Антонио Гауди

Автор Григорий Стернин

* Возвышенная трагичность жизни и творчества Антонио Гауди соперничает с прекрасной и скорбной поэзией Лорки. Удивительная судьба Гауди переродилась в легенду, а портрет художника — в величественный образ богоизбранного творца.
* Слабый здоровьем мальчик, рано осознавший хрупкость своей жизни, жил верой в свое высокое предназначение. Художник стремился воплотить любимые им с детства чудеса прибрежных дюн Каталонии — витиеватый рисунок песка, причудливость форм морских раковин, зыбкость песчаных замков.
* Шедевры Гауди определили архитектурный облик Барселоны, сделав ее столицей Каталонии и одним из самых посещаемых городов земли. В наследии великого зодчего более 20 творений, в числе которых «Библия в камне» — храм Саграда Фамилиа — амбициозный замысел, на воплощение которого не хватило бы жизней и десяти художников.
* Жизнь архитектора оборвалась трагически, он был похоронен под сводами своего неоконченного собора. Говорят, в день прощания с великим художником плакали камни Барселоны.

• Язык: Русский
• Издатель: Parkstone International
• Дата выпуска: 20 сент. 2014 г.
• ISBN: 9781785251023

Предварительный просмотр книги

УКАЗАТЕЛЬ

Парк Гуэля, скамья,

украшенная мозаикой тренкадис

ВСТУПЛЕНИЕ

СУЩНОСТЬ ГАУДИ

Для того чтобы понять истинное значение архитектуры Гауди, необходимо принять во внимание различные факторы, оказавшие влияние на его образ мысли. Его происхождение, детство, место рождения и обучения, исторический контекст Каталонии и Испании в период его жизни, друзья и связи — все это формирует основу для совершенно особой, ни на что не похожей архитектуры Антонио Гауди-и-Корнет.

Особое внимание необходимо обратить на происхождение Гауди, поскольку род занятий его отца и дедов по отцовской и материнской линии очень показателен. Более пяти поколений Гауди были котельщиками и изготавливали котлы для перегонки вин из винограда, выращенного в Камп-де-Таррагона. Пространственное решение изогнутых форм этих котлов, сделанных из кованых медных листов, оказало на Гауди, как он сам признавал, значительное влияние, поскольку они научили его визуализировать тела в пространстве, а не делать геометрическую проекцию на одной плоскости. Такое восприятие, появившееся еще в детстве, и яркие, блестящие, гибкие формы, пластичные живые очертания, создаваемые его отцом в мастерской, нашли продолжение в архитектуре Гауди.

Гауди считал себя наблюдателем за вещами в их естественном состоянии. Его богатое воображение основывалось лишь на способности воспринимать реальность природы, изысканно освещенную и написанную солнцем того прекрасного региона. Однако все мы знаем, что солнце — в том числе солнце в Камп-де-Таррагона — светит для всех, но не для каждого означает то, что оно означало для Гауди. И это подводит нас ко второму фактору, ибо наблюдательность Гауди стала результатом того, что он был болезненным ребенком и страдал ревматическим полиартритом, не позволявшим ему играть с другими детьми. Изолированный от остальных и одинокий, он проводил большую часть времени, наблюдая за Природой, и осознал, что из бесконечного числа форм, существующих в мире, некоторые весьма подходят для сооружений, в то время как другие — для декорации.

В то же время он заметил, что сооружения и декорации появляются в Природе одновременно — в растениях, камнях и животных — и что Природа создает конструктивные формы, которые статически совершенны и чрезвычайно красивы и в основе которых лежит лишь функциональность. Конструктивная часть дерева и скелет млекопитающего всего лишь строго подчиняются законам гравитации, а следовательно, и законам механики. Благоухание и внешняя красота цветка — не более чем механизмы привлечения насекомых и, таким образом, гарантия воспроизводства вида. Природа создает красиво декорированные конструкции без малейшего намерения сотворить произведение искусства.

На этом этапе мы должны учитывать другой момент, касающийся характера Гауди. Теперь ясно, как в его уме формировалась концепция здания под влиянием кованых медных форм, которые создавал в своей мастерской его отец. Но среди предков Гауди не было ни архитекторов, ни даже каменщиков. Это означало, что на нем не лежало бремя трех тысячелетий архитектурной культуры, как это бывает в семьях архитекторов.

