из скамеек, и они пошли прямо через трибуны, залитые солнцем. Катерина поднималась выше и выше, к последнему ряду деревянных лавок, откуда открывался вид на море. Кирилл следовал за ней. «Красиво, - сказала она, обведя взглядом окрестность. – И пахнет замечательно: морем и травой». Она села на лавочку спиной к солнцу. Кирилл присел рядом. Его рука, такая безупречно изящная, с длинными тонкими пальцами, лежала рядом с ее рукой. Женщина ужаснулась тому, как ясно у нее проступали вены, синие и выпуклые, от многочисленных стирок и домашней работы. Ей захотелось погладить руку Кирилла, как ребенку хочется потрогать красивую игрушку. «Конечно, ему нужна молодая жена-красавица. Я даже в молодости такой не была. Симпатичная, не более. Правильно, что мы расстались. Я ему не пара. Коротышка! С тяжелым задом!»

«Расскажи о себе», - попросил Кирилл. Катерина повернула лицо к нему, и опять их взгляды встретились. Волна смущения и сексуального возбуждения пробежала по ее позвоночнику. Она отвернулась и произнесла: «Здесь очень тихо... У меня все хорошо. Двое детей, мальчик и девочка. С Владимиром развелась три года назад. Жила на Дальнем Востоке, в Сибири... Есть у меня мужчина. Он очень любит моих детей, и меня, конечно... И я люблю его... как женщина я испытываю с ним необыкновенные оргазмы. Мы даже детей не стесняемся, занимаемся сексом несколько раз в день... закрывшись в спальне, конечно... Я понимаю, что я уже не так молода, но меня это не волнует... Я не зациклена на внешности, как многие женщины. Я живу вполне насыщенной жизнью. В Москве столько всего! Театры, кино, выставки. Дети