Хотя история архитектуры знавала множество поворотов и самые различные стили сменяли один другой, в действительности со времен Раннего египетского царства до настоящего времени архитектура основывалась на простой геометрии, включающей линии, двухмерные фигуры и правильные многогранники в сочетании со сферами, эллипсами и окружностями. Эта архитектура всегда рождалась из планов — планов, которые создавались с помощью простых инструментов, таких как компас и чертежный треугольник, и с которыми всегда работали каменщики.

Гауди, однако, заметил, что природа не использовала ни предварительные чертежи и ни один из этих инструментов для строительства своих красиво декорированных сооружений. Много думая и размышляя, он пытался открыть геометрию, которую можно было бы применить в архитектурном строительстве и которая обычно применялась природой при создании растений и животных. Его поиски охватили и геометрию плоскости, и геометрию пространства, но, чтобы более четко понять линию его мысли, здесь они будут рассмотрены отдельно друг от друга. Известный факт, что арка как результат развития перемычки, выполненной из клинчатого кирпича, использовалась на Древнем Востоке, а также этрусками, которые передали ее римлянам. Арки в древней архитектуре были главным образом полукруглыми или же сегментными, эллиптическими или коробовыми. В природе, когда арка образуется спонтанно — в горе, подвергшейся выветриванию, или из-за камнепада, — она никогда не бывает полукруглой, в то время как, нарисованная архитектором с помощью циркуля, она не бывает никакой другой формы.

Природные арки в значительной степени параболические или провисающие. Довольно странно, что провисающие арки, которые следуют по изгибу, образованному цепной линией, свободно проходящей между двумя точками, и обладают превосходными механическими свойствами, уже известными к концу XVII века, крайне редко использовались архитекторами. Те считали их некрасивыми под влиянием многовековой архитектурной традиции, благодаря которой привыкли к формам, нарисованным с помощью циркуля. Гауди, напротив, думал, что если эта арка наиболее предпочтительна с точки зрения механики и является спонтанным творением природы, она самая красивая, поскольку наиболее проста и функциональна.

Все природные формы волокнистой структуры, такой как тростник, кость или жила мышцы, в случае, когда они скручены или искривлены, а волокна остаются ровными, создадут так называемые изогнутые поверхности. Связка палок, упавшая на пол, образует эти изогнутые поверхности, а жилища североамериканских индейцев построены из кольев, покрытых шкурами, которые образуют линейчатые изогнутые поверхности.

Лишь к концу XVIII века эти изогнутые поверхности были изучены с геометрической точки зрения (главным образом Гаспаром Монжем). Тогда же им дали сложные названия: геликоид, гиперболический параболоид, гиперболоид и коноид. Названия сложные, но геометрические формы очень просты для понимания и воспроизводства.

Гиперболический параболоид образован двумя прямыми, расположенными в разных плоскостях, с третьей линией, непрерывно скользящей вдоль них и создающей тем самым изогнутую в пространстве кривую, полностью сформированную из прямых линий. Гиперболический параболоид можно найти в линиях горного перевала, между пальцами одной руки и так далее. Индейский вигвам, как упоминалось ранее, представляет собой гиперболоид, равно как и бедренная кость человека. Побеги на черенке растения развиваются по геликоиду, а кора эвкалиптового дерева геликоидальная.

Гауди заметил кое-что еще. Система строительства в Каталонии, которая применялась долгое время и часто используется до сих пор, заключается в том, что тонкие кирпичи кладут таким образом, что видна лишь широкая сторона кирпича (кирпичи в каждом ряду лежат торцом к торцу). Этот процесс с использованием штукатурки, известкового раствора или цемента для соединения и создания поверхностей толщиной в один или два слоя применяется при строительстве полов, перегородок или стен, а также погребов, которые представляют собой линейчатую неразвертывающуюся поверхность и известны в Каталонии как voltes de mao de pla. Для их создания каменщики обычно используют гибкие деревянные рейки, хотя иногда их делают просто с помощью двух линеек и веревки, а результат можно увидеть в высоких лестничных маршах и потолках.

Гауди думал, что если кто-то начал с двух линеек, расположенных в разных плоскостях, и построил несколько рядов сводов по веревке, натянутой от линейки к линейке, можно было бы создать и идеальный гиперболический параболоид. Таким образом, он обнаружил в этом традиционном каталонском методе строительства возможность создания линейных изогнутых форм, очень похожих на те, что встречаются в природе, радуют глаз и обладают превосходными несущими способностями. Он добился тех же великолепных изогнутых форм, какие его отец создавал из кованой меди в мастерской, — если не считать того, что Гауди использовал кирпичи, выложенные прямыми линиями, а затем покрывал их колотой плиткой (trencadis покаталонски), чтобы придать глянцевый, перламутровый эффект.

Гауди начал увлекаться архитектурой с чистого листа; он заменил кубы, сферы и призмы гиперболоидами, геликоидами и коноидами, декорировав их природными элементами, такими как цветы, вода, камни. Он модифицировал основу архитектуры — геометрию — и тем самым полностью изменил положение дел в архитектуре.

Результат оказался впечатляющим, но, хотя многие его признали, для большинства он был непонятен. Вот почему его архитектурный стиль описывался как неясный, хаотический, сюрреалистический и деградирующий. Те, кто думал или говорил это, не подозревали, что архитектура Гауди основана на геометрии природы и на традиционных методах строительства.

Эта архитектура, внешне сложная, но в действительности простая, как сама природа, которая является образцом логики, была создана руками Гауди, как скульптура, из линейных изогнутых поверхностей, структурно идеальная, но в то же время нарочито органичная, живая и пульсирующая.

Профессор, доктор архитектуры Хуан Бассегода Нонель,

почетный член Американского института архитекторов,

заведующий кафедрой Гауди Барселонского политехнического университета

Портрет Гауди

ЖИЗНЬ АНТОНИО ГАУДИ

Жизнь Антонио Гауди (1852–1926) лучше всего изучать и анализировать сквозь призму его работ. Здания, планы, проекты демонстрируют характер Гауди, его интересы и выдающиеся творческие способности, которые лишь смутно можно осветить при изучении его детства, повседневных дел и привычного стиля работы.

Гауди не был академическим мыслителем, стремившимся сохранить свои мысли и идеи для потомства, занимаясь преподавательской и писательской деятельностью. Он работал скорее в практической, нежели в теоретической сфере. Поэтому когда в результате бесчинств Испанской гражданской войны оказалась уничтожена большая часть архива Гауди, это воспрепятствовало глубокому пониманию его как человека, пониманию его характера и образа мыслей. 29 июля, в первый год Гражданской войны в Испании, Саграда Фамилия пострадала, документы, чертежи и архитектурные макеты, хранившиеся в подземной часовне, были уничтожены.

Отсутствие документации ограничивает возможность биографических исследований и порождает большое количество спекуляций об архитекторе. В наши дни Гауди стал практически легендой, а его сооружения — культовыми. В то время как его работы продолжают покорять тысячи туристов, его жизнь также вызывает интерес. Помимо академического исследования Хуана Бассегоды Нонеля и недавно вышедшей биографической работы Гиза ван Хенсенберга, история жизни Гауди подтолкнула к появлению агиографий и художественных размышлений. В знаменитом барселонском оперном театре Лисеу в 2004 году прошла премьера оперы «Антонио Гауди» композитора Хоана Гинхоана, и этот процесс воспевания достиг своего апогея с кампанией по канонизации, проводимой Ассоциацией в поддержку беатификации Антонио Гауди (Associacio Pro Beataificio d`Antoni Gaudi).

Постоянное восхваление и попытки истолкования Гауди-человека демонстрируют, как в эпоху постмодернизма отшельник, гениальный, неутомимый творец становится в массовом сознании ключевой творческой фигурой. Гауди остается таинственной личностью, и попытки понять его приводят к тому, что мы больше узнаем о том, кто пытается его понять.

Сальвадор Дали записывает свой разговор с архитектором Ле Корбюзье в эссе «Касательно ужасающей и перевариваемой красоты современной архитектуры». Дали заявляет, «что последним великим гением архитектуры называли Гауди, чье имя на каталонском означает наслаждаться».

Дали замечает, что на лице Ле Корбюзье отразилось несогласие, но продолжает, аргументируя, что «наслаждение и желание, [которые] характерны для католицизма и средиземноморской готики», были «вновь открыты и доведены до пароксизма Гауди».

Взгляды Гауди